Седьмой царевич. Том 4 и 5

Глава 36

Товарищи уже обсуждали полученные знаки древних, хвастались друг перед другом и с трудом сдерживались, чтобы не отрывать меня от мыслей. Я же сидел, тупо уставившись в иллюминатор. Что получил я? Пожалуй, для любого другого это была бы самая бесполезная в мире вещь. Да и вряд ли кто-то, кроме меня, вообще мог её получить.

Скрижали древних, за которые шла война двадцать лет назад, из-за которых случилась ядерная война, и которые давали своему владельцу один новый знак. Теперь они были лишь очень ценными музейными экспонатами. А ещё — полным рабским алфавитом, который оставляли правителям покорённых народов. Фараонам-надсмотрщикам. С любой стороны, с какой ни взгляни, вещь крайне сомнительная. Так почему я её выбрал?

Сила знаков никогда не была привязана к какому-то носителю. Расшифрованный язык вселенной, заключённый в простую форму, доступную любому разумному существу — вот что такое символы древних. И в то же время, лишь их потомки могли получить отпечатанные в душе символы, а это лишь алфавит.

Принципиальная разница? Символ в душе — это как трафарет, который достаточно просто обвести пальцем. Стоит начать вести линию, как перед тобой появится золотой символ, который нужно заполнить. Если нет нужды делать это быстро, во время боя, то справится даже двухлетний ребёнок.

Этим и были хороши символы древних. Никаких требований к силе, сколько сможешь двигать пальцами, столько создашь конструктов. Никакой отдачи или платы, только усталость мышц и суставов. Конечно, тут есть два существенных минуса: ты не можешь использовать другие символы, только тот, что отпечатался у тебя на душе. А главное — сила знака задана изначально. Таковы правила магии Порядка.

И именно поэтому скрижали были совершенно бесполезны для любого, кроме меня. Никто не смог бы использовать эти символы без «трафарета». Нет ни привычки, ни обучения, а главное — зачем? Я же не просто знал все эти руны, я много лет использовал их в боях против паразитов и зомби. А за прошлые месяцы я достаточно наработал базу составления печатей. Но смогу ли использовать их без сродства?

Не просто смогу, должен. Да, мой прогресс недостижим для остальных. Да, придётся постараться, чтобы освоить заново вначале символы, а потом слова. Но, главное — теперь у меня есть возможность использовать весь алфавит для составления рунных фраз. Если бы была необходимость, прямо сейчас, ну хорошо после пары месяцев подготовки, я в состоянии создать Цепь Титанов, сковывающих стихии. Рунную фразу, способную удержать даже ядерный взрыв.

Только вот ядерного взрыва у меня с собой не было. Не получил я полное единение со всеми стихиями. Да и не нужна она мне… вроде. Прямо сейчас военные и дворянские дружины с помощью Кронозорова должны делить мураков на поисковые подразделения. Дорога паразитам отрезана, мы знаем о них в разы больше, чем в прошлом цикле, и теперь у нас есть средство их надёжного быстрого обнаружения. Победа должна быть за нами и без освоения мной стихий.

— Начинаем посадку, вернитесь на свои места и пристегните ремни. — отвлекая меня от размышлений, прозвучал голос пилота из динамиков.

— Ты как? — подсев ко мне, спросила Настя. — Вид у тебя, будто мешком с мукой пришибли, всё нормально?

— Ага. У тебя как? Получила символ? — улыбнувшись, поинтересовался я у девушки. — Какой?

— Нет, — неожиданно ответила Настя. — Решила сделать, как ты и говорил, чтобы не портить сродство со стихиями, сосредоточиться на одном, и снова взяла Купол.

— Чего? — ошарашенно спросил я. — Второй раз выбрала тот же символ? Я о таком даже не слышал никогда. И что?

— Стало проще, — пожав плечами, ответила Настя. — Не знаю, как это объяснить, но я теперь поняла, как его использовать быстрее и даже напрягаться не нужно.

— Оригинально, — не выдержав, я почесал в затылке.

— Зато можно будет сосредоточиться на освоении стихий, — растерявшись, проговорила подруга.

