Ночной палач

Глава 26. Прошлое

Все взаправду. Айсла действительно собиралась быть заодно с… ним. Сумрачный появился в углу ее комнаты, словно вынырнув из мыслей. Тени сложились в фигуру правителя, одетого во все черное.

Грим не произнес ни слова. Просто смотрел на Айслу так, как будто каждая черта в ней его разочаровывала.

Айсла впилась взглядом в ответ.

— Сам напросился со мной работать, знаешь ли.

Сумрачный нахмурился еще сильнее.

— Я в курсе, — коротко отозвался он.

Затем с нескрываемым отвращением протянул руку. Сегодня Грим был в перчатках, будто ему невыносима даже мысль о прикосновении к коже дикой.

Он искренне ее ненавидел. Только она не понимала почему. Просто за то, что она дикая? Или она серьезно ранила его при первой встрече?

Впрочем, это не имело никакого значения. Ее тоже воспитали в ненависти к нему. Сумрачные — жестокие злодеи. Их народ — единственный, кто черпает силу из тьмы. Их способности таинственны, опасны и отвратительны. Они владели силой проклятий. Большинство считало, что именно Грим и наложил те самые.

Айсла напомнила себе, что работает с Гримом ради выживания на Столетнем турнире. Возможно, он — единственная причина, по которой она уцелеет.

— Погоди, — внезапно спохватилась девушка. — Если мои опекунши придут и увидят, что меня нет…

Обычно после тренировок ее не трогали, но до ночи оставалось время. Женщины вполне могли зайти ее проведать.

— Я оставлю в твоей комнате иллюзию.

Ой! Айсла должна была догадаться, что Грим все предусмотрел. Так зачем она ему? Бессмыслица…

— Отлично. Давай уже за дело, — произнесла Айсла и взяла сумрачного за руку.

Они исчезли еще до того, как девушка выговорила последнее слово.

Грим и Айсла оказались на краю утеса, сложенного из беспорядочно сваленных глянцевых черных камней. Океан разбивался волной на десятки метров вверх, так близко, что дикая чувствовала запах соленых брызг. Дождь мгновенно прилепил ей волосы к лицу, вымочил одежду до нитки. Айсла задрожала.

Стоя на уступе, она слышала безжалостные звуки удара железа о железо высоко наверху.

— Где мы? — спросила она, задыхаясь от ветра и холода.

Она, конечно, не строила догадок, куда бы мог Грим ее повести на поиски, но этого точно не ожидала.

— Прежде чем искать меч, я должен заглянуть в гости к его создателю, — спокойно ответил Грим, — кузнецу.

В устах сумрачного слово звучало как древний титул.

— Остаток пути до его кузни придется карабкаться.

Грим встал перед Айслой и направился к следующей груде темных камней, не утруждаясь объяснениями. Здесь его способности не работали? Или он не хотел, чтобы кузнец заметил его приближение?

Сумрачный уцепился одной рукой в перчатке за камень и внезапно обернулся, словно спохватившись:

— Постарайся не порезаться о камни.

А потом начал подниматься по стене. Айсла неохотно последовала за ним.

Мокрые от дождя камни безбожно скользили. Айсла ухватилась за один, ей пришлось напрячь всю руку, чтобы просто удержаться. Продвинувшись на полметра, она подняла глаза и увидела, что Грим преодолел почти половину стены.

Вот же демон. Сумрачный ее тут бросит, если она окажется недостаточно проворна.

Щурясь от заливавшего глаза дождя, Айсла с трудом ухватилась за следующий камень, затем — за еще один. Спасибо хотя бы на том, что подошва ботинок была из особой коры, которая помогала меньше скользить.

Дикая карабкалась все выше.

И выше.

Переставив ноги, Айсла выдохнула, и тут пальцы вдруг поехали. Сердце билось аж в горле все те секунды, что она искала другую опору. Айсла отчаянно вцепилась в выступ, не заботясь об углах.

Потекшая по руке кровь казалась теплой под ледяными струями дождя. Вот тебе и не порежься. Камни были острыми, как ножи. Айсла рискнула бросить быстрый взгляд вниз и сглотнула. Упади она с такой высоты, ее бы раньше выпотрошили камни, чем убило падение.

Подняв голову, Айсла оценила оставшееся расстояние. Она едва преодолела половину подъема. Никаких шансов, что она справится, не соскользнув снова.

