Седьмой царевич. Том 4 и 5

Глава 39

— С удовольствием, — улыбаясь ответил я. — Но чуть позже. Если для вас каждая минута в коме и сне была годами ада, я должен разобраться с последней угрозой.

— Мне даже интересно, что ты собираешься с ними делать, — фыркнула девушка, недовольная таким поворотом.

— Вернуть им тела, — спокойно ответил я. — Постарайся прийти в себя.

— Это в кого? Какая «я» тебе нравится больше? — лукаво улыбнулась Настя.

— А одна возможна без другой? — подняв бровь, спросил я. — Появилась бы ты старшая, если бы не выжила в молодости?

— Ладно, возможно, и нет, — отвернулась девушка.

— Теперь у тебя целая жизнь впереди. Со всем твоим опытом и знаниями… без этой жестокой судьбы и, если пожелаешь, без меня.

— Свят, ты совсем дурак? Или ты от меня так избавиться хочешь? Мы десять лет вместе провели… — надулась Настя. — Иди уже, потом поговорим.

Спорить с женщиной, которая только что призналась тебе в любви, дело безнадёжное и довольно глупое. Так что поцеловав её в щеку, я проверил начертание шести рунных фраз, кружащих кольцами вокруг Насти, и пошёл в палату, посещение которой откладывал как мог.

Нужно просто признать себе: я боялся. Боялся, что мои действия в будущем и появление старой версии в настоящем привели к смерти матери. Не тела, а души, но это главное. Боялся, что все мои попытки спасти единственного близкого человека привели лишь к обратной ситуации.

Но страх ни к чему не приводит, так что, задавив его, я пошёл в последний, удалённый домик, превращённый в тюрьму. Только вместо охраны там была пара камер, а людей не было даже в километре. Просто, потому что ни один человек, неважно одарённый или нет, не смог бы противостоять спящему там чудовищу.

Мама была в отключке, батарея капельниц со снотворным висела вдоль койки, а сама женщина была прикована жёсткими ремнями. Хотя, на мой взгляд, это был перебор, да ещё и бесполезный в нашей ситуации. А вот что было полезно — наложить рунические письмена ограничения хаотической энергии. Цепи сансары.

Пришлось повозиться, но получилось с первого раза. Всё же использование скрижалей без отпечатков в душе не самое удобное. Но куда более универсальное и имеющее почти неограниченные возможности, которые ещё предстоит осмыслить. И записать, подготовившись к бою с нежитью. Потому что в бою важна каждая секунда.

Заметив за собой, что я продолжаю сомневаться, быстро и точно завершил рунную надпись и прекратил подачу снотворного. Теперь только ждать… Но уже через минуту она глубоко вздохнула, а в следующее мгновение комната погрузилась в смесь из адского хохота, криков и сменяющих их безумных шепотков.

— Эй, посмотри на меня! — наклоняясь к женщине, тянущей ремни так, что они трещали и до крови врезались в кожу, прокричал я в надежде быть услышанным. А вместо этого получил брань на трёх языках разом. Речь её была совершенно неразборчива, смысл безнадёжно ускользал, и даже «понимание» помогало лишь частично.

— Предатель! Убийца! Лжец! — звучало на английском, немецком и иврите. Не удивительно, учитывая, что в последней схватке участвовали самые сильные из героев земли, а не только России.

— Мама! Услышь меня! Посмотри на меня! Я должен знать, что ты здесь! — не сдаваясь, я взял её голову, зажав ладонями, так чтобы она не билась в конвульсиях, и наклонился глаза в глаза.

— Монстр! Сынок…Чудовище! Палач! — крики вновь заполнили комнату, но я вычленил для себя главное.

— Держись! Прошу тебя, только держись! Я вытащу из тебя чужие души, обещаю! — сказал я, прижавшись к её лбу своим. Мне было тяжело такое говорить, но я должен был. Потому что верил, всё получится. — Я оставлю тебя в сознании. Уменьшу муки и пытки, дам седативное. Это затормозит мозговую деятельность. Ты одновременно будешь во сне и нет. Мысли будут течь медленнее. Это не сильно поможет, но должно снизить твои терзания, а за это время я постараюсь найти выход.

Крики продолжались, пока я не ввёл успокоительное, которое мне посоветовали. А затем взгляд её потух, и она лишь шевелила губами, продолжая, но куда менее интенсивно, осыпать меня проклятьями. И всё же теперь я твёрдо знал, где-то внутри была моя мама, осталось лишь помочь ей.

