Седьмой царевич. Том 4 и 5

Глава 37

Мир вокруг наполнился хаосом из всех возможных цветов. Золото печатей смешалось с ледяной синевой и огненной лавой. В первые секунды я даже не мог понять, где верх, а где низ, по мозгам ударила ударная волна вместе с электрошоком. С любой из них моя форма воина справилась бы без проблем, но все вместе, одна за другой — нет…

Меня спасла их общая несогласованность. Сдвоенный удар ледяным и воплощённым копьём сбили концентрацию моей формы, и, если бы не лавовый шар, взорвавшийся в паре метров, следующая атака могла меня прикончить. Но ударная волна отбросила меня в кювет, выбив дух.

Хватая ртом обжигающий воздух и ещё не придя в себя, я откатился в сторону, а затем вскочил и активировал Щит. На воплощение Воина времени не было, и так едва успел. Конструкт рассыпался, меня отбросило ещё дальше, к деревьям, и укрывшись за одним из стволов я, наконец, начал приходить в себя. Но вместе со зрением и слухом вернулись и крики с дороги.

— Предатель! Ты бросил нас! — орал Тимофей, осыпая лес массовыми конструктами. В этот момент у меня даже мысли не возникло, откуда он их знает, не до того было, пришлось уворачиваться от падающих с небес копий.

Одновременно с этим небо застелили чёрные тучи, из которых одна за другой начали бить молнии, а следом за ними на просеку обрушился ливень из шаров магмы. Каждый из них легко сжигал человека, и пожар не начинался лишь из-за хлещущего вместе с молниями дождя.

Дважды я создавал форму воина, и дважды попадания сбивали концентрацию. И всё же, я сумел выбраться из зоны массовых заклинаний — прямо на дорогу. Какие-то остатки разума они сохранили, а потому не били сами по себе и по валяющимся у их ног Алабаю и Хане.

Единственный минус — стоило появиться в прямой видимости, и в меня тут же полетели поражающие заклятья и конструкты. Ледяные сосульки, копья, огненные шары и разряды молнии. Я едва успевал смещаться и прикрываться щитом, который приходилось обновлять после каждого попадания.

Но я не мог ответить. Передо мной были обезумевшие, но друзья и мама. Пусть их вопли сквозили ненавистью, куда больше в них чувствовалось яркой и жгучей боли.

— Ты изменил мне! — кричала Настя, швыряя попеременно ледяные и огненные заклятья. — Бросил меня в аду!

— Ты бросил всех нас! — орал Тим, с двух рук создавая конструкты. — Предатель! Лгун! Ты сбежал!

— Как ты мог! Я никогда не верил в тебя! Знал… — севшим голосом говорила мама.

А мне даже ответить было нечего, да и некогда. В отличие от них, я постоянно скакал с места на место, не в силах остановиться даже на мгновение, тут воздуха бы глотнуть, не то что выкрикнуть. Рывок, создать щит, перекат, укрыться и, пока золотые искры не развеялись, создать новый.

Мысли метались в голове, и одна билась особенно настойчиво: нужно избавиться хотя бы от одного из противников. Но я раз за разом отметал её, ища другие варианты. Я не стану убивать друзей из-за собственной слабости и недогадливости. Это был мой выбор, собирать не знаки, а расплывчатые навыки, вроде понимания и полной скрижали.

Что я успею создать? Доспех? Он развеется при первом же попадании. Таран и баллиста могут убить товарищей. Я так рисковать не стану. Если бы у меня сейчас было свободных секунд десять, я бы сумел использовать скрижаль и начертить длань, возможно, она даже прижала бы всех троих к земле, но увы…

И когда я уже отчаялся и собрался пойти врукопашную, до меня вдруг дошло, что я же не голый. Я так давно не использовал обычное оружие, что даже забыл о нём, полагаясь только на знаки. Но сейчас мозаика сложилась.

Вынув из подсумка гранату, я на ощупь понял, что это она, выдернул чеку и бросил перед собой, быстро уходя в сторону. Не успел цилиндр упасть на землю, как из него повалил дым, граната начала раскручиваться и закрывать всё вокруг плотной серо-чёрной завесой, пряча и меня, и противников.

Их это совершенно не устроило, а потому уже в следующую секунду порыв ветра сдул облако, потом ещё раз, и только на третий они догадались уничтожить огненным шаром саму дымовуху.