Айсла закрыла глаза. Ее разум разрывался от страха и тысячи страшных картин, как все закончится, поэтому она постаралась сосредоточиться на дыхании. Да, она совершенно не знала местности, но она карабкалась всю жизнь. Терра учила, что любое восхождение можно разбить на мелкие этапы.

Дикая снова начала движение, думая только о тропинке впереди и дыхании. Она медленно поднималась по скале, старательно обходя самые острые каменные выступы. Они были длинными и узкими, тысячи гигантских кристаллов, сбитых вместе в стену. Ладонь горела от боли, красный ручеек продолжал струиться, хотя дождь смывал его снова и снова.

Вернется к себе, придется применить целебный эликсир.

Почти, еще чуть-чуть.

Не успела Айсла дотянуться до последних камней, как сильные руки ухватили ее и осторожно, чтобы не задеть скалу, протащили оставшееся расстояние. А потом бесцеремонно швырнули на землю.

Под Айслой жирно захлюпало. Ну вот, теперь она по уши в грязи.

Она глянула на Грима снизу вверх. Его темные волосы тоже промокли и теперь закрывали глаза, спускаясь до середины носа. Даже без доспехов он выглядел устрашающе. Айсла вспомнила слухи, которые гласили, мол, он убил тысячи своим клинком; и, скорее всего, именно такой образ был последним, что они видели в жизни.

Как над ними возвышается тень.

— Карабкаешься исключительно медленно, — прокомментировал Грим. — Надо было тебя там бросить.

Он развернулся на пятках и продолжил путь.

Следуя за ним, Айсла ругалась себе под нос такими выражениями, в знании которых Терра и Поппи вряд ли могли ее заподозрить.

Звук ударов о металл, доносившийся сквозь дождь, теперь стал таким громким, что от каждого Айсла вздрагивала. С небес, словно не желая уступать в поединке, грохотал гром. Будто содрогалась сама земля.

Они поднялись по крутому склону и на вершине скалы увидели строение. Грим остановился, его черный плащ яростно плескался на ветру.

Дом кузнеца больше всего походил на сарай, сложенный из того же камня, что разрезал Айсле руку. Дикая могла только гадать, какой инструмент понадобился, чтобы не просто разбить этот камень, а обработать для строительства.

Дверь была открыта, и в проеме мелькали красные вспышки. Искры ревущего обжигающего пламени.

Внезапно грохот прекратился.

Грим медленно обернулся к девушке. Его взгляд остановился на ее окровавленной руке.

— Дура, — буркнул сумрачный зло. — Он попытается тебя убить.

А затем Грим исчез.

Айсла осталась одна. Она опустила взгляд на руку. С нее уже накапала небольшая красная лужица. Кузнец может чуять кровь?

Он — какое-то существо?

Она пристально вглядывалась в завесу дождя, но ничего не видела. В голове звенела единственная мысль, вбитая инстинктом и тренировками.

Бежать.

Айсла рванула по склону холма в лес. Она не знала, опасна ли здесь природа, но лучше уж пострадать в лесу, чем от кузнеца, который может унюхать кровь.

В ушах громыхал пульс, дикая продиралась сквозь кусты. Ветки рвали одежду, но Айсла прикрывалась руками и ломилась дальше.

Она уловила момент, когда существо вошло в лес. Все ее чувства, обостренные до предела, предупреждали об опасности. Сам лес, казалось, застыл. По спине побежали ледяные мурашки, словно тело знало, что хищник рядом.

И он охотится на нее.

Кора влажно треснула, когда справа, совсем близко от Айслы, в дерево вонзилась стрела с металлическим наконечником. Будь выстрел чуть точнее, дикая валялась бы здесь с разорванным горлом. Айсла ахнула и снова пустилась бежать.

Рядом просвистела еще одна стрела, но дикая даже не стала смотреть, куда та попала. Она бежала и бежала, ломая ветки и перепрыгивая через переплетенные лианы.

Лес резко пошел вниз, и девушка потеряла опору под ногами.

Айсла поняла, что падает. Она вскрикнула, плечо болезненно хрустнуло, локоть ударился о камень, а нога вывернулась под неестественным углом. Девушку стремительно закрутило и с размаху приложило о дерево.

Мир замер в тишине, и пришла боль.

Айсла беззвучно закричала, зажимая рот тыльной стороной ладони. Корка грязи покрывала дикую с ног до головы. Плечо… с ним было плохо. Все тело стало одним сплошным синяком.

«Вставай!» — надрывался инстинкт.

