Это неправильно.
Первое, о чем подумала Айсла: она не может быть живой.
Ее тело точно знало, что в ней не осталось ни капли жизненной силы.
Айсла открыла глаза и услышала громкий вздох облегчения.
Грим стоял перед ней на коленях, сжимая ее руку.
— Сердце мое. Ты вернулась.
Он словно никак не мог в это поверить.
Айсла была где-то далеко.
Теперь она вернулась.
— Как? — хрипло спросила дикая.
Грим поднял голову, и она увидела влагу, блестящую в его глазах. Его лицо покрывали грязь и запекшаяся кровь, и все же он стоял перед Айслой на коленях, словно молился.
— Ты умерла, — сорванным, хриплым голосом произнес правитель, как после долгого крика. — Ты умерла на моих руках.
Грим опустил ресницы, и слезы потекли свободно, прокладывая светлые полосы в грязи и крови.
Айсла невольно потянулась их стереть. Она умерла. Остался ли ее народ невредим? Сработало ли то, что она отдала силы Гриму через связь?
Она не могла обмануть смерть. И Грим — тоже. Она никак не могла быть живой.
— Как? — снова спросила Айсла.