Седьмой царевич. Том 4 и 5

Глава 28

Хуже, и одновременно проще всего, ситуация была с Костей. Он мог держать оба символа сразу, но вместе они никак не сочетались. А потому ему и нужно-то было всего лишь освоить одновременную поддержку символов копья и доспеха. Не простое дело, но куда легче, чем задача, стоявшая перед остальными. Ему я помог с оптимизацией схемы, показал, как именно можно держать концентрацию, и на этом оставил заниматься в свободное от дежурств и патрулей время.

Чуть сложнее было Тиму. Туча очень радовался появлению в арсенале атакующего символа Меч, но всю его ущербность понимал прекрасно. Вот только для его комбинации символ подходил идеально.

— Твоё первое слово — ёж, — сказал я, начертив на бетонном песке последовательность из стрелочек. — Купол формируешь как обычно, затем от последнего вектора, не прекращая движение, переходишь в меч и завершаешь, соединив вместе две печати. Должен получиться тот же купол, но утыканный снаружи лезвиями.

— Ну, круто, конечно, — проговорил товарищ, почесав пятернёй в затылке. — Но хотелось что-то более существенное.

— Существенней? Ты, похоже, просто не осознаёшь весь потенциал своего рунного слова, — я улыбнулся и похлопал товарища по плечу. — Если сумеешь удерживать её достаточно долго, то просто, идя навстречу врагу и чуть поворачиваясь из стороны в сторону, ты превращаешься в непробиваемую, смертельно опасную мясорубку, способную перемалывать в фарш самых сильных противников, и при этом оставаться в полной безопасности.

— А у меня — копьё… Ну отлично… — раздосадовано проговорил Костя.

— Просто идти и чуть поворачиваться, — задумался Тим, хмурясь. — Разве ориентация купола привязана к моему телу?

— Да, если быть конкретным — к ладоням, но ты это сам прочувствуешь, когда сумеешь освоить слово. Алабай, ты тоже не смей расстраиваться, у скольких аристо есть два знака в нашем мире? Ты был хорошим, но рядовым бойцом, а теперь распустил сопли из-за того, что не получил комбинацию?

— С такой стороны я на это не смотрел, — потёр подбородок Костя. — Ха, а ведь верно. Я теперь на многое могу рассчитывать! Может, даже титул получу. Правда, придётся в турнире участвовать, но с двумя символами древних это будет куда легче. Можно даже в индивидуальном зачёте победить!

— На боевой графский титул смело можешь рассчитывать! — прокомментировала Юля, и воодушевлённый такой несложной мотивацией Алабай начал заниматься с утроенной силой. — А теперь, когда мы, наконец, разобрались с остальными…

— Не так быстро, твоё сиятельство, — погрозив пальцем, сказала Хана. — У вас, насколько я помню, ситуация не из простых, а вот у меня совсем наоборот, проще некуда. Капитан, ты же сам говорил, что моя комбинация тебе известна.

— Не просто говорил, но и показывал. И если честно, надеялся, что ты справишься и без моей помощи. Пусть задание мы с треском провалили, потому как непонятно, что вообще делать, но времени у нас всё равно не так много.

— Хочешь или нет, командир, но тебе придётся со всеми нами работать! — умерев руки в бока, заявила снайпер. — И чем больше, тем лучше.

Тут с ней было спорить совершенно бесполезно, так что мы сосредоточились на заучивании печатей. И хотя каждая из них состояла не больше чем из десяти линий, крайне важны были углы между ними в пространстве, длина и направление общего движения. При этом движение пальцев складывалось с движением тела в пространстве, и в обычной ситуации проще было замереть на секунду, чтобы исполнить знак.

Нам это, естественно, не подходило. Так что учились двигаться и одновременно применять знаки. В результате всё скатилось к тому, что я изначально и задумывал — последовательному обучению на протяжении месяца. Однако два фактора, которые я предусмотреть не мог, переводили задачу в принципиально иное русло.

Первый — Юля, которая в прошлом цикле была моим противником и рано умерла, а в этом получила Длань и Булаву. Комбинация не самая ходовая, сложно сочетаемая, и в отличие от Тарана почти неприменимая. Во времена, когда древние покоряли в нашем мире Месопотамию и племена, ставшие позднее Египтом, ещё не было катапульт и требушетов, так что и соответствующего символа не было. Но в словаре древних был символ, скорее изображающий стихийное бедствие, чем инструмент.