Поздно.

Шаги раздались совсем рядом. Тяжелые, хорошо различимые даже сквозь шелест дождя. Айсла не смела и шелохнуться. Хищник медленно приближался.

Он остановился прямо перед ней.

Кузнец присел на корточки, разглядывая бесформенную груду грязи, которой стало изломанное тело Айслы.

Именно тогда она и нанесла удар. Выхватила кинжал, который всегда носила с собой, и вонзила кузнецу прямиком в глаз.

Существо взревело, и Айсла вскочила на ноги. Всего шаг — и она поняла, что лодыжка не слушается. Не побежать…

А она должна бежать.

Впереди Айсла разглядела забор и похромала к нему. Высокий. А ворота были открыты. Если добраться, вдруг получится их закрыть? И придумать план.

Айсла слышала, как кузнец встает. Он крикнул что-то сквозь дождь, но девушка не разобрала слов и не посмела обернуться.

За спиной свистнула стрела, Айсла низко пригнулась. Древко прошло аккурат над головой. Дикая отскочила в сторону, за дерево, плечо и лодыжка вспыхнули болью. Мимо пронеслась еще одна стрела.

Волоча ногу, Айсла проскакала последние несколько шагов и оказалась за забором. Трясущимися руками закрыла ворота и привалилась к ним.

Стиснула зубы от накатывающей волнами боли. Все тело содрогалось. Айсла надеялась, что ворота выдержат. Ее пальцы нащупали странный узор. Ворота были гладкие, но состояли как будто из разномастных фрагментов. Значит…

Айсла распахнула глаза, обернулась на ворота и обнаружила, что забор сложен из сплавленных вместе черепов и костей.

Девушка невольно взвизгнула и судорожно отползла прочь, утопая ладонями в жирной грязи. Врезалась спиной во что-то твердое и снова закричала.

И тут ворота сорвало с петель.

В зияющем провале стоял кузнец с засевшим в глазнице кинжалом.

Это был самый мощный мужчина, которого Айсле довелось встречать, с огромными руками. Он держал массивный молот, который с легкостью расплющил бы ее тело одним ударом. У кузнеца были длинные ниспадающие черные волосы и бледная кожа, как у трупа.

Айсла забилась, пытаясь подняться у стены, в которую ударилась. Крик застрял в горле.

И тут стена заговорила скучающим голосом:

— Она еще не твоя, Барон. По крайней мере… пока.

Айсла задрала голову и увидела Грима, который хмуро взирал на нее с высоты роста.

Не в стену. Она ударилась в его ноги. Сумрачный вскинул бровь.

— Предупреждал же: не порежься, Сердцеедка.

Айслу охватило неудержимое желание всадить кинжал в глаз и ему, но при всем желании сейчас она не смогла бы даже встать.

Кузнец, названный Бароном, зашипел, цепляя молот на крепеж на спине.

— Правитель, — прорычал он, преклоняя колено, — чем обязан такой чести?

— Эфес с черным бриллиантом. Двойное лезвие. Меч тебе знаком.

Кузнец гордо улыбнулся. Айсла задумалась: а кинжал из глазницы он вообще собирался вытащить?

— Знаком. Воистину особенное оружие. Одна из лучших моих работ.

Грим указал на Айслу.

— Ты почуял ее кровь. Она способна помочь мне его отыскать?

Кузнец поджал губы.

— Способна.

«Вот зачем я нужна», — подумала Айсла. Она дрожала на холодной земле, но все же осмелела настолько, что сумела спросить:

— Почему он сам не может его найти?

И прикинула, станет ли кузнец ей отвечать после клинка в глаза. Да и вообще позволит ли ему это Грим.

Барон пристально глянул на нее, теперь уже единственным глазом, и по спине девушки прошла дрожь.

— Меч был проклят так, — помедлив, заговорил кузнец, — что ни один правитель сумрачных не может его заполучить. Если меч хотя бы почувствует рядом его способности, он тут же исчезнет.

Значит, Грим не мог использовать свои силы. Поэтому и нужна Айсла… Хотя все это — полная бессмыслица. Почему не заставить своих людей отыскать оружие? Зачем выбирать одного из соперников по турниру?

Прежде чем она открыла рот, чтобы спросить о чем-то еще, Грим обратился к кузнецу:

— Ты знаешь, где он?