— Всё хорошо. Ты права, лучше сосредоточиться на чём-то одном. В таком ключе, то, что я остался при своём, даже звучит не так плохо.

— Ты тоже не получил новый знак? — обернувшись через ряд, спросил Алабай. — Эй, народ, у командира новых знаков нет.

— Чего кричишь, это же обидно. Наверное, — пробормотал Тим, посмотрев в мою сторону. — Всё в норме, кэп?

— Да, отлично, — успокоил я друзей. — Лучше расскажите, что у вас?

— Я щит получил! — тут же ответил Костя. — Теперь почти полный набор.

— Тим?

— Не удержался и взял лук, — улыбнулся Тимофей. — Его же можно объединить с моими знаками?

— С мечом и куполом? Разве что по очереди, в разных комбинациях. В одной — нет, — подумав, сказал я. — Хана?

— Щит, — пожав плечами, ответила наш снайпер. — Я на вас, конечно, надеюсь, но не всё же время рассчитывать на товарищей.

— Неплохо, — кивнул я и ударился подбородком о грудь, потому что именно в этот момент самолёт коснулся полосы. — Эк…

— Приветствую вас в аэропорту Владикавказ! — послышалось из динамиков. — Вертолёт уже ждёт вас на соседней полосе.

— Отлично, — потерев подбородок, проговорил я. — Значит, пересаживаемся.

Несколько минут ушло на рулёжку, на пересадку, и вот мы уже снова в воздухе, только теперь не в шикарных креслах, а в узких сиденьях, и рядом валяются обновлённые бронежилеты и оружие. Не то чтобы они нам были сильно нужны, но и лишними не станут, иногда автомат может быть полезнее Меча.

— А нам это точно надо? — не слишком довольно спросила Хана, глядя на бронежилет и шлем. Противопульный костюм был для нас чуть ли не частью повседневной одежды, а вот бронник — дополнительный вес, да ещё и не слишком удобный. Ну и от символов древних с магией он никак не поможет.

— Если не хочешь, можешь не надевать, только держись поближе к Тиму, — ответил я, сам облачаясь в защиту.

— … три минуты для подлёта к обозначенному квадрату, — сквозь шум раздался голос в наушнике только что надетого шлема. — Садимся или работаем с воздуха?

— Садимся, — нажав на кнопку, ответил я, на чём разговор и закончился. А в обозначенное время мы начали снижаться в каких-то абсолютно диких горных лесах, где единственным нормальным местом для посадки был перекрёсток грунтовых дорог. Тихо и спокойно, если бы не обгорелый БТР80, наполовину свешивающийся в кювет.

— Ждите три минуты, взлетайте и отходите на безопасное расстояние, — оценив риски, приказал я.

— Мы поддержим вас с воздуха. Вась, переключай на теплак, — ответил пилот, не успев переключиться на внутренний канал. У нас в наборе была одна ранцевая рация, четыре трубки и полный набор чокеров. Ранец и ксюха ушли Тиму, Алабай с вожделением взял пулемёт, Хана вооружилась СВУ, а мы с Настей штурмовыми наборами из автомата, пистолета и боеприпасов к ним. Гранаты были приятным, но не обязательным бонусом.

— Тяжёленько, — спрыгнув на землю, сказал Тим.

— Тяжесть — это хорошо, тяжесть — это надёжно! — улыбнулся Алабай и демонстративно перекинул пулемётную ленту через плечо. Мне же было не до веселья, ведь возле БТРа выживших я не чувствовал.

— Внимание! Смотрим по сторонам и не трындим, — буркнул я, держа на пальцах символы для активации Воина.

Тим привычно встал в центр. Хана и Настя держались рядом с ним, с расчётом, что парень при первой опасности активирует купол, а если не справится, его роль возьмёт на себя Настя. Алабай одним движением создал доспех, и теперь поверх бронежилета сияла золотая кираса. Я же шёл с ним в паре, отслеживая сигналы через стихию воды.

В первую очередь дошли до БТРа, и только взглянув в овраг, я приказал, чтобы девушки не подходили. Даже Косте, который был неробкого десятка, поплохело, когда он увидел обугленные, разорванные на части трупы в спёкшихся бронежилетах. Понятно, почему я не почувствовал в них жизни или воды.

