Седьмой царевич. Том 4 и 5

Глава 15

— В принципе, логично, — скорее самому себе, чем остальным, пробормотал Тимофей, заканчивая обмер входа в нору. — Пятнадцать сантиметров в диаметре, длинной в метр и больше. Может, эти твари и ужимаются, но протиснуться в щель — одно, а превратиться в тонкого червяка — уже совсем другое.

С его выводом нельзя было не согласиться. Материала для изучения вокруг было более чем достаточно. Прямо сейчас, во время передышки, пространство возле обелиска представляло собой настоящее поле боя: повсюду валялись исколотые, изрешечённые стрелами и раздавленные прессом туши насекомых. На втором десятке мы как-то перестали считать. На седьмом сдались даже самые упорные. А твари всё продолжали напирать, пока нам самим не пришлось чуть отступить и отдать на пожирание останки тех, что с краю.

— Может, попробуем их зажарить? — с опаской спросил Костя, тыкая стволом ружья в хитиновую груду. — Раз друг друга они жрут, и мы сможем. Ну… теоретически.

— Если вдруг совсем худо будет, тогда и обсудим, — ответил я, скосившись на девушек, которые аж позеленели от такого предложения. — Мало того что насекомые, пусть и здоровые, да ещё и каннибалы. Вряд ли у них мясо даже приблизительно соответствует понятию «вкусно». Но от голода чего только не жрут… тараканов, лягушек…

— Лягушки — вполне даже ничего. Курицу напоминают, — заметила Юля, справляясь с эмоциями. — Может, и эти окажутся на вкус как гигантские креветки?

— Только учти, что они не пренебрегают в пищу железом и бетон грызут часто, — парировал я. — Мясо запросто может быть для нас ядовитым или содержать такое количество каменной пыли, что-что жевать его будет всё равно что грызть наждачку.

— Слушайте, а ведь я знаю, чего нам не хватает! — неожиданно воскликнул Тимофей. Он стоял, уперев руки в бока, и оценивающе оглядывал загаженное телами пространство. — Нам просто необходима разведка с воздуха.

— Ну, увидим мы окрестные развалины, что от этого изменится? — недовольно спросила Хана, которая после побега Пушистика была не в настроении. — Везде одно и то же — развалины, кишащие отродьем.

— Ну не скажи! Мы тут сидим посреди кусков бетона, а может, в паре километров целая крепость осталась? Или хотя бы часть небоскрёба, — не сдавался Туча.

— Насчёт соседних улиц и небоскрёбов — мимо. В прошлый раз мы появились здесь в разных точках и пока собирались у обелиска, я весь центр оббегал, — напомнил я, и товарищ в задумчивости почесал затылок. — Но вообще идея здравая, Тим. Осталось только выбрать направление и завтра устроить дневной рейд.

— Если выбирать, я бы пошла туда, — уверенно махнула рукой Настя, и все посмотрели в ту сторону. Естественно, ничего кроме развалин мы не увидели. — Там есть вода, в том направлении. Есть у меня такое острое чувство. Расстояние не подскажу, но должно быть не очень далеко. Увы, у меня лишь начальная стихийная магия…

— Вода так вода. Ничем не хуже других направлений, а нам она пригодится, — поддержал я. — Если ещё и питьевая, вообще отлично, меньше таскать придётся.

— Заодно потренируемся, — одобрил Алабай. — Но нам бы переночевать вначале. А до этого как следует подкрепиться.

— Подкрепиться — это всегда хорошая идея! Накрывайте на стол! — сказал я, а сам направился к выходу из-под купола обелиска. — Мне понадобится минут двадцать, чтоб размяться.

— Угу, размяться, после того как он уже полсотни тварей покрошил, — недовольно прогудел Костя. — А мне пострелять не дают…

— И правильно делает, — заметила Настя. — Ты патроны тратишь, а он только силой пользуется. Развивается, вместо того чтобы сидеть деградировать.

На самом деле я бы с удовольствием тоже перешёл на обычное оружие. Мне кровь из носу нужно было начать осваивать хоть какую-то стихию, но пока на это не было времени. Приоритетом было выживание, остальное — потом.

Пройдя по кругу, я использовал копьё, чтобы издали точечно устранять тварей, не вступая в прямое противостояние. А когда уже собирался заканчивать и возвращаться к друзьям, понял, что монстров стало лишь больше. Сколько бы я ни убивал, они лишь прибывали, привлечённые запахом свежей крови и мяса.

— Безнадёга, — скривился я, опускаясь на место за импровизированным столом. — Нужно будет перед сном очистить площадь от тел, по крайней мере, закидать их за кучи, чтобы новые монстры прямо у нашего купола не бродили.

