Седьмой царевич. Том 4 и 5

Глава 12

— … распишитесь здесь, здесь и здесь, — проговорил чиновник министерства финансов, кладя передо мной стопку бумаг. — После этого оформление будет завершено, и вы вступите во владение надела земли в Хосте со всеми строениями и организациями. А также получите компенсации за долю в компании «ЦарьФон» — двадцать пять процентов в ценах на первое января две тысячи пятого года.

— Каков шанс, что род Серебряных решил честно выплатить всю соответствующую компенсацию? — поинтересовался я, глядя на кипу документов и понимая, что у меня даже шанса разобраться в них нет. Это надо поднимать бухгалтерию за те годы, если вообще сохранилась, все договора, юридические записи…

— Знаете, ваше сиятельство, я позволю себе небольшое суждение вслух, — глядя на меня, осторожно сказал чиновник. — Если бы вы были простолюдином, мне следовало бы составить докладную записку о клевете на княжеский род. Если бы вы с рождения воспитывались в аристократической среде, я бы посчитал, что вы пытаетесь настроить администрацию императора против министра Серебряной. Если вы считаете, что они лжецы и могут отказаться от своих слов, данных при императоре, это достаточные основания для расследования в отношении их рода. Оскорбление, которое вполне может привести к дуэли между главами родов.

— У меня к ним нет никакого доверия…

— А это не важно, ваше сиятельство. Главное, что им доверяет его императорское величество. Если хотите разбирательства — ваше право. Но, мне кажется, они не посмеют на такой откровенной мелочи, совершенно прозрачной, пытаться что-то выгадать. И вам туда смотреть не советую, опозоритесь.

— Что ж… Спасибо! — кивнул я и, пододвинув к себе папку, начал подписывать все документы подряд, и даже это заняло почти полчаса.

— Отлично, поздравляю вас, ваше сиятельство, — улыбнулся чиновник, кладя передо мной тонюсенькую прозрачную папку, в которой красовались свидетельства на собственность с позолотой, рельефными гербами и восковыми печатями.

С данного момента я становился собственником внушительной части побережья в Хосте, на котором уже была построен крупный гостиничный комплекс из нескольких корпусов, с большим лодочным причалом или, скорее, малым морским портом. Огромные деньги. Но был нюанс: я не являлся владельцем фирм, находящихся на этой территории.

Разницу мне тоже доступно объяснили: я ими не управляю, к доходам с них не имею никакого отношения, и единственное, что я могу — расторгнуть договора на аренду. Потому что изменить стоимость тоже не выйдет, она согласована на пятьдесят лет. А разрывать соглашение — значит выплачивать компенсации, которые в разы больше доходов за весь срок окончания договора.

— И кто владеет этими компаниями? — устало спросил я, убедившись, что ничего сделать с этим нельзя.

— Вам тех, что по документам, или конечные бенефициары? Так или иначе всё сводится к роду Серебряных. Но об этом никаких распоряжений император не давал.

— Потрясающе, — буркнул я, прикидывая варианты. В принципе можно было пойти путём конфронтации, например, перекрыть отелям воду и электричество. Запретить въезд и выезд по территории, находящейся рядом. А может проще просто выплатить компенсацию… но надо смотреть их бухгалтерию или, по крайней мере, налоги.

Вот только на всё это у меня просто не было времени. А деньги нужны были здесь и сейчас. И в этом плане компенсация за акции «ЦарьФона» была вполне приятной.

Пятьсот тридцать тысяч золотых, или полмиллиарда с гаком обычных рублей — огромные деньги, на которые можно построить целый квартал. И в то же время для моих целей этого могло не хватить. Потому что — следующее свидетельство.

Княжеский мандат, обязующий собирать дружину, содержать её и оберегать свои владения. На собственные доходы, которых у меня было мал мала меньше. В сравнении с богатствами рода Серебряных у меня вообще ничего не оставалось. И думать не стоило набрать дружину, сравнимую по силе. Там только механизированной брони было три штуки, не говоря уже о прочей технике.

А мне это было очень нужно. Пусть не сейчас, но в ближайшей перспективе, чтобы пережить падение империи, а ещё лучше — предотвратить его. Ведь всегда легче сражаться вместе с кем-то, чем в одиночестве.