Была только одна проблема — я понятия не имел как. Мысли, догадки, присутствовали, но не более.

Первый и самый логичный вариант — найти тела тех героев, что прошли со мной через последнюю битву, и заставить их приехать в Россию, чтобы души переселились в предназначенные для них тела. Сколько на это уйдёт времени? Понятия не имею, тем более что я не знаю, где они находятся.

Ну, вернее, знаю, и это вторая проблема. Вильям, принц Уэльский, он же Вилли Вонка, герой Британии и островов. Сейчас он… ну принц, что очевидно. И вряд ли он ответит на моё приглашение. Бернард Гёттенберг, он же Галахард, герой объединённой Германии и Франции. Сейчас один из сильнейших бойцов Европы, который занят открытием и прохождением пирамид… что я могу им предложить такого, что они решатся приехать в Россию? Ну и Ешуа, понятия не имею, где он.

В теории, если их найти и привезти, может сработать. А может, и нет. Ведь через пару-тройку дней может быть уже совершенно неважно, вернул я душе матери её тело или нет. Имперское испытание откроется, и если меня не будет у портала, мертвяки сомнут первые линии обороны и разбредутся по миру.

А там уже будет не особенно важно, сколько силы набрали несколько человек. Придётся формировать ополчение, отстраивать города-крепости, охотиться…

— Слушаю, — достав запиликавшую трубку мобильного, проговорил я.

— И вправду живой, — хмыкнул на том конце Алабай. — А я тут лежу, в полном одиночестве, и думаю, куда все делись. Последнее, что помню — просёлочную дорогу.

— Тебе досталось сильнее, чем Хане, — хмыкнул я. — Но не волнуйся, вывезли.

— Скорее, выгреб. Ты. Опять, — вздохнул Костя. — А с остальными что?

— Живы. Более-менее, — поморщился я и, подняв голову, посмотрел на быстро бегущие облака. — Не волнуйся, пару дней у тебя есть, оклематься.

— Ха-ха, смешно. У меня тут все врачи как заведённые бегают, потому что госпиталь готовится к приёму раненых. Скоро гон… а я тут разлёгся, — недовольно сказал товарищ. — Так что я отлёживаться не собираюсь. Так или иначе, я один из сильнейших одарённых империи, и место мне на стене.

— Я ещё не настолько хорошо владею стихией воды, чтобы залечивать повреждения без следа, так что терпи, казак.

— Не стану я атаманом, и не казак, у нас в аулах деды по-другому говорят, — прервал меня Алабаев. — Ты как хочешь, но я на стену. Только хотелось с тобой вместе, так привычнее. А нет, с одногруппниками пойду. Хоть их прикрою.

— Все мы там будем, только мне с текущими делами разобраться нужно, без них никак, — уклончиво ответил я. — А вообще, иди. Я к вам присоединюсь, как закончу. Может, и Хану прихвачу.

— Что с Тимом и Настей? — озадаченно прогудел парень. — Как они?

— Непонятно. Физически они в порядке… не парься, я разберусь. Должен.

— Если надо, я приеду, — подумав, сказал Костя. — Свят, не взваливай всё на себя, для этого и нужны друзья.

— Спасибо. Но нет. Не сейчас. Сам свяжешься с ректором?

— Да, без проблем, — почти без паузы ответил Алабай, и, попрощавшись, я нажал кнопку «отбой». Ситуация…

Мне бы только их душами сейчас заниматься, а не вот этим всем. Но если я пущу на самотёк, с большой долей вероятности, даже если спасу своих близких, потеряю их, только чуть позже, когда будем бегать от толп зомби. Да, сейчас будет чуть проще, с паразитами должно быть покончено, там и без меня справятся. Наверное.

Пока думал, дошёл до домика с Настей, и заглянув внутрь понял, что там никого не было. Под ложечкой мгновенно засосало. Потребовалось несколько долгих секунд, пока я набирал службу охраны импровизированного комплекса, вот только трубку так и не взяли. Зато я увидел в окне дальнего коттеджа движение.

— … а потом он меня вынес на руках, так романтично… — услышал я слова Ханы, вбегая в домик, а затем женский смех. Влетев, увидел, как Настя сидит напротив кровати с Тимом, которого наша снайпер держит за руку.