— Может, вернёмся? — осторожно поинтересовалась Юлия. — Пикник замечательный, обстановка просто шик, но как-то утомительно однообразно.

— Для тренировки это самое то. Однообразие — чтобы каждая мышца запомнила отработанные движения и знаки.

— А мне-то это зачем⁈ Я с пяти лет занимаюсь, могу создавать Длань на протяжении трёх часов подряд, с любого угла и направления, даже скорость могу регулировать! — не без гордости напомнила княжна. — Так что я тут только старею!

— Да, нехорошо… — вздохнул я, проведя пальцами по обелиску, на котором вспыхивали и гасли золотые символы. — Даже не знаю, что вам обоим ответить на жалобы. Честно — понятия не имею… разве что… тот, кто продержится здесь десять ночей подряд, сможет выбрать новый символ для изучения, по своим свершениям.

— Чего? — уставилась на меня Юля. — С чего ты так решил?

— Тут так написано, — я совершенно невозмутимо постучал костяшками по камню. — Золотым по-чёрному. Вот видишь: сила, десять, луна, человек, дар. Можно, конечно, и иначе интерпретировать. Но суть не поменяется. Мы пришли сюда не просто так, а выделенное время — это совсем немного. Нам ещё и учебники привезут.

— А как можно будет символ выбрать? — воодушевившись спросил Алабай.

— Раз в десять дней? То есть за месяц мы три знака получим? — включилась в разговор Хана, отвлёкшись от своего горя.

— А мне символ тоже дадут? — с робкой надеждой проговорила Настя.

— Тише-тише, по очереди. Во-первых, вот эта каменюка — обелиск испытания, у него есть свои условия, в том числе — какую награду он может дать. Если совсем коротко: чем больше делаешь, чем больше осваиваешь кровь Древних, тем с большей вероятностью получишь новый символ.

— Во-вторых, — продолжил я, не дав высказаться товарищам. — Не раз в десять дней, а по достижении следующего этапа освоения. Больше делай — больше будет. Только нормально, а не впопыхах.

— Ну, и в-третьих, разное случалось. Учитывая, что знаки отпечатываются на нашей душе, но приходят лишь к тем, кто имеет часть ДНК слуг древних, фараонов, там, или правителей… Пробовали самые изощрённые способы. И кровь переливать, и направленную мутацию делать. Пока известно лишь единицы по-настоящему действенных случаев. Например, во время беременности кровь матери и малыша смешивается, из-за чего происходит интоксикация. Но в то же время мать может временно получить доступ к символам.

— Кх-кхм, — закашлялась Настя. — Ты что, предлагаешь вот прямо здесь и сейчас? Ну, чтобы успеть.

— Зачем? Настя, у нас на освоение почти полтора года будет, — совершенно не смущаясь, ответил я. — Но именно тебе я предлагаю сосредоточиться на освоении магии ветра, благо воздуха вокруг хватает. А когда она начнёт поддаваться, переключайся на смешанный аспект льда. Ты же умеешь сдвигать туман, и даже не задумываешься о том, как именно это делаешь.

— Хотелось бы и символ Древних тоже получить, — грустно заметила девушка. — Но не здесь, не сейчас и не такими жертвами!

— Вообще, символы и стихии — это две противоположных чаши одних весов. Специалисты всегда смогут дойти по своей тропинке быстрее, чем универсалы, мечущиеся из стороны в сторону, — заметил я, и Юля согласно закивала. Вставить слово она не могла, рот был набит макарошками по-флотски. — Но как двуединый маг уже с четверти пути будет сильнее чистого, так и владеющий двумя символами всегда сильнее того, кто обладает лишь одним. Больше — тактический выбор.

— Вы ещё до этого среднего уровня доползите. У некоторых на это вся жизнь уходит, — прожевав, заметила княжна. — А те, кто поднимаются выше, сразу ценятся в десятки раз больше. Командир ваш — отличный тому пример. Сразу князем назван.

— На самом деле я плохой пример. Потому что пять символов — это вообще ни о чём, — покачал я головой, только потом заметив, как товарищи напряглись. — Одного рунного слова и даже фразы недостаточно, чтобы справиться с настоящим бедствием.

— Никто и не заставляет справляться с ним в одиночку, — заметила Юля.

— Даже если ты окружён со всех сторон товарищами, ты всё равно один. Потому что сила цепи равняется силе самого слабого звена. Как и сила отряда. За универсальностью и многообразием кроется сила. Что в стихиях, что в символах. Не зная состава рунного слова, не обладая каждым из символов, что в нём содержатся, ты просто не сумеешь его применить. Со стихиями всё ещё проще, одна — хорошо. Две — лучше, три или четыре — вообще идеал. Где бы только время найти на всё?..