Я спас троих товарищей в испытании. Ну, ладно, по факту двоих. Но осталось ещё десять героев, что в прошлом цикле сумели зажечь в себе искры божественности, пройдя испытания древних. И заклятье возвращения души на них действовало иначе, чем на меня. Я до конца не был уверен, остались ли у них хоть какие-то воспоминания и навыки, или лишь ощущения, а для будущих планов это было критично. И пожалуй, настал момент, когда необходимо было разрешить этот вопрос раз и навсегда.

— О чём ты хотел поговорить? — спросил Тимофей, когда я позвал друзей и мы остались втроём. — Что-то случилось?

— И да, и нет. Скорее, важнее то, что будет дальше.

— Хочешь обсудить планы? — выгнула дугой бровь Настя.

— Можно и так сказать, — произнёс я, пытаясь понять, как начать столь неоднозначный разговор. Но затем решился выложить всё как есть. — Вы помните, что с нами будет в будущем?

— Помним? — удивлённо посмотрели на меня оба.

— Погоди, чего? Помним? То есть не знаем, не предполагаем, а именно помним? — растерянно засыпала вопросами Настя. — Если бы ты сказал — «знаем», это можно было списать на дар предвиденья или пророчества.

— Или на гениальное планирование. В духе Шерлока Холмса, — поддержал её Тимофей. — А с «помним» всё куда однозначной.

— Я — нет, — взглянув мне прямо в глаза, сказала Настя, и Туча тоже кивнул. — А ты, выходит, помнишь?

— Это сложно объяснить… — поморщился я.

— Да чего уж проще. Для того чтобы что-то помнить, надо вначале это пережить или увидеть, — не дав мне сменить тему, протараторила девушка. — Ты либо формулировку смени, либо говори как есть!

— Хм-м. Ладно. Я был там, через десять лет. Поэтому можно сказать, что помню. И вы тоже были. А потом вернулся, вернее, моя душа. Мы сделали это вместе.

— Хочешь сказать, что через десять лет, мы что-то сделаем, и это как-то повлияло на нас нынешних? — не поверив моим, словам произнёс Тимофей, и я непроизвольно нахмурился, путаясь, что дальше говорить. Ведь если они не помнят, тогда что?

— Погоди, получается, ты взял меня в команду и так настаивал на присоединении, потому что мы были знакомы в прошлой жизни? — нервно усмехнувшись, спросила Настя. — А я-то думала, что тебе нравлюсь…

— Мы стали командой до того, как я вспомнил. И нравишься ты мне независимо от этого, — честно ответил я. — Воспоминания появились, когда нас закинуло в Испытание.

— Странно как-то, — Тимофей сцепил руки на груди и ещё больше нахмурился. — Я кучу книжек прочитал, там попаданцы вспоминают себя, как только появляются в новом времени или мире. Или когда тело получает какую-то травму.

— Может, это как раз мой случай. Меня же убить пытались, вместе с мамой. Когда Филькин старший въехал на внедорожнике на остановку, — сопоставляя факты, проговорил я. — До сих пор смутно помню, что было до этого момента, а тогда вообще травматическую амнезию словил.

— Ну а сейчас у тебя бред начался, — отмахнулась Настя, хоть было видно, что она сердится всё больше. — Раз ты из будущего, почему не знаешь, куда делась твоя мать? Или почему не предотвратил покушение?

— Потому что будущее не предопределено, и я его уже изменил. Мы вышли из Испытания вшестером, в прошлый раз только мы трое выжили. Судья тогда взял над нами верх, ты была сильно ранена, мы с Тимом едва стояли на ногах. Хана, Алабай и Филька — погибли. Я согласился на отречение от всех притязаний, и меня оставили в покое. А княжеский титул получил только лет через пять, когда началось третье бедствие, и вся верхушка уже была мертва.

— Третье? Выходит, до этого было ещё два? — удивилась Настя.

— Первое — Железная чума, которую мы обязательно должны либо завершить, либо сильно замедлить. Оно уже началось — паразиты уже вырвались на свободу и начали захватывать технику, которая нам очень пригодится во время следующих волн.

— Так, а какое тогда второе? — заинтересованно посмотрел на меня Тимофей.

— Зомби. Не просто мертвецы, а сохранившие все свои навыки и дары, что были при жизни, — не став скрывать от товарищей, ответил я. — Оно и само по себе тяжёлое. Мёртвые солдаты, которые умеют обращаться с оружием и техникой. Воскресшие маги, управляющие стихиями. Паладины и воины, творящие символы порядка. Но если мы лишимся танков и авиации, будет ещё хуже.