Но я уже успел поменять дислокацию и, выдернув две гранаты, кинул их одна за другой. Не выдёргивая чеки, потому что не собирался их взрывать. Просто отвлечь внимание на секунду. Первую испепелили прямо в воздухе, вторая упала на грунтовую дорогу и покатилась, а в это время все трое создали защиту. Тим укрылся за куполом. Вокруг Насти появилось серое марево, такое плотное, что ни одна пуля его не преодолела бы, а вот мама создала сразу несколько заклятий, которые поглотили друг друга. Она почти сразу переключилась на атакующие заклятья, но я выиграл нужное время.

На следующий летящий в них цилиндр Тим и Настя не обратили никакого внимания, и это стало поворотным моментом. Светошумовая граната взорвалась почти у их ног, разом оглушив и ослепив. Единственное, от чего помогли их щиты — от ударной волны, которая могла бы сбить их с ног, но мне и этого хватило.

Не жалея сил и даже не думая о защите, я рванул к ним и оказался рядом до того, как товарищи пришли в себя. Меч и золотой купол осыпался вместе с моим конструктом, хотя я бил не по Тиму, а над его головой. А в следующее мгновение мой кулак врезается в его подбородок, так что товарища даже подбрасывает на несколько сантиметров.

Всё же, сколько бы мы ни занимались, физически его тело оставалось прежним, и сейчас наш неунывающий пухляш отправился в мир грёз. Мне лишь надеялся, что за то время, пока он в отключке, я успею успокоить двух других противников.

— Прочь! — выкрикнула Настя, когда я метнулся к ней, и прямо мне в лицо ударил поток чистого пламени. Я не успел бы уклониться, даже если бы хотел, но с подругой что-то произошло, и она в последний момент чуть сдвинула ладони так, что огненная струя прошла у меня над плечом, опалив шлем и бронежилет.

— Успокойся! — крикнул я в ответ, оказавшись рядом с девушкой, и схватил её, блокируя руки и прижавшись так, что при всём желании она не смогла бы использовать атакующие заклятья без угрозы для себя. — Остановись!

— ТЫ! Мне! Изменил! Бросил! А теперь…

— С кем? — спросил я, не понимая, что за бред она несёт.

— С ней! — тут же крикнула, да так, что я чуть не оглох, Настя.

— С кем с ней⁈ — заорал я в ответ.

— С этой! С молодухой! — пытаясь вырваться, надрывалась девушка. — Гори ты в аду!

А в следующее мгновение нас обволокло кипящим туманом. Этот момент я как-то не продумал, а потому и сделать ничего не мог толком, только прижать её голову к себе, а самому спрятать лицо в её форме. Руки обожгло, дышать было невозможно, но произошло что-то ещё, к чему я не имел никакого отношения. Настя почему-то всхлипнула, туман развеялся, а в следующее мгновение она обмякла.

И нас обоих чуть не прибило гигантским лавовым шаром. Я едва успел рухнуть вниз, вместе с девушкой, а затем рвануть наискосок, к деревьям. Как я и думал, ни один из товарищей оставшегося противника не интересовал. Только я.

Из горла матери вырывались все менее членораздельные звуки. Она то выла, то кричала, то бормотала на разные голоса. Только вот не забывала осыпать меня смертоносными заклятьями.

Тут было всё, и каменные шипы, и огненные шары, и ледяные копья. Стоило мне чуть скрыться из вида, как небеса разверзлись и начался настоящий апокалипсис. Лес вспыхнул, не давая даже шанса на то, чтобы в нём укрыться, но я и не думал прятаться.

Пусть у меня кончились гранаты, и убивать мать я не собирался, один противник — это всё же не трое. Можно не учитывать векторы удара, можно не прикрывать спину. А ещё можно поставить всё на один… даже не удар. Захват. Физически я сейчас в разы сильнее, и чтобы это сказалось, нужно быть рядом.

Я рванул напрямик, выставив перед собой щит, и в очередной раз порыв сразу нескольких стихий поломал заклятья. Огонь растопил формирующееся ледяное копьё, каменная стена выросла раньше, чем шар вылетел с ладоней матери, и помешала смертоносной магии.

И это дало мне так необходимые секунды. Вправо, пропустить вырастающие из земли копья. Пригнуться, пропуская над головой огненную струю. Отпрыгнуть в сторону от покрывающей дорогу ледяной корки, которая приморозила бы меня на месте. Ещё секунда, ещё миг и я оказался бы рядом.

Но земля вокруг матери вспучилась, закрыв её коконом, а через секунду опала, оставив на месте себя трёхметрового голема.

Я едва успел упасть, чтобы затормозить и пропустить над головой шипованный кулак. Теперь и физическая сила была на её стороне. Я даже приблизиться к этому монстру не сумею. И ладно бы форма голема мешала творить ей заклятья, но нет, теперь они стали лишь яростней.

