Седьмой царевич. Том 4 и 5

Глава 20

Тяжело общаться на мёртвом языке с существами, у которых значение символов может быть кардинально иным. Ещё тяжелее доносить какие-то сложные мысли. И совершенно невозможно, когда ты сам ещё не определился, что тебе нужно. Но самое удивительное — мы всё-таки нашли способ понять друг друга!

— ты… — ткнул я палкой в старика и нарисовал маленькую фигурку в пыли. — И твои родичи… — ещё несколько маленьких фигурок. — Отведёте меня… — большая фигурка. — К логову паразитов, — несколько схематично нарисованных сколопендр. — Чтобы я их убил, — резко перечёркиваю изображённых насекомых.

— Мух мрака мямур-р, — сказал старейшина и своим посохом начал споро выводить извилистую дорогу, по которой бегут человечки. Прямо в большую страшную яму. Иначе я не мог интерпретировать рисунок. К слову, знаки древних тоже пригодились, после нескольких часов мы-таки выяснили базовые понятия. А так как каждая руна состояла не более чем из десяти линий, их было достаточно легко чертить.

— У вас получается очень похоже на египетскую мозаику, — заглянув чрез плечо, сказала Настя. — Ну, если вам льстить, конечно. Так-то дети в первом классе рисуют лучше. Вы хоть понимаете друг друга?

— Вот сейчас и проверим, — поднявшись, сказал я. — Ты, веди меня к логову.

— Мья? Мья! — указал на меня старик.

— Э нет, Святослав, — ткнув себя в грудь, ответил я и увидел, как в его глазах появляется ужас, а ведь нормально общались. И только спустя несколько секунд до меня дошло, почему моё имя так подействовало на него.

— Шмятш—шляу… — с трудом выдавил мурак, пытаясь повторить. — Шмяууушлрр.

— Всё, всё, я понял, речевой аппарат на предназначен для сложных звуков, — отмахнулся я и указал на него пальцем. — Ты-то кто? Как тебя звать?

— Мряфр, — с гордостью ответил старейшина.

— Ага, понятно. Значит, ты — Мряфр?

— Ш-ш! — замотал головой мурак. — Мряфр. Мря-яфр!

— Кажется, тут крайне важна интонация, — предположила Настя. — Хочешь, позову Хану? Она с животными вроде ладит.

— Они не совсем животные, ну или совсем не животные, — вздохнул я, глядя на хорохорящегося старейшину. — Тут скорее нужны лингвист и нормальный социолог.

Вообще, был ещё один вариант, который мне не слишком нравился, потому как сильно урезал мой боевой потенциал и обесценивал пройденные испытания. При взятии знака, если будет такая возможность, выбрать Язык. Символ, позволяющий понимать любого собеседника. Это не давало общаться с ним, и не наделяло знанием диалектов, ты просто начинал чувствовать, что именно говорит человек.

Мне приходилось неоднократно использовать его после создания последнего мультинационального легиона выживших. Иначе было нельзя. Учиться некогда, переводчиков нет, английский и китайский знают далеко не все, чего уж о русском говорить. Но была и явная проблема — тестировался знак только на людях.

— Я бы и рад спихнуть все обязательства на кого-то другого, но мне без вариантов придётся присутствовать во время каждой экспедиции, — с сожалением ответил я. — Так что учиться с ними общаться всё равно придётся.

На самом деле не всё так плохо. Алфавит древних был достаточно простой и легко интерпретируемый, чтобы мы лишь писали, не пытаясь разговаривать. А когда мне всё же удалось объяснить, что я от них хочу, и найти проводника, то и вовсе молчали. Мурака провожали так, будто отправляли в последний путь, обнимали на дорогу, плакали.

Пока прощались, у нас была возможность в подробностях рассмотреть их быт и одежду. Большая часть была соткана из травы, становясь серой и неприметной на фоне руин тканью. Но глупо говорить, что они стремились к серости, нет. Отдельные элементы, можно даже сказать украшения, были яркими и выделяющимися.

В петельках на одежде то и дело попадались странные детали: схемы с блестящими контактами, небольшие яркие камни — возможно, драгоценные, а может, просто куски полированного стекла. Несколько мураков, державшихся особенно важно, были облачены во что-то напоминающее доспехи, собранные из крошечных частей брони сколопендр.