— Ты должна формировать печати одновременно, а не последовательно, как другие, в этом весь смысл, — в который раз объяснял я княжне.

— Да почему⁈ — ярилась девушка, задача которой была сложнее в разы. — Почему они могут, а я нет?

— Потому что у них инструментальные и боевые символы, а у тебя смесь из административного и боевого. Разное предназначение и смысловая нагрузка, только так выйдет сделать необходимое.

Надо сказать, что её недовольство было вполне объяснимо. Куда проще совмещать два символа последовательно, даже чертя их двумя руками, а вот результат такой же. Не выгодно. Если бы не уникальность рунных слов. Сейчас наш темп развития превышал самые передовые на планете в два-три раза, а уж когда всё получится, и Юля выучит свой метеор…

— Продемонстрировать я тебе его не могу, у меня таких символов нет, но, поверь, удар сверху зачастую куда лучше, чем боковой или в лоб, — утешал я девушку, которая с детства училась использовать Длань и была в этом потрясающе хороша. Её стиль боя, совмещённый с танцем, ни с чем нельзя было спутать.

К счастью, Юля и сама понимала всю силу рунного слова, ведь ими обладало меньше десяти процентов одарённых. Так что трудилась с перерывами на сон и еду. Даже нытьё об экономии воды и использовании гигиенических салфеток сошло почти на нет.

А вот вторая моя проблема была более серьёзной. Настенька стала настоящей головной болью. Её смешанный стихийный дар едва не пошёл в разнос от появления сродства с магией древних. Всё же порядок и хаос очень редко уживаются вместе, и мой пример — исключение, а не правило.

С другими всё было очень просто: пальцы вот так раскорячь, вот так веди, учитывай скорость, угол, интервал — и всё! Никаких проблем. С Настей…

Начали мы с понимания стихий и их места в организме человека. Само по себе уже немало. В нормальной ситуации только теория заняла бы семестр. Но где взять столько времени? Чтобы девушку не разорвало изнутри, или она не стала обычной, не одарённой, мне надо было вбить эту информацию в её прекрасную голову как модно скорее.

Теперь мои личные задачи о стабилизации в теле хаоса и порядка стали нашими общими, но я базу знал, а она нет. Приходилось всё разжёвывать и объяснять самым простым языком, распределять потоки стихий, уравновешивая символ Купол.

Первой моей идеей было перенести его в центр и распределить огонь, воду и воздух, поставив на равноудалённую орбиту. Но дело в том, что талант Насти был именно в совмещении этих стихий. Кипящий туман — одна из самых эффективных массовых техник, способных бороться с гигантскими армиями. Даже если это армии мёртвых.

Когда она освоит этот талант на максимум, он станет по-настоящему разрушителен. Человек, попадающий в невидимое глазу облако, будет сварен за несколько секунд. И неважно, в бронежилете он или без. Только если органы дыхания полностью защищены и нет открытых участков кожи, такое можно пережить, и то недолго. Даже зомби, сохранившие способности, выдерживали нахождение в кипящем тумане лишь пару минут, после чего с их костей слезало разваренное мясо, и они разваливались на куски.

На фоне такого дара Купол казался чем-то лишним и бесполезным. Жертвовать уникальной комбинацией из трёх стихий, ради одного-единственного символа древних, да ещё неатакующего, — сущая глупость. Вот только в случае девушки это был не просто шанс, а связка, которую невозможно переоценить.

— Мы вынесем активирующий символ древних как можно дальше от связки стихий, в твою левую ладонь, — спустя несколько дней тестов и размышлений решил я. — Ты больше не сможешь использовать её для призыва стихий, но это чуть упокоит общее напряжение и позволит тебе поочерёдно применять и хаос, и порядок.

— Может, тогда лучше в голову? — предложила Настя. — С двух рук туман создавать куда проще, чем с одной.

— А символ ты рисовать языком будешь?

— Ну, а почему нет? На нёбе, — улыбнувшись, пожала плечами подруга, и я от такого предложения даже растерялся.

— С одной стороны, неплохо, такого на моей памяти никто и никогда не делал. С другой… а как ты будешь контролировать свои движения? Рисунок? Обучение такому нестандартному способу может занять очень много времени.