Голем поднял ногу и с силой топнул. После чего в мою сторону побежала дорожка из вырывающихся шипов. Небольшие, в десяток сантиметров, они с лёгкостью могли пронзить и ботинок, и ногу. Если бы не крохотная пауза, которую я использовал для активации формы Воина.

В следующую секунду мы сошлись в рукопашной. Не было никаких красивых приёмов. Ведь голема земли невозможно опрокинуть или оторвать от поверхности — он с ней одно целое. Из хорошего — он не в состоянии уклоняться. Так что оставались лишь прямые удары и удержание концентрации.

Каждое моё попадание откалывало от голема куски в несколько килограмм, но и его он меня едва не выбивал из равновесия. Благо у меня получалось уклоняться от некоторых ударов, вовремя отступать и отражать формирующиеся каменные копья. Расчёт был простой: заставить противника прокачивать через себя такое количество стихии земли, чтобы остальные вышли в диссонанс.

И мне это даже удавалось, по крайней мере, частично. Пока после очередного удара земля вдруг не вспучилась, не пошла пузырями, а потом во все стороны полетели комья грязи вместе с потоками воды.

— Хватит! Ты должен поплатиться! Ты умрёшь! — закричала мать, выплёскивая на меня ледяную ярость. Вместе с водой в меня полетели сосульки, небольшие в несколько сантиметров длиной, они словно гвозди из пневматического молотка могли пробить почти всё.

Я удержал концентрацию и вновь перешёл в атаку. Вот только текучая стихия не стояла на месте. В отличие от земли, формирование ледяного голема требовало двух сочетающихся стихий, ядро из воды и оболочка изо льда. Иначе создатель сам замёрзнет напрочь. Из-за разбалансировки тому, что сидело в моей матери, не удалось сформировать полноценную оболочку, а стихии воды вокруг было в разы меньше чем земли. Так что схватка с этой формой закончилась за несколько секунд.

Стоило мне настигнуть её и войти в клинч, буквально нырнув в стихию, как она сменилась. Вода пошла тысячами пузырьков, и меня отбросило гигантским паровым взрывом. Протащило несколько метров, ударило спиной об обгоревший ствол дерева, и я оказался у обочины.

Легко отделался, надо сказать. Потому что на том месте, где я только что стоял, пылал огненный гейзер. Земля, не успевая высохнуть, оплавилась и покрылась каменной коркой. Лес вспыхнул словно сухая солома, и к небесам потянулись чёрные клубы дыма.

Будто этого мало, огненное воплощение ударило по мне тысячами метеоров, не позволяя расслабиться ни на секунду. Но я уже знал, как с этим бороться. Форма воина, и вот я рвусь вперёд, принимая удары на руки.

Огонь — очень сильная стихия. При должном умении она позволяет не только бить, создавая различные плетения, но и летать. Единственная её проблема — он не обладает сильной физической составляющей. А потому я, задержав дыхание, ворвался в пожарище и, настигнув мать, скинул с себя конструкт, мгновенно перейдя в удушающий захват.

Что бы в ней ни засело, оно пыталось меня зажарить, даже вместе с собой. Но противоосколочный костюм и шлем дали мне несколько секунд, лицо я прикрыл постоянно обновляемой водяной плёнкой и не сдавался, даже когда почувствовал, как начинают сворачиваться от жара волосы.

Пять секунд, десять, и огонь ушёл куда-то в глубину, отдав место воздуху. Но то, что опытный маг мог сделать в боевой обстановке, насытить свою кровь кислородом, сходящая с ума женщина исполнить оказалась не в состоянии. А потому просто терзала меня воздушными лезвиями, от которых спасал противоосколочный костюм.

Вовремя поняв, что может произойти, я поднял её над землёй, не позволяя получить контакт с поверхностью, и когда стихия вновь сменилась, лишь усилил напор. Приходилось сдерживаться, чтобы не сломать ей шею, но я справился. Почти без проблем. По крайней мере, я так думал, пока мама не потеряла сознание, и мы оба не рухнули на покрытую спёкшейся коркой дорогу.

— Твою же… мама! — выдохнул я, ощущая, как с уменьшением адреналина начинают отзываться ушибы и даже парочка переломов. Бронежилет, шлем и костюм спасли меня несколько раз. Будь я без защиты, любое из попаданий ледяных осколков, каменных шипов или воздушных лезвий могли бы меня убить. Даже если не сразу, в процессе схватки я бы истёк кровью. Но сейчас нужно было думать о другом.