— Двухсотые, семь, — прокомментировал я, нажав на кнопку приёма, и тут же услышал тихую ругань. — Идём по пути бронетранспортёра. Не приближайтесь ближе трёх.

— Принято, — не слишком довольно ответил пилот. — Топлива на час, потом придётся уйти на дозаправку.

— Предупредите за пять минут, — приказал я и вновь сосредоточился на подлеске.

— Чем это их? — чуть отдышавшись, спросил Алабай. — Это собр?

— Имперские, — покачав головой, ответил я. — Не отвлекайся.

Я такое видел и не один раз. Сродство со стихией земли и огня, обращённое в атакующие заклятья. Крайне сильная штука, способная достать даже внутри брони. Чаще всего такие площадные заклятья использовали против зомби в первый и в последний год войны. Но к великому моему сожалению, не только против них.

Поднятые личем трупы сохраняли все свои способности, которые обрели при жизни, а при должной подготовке ритуала они становились куда сильней. Горящие архимаги огня тому наглядный пример. Постоянно окружённые своей стихией, они могли выкачивать её почти бесконечно, становясь больше элементалями, чем зомби.

К счастью, мы сумели разобраться с ними точечно, прежде чем идти на финальный штурм пирамиды бога мёртвых. Ну и мы просто элементарно под конец были гораздо, гораздо сильнее, чем все самые сильные маги начала вторжения. Война — двигатель прогресса, даже если это война магическая.

Вот только я не слышал о таких магах в нашей империи. Не то чтобы их вообще не было, возможно, я просто не интересовался… а через минуту эта мысль была отметена как абсурдная. Пройдя около двух километров, мы напоролись на уходящую в лес просеку, и в ней не было почти ничего странного, кроме идеально ровного среза.

С воздуха этого не оценить, но подойдя к пенькам, лишь немного торчащим из земли и, проведя по идеально гладкой поверхности, я ощутил оставшуюся на пальцах влагу и холод. И дело тут было совсем не в упавшей температуре.

— Все к Тиму, ставь ежа, как устанешь, предупреждай, Настя поставит купол, — оценив степень приближающегося, приказал я, потому что такой срез могло оставить лишь одно известное мне заклятье — морозный серп луны. Как раз трёхметровый диск, стихии льда, способный срезать и дерево, и камни.

И если появление одного заклинателя такой силы ещё было допустимо, маловероятно крайне, но допустимо. То вот и архимаг огня, и архимаг воды, в одном месте, это либо мы стали свидетелем появления двуединого гения, либо мою мать похитила целая команда очень сильных магов. Настолько сильных, что без особых проблем справилась со всеми посланными штурмовыми группами.

— Дерево расколото, — заметив чёрный ствол, проговорил Костя, и я не стал обращать внимание, что рядом, буквально в паре метров, валяется обожжённый труп в полной экипировке.

— Борт на связь! — потребовал я, и через секунду получил отбивку с кучей помех. — Угроза дивизионного уровня. Если сигнал пропадёт, уходите в порт, и пусть обозначенный квадрат забросают кабами с сушек.

— Уверены? — через несколько секунд послышался угрюмый голос пилота.

— Абсолютно. Отбой, — сказал я, вновь сосредоточившись на дороге.

Потому что расколотое молнией дерево — это уже триединый маг огня, воды и воздуха, как наша Настя. Это не просто уникальный случай, это локальный апокалипсис. И если мы повстречали триединого, или того хуже, неделимого стихийного мага — это может стать нашими последними часами.

И обнаружение жизни мне тут не поможет просто потому, что он сумеет скрыть своё присутствие или создать обманки в стволе любого дерева или луже.

Знаки? Да, пожалуй, лишь на них была надежда. Ведь наша личная волшебница пока даже близко не была на нужном уровне. Хорошо, если она пару ледяных копий в сторону уведёт, лавовые шары — вряд ли, а ведь это базовое атакующее заклятье.