— Ну, девушки умеют обращаться с языком, и некоторым парням бы это тоже не помешало, — кокетливо заметила Настя, после чего находящаяся неподалёку княжна зарделась и поспешила отойти подальше.

— Если это будет твоё решение, я его приму, но в таком случае за результат не отвечаю. Я просто не смогу его ни контролировать, ни улучшить. Но в крайнем случае ты всего-то лишишься этого символа и сможешь сосредоточиться на развитии единения со стихиями. Если тебя это устраивает — продолжаем.

— Если бы не устраивало, я бы не предлагала, — пожав плечами, заявила Настя, и мы сосредоточились на формировании узлов силы.

Четыре первостихии — естественное положение вещества во вселенной. От самого стабильного, твёрдого, до самого хаотичного — распада и реакции с выделением тепла и света. Огонь находился на предпоследней стадии, и у Насти был к нему талант, как и к двум предыдущим.

В теле все эти стихии есть, пусть некоторые для нас незаметны, но лишь благодаря им мы продолжаем жить. Большинство религий и философий, построенных на основе единства тела и души, определяют место стихий в чакрах, пранах, аурах и прочих аналогиях. У них есть даже вполне логичное обоснование. Но мне такой метод совершенно не подходил. В первую очередь из-за совмещения с символами порядка.

Что есть Порядок и Хаос в своих истинных видах? Смерть.

Абсолютный хаос — это даже не деление термоядерного взрыва в центре звезды, это куда более интенсивное и менее упорядоченное и подчинённое законам физики движение, в котором невозможно существование даже энергетических сущностей.

Абсолютный порядок — это совершенное спокойствие. Когда атомы перестают быть из-за разрыва связей, энергии нет, и даже существование материи — большой вопрос.

А жизнь существует в крохотной линии между двумя этими понятиями. Настолько несущественной, что будь где-то боги Хаоса и Порядка, мы бы для них были незаметны. Вот только для нас это всё. И нам приходится соблюдать этот баланс для выживания.

Символы древних являли собой расшифрованный язык порядка вселенной. Буквально вписывали собой законы, которые человек мог поставить себе в подчинение.

Стихии — совсем другой разговор, они всегда были нестабильны. Даже земля или камень постоянно находились в движении. С их помощью создавали стены, укрепляли кожу, формировали щиты и другие сложные инструменты. Что уж говорить об огне, воздухе или воде.

А ведь последняя стала моей основной стихией.

Я потратил много времени, чтобы распределить её по телу, нейтрализовать пагубное влияние резонанса между порядком и хаосом и научить себя сознательно применять простейшие формы.

В отличие от Насти, я не обладал даром воздуха, а значит, не мог концентрировать воду из атмосферы. Так что моими рабочими объектами становились запасы жидкости во флягах и на дне заполненных прошлой бурей рвов. Несколько раз я так же выбирался за границы стены, улучшая своё единение со стихией в бурном океане.

А потом ко мне пришло осознание: в ближайшие месяцы я никак не сумею развить остальные стихии в достаточной степени, чтобы использовать в качестве боевых умений. Без вариантов.

Нет, конечно, если заниматься только этим, торчать в испытании безвылазно и только таскать материалы, как я предполагал изначально, то через пару лет я сумею приблизиться к своей пиковой форме. И в реальном мире пройдёт всего ничего — неделя, максимум две, как я и договаривался с императором.

Только вот… а зачем? Когда есть куда более простой, понятный и в то же время естественный путь.

Нет смысла наращивать необузданную мощь, наблюдая, как гибнет человечество, если можно предотвратить падение, а потом заниматься тем, что будет нужно. Если это вообще нужно будет. Потому что даже сегодняшних навыков хватит, чтобы стать сильнейшим одарённым на трёх континентах. А может, и в мире.

После понимания этой простой истины я пересмотрел свою программу тренировок. Форма Воина плюс боевые воплощения водной стихии. В идеале получить бы ещё воздух, и на этом можно заканчивать. И речь, конечно, не о тумане, а о двуединой стихии — льде.

При должном умении, а в прошлой жизни у меня его было довольно, использование льда могло стать ультимативным оружием. Форма воина была почти непобедима в ближнем бою, а лёд — на средних.