Скинув ранец, я достал аптечку первой помощи и без всяких раздумий вколол матери полную ампулу снотворного. Возможно, и этого окажется мало, но иного выхода у меня не было. Уложив её так, чтобы точно не повредить, я бросился к товарищам и, распотрошив рюкзаки Ханы и Алабая, вколол снотворное двум другим одержимым.

И только после этого приступил к осмотру товарищей.

— Рюрик вызывает Борт. Приём! — сняв с Тима рацию, позвал я. — Нужна команда медиков, желательно медицинский вертолёт.

— Борт на связи, немедленно передадим порту Владикавказ. Ждите, — сквозь помехи услышал я голос лётчика. — Поддержка с воздуха точно не нужна?

— Точно. Тут скорее пожарный вертолёт прислать надо, — выдохнул я, садясь рядом с телами друзей. Грубый осмотр показал, что у них несколько переломов. Пара открытых кровоточащих ран от лезвий и шипов, ожоги… но ничего критичного для жизни.

Проблема была в другом.

В одержимости мамы, Тима и Насти. Ведь с ними до этого всё было нормально. Ну хорошо, не со всеми и не полностью. Да, у Насти проявлялись чувства, которых ещё не было. А мама и вовсе, как свалилась в кому, после моего появления, так и лежала в ней до… вот тут непонятно, скорее всего, до того, как пробудилась. Или пробудилось.

Чтобы выяснить, что произошло, мне нужно было поговорить с одним из них и осмотреть место, где её держали. Но сейчас было куда важнее обеспечить их выживание и безопасность. К счастью, пилоты в самом деле обо всём договорились, и через десять минут над нами уже кружила целая стая вертолётов.

Два красных тушили пожар. Белый, выбрав площадку, снижался, а парочка зелёных камуфляжных рыскала над лесом. Что они там пытались найти после такого, я не знал, да меня это, собственно, не волновало. Я наконец вернул маму. Хоть ситуация и не стала легче, ни на мгновение.

— Что с вами произошло? Здесь безопасно? — спросил один из врачей, выскочивший ко мне из вертолёта.

— Достаточно. Вот этих троих нужно как можно надёжнее держать в медикаментозной коме, — сказал я, показав на одержимых. — В идеале, раздельно, на военной базе, в охраняемых помещениях.

— Это уже не ко мне, князь, — покачав головой, ответил медик. — Договаривайтесь об этом с графом Владикавказским.

— Без проблем. Просто следите, чтобы они не проснулись, — ответил я, и мужчина понятливо кивнул. — Эти двое, скорее всего, с черепно-мозговыми травмами.

— Вижу, вы обработали травмы. Вы молодец, спасли им жизнь, дальше можете не волноваться, всё остальное мы сделаем сами.

— Хорошо, оставляю их на ваше попечение.

— Постойте, а вы куда⁈ Вам тоже нужна медицинская помощь! — возмутился доктор, когда я отошёл в сторону. — Я же вижу, что вам больно дышать.

— Да, но вначале нужно закончить с делами, — сказал я и активировал форму Воина. При таком количестве травм было тяжело держать концентрацию на рунном слове, но у меня внушительный опыт подобного. Правда, пришлось прикладывать куда больше усилий, чем раньше.

Минут за пять я добрался до того, что было укрытием похитителей когда-то ещё совсем недавно. Несколько БТРов, обгорелые, замороженные и разорванные тела. И не только военной полиции, но и похитителей. Иначе обозвать даже про себя я этих людей не мог. Все в гражданской одежде, но в бронежилетах и касках. Раскраска серая, как у чоповцев или мелких дружинников. Никаких особенных черт.

Лица разные. Тут и русские, и кавказцы, и рыжие со светлой кожей, вероятно, норманны. Разве что у тех, что ближе к обороняемому зданию — предсмертное удивление. А так — ничего, что можно было бы выделить. Но тут следователи разберутся.

Но вот дом осмотреть не удалось. Потому что от него ничего не осталось. Бетонные плиты словно разметало взрывом изнутри. Всё выгорело до основания, и только некоторые участки сохранили какой-то вид, потому что были покрыты льдом.

Очевидно, именно здесь произошло пробуждение тех духов, что подчинили себе мою мать. Не знаю, этого ли добивались похитители, но спросить было уже не у кого. Погибли и они, и пытавшиеся штурмовать укрепления собровцы.

Теперь, чтобы получить ответы, нужно было поговорить с причиной всего этого хаоса. И у меня даже была идея, как это сделать, не рискуя разрушением крупного города.

— Борт, забирайте меня! — сказал я, и в нескольких метрах тут же начал приземляться вертолёт.