— А вот и виновник нашего торжества, — улыбнулась мне девушка. — Заходи, я как раз пересказываю, как во время дежурства… Свят?

— Да-да… — кивнул я, внимательно глядя на товарищей. Вокруг Насти по-прежнему вращались кольца сдерживания хаоса. Символы работали, но как она оказалась здесь? Просто развязалась? Или я забыл пристегнуть ремни? Чёрт, вылетело из головы.

— Он просто о нас беспокоится, — подмигнула мне Гроза. — А мы тут байки травим. Хана рассказывает о самых запоминающихся деталях прошлых месяцев. С того момента, как ты перевёлся в наше училище, прошло всего полгода, а столько событий…

— Меньше двух месяцев, — на автомате поправил я.

— Два месяца, это уже легче, — со вздохом откинул голову на подушку Тим. — Если сумеем пережить начало испытания, можно будет подумать о запечатывании.

— Ты не слушал, — прервала его Настя. — Нам не нужно ждать столько времени. Достаточно пойти в место, которое описывает Хана.

— Вы же его не забыли? — тихо прошептала снайпер.

— Нет, ну конечно, нет, — успокоил её Тим и гневно посмотрел в мою сторону. — Но время нам очень нужно. Ведь оно лечит.

— О чём вы вообще? — спросил я нахмурившись.

— Время, — спокойно повторила Настя. — Мы тут выяснили, что после попадания в аварию, когда твоя мама оказалась в коме, ты почти два месяца был не в себе. Осваивал заново простейшие знаки, вёл себя как обычный подросток…

— Да что вы такое говорите? — чуть не в отчаяньи спросила Хана. Несмотря на всю выдержку девушки, происходящее её пугало.

— Всё отлично, — улыбнулся ей Тим. — Мы просто говорим, что и с нами всё будет в полном порядке, через два месяца. Только вот испытание уже через несколько дней. Пять?

— Скорее, три, — ответил я, внимательно глядя на товарища. — Мы не сможем вернуться в испытание, остров, что там был, утонул. Буквально. Остался только океан.

— Ничего страшного. С океаном я на ты, — улыбнулась Гроза. — В конце концов, вода — одна из первых стихий, что я освоила. Правда, кое-кто сбил мне концентрацию, своими подарками, но это поправимо.

— Можно попробовать, — прикинув в уме, кивнул я. — Возьмём надувную лодку, припасы, будем держаться возле портала, чтобы не потеряться.

— Нет, — покачала головой Настя. — Костыли нам не понадобятся. Я заморожу достаточный кусок, чтобы на нём расположиться.

— И этот айсберг уплывёт в неизвестном направлении.

— Не волнуйся, дорогой, это не проблема, — взяв меня за ладонь, ответила девушка. — Пусть у меня нет земли, но воды, огня и ветра хватит, чтобы выжить в любых условиях. По крайней мере, пока там есть мои стихии.

— Ладно. Учитывая скорость, пару дней у нас точно есть, и, если вам это поможет, мы вместе отправимся в испытание, но лодку возьмём. В конце концов, наше присутствие на стене не столь критично.

— Нет, — остановила меня Настя. — Погоди и не спорь, я понимаю все твои сомнения. Но мы с Тимом пойдём туда одни.

— Настя, дорогая, ты что, с ума сошла? Или теперь ты решила от меня так избавиться? Даже не думай, одну я тебя не пущу.

— Я Тимошу тоже не брошу, — неожиданно покраснев, проговорила Хана.

— Тим обречён, — фыркнула Гроза. — Ну вот что с вами делать.

— Так, нам понадобятся припасы, большая лодка, продукты…

— Ничего не нужно, — вновь возразила Настя. — И вы тоже не особенно нужны. Если уж на то пошло, ваше присутствие будет лишь мешать. Вы слишком сильно нас отвлекаете, заставляете думать о другом.

— Может, это и хорошо, — проговорил Тим.

— Я справлюсь и одна, если не хочешь идти.

— Кто б вас отпустил, — хмыкнул я. — Если уж на то пошло, мне тоже нужно обратно в испытание, особенно теперь.

— Ладно, ладно, значит, мне придётся вылавливать рыбу на четверых, — всплеснула руками Настя. Но спор на этом закончила, я же взял трубку и сделал контрольный звонок.