— Что-то долго нет никого… — прошептал Алабай, и одновременно с этим произошло два события. Первое — Тим устал держать купол и тот развеялся, а второе — в тут же поставленный Настей конструкт впился дождь из ледяных игл.

— Каркало прикрой, — цыкнул я, облачаясь в форму Воина.

— Прочь! — полукрик, полувопль раздался словно со всех сторон одновременно. — Убирайтесь!

Не успел я ничего сказать, как Настин купол рассыпался золотыми искрами под огненным дождём. Хорошо, что я успел раньше, заслонил собой товарищей и принял удар, который изжарил бы их до хрустящей корочки. Алабай безуспешно пытался вглядываться в густой лес, Хана раз за разом создавала щит, но она даже не начала тренировать этот символ, так что у неё ничего не выходило.

А невидимый противник и не думал останавливаться. Миг, и вокруг нас начала бушевать метель, в которой кружили бритвенно-острые льдинки размером с ладонь. Бронежилет такую выдержит, одну, может, две-три. Но тут их были тысячи. А потому не было иного шанса кроме как самому… нет, Тим очнулся и поднял защиту раньше.

Золотые иглы начали, вращаясь, дробить лёд, подключившаяся Настя создала обжигающий туман, и всего через минуту ничто не напоминало о метели. Маленькая победа, которая чуть не обернулась поражением. В воздухе осталось слишком много влаги, а спустя секунду она навалилась на купол сплошной пеленой, начала давить, будто мы на дне океана, а потом стала быстро затвердевать.

— Не могу! Слишком тяжело! — выкрикнул Тим, воспринимающий работу со знаками чересчур буквально.

— Все в центр и на колени! — приказал я. — Настя, готовься, самый малый купол, только чтобы захватить вас. Мне нужно место для манёвра.

— Готова! — звонко ответила девушка.

— На счёт три, раз, два… — приказал я, и они сработали одновременно, без задержек. Туча убрал свой шипастый конструкт, Настя поставила, и ледяная тюрьма, выстрелившая сотнями смертоносных сосулек, обломала клыки о золотой купол. Ну и об меня, ведь находясь в форме воина, я тут же нанёс встречный удар. Лёд, сколь бы прочен он не был, не выдержал натиска и раскололся, а я выпрыгнул наружу, мгновенно получив порцию лавы в лицо.

Кто бы против нас ни сражался, дело он своё знал на отлично. Лава, даже не причинив мне никакого прямого вреда, тут же начала застывать вокруг головы, блокируя зрение и слух. И не обладай я опытом прошлой жизни, тут бы и остался. Попробовал бы снять форму воина, получив тепловой ожог или замер, сдирая с головы лаву, и очутился в каменной клетке. Увы, мне приходилось сражаться и с такими противниками.

Отпрыгнув в сторону, я буквально вонзился головой в землю, прокатился по ней, скидывая вязкую огненную массу, и вскочил, уже восстановив зрение. Только вот то, что я увидел, мне категорически не понравилось.

Вокруг поднимались десятки фигур. Глиняные големы из земли и воды, лавовые и ледяные элементали. В них отдалённо угадывалась антропоморфная структура, две руки и ноги, туловище с головой. Можно было с уверенностью утверждать, что создавший подобное — крайне силён.

Но для меня это значило другое: элементаль — это не только финальная форма владения стихиями, но и уровень мастерства, которого точно, сто процентов, не было в этом мире и в это время. Даже в будущем, несколько наших архимагов, героев с зарождающейся божественной искрой, получивших силу в бесконечных испытаниях, получили её только перед финальной битвой.

И мне совершенно не хотелось думать, что это значит. Ведь вариантов не было. Есть лишь одно существо подобной мощи, но оно должно быть в гробнице. И точно лич не может иметь ничего общего с моей матерью. Не должен был её похищать.

Я же, уворачиваясь от десятков снарядов, летящих в мою сторону, сосредоточился на другом. Элементали — это не только море силы, вытянутое из окружающей стихии. Ещё это частица души волшебника. Заклятье, которое буквально осушает твой резерв и саму твою сущность.

А значит, уничтожив их, я ослаблю создателя.