— Десятки лет назад я слышал, что его выкрали на рынке небесных. Я почувствовал, когда клинок вернулся сюда, в сумрачные земли. С тех пор — ничего. — Кузнец нахмурился. — Я больше не ощущаю его присутствие. Где бы меч ни находился… он спит.

— Что еще нам следует знать?

Кузнец снова открыл рот, коротко покосился на Айслу и ничего не сказал.

— Это всё.

— Хорошо. Теперь верни кинжал. Мы уходим.

Барон грубо выдернул оружие Айслы из глазницы. То, что осталось на нем… Девушке пришлось отвернуться, чтобы не стошнило.

Кузнец низко наклонился к Айсле. Та протянула трясущиеся пальцы. Клинок покрывала темная кровь. Дождь смыл ее лишь частично.

— Ты не должна была это суметь, — проговорил кузнец, прежде чем отдать кинжал.

Развернувшись, он побрел обратно через лес к своей кузне, оставив Айслу с вопросами, насквозь прожигающими разум.

И с яростью.

Сидя на земле, дикая развернулась лицом к Гриму.

— Ты — демон! Из-за тебя меня чуть не убили. Ты…

Сумрачный закатил глаза.

— Я был рядом. Тебе ничто не угрожало.

Айслу затрясло от злости.

— Ничто не угрожало? А лодыжка?! Я вывихнула ее! И плечо! — Она тряхнула головой. — Зачем? Зачем ты позволил ему охотиться на меня?

Грим пожал плечами.

— Хотел посмотреть, как ты справишься без меня. Считай это любопытством.

— Любопытством? Любопытством?! — Айсла попыталась встать, крепко сжимая кинжал, но лодыжка не выдержала, и дикая чуть не упала обратно.

Грим подхватил ее под мышки. Айсла пыталась освободиться, но бесполезно. Его хватка была твердой, как мрамор.

— Почему ты не использовала силу диких в лесу? — спросил Грим.

Что соврать, Айсла сообразила быстро:

— Ты не прошел порталом сразу к дому. Не использовал собственные силы. Я подумала… тому есть причина.

Сумрачный молча смерил ее взглядом.

Айсла попыталась отодвинуться и зашипела от боли в плече. Грим держал крепко. Он нахмурился.

— Плечо вышло из сустава. Надо вправить. — Развернув Айслу к себе спиной, Грим наклонился и предупредил: — Будет больно.

Прежде чем она успела возразить, его руки провернулись, и девушка заорала так громко, что у самой отдалось в ушах.

— Готово, — спокойно сообщил Грим. — С лодыжкой ничего сделать не могу.

— Просто… перенеси меня в мою комнату, — задыхаясь, выдавила Айсла.

Целебный эликсир диких снимет отек, но пройдут недели, прежде чем она сможет снова нормально упражняться. Придется придумать, как оправдаться перед Террой и Поппи. Притвориться, что подвернула ногу на тренировке или еще что-нибудь.

Айсла стиснула зубы от боли, которая прострелила до самой головы во время приземления. Бегло осмотрела себя. Вся взъерошенная. Вся в грязи. Понадобится тысячу раз принять ванну и четверть пузырька эликсира.

Подкатили жгучие слезы, и Айсла поспешно зажмурилась. Вот это называется «поработала с сумрачным демоном»? Остаться раненой? Спасаться бегством от древнего существа, натравленного из любопытства?

Айсла открыла глаза и с удивлением обнаружила, что сумрачный так и стоит посреди ее комнаты, разливая повсюду тьму.

— Ты мог бы этого не делать? — зло вскинулась девушка, видя, как тени ощупывают ее вещи, отползают и снова возвращаются.

Тени отпрянули, словно услышали и обиделись.

Дура. У теней нет чувств, задеть нечего.

У Грима вытянулось лицо.

— Не приказывай мне, ведьма.

Айсла мрачно в него вперилась.

— А куда делась Сердцеедка? — самым слащавым тоном, на какой была способна, протянула она.

Грим уставился на нее не менее мрачно.

Вон он, шанс что-то узнать.

— Зачем ему так много костей?

— Кузнец убивает людей с уникальными способностями и делает оружие из их костей и крови. Он чует кровь на расстоянии и убивает любого, кого сможет найти, на случай если тот окажется полезным.

Тогда почему он так отчаянно жаждал ее крови?

Айсла сглотнула. Она вполне могла стать еще одним черепом в том заборе. Ее народ пал бы. Кузнец действительно был древним. Похоже, он удивился, что ей удалось его ранить. Айсла была