— Ты собираешься осваивать стихии⁈ — вычленила из моей речи главное княжна. — Но ты же Воин! Обладатель пяти рун!

— Вообще, шести. Но последняя затёрлась при создании рунного слова. Так что, да. Меч, щит, копьё, лук и доспех — Воин — то что я могу применять. Но этого мало. Пока буду пытаться разбудить в себе стихию земли. Пусть она и имеет в этом месте откровенный привкус бетона. А если Настя права, завтра мы найдём воду, и можно будет использовать её для возвышения.

— Хм… — Костя нахмурился так, что брови сошлись на переносице. — Хм-м… А какой стихией смогу овладеть я?

— Вот тут вообще понятия не имею. Кровь у тебя горячая, просто огненная, как и темперамент. Телосложение — скала. И ты в группе отвечаешь за роль передового бойца, словно цунами. Так что сам выбирай, куда тебе двигаться. Хотя предрасположенность должны были ещё во дворце проверить. Не помнишь, что говорили на эту тему экзаменаторы?

— Я тогда был так занят символами, что и думать об остальном забыл, — честно признался Костя. — Сейчас жалею.

— У меня вода, — ожидаемо сказал Тимофей. Правда, это было скорее ожидаемо для меня, поскольку я хорошо знал его в будущем. Сохраняющий вечно приподнятое, весёлое настроение, он был надёжен словно океан, из которого вышла вся жизнь. — Средняя предрасположенность. Но я даже не пробовал ни разу, сосредоточился на куполе.

— На первой стадии это единственно верное решение, — подтвердил я. — Пока не создана основа, нет никакого смысла двигаться дальше. Это как заставлять машину без двигателя ехать. Можно, если впрячь в неё лошадей или паразита под капот засунуть, но ничего хорошего из этого не выйдет.

— У меня огонь! — невпопад заявила Юля. — Значит, я смогу его освоить?

— Ну, в этом испытании вряд ли. Для повышения сродства со стихией нужно проводить в ней очень много времени и при этом осознавать её, чувствовать, пытаться понять и сблизиться. А учитывая, что тут нечему гореть… Но можно просто переложить на тебя все дежурства у костра, и так, чтобы ты сама пыталась управлять огнём без всяких костылей в виде зажигалки или бумаги. После получения второго символа я помогу вам точку соприкосновения со своим даром найти. Но дальше вам придётся двигаться самим.

— Интересно, что я смогу создать, если освою воду? — мечтательно проговорил Тим. — Наверное, буду дождь вызывать? Чтобы позывному и фамилии соответствовать.

— Как скажешь, — хмыкнул я, не став вдаваться в детали. В прошлый раз он тоже пытался создать то мечи, то стрелы из воды, то дождь и град. Так что пусть набивает шишки, пока не поймёт, что не справляется с таким выбором.

Пусть я и сказал, что стихийная и начертательная магии находятся на противоположных чашах весов, но это было не совсем точно. Каждая из стихий имела уникальный индекс принадлежности к хаосу. Линейку, на одном конце которой — магия земли, с жёсткими надёжными формами, а на другой — огонь и ветер, которые невозможно поймать и крайне сложно контролировать.

Так что я почти не сомневался, Алабай сумеет развить каменные шипы, доспех из камня и прочие полезные вещи. Что же до Тима, тут мне даже гадать не нужно — он маг-защитник и лекарь. Путь он об этом пока и не знает, но я буду медленно и аккуратно направлять его, чтобы он не сбился с пути и чтобы у него не было неприятия будущей роли.

С Настей всё тоже понятно. В прошлой жизни Гроза вынуждена была начать развивать магию ветра, чтобы проще было передвигаться после травмы. В этой жизни катастрофы не случилось… пока что. И я сделаю всё от меня зависящее, чтобы она и впредь оставалась невредима.

А вот что делать с Ханой и Юлей? Это был не просто большой, а критически важный вопрос. Потому что без ответа на него было нереально представить схему их развития. И пусть бурятка не говорит свою стихию, и так понятно, что у неё ветер. Возможно, с добавками земли или воды, всё же она неплохо справляется с работой снайпера, а это усидчивость и скрупулёзность, а не напор и смелость.

Но так или иначе — огонь и воздух, это не то, что хорошо совмещается с магией порядка. Больше того, это самые хаотичные стихии. А чем лучше контроль магии порядка, тем сложнее развиваться в других направлениях.

— Сейчас схожу на расчистку, чтобы в животе всё утряслось, а потом займусь расписыванием индивидуальной подготовки, — сообщил я товарищам, поднимаясь и встряхивая пустую титановую кружку, заменявшую собой и котелок, и миску, и стакан. На все случаи жизни.