Рывком приблизившись к ближайшей твари, я без затей снёс её ледяную голову кулаком. Да, форма Палача подошла бы здесь куда лучше, но используем что имеем. Поднял тело и бросил его в лавового монстра, тут же уйдя в сторону. Вовремя, ведь столкнувшиеся стихии создали взрыв пара, закрывший всё вокруг плотной пеленой, и обварили деревья в пяти метрах вокруг.

Метровая сосулька прилетела мне в плечо, заставив пошатнуться, но концентрацию я удержал. Отпрыгнул от двух перекрещенных снарядов и, попав в объятья грязевого голема, вместо того, чтобы сопротивляться, нырнул в него, разрывая изнутри. Это действие далось мне с большим трудом, и на золотой броне остались ошмётки, тут же схватившиеся ледяной коркой.

Их было слишком много, чтобы успевать бороться со всеми разом. По крайней мере, кулаками. И в этот момент я вспомнил о гранатах и висящем под воплощением автомате. Кувырок в сторону, под защиту толстого древесного ствола, и, сбросив конструкт, я вооружился, а в следующее мгновение чуть не умер.

Каменные шипы выпрыгнули со всех сторон, грозя растерзать меня на части, а один шёл вертикально вверх, подомной. Прыгнув на ствол, который уже трещал и рвался в щепу, я едва разминулся со сталактитом и избежал участи быть посаженным на кол. А потом активировал Воина и выпрыгнул обратно на просеку, но уже с оружием в руках.

Гранату в грязевого, очередь в голову ледяному, пропустить лавовый шар над головой и всё по новой. Меньше минуты у меня ушло на то, чтобы израсходовать весь боезапас, и ведь не сказать, что я стрелял в молоко. Пять из десятка големов было развеяно. Три получили критические повреждения и сейчас медленно восстанавливались, и лишь два лавовых полностью игнорировавших и пули, и гранаты оставались реальной угрозой, с которой я ничего не мог сделать.

Они наступали, расходясь в стороны и ни на секунду не останавливаясь в своих попытках зажарить меня. А потом один из них резко раздулся и лопнул от прямого попадания золотой баллисты. Тут же ледяная тюрьма окончательно разлетелась на сотни осколков, и золой раскромсал её своими шипами. А следом загрохотал пулемёт.

Восстанавливающимся ледяным големам резко поплохело. Тяжёлые пули выбивали из них куски, и монстры, быстро теряя массу, начали оседать на землю. Мы же с Ханой занялись последним лавовым и разобрались с ним буквально за пару секунд.

— Воздух! — крикнула Настя, ставя конструкт за мгновение до того, как над отрядом возникли первые градины. Ледышки, размером с голову, начали рушиться с высоты нескольких сотен метров, а следом из-под земли ударили шипы, разбившие первый купол. К счастью, Тим был уже на подхвате, и ни один из снарядов не прилетел в товарищей. А вот мне досталось по полной. От чего-то я мог увернуться, но голову приходилось прикрывать руками, в которых был зажат автомат, под конец действия заклинания погнувшийся в нескольких местах. Если бы не форма Воина, меня бы пробило такими ударами насквозь.

— Прочь! Вон! Я сказал… сказала… сказал… — раздалось многоголосое эхо, и неожиданно я заметил качающуюся фигуру. Вероятно, секунду назад она держала на себе воздушное заклятье невидимости, и потому я не мог её разглядеть, но теперь в этой изломанной, одетой в чёрт-те что фигуре, я увидел…

— Мама? — ошарашенно проговорил я, даже забыв на мгновение уклоняться. Женщина подняла взгляд, в котором появилось узнавание, а в следующую секунду её лицо исказила гримаса боли и ярости.

— Предатель! Обманщик! Вор! — на несколько голосов, захлёбываясь, закричала она.

— Изменник! — неожиданно раздалось позади, и я, совершенно того не ожидавший, повернулся к Насте, тоже смотревшей на меня исподлобья. А рядом стоял такой же Тим. — Предатель!

— В стороны! — только и успел крикнуть я, когда на Хану и Алабая обрушилась череда конструктов.