— Привет, Юль. Да, я. Погоди со своими новостями, у меня тоже есть, — перебил я княжну. — Как-то так вышло, что у меня нет личного телефона его величества. Так что тебе придётся передать ему сообщение. Да, важно. И от того, как быстро и точно ты это сделаешь, будет зависеть жизнь твоих родителей. Нужно найти трёх людей…

Вскоре на турбазу вернулась дежурная скорая помощь, я передал инструкции по содержанию матери, а через несколько часов мы опять были в испытании. На крохотной надувной лодочке, стоящей поверх гигантского, почти не качающегося на волнах айсберга. Я о таком даже не думал, но вернувшиеся позволили мне посмотреть на проблему под другим углом. И начать заново осваивать сложные письмена.

На протяжении следующих двух месяцев мы жили предельно однообразно. Ели, пили, тренировались с утра до ночи. Пока не падали от усталости. Взятых с собой тёплых вещей хватало, чтобы не замёрзнуть в построенном Настей замке. Питались мы исключительно водорослями и выловленной рыбой. Жареной, сушёной, варёной, пареной… под конец мы на неё уже смотреть не могли.

Пролетели недели почти без приключений. Ну если не считать проплывших рядом китов. Пару раз Гроза не справлялась с управлением айсбергом и приходилось искать портал буквально по лучу света, благо фонарь на той стороне висел прямо напротив прохода. А, ещё какие-то пингвины выбирались отдохнуть. Откуда они почти на экваторе? Впрочем, это давало надежду на то, что где-то остались кусочки суши. Или хотя бы плавающие льдины.

Настя и Тим всё реже выли по ночам, вскакивая с боевыми заклятьями на пальцах. Пару раз Туча напрочь забывал и о договорённостях, и о том, что мы в новом мире. Едва удержали придурка, хорошо хоть я был готов, и Настя оказалась на моей стороне.

Но больше было успехов. И в управлении знаками, и в стихиях. Под конец я вполне сносно мог создать двухметровый ледяной меч, и даже метнуть пару сосулек. Только смысла в этом не было ни на грош. Ведь главным моим оружием оставались символы древних, которые я не только запоминал, но и отрабатывал.

А ещё набил себе в виде татуировок прямо на кожу. Планшет можно потерять, формы и брони — лишиться, а вот на тело я всё же надеялся, что оно останется со мной.

И первой же рунной записью стала фраза «Правосудие и честь», состоящее из десятка символов и имеющее буквальное значение Паладин. Не самая лёгкая, не самая эффективная, но достаточно мощная, чтобы можно было встретиться почти с любой угрозой в ближнем бою.

— И на это ты потратил столько времени? — с ухмылкой проговорил Тимофей, когда я минуту выводил знаки, чтобы воплотить заветную форму.

Миг, и передо мной стоял Титан-громовержец. Трёхметровый золотой гигант, держащий в руке короткое метательное копьё, способное с лёгкостью пробить крепостную стену. А вот для ближнего боя не слишком приспособленное, что я немедля доказал, обезоружив и уложив товарища на лопатки за несколько секунд.

— Слезь, придурок, — выдохнул Тим, теряя концентрацию. — Силищи у тебя всегда было немерено.

— За это меня и поставили на лезвие атаки, — пожав плечами, ответил я.

— Нет. За то, что никак сдохнуть не можешь, хотя давно должен был, — усмехнулся товарищ. — Но это хорошо. Это нам пригодится. Как и твой доступ к скрижалям древних.

— Да, без них сложные боевые формы не создать.

— Всё бы тебе о боях, — поморщился Тимофей, и я с сомнением посмотрел на него. — Помнишь, мы об одержимых говорили?

— Да, ты мне в результате сумел доказать, что ты не из них.

— А мать твоя, к сожалению, очень даже. Тише-тише, я ни на что не намекаю, — выставив перед собой ладони, проговорил Туча. — Наоборот, вспомнил, что пока ты в очередной раз по полям-испытаниям скакал, мы с товарищами разрабатывали фразу удержания души. Если повезёт, сможешь весь клубок душ связать и вытащить наружу.

— Зачем мне весь? Проще тогда уж сразу убить.

— Проще, но есть шанс, что у тебя получится иначе. Вот, смотри, — сев на корточки, напарник начал выводить одну руну за другой. Пять, десять, пятнадцать. Некоторые повторялись и не по разу, другие казались не к месту. Пока вся фраза не была завершена, и я не посмотрел на неё с помощью символа Понимание.