Это, конечно, не «армагеддон» — единство стихий земли, воздуха и огня. Когда лавовые шары падают с небес, покрывая всё расплавленными камнями, которые с одинаковой лёгкостью уничтожают технику и живую силу. Не дыхание Фенрира — ледяной шторм, в котором лезвия льда, укреплённые алмазами, рассекают танковую броню, словно бумагу, и превращает пехоту в фарш. И даже не Кипящий туман, до которого может развиться Настя.

Но буран смерти, град и ледяные иглы — тоже неплохие техники. При должной вложенной силе они вполне в состоянии посоревноваться по эффективности с кассетной бомбардировкой.

В этом и была опасность одарённых. Один-единственный человек мог заменить собой стратегический бомбардировщик, пилотов, несколько сотен техников, инженеров и маленький завод по производству боеприпасов.

И в этом же заключалась их главная слабость: смерть одного человека становилась потерей масштаба дивизии или даже отдельной армии. Такой вот парадокс.

Воздуха вокруг было полно, воды в океане тоже навалом, так что я занялся самой простой из доступных форм объединения двух этих стихий — прыгал с гребня стены. Естественно, полностью погасив плетения Порядка. Естественно, был риск, что я просто разобьюсь в процессе, но это же служило стимулом в развитии.

Вначале я прыгал с пяти метров, опустившись почти до самого низа. Потом, когда научил тело чувствовать стихию воды, поднялся чуть выше, и перед самым падением разряжал её, вспенивая и поднимая к себе. Так, метр за метром, день за днём, поднялся до самого гребня.

Казалось, что подо мной чуть ли не полкилометра, но у страха глаза велики, а учёные умудрялись извлекать пользу из всего, что происходило в мире испытания, так что они дали мне с собой лазерный дальномер. И в результате многодневных измерений выяснилось, что в зависимости от времени суток высота поднимающейся над водой стены составляет от пятидесяти до семидесяти метров.

Нефиговые такие приливы и отливы. Чем это можно объяснить, тоже нашли наши два гения.

— Может быть три варианта. Первый — Луна находится значительно ближе, чем в нашем мире. И её влияние куда существенней, — заявил как-то вечером Вячеслав.

— Но мы этого не подтверждаем, визуальные наблюдения, конечно, мало информативны. Мы видим лишь спутник, почти полностью идентичный нашему, — тут же возразил Кронозоров. — Разве что кратеров больше. Но пусть этим занимаются соответствующие специалисты.

— Да, — кивнул Щепкодробский. — Второй вариант — остров плавучий, и это сложная система, со своими встроенными механизмами, которые мы пока не понимаем. Тут требуется доскональное инженерное исследование. Так что вполне возможно, он сам регулирует свою деятельность, то поднимаясь, то опускаясь.

— А может, дело в Обелиске, и его свойствах, которые нами не изучены почти никак, — заявил Николай. — Мало того, я, как допущенный к императорскому обелиску, могу утверждать, что с некоторой вероятностью этот экземпляр является полной копией. Все внешние измерения говорят о том, что они полностью идентичны. Я даже нашёл такую же потёртость на одной из граней.

— Потёртость? Я думал, их невозможно повредить, — удивлённо проговорил Алабай.

— Повредить можно всё, молодой человек. Вопрос в затраченной энергии и результатах. Даже чёрные дыры можно обратить вспять. Правда, на это потребуются колоссальные ресурсы…

— К слову об энергии! — улыбаясь проговорил Щепкодробский. — В результате исследований мы открыли одно крайне удивительное свойство того, что раньше считали бетоном. Вот, поглядите!

— Обычная каменюка, — не понимая, что нам показывают, сказал Тим, когда в руках учёного появился серый булыжник, весом под килограмм.

— На вид — вы совершенно правы. Но если пустить на него ток… — с довольной улыбкой проговорил Вячеслав и, подсоединив два контакта от батарей, врубил электричество. Несколько секунд ничего не происходило, а потом камень начал медленно светлеть, пока не стал совершенно прозрачным. Только очень мутным. — Вот! Мы с вами буквально сидим на острове из электрочувствительного полимера!

— Погодите. Хотите сказать, что это… — я не успел договорить, как камень выхватила Юля.

— Мы сидим на миллиардах! — воодушевлённо выкрикнула княжна Серебряная. — Свят, мы обогатимся, просто вынося отсюда камни!