— Да уж, представляю. Это сколько проблем… и сколько можно избежать, если заранее знать, что делать и куда прийти, — закивал Тимофей. — А ещё можно делать ставки на турниры и спорт! Ну или ещё на что-нибудь из этой серии.

— Тут не выйдет, я несколько иным был занят, так что про ставки и спорт вообще ничего не знаю.

— Не о том ты думаешь, — перебила Настя наши рассуждения. — Что, если мы не сами решили дружить, а за нас это сделали те самые души из будущего? Как там Свят сказал? Воспоминания или ощущения? Вот я и раньше чувствовала близость и теплоту, а если это не моё? Если это навязанное?

— Погоди, ты о чём вообще? — растерялся я. — Послушай, я же говорю тебе, мы встретились и начали вместе…

— Да-да, до того, как твоя душа пробудилась. А если наши ощущения появились раньше? Я вот не помню, понравился ты мне сразу или нет. Вот не помню! — раздосадовано сказала, чуть не выкрикнула Настя. — Что, если мои чувства не настоящие?

— Уверен, что настоящие. Но я тебя в любом случае торопить не собираюсь, — сказал я, разведя руками. — Как и бросать или отталкивать. Просто буду себя вести, как и раньше, оставляя выбор за тобой.

— Ну ты, конечно, и свинья, Свят! — надувшись, сказала девушка. — Ты мужчина или кто? Возьми на себя ответственность!

— В отношениях всегда нужны двое, если это не онанизм.

— Мне кажется, я тут лишний, — прикрыв глаза ладонью, проговорил Тим. — Может, вы свои любовные дела и предпочтения наедине обсудите?

— Нет! Мы вообще не будем это обсуждать! — Настя развернулась и быстро пошла к ожидавшим машинам.

— Наверное, зря ты всё рассказал, — провожая её взглядом, сказал Туча. — Теперь проблем не оберёшься…

— Я должен был знать наверняка, — вздохнул я, разведя руками. — Насколько было бы проще, если бы вы помнили хоть часть того, что произойдёт. Тогда и остальным было бы гораздо легче объяснить.

Тимофей ничего не сказал, лишь покачал головой, и мы пошли следом за Грозой. Получалось, что путь будет куда тяжелее, чем я надеялся. Каждого из выживших, которых я помнил по прошлой жизни, придётся агитировать с нуля. Сближаться, доказывать, что мы нужны друг другу. А ведь некоторые сейчас могут быть нашими врагами.

Почти половина из оставшейся десятки — на других континентах. В России только Кормилица и Знаменосец. Девушка откуда-то с Дальнего Востока, кажется, из Удмуртии, а парень из прошлой столицы — Москвы. Ещё трое — из Северной Америки, двое из Китая, по одной из Африки и Южной Америки, а последний я даже не помню откуда. Европа?

Нас сблизило выживание и постоянные сражения за близких в экстремальных условиях. Но если таких условий не будет, совсем не факт, что мы снова сойдёмся. Больше того, если наши окажутся достаточно сильными, чтобы дожить до третьего бедствия, возможно, мы и вовсе окажемся врагами.

Это ставило под вопрос основные принципы, которые я для себя установил при перерождении. Что важнее — предотвратить бедствия, или оставить всё как есть, чтобы встретиться с товарищами? Очевидно, первое. Но в то же время — а хватит ли у меня сил и времени, чтобы создать нечто, способное уничтожить лича?

— Закончили с документами? — спросил Пётр Алексеевич, когда мы вернулись в микроавтобус, и я показал свидетельства. — Отлично, ваше сиятельство, поздравляю с получением титула. И напоминаю, что среди кадетов училища все равны. А потому ты для меня всё так же младший сержант.

— Об этом нам тоже стоит поговорить, ваше высокоблагородие. Боюсь, нет у меня ни времени, ни возможности оставаться в училище на постоянной основе.

— Это что ещё за выкрутасы? Или считаешь, что тебе учиться больше нечему? — с раздражением посмотрел на меня ректор.

— Так может, он на службу государеву поступить хочет? — поинтересовался сидящий рядом полковник Носов. Настроение у него было приподнятым, ведь его величество решил, что повод для приёма оказался важным и право звонка восстановили обоим героям. — Что скажете, ваше сиятельство.