— Властью законов Порядка и исключений хаоса, обретая право, данное предкам, призываю и заключаю души мятежные в свою власть… Как ты это запомнил?

— Никак, — усмехнулся Тим. — В кошмаре сегодня явилось. До последнего сомневался, но… ты сильный.

— А ещё не тупой, — сказала Настя, подойдя к нам и сложив руки на груди. — А потому не будет использовать это «нечто» без подстраховки.

— Не буду, — кивнул я. — Но, если других вариантов не будет…

— Отработай её здесь. Там времени не хватит, — строго проговорила Настя. — Как закончишь, мы тоже остановимся. Иначе можно бесконечно здесь сидеть.

— Ну не бесконечно. Одних водорослей не хватит, чтобы витамины поддерживать, — заметила Хана, которой эти месяцы легко не дались. Но даже она освоила все полученные знаки, если не в совершенстве, то на отлично.

Тим и Настя… мне оставалось им только тихо завидовать. Молодая Гроза в полной силе была страшна и прекрасна одновременно. Она могла создать километровый айсберг и огненный дождь. Кипящий туман стал лишь приятным дополнением к Гневу небес. Тимофей же полностью оправдывал гордое звание великого паладина Порядка.

Знаков у него было не так много, с десяток, но владел он ими в совершенстве. Так что формально у него сейчас было куда больше силы. С опытом, правда, подкачало, всё же, как он и говорил, это я оставался боевиком, а он больше тяготел к защите и знаниям. Что с техникой, что со скрижалями.

В общем, я завидовал, но светлой завистью.

И только когда пришлось возвращаться, понял, что не хочу. Опять этот дурацкий страх, иррациональный. Что ничего не выйдет. Что врачи нарушили условия содержания, и мама сбежала, оставив на месте турбазы пепелище. Или что всё в порядке, но рунная фраза не сработает.

Но база была на месте. Как и дежурившие по одному врачи. И даже мама была… в относительном порядке, насколько это возможно. А потому я позвонил Юле и, получив отповедь, что с иностранными гостями пока глухо, решился на проведение ритуала.

Благо Тим пришёл в норму и согласился мне помочь.

— Ладно, приступим, — решив, что больше времени ждать нет, проговорил я и встал рядом с койкой. — Властью законов Порядка…

Несколько секунд ничего не происходило, но стоило мне закончить чертить символы в воздухе, как золотое плетение легло на мою мать, и я почувствовал, как нечто рвануло из стороны в сторону, будто в непрочную сеть попался здоровенный сом. Я тянул потихоньку, не позволяя накинутому аркану порваться, а добыче уйти глубже.

В комнате сверкнула молния. Приборы жизнеобеспечения и мониторинга пошли искрами и почти сразу отключились. Но вылетевший в нас разряд Гроза легко погасила прямо в воздухе. Миг, и над телом матери появились языки пламени, а затем на меня ринулась жуткая тень, сплетённая из оскаленных пастей.

Все возможные стихии, свитые вместе в неестественном хороводе, обрушились на нас, угрожая одновременно сжечь, проморозить насквозь, разрубить на мелкие частицы и превратить в пыль. Будь я один, так бы и случилось. Но ярость стихий напоролась на золотой купол. Прорвала его и ударилась о следующий, обламывая его зубья. А через мгновение всё было кончено.

Сеть накрыла жуткое переплетение духов, сковала, потянула вниз, к заранее привезённому телу давно и безнадёжно сумасшедшего. А стоило неприкаянным проникнуть в новую жертву, как его окружило плетение Цепей сансары. Безумец дёрнулся раз, другой, бросился на нас, пытаясь выцарапать глаза или хотя бы укусить. Но мы были готовы. Схватили, спеленали и ввели снотворное.

— Что бы это ни было, на человеческую душу оно уже совсем не похоже, — пробормотал Тим, стряхивая со лба пот.

— Боюсь, что он прав, — заметила Настя. — Если у вас случайно нет новой рунной фразы, способной удержать души в этом теле, лучше закинуть его в испытание.

— Есть у меня вариант получше, — ответил я, не собираясь посвящать друзей в свой безумный план. Тем более что в этот момент лежащая на кровати мама тихо застонала и подняла на меня глаза.

— Сынок… живой…