Сложно было представить, что эти милые существа могут быть воинственными, но Хана напомнила: даже кошки, включая домашних, остаются прирождёнными убийцами и в дикой природе за сутки ловят от семи до двадцати мелких птиц и грызунов. Вот и мой проводник, хоть и тощий, костлявый, но оказался на удивление ловким.

Первые минуты, пока он, балансируя хвостом, важно вышагивал рядом, я думал, этот зверёк будет меня только задерживать. Но вскоре он перешёл на все четыре лапы и легко сравнялся со мной в скорости.

Не могу сказать, что блуждать по городу в его компании было веселее, но толк определённо был. Стоило где-то рядом появиться паразиту, как провожатый отскакивал в сторону и отчаянно шипел. А пару раз он и вовсе бросался в щели между обломками. Так что мне оставалось только прихлопнуть выбежавшего за приманкой монстра.

Всего три дня постоянной зачистки обеспечили нам более-менее безопасную зону радиусом в пять километров. Мало? Если бы во время Испытания монстров было столько же, как сейчас, мы бы прошли его почти не напрягаясь. И хотя это радовало, умом я понимал: в этом таится опасность. Не для выживания — для самого смысла нахождения здесь. Нет монстров — нет опасности, нет награды.

Но пять километров — это не сто, а тварей на острове полно. Хотя, к слову, вовсе не факт, что это вообще остров: я видел лишь одну стену, а что с других сторон? Вообще непонятно. Учитывая местность, мне бы не помешал мотоцикл для разведки. Что-то более крупное брать опасно — оно может стать панцирем для паразитов.

Может, мотодельтаплан? Я видел пару участков дороги, где вполне можно набрать скорость для взлёта. Правда, это сразу вопрос топлива — и его тоже придётся тащить на своём горбу. Электричество? В принципе, можно поставить солнечные панели: температура тут не опускалась ниже двадцати пяти градусов ни днём, ни ночью. За прошедшие дни на небе лишь дважды появлялись белые облачка. Но чтобы хватило хотя бы на мотоцикл или даже мопед, таких панелей придётся иметь с десяток. А сожрут их с большой долей вероятности… ну или разберут на детальки для одежды.

Что опять, в который раз, возвращало меня к мысли о выгоде, которую можно было бы получить с этого мира. Что нам дано? Первое: время здесь течёт в сорок раз быстрее относительно нашего. Пока находимся внутри — это незаметно, но, стоит взглянуть снаружи, ситуация в корне меняется.

Старение и износ материалов: поставил ты турбину, только вышел в наш мир — а она уже обросла солью и кораллами. Проблема с кадрами: ты только обучил сотрудников, а через год они уже вышли на пенсию или вообще умерли от старости. И так далее. Вероятно, и с выгодой будет то же самое: вложил один — получил сорок. Если только мы придумаем, как именно её извлекать.

За этими мыслями и мерным уничтожением монстров, я не заметил, как солнце начало клонить к горизонту — часов шесть прошло. А ещё едва успел отследить изменение в поведении мурака. Чем дальше мы шли, тем медленнее. При этом вроде не уставал, не видел я у него особой отдышки. А значит, дело было в другом.

— Боишься, дружок? — прогудел я, понимая, что он смысл слов не поймёт. От звука моего голоса мурак отпрыгнул, присел у какого-то камня и начал мелко дрожать. Пришлось даже чуть сдвинуть его носком ботинка, чтобы продолжить дорогу.

Минут через пятнадцать мы наконец добрались до места назначения. Не знаю, чего я ожидал — может, гигантской открытой парковки, или уцелевшего здания. Тут было всё точно так же, как и у обелиска. Почти.

В первую очередь бросались в глаза россыпи чешуек брони, некоторые с едва заметными следами белого мяса. Они валялись на большой площади и удалении друг от друга, но при этом были очень похожи. Одного размера и формы. Я специально походил между останками, сравнивая их. Такое чувство, что здесь паразиты массово линяли, чтобы дальше найти себе панцирь. Вот только — где?

Вокруг по-прежнему высились серые бетонные развалины, ничем не отличавшиеся от предыдущих. Разве что холмы здесь были крупнее — и то ненамного. Будто возле обелиска обрушились пятиэтажки, а здесь рухнули двадцати- или тридцатиэтажные здания.