— Скажу, что уже служу отечеству, и другой службы мне не нужно, — ответил я, постучав пальцем по папке с подтверждением боярского достоинства. — Я вынужден собрать свою дружину, для того чтобы предотвратить наихудшее. Ни в рамках училища, ни в армии, подконтрольный командованию, я сделать этого не сумею.

— Значит, ликвидаторы, — понимающе кивнул Носов. — Разумный выбор.

— И мне придётся забрать с собой Настю и Тимофея. Ну и Костю с Ханой, если они захотят.

— Даже не думайте, ваше сиятельство, — поджав губы, проговорил Пётр Алексеевич. — Вам, князю, я приказывать формально не имею права, если вы того не хотите. А вот остальные — мои кадеты, которые к выпуску не готовы. И не будут, в следующие пару лет. Я не позволю им так рисковать своими жизнями.

— Нет у нас пары лет. Даже пары месяцев нет, — возразил я. — Вы сами видите, как всё развивается. Если мы не удержим фронт, через пару недель по всей стране будут паразиты, способные заразить всю технику. Это станет той соломинкой, что может переломить хребет империи.

— Нет, нет и ещё раз нет, — строго сказал ректор. — Даже не обсуждается. Своих кадетов я не отдам. Они погибнут в первой же серьёзной схватке.

— Мы, вообще-то, тут сидим, — недовольно проговорила Настя. — И это обоих касается. Мы не чья-то собственность. И вообще, я ещё не решила, хочу я куда-то из училища идти или нет.

— Вот! — показав на неё, сказал Пётр Алексеевич. — Подростки! Но говорит всё кадет Яблунина верно. Она не ваша собственность, князь. А слуга императора и кадет моего училища, так что никуда они не пойдут.

— А если они сдадут все экзамены, экстерном? — спросил я, заставив нахмуриться преподавателя. — Это же нормальная практика, приходят и сдают всё, что есть по программе, потом практические испытания, полигон.

— Пусть мы и готовим специалистов, а не старших офицеров, на это всё равно уйдут годы. Пусть даже собрались люди крайне талантливые, но требовать от них невозможного нельзя, — пожал плечами ректор.

— И всё же? Если они сдадут?

— Ну если сдадут, то почему бы нет. Только это нереально.

— В таком случае, как насчёт прямой договорённости. Я забираю свой взвод, готовлю их сам и с помощью учебников, и через тридцать дней мы сдаём экзамены. Если всё нормально, выдаёте нам офицерские свидетельства, нет — остаёмся в училище все вместе, вплоть до выпуска.

— Нормально — это как раз, если вы НЕ сдадите, — хмыкнул ректор. — Что скажешь, Сан Саныч?

— Нужно время от времени молодым да ранним крылышки подрезать, чтобы мудрее были. Да и опыт, — с хитрой улыбкой проговорил полковник Носов. — Соглашайся, почему нет? Только ведь сами говорили, что за месяц твари успеют расплодиться. И бедствие начнётся.

— Верно! Я подготовлю свои мысли по поиску паразитов, на первых стадиях обычных команд технического обслуживания, при поддержке одарённых, достаточно. А значит, у нас две недели. Хватит.

— Да никому не хватит, — покачал головой ректор. — Это же чистой воды авантюра! Согласен.

— Договорились, — пожал я протянутую руку. — Так, господа и дамы, я предлагаю вам резко поумнеть и набраться опыта. Вместе. Как смотрите на предложение?

— Звучит интересно. Почему нет? — пожала плечами Хана.

— Вызовы я люблю, — улыбнулся во все тридцать два зуба Костя. — За!

— Тимофей? — спросил я, и товарищ кивнул, особенно не заморачиваясь. — Отлично. Настя?

Девушка продолжила дуться и сидела на заднем кресле, сложив руки на груди. Пауза затягивалась, постепенно становясь всё менее уместной, и наконец подруга не выдержала, всплеснув руками.

— Ой, да ладно-ладно! С вами я!

— Спасибо, — я почувствовал, словно камень с души свалился. — Осталось только шестого члена команды найти.

— Зачем? — ехидно поинтересовался Пётр Алексеевич. — Она вас уже в самолёте ждёт. Ты же сам выторговал себе заложницу, вот на обратном пути и пообщаетесь.