Но стоило выбраться из-под купола, как стало ясно, что тварей стало ещё больше. Прямо в разы. И если так продолжится, то вскоре они займут все подступы к обелиску и у нас не останется даже шанса на нормальные тренировки. Просто потому, что мы из-под купола не сможем выйти.

— Прибрались? — зачистив один из холмов, я вернулся к товарищам. — Отлично, тогда пойдём поработаем! Нужно попробовать отбросить тварей как можно дальше не убивая. Заодно выбросить останки, а то они вонять начинают.

Возражений не нашлось, хоть Хана с Тимом тяжко вздыхали, выходя из-под купола. В принципе их можно было понять, эффективность стрелка была минимальной, как и у Алабая. Купол же Тимофей создавал, только когда не оставалось иного выхода, прикрывая всю группу на несколько секунд и давая перевести дух.

Так что основная работа досталась нашей троице. Настя дезориентировала тварей, окутывая их густым туманом, я убивал их копьём или мечом, а затем Юля, изловчившись, отправляла куски тушек и ещё живые обрубки в полёт.

В принципе, мы бы справились не больше чем за пару часов, по крайней мере, на этом направлении, если бы твари не продолжали прибывать с той же скоростью, с которой мы их уничтожали.

— Да откуда они лезут⁈ — не выдержав, выругалась Юля. — Мы же их просто размазали всех, я считала!

— Из обвалившихся люков, — тут же отозвался Тим, и даже я обернулся, наградив товарища удивлённым взглядом. — Что? Мне просто делать нечего, вот я и наблюдаю. Они лезут из низин, там, где есть ямы в бетоне. Может, канализация, может, коллекторы или ещё что-то… не разбираюсь я в архитектуре!

— За наблюдательность хвалю! — одобрительно похлопал я друга по плечу, а затем вызвал форму Воина и бросился вперёд, впечатывая в землю одну тварь за другой. Проскочив между холмов, я оказался в утопающей в тумане низине и со всей силы прыгнул. Созданные мной ударные волны разошлись во все стороны, и попавших под них тварей подкинуло как семечки от удара по столу. Но главное — я почувствовал, как дорога дрожит под ногами.

— Там точно что-то есть! — крикнул я товарищам. — Можно попробовать обрушить часть туннеля, чтобы завалить выходы.

— А если это лишь расширит проход и их станет ещё больше? — с сомнением спросила Юля, и в этот раз её опасения звучали обоснованно.

— Ну, значит, не обрушим, а закидаем, — осле секундного раздумья решил я и, подойдя к ближайшему холму, потянул на себя верхнюю плиту. Весила она хорошо за тонну, но и мой вес в форме воина был за полтонны, а сила в доспехе вырастала десятикратно. В результате за несколько минут, во время которых товарищи прикрывали меня, отбивая атаки ошалевших тварей, удалось взгромоздить плиту поверх дыры, наглухо закрыв её.

— Неужели закончили? — с выдохом спросила Юля, когда твари с этого направления бежать перестали.

— Пока они не прогрызут бетон, можно не беспокоиться, — кивнул я. — Пошли к следующей дыре!

До заката мы сумели перекрыть ещё три лаза. Так что, когда вернулись к обелиску, были уставшие, но довольные. Ведь две трети направлений было перекрыто, и это сказалось на остальных. Всё же твари были довольно агрессивны даже по отношению к сородичам и не стеснялись жрать друг друга при первой возможности. А так как выходов у них почти не осталось, они сталкивались в подземельях и на поверхности и атаковали, как только кто-то на них наступал или задевал жвалами. В результате, сидя у костра, мы с удовольствием наблюдали, как монстры снижают свою популяцию.

Уверенные в собственной неуязвимости и безопасности, легли спать, расположившись вокруг обелиска, под куполом. Дневная усталость взяла своё, и я почти мгновенно вырубился. Чтобы также мгновенно подскочить, когда над ночным лагерем раздался испуганный крик.

— Прочь! Пошли прочь! — визжала Юля, и, присмотревшись, я понял, что девушка не сумела выбраться из спальника, и её уже почти вытащили наружу.

— Ноги подожми! — приказал я, и почти сразу ударил хопешем по наглой морде, закрытой пластинами брони. Ещё пара ударов, и насекомое издохло. Неясный свет обелиска выхватывал десятки морд, прижавшихся друг к другу и наседавших на защитное поле.

— Подъём! — крикнул я, пиная товарищей. — Всем подъём! Оружие к бою!

— Да в чём дело-то? — испуганно поинтересовалась Хана, а потом выдала такой витиеватый матерный пассаж… Не я один обогатил свой лексикон в ту ночь. Но каждое слово в этой ситуации было абсолютно уместно.

Защитное поле сузилось с двух метров до полутора и стремительно истончалось.