— Ну и куда ты меня привёл? — спросил я, осматривая окрестности. — Тут же нет ничего необычного.

Вместо ответа этот поганец шмыгнул в какую-то щель и исчез. Вот буквально только что был здесь, а теперь его нет… и иди ищи… Хотя зачем? Вернусь к обелиску, слегка тряхну ближайшие руины –они сами его выдадут. А потом что? И главное — зачем он меня увёл от лагеря? Они собираются атаковать вновь? В принципе с голожопыми и без меня должны справиться…

Додумать мысль мне не дали: один из холмов с обломками зашевелился, раздвигая бетонные блоки и поднимая облако вековой серой пыли. Камни градом посыпались на исцарапанную когтями дорогу. Появившийся из руин монстр начал разворачиваться в мою сторону.

— Ох, ты ж… — только и успел проговорить я, когда клешня твари впечаталась в меня и откинула на десяток метров. Удар был такой силы, что даже форма Воина развеялась. Инстинктивно я успел её воссоздать до падения и, мгновенно вскочив, забрался на ближайший холм, раздавив по пути прячущегося там паразита.

На фоне гиганта, вылезшего из руин, двухметровая сколопендра казалась малюткой. Его раковина, почти полностью заросшая камнями и обломками зданий, поднималась метров на семь в высоту. И чудище, прятавшееся в ней, было под стать. Каждая клешня — по четыре метра длиной, жвала как двери супермаркета. И, как оказалось, их было не два, как я думал, а несколько — они сжимались поочерёдно, работая как дробилка для щепы и камня. Десяток лап, прижатых к брюху, медленно расправлялись, занимая всю улицу.

— Ну, вначале было страшно, — честно признался себе я и, убрав форму Воина, активировал Таран. Волна золотого света врезалась в монстра, оставив на его металлическом теле метровую вмятину и сдвинув его назад на пару метров. Не прикончила, не пробила насквозь — лишь сдвинула!

Пальцы сами собой сплелись в знакомую печать, но чудище успело прикрыться клешнёй. По улице пронёсся треск и звон, подняв пыль и спугнув сотни паразитов, ещё не доросших до поиска собственной раковины. Клешню лишь помяло, даже не вырвало из сустава. Зато тварь наконец начала воспринимать меня всерьёз.

Я успел заметить, как она готовится к прыжку, честно. Даже среагировал, выставив щит, и конструкт принял на себя удар, но в тот же миг развеялся, а рванувшая ко мне тварь даже не замедлила движения. Десяток несущих лап перебирали со скоростью достойной швейной машинки, оставляя на бетоне аккуратные дыры от когтей.

Клешня, на мгновение заторможенная конструктом, с треском закрылась у меня над головой. В последнюю секунду я успел нырнуть вниз, но, похоже, это было не слишком разумно: тварь без затей опустила конечность, намереваясь раздавить меня, превратив в кашицу.

Таран вылетел с моих пальцев в последний миг, клешню отбило в сторону, а я вскочил и рванул что есть силы, пытаясь разорвать дистанцию для удара. Надо ли говорить, что монстр оказался быстрее? Гигантский паразит мчался со скоростью выше шестидесяти километров в час, и благодаря десятку лап ему было совершенно наплевать, по какой поверхности бежать.

Спасения не было, а значит, утопающим вновь придётся спасать себя самим.

Таран чуть замедлил бег твари, заставил её сбиться с темпа, а я уже сплетал пальцы в новой печати. Меч, копьё — Эскалибур! Гигантское лезвие обрушилось на монстра сверху, разрубая даже бронированную ракушку. Вот только тварь, каким-то чудом, умудрилась выпрыгнуть из-под моего удара,

Щит — и я вновь отправляюсь в полёт, недолгий, но спине хватает. Внешняя часть ракушки неожиданно раскручивается, оказавшись многометровым гибким хвостом.

Эскалибур! В этот раз я ударил вдоль земли, чтобы невозможно было увернуться, но тварь как-то догадалась о происходящем и хвостом обрушила перед собой бетонную плиту. Золотистое лезвие рассекло холм, плиты и хвост твари, да только основное тело не пострадало, и чудище уже было возле меня.

Воин! — я в последнюю секунду сумел активировать форму и поймать клешню руками. В боевой форме я обладал силой десяти человек, мог поднять до тонны, и всё равно не справлялся с тварью, что давила всем своим весом. К счастью, мне и не нужно было побеждать её в честном бою.

Развеять, упасть на колени и тут же откатиться в сторону, вновь создавая конструкт. Я едва успел провернуть финт и, сцепив пальцы в замок, ударил двумя руками по сочленению, выламывая его и дробя мышцы противника. Клешня выгнулась под неестественным углом, но я не успел порадоваться крошечной победе.

Ведь в эту же секунду меня захлестнул покрытый бронепластинами хвост. С обоих сторон он заканчивался острыми шипами, и сейчас они с клацаньем, словно зубья бензопилы, стягивались на моей броне. В такой ситуации снимать форму — гарантированная смерть, раздавят и не заметят, а вырваться из хватки не выходило. Ещё немного и воплощение развеется без моего желания.

К счастью, монстру надоело ждать. Он замахнулся, чтобы обезглавить меня здоровой клешнёй, а я чуть подпрыгнул, и чудовищная хватка твари столкнулась с её же плотью. Вой стоял, будто пароход прибывает в порт во время тумана и пытается найти безопасный путь.

Но главное — на долю мгновения хватка ослабла, и я воспользовался этим сполна. Развеять. Упасть. Откатиться — Эскалибур!

Длинная полоска золотого света обрушилась на запутавшуюся в хвосте клешню и разрубила их на части. Но я не останавливался. Таран! Отбросить противника. Эскалибур! Таран! Я повторял комбинацию раз за разом, буквально вбивая чудище в развалины. Вот оно лишилось обоих клешней, хвоста, лап по правой стороне, половины лап по левой.

Теперь оно не могло отползти и приняло вполне логичную, с его точки зрения, вещь — спрятаться. В развалинах появился ещё один холм, но даже не сражайся я с монстром и потеряй его из виду, сложно не заметить пульсирующие белые потоки, выбивающиеся из-под ракушки. Так что я продолжил работать дятлом.

Таран. Таран! Таран… — конструкты раз за разом врезались в тело монстра, сминая броню. Можно было использовать копьё, но я понятия не имел, где у конкретной особи мозг, так что действовал наверняка. А когда ракушка, с которой осыпались все обломки зданий, наконец поддалась, стало ясно, почему я не сумел уничтожить её с первого раза.

Метр толщины! И не условный, рассчитанный по хитрым формулам, как у современных танков, а самый что ни на есть натуральный. Почти в руку длиной. Что ж это за конструкция такая была⁈ Интересно и сколько десятилетий паразиту понадобилось, чтобы вымахать до таких размеров?

Увы, времени проводить детальные исследования у меня не было, тварь по-прежнему была жива, и, понимая, что молотком тут не обойтись, я решил использовать меч. Золотое лезвие разбилось о броню, но оставило хорошо видимую зарубку, глубиной в полметра. Ну а раз монстр не двигался — так чего ждать?

Работая двойным конструктом, словно топором, я рубил тварь, по кускам. Чуть сверху, чуть снизу, и пласт отваливается. Повторять до тех пор, пока раковина не распадётся на неровные половины. И я уже всерьёз собирался праздновать заслуженную победу, когда монстр издал предсмертный визг.

И всё бы ничего, но на него ответили.

Десятки паразитов, прятавшихся в руинах, бросились на меня со всех сторон. Только что их не было ни видно, ни слышно, а теперь я начал утопать в живом море. И только вовремя активированная форма воина, спасла меня от неминуемой смерти.

А ещё то, что твари на самом деле бросились не ко мне, а к поверженному титану. Паразиты ввинчивались в пробоины ракушки, пожирая монстра изнутри. Сражались за стальные клешни. Разрывали хвост, пытаясь отжать у соперников как можно больше питательного вещества.

Наблюдая за пиром, я не забывал бить во все стороны кулаками и локтями. Топтать подвернувшихся монстров, обламывать лапы, вырывая их с корнем и используя как орудие. Но минута, и вакханалия закончилась. Паразиты так же быстро схлынули, исчезнув в щелях, как и появились.

Потому что в области, до которой меня довёл муряк, поднималось на лапы ещё три холма. До этого они находились на расстоянии километров друг от друга, и я бы точно не различил, где обычные руины, а где спрятавшаяся тварь.

— Просил логово тварей, где они рождаются? Получите, распишитесь… — пробормотал я, готовясь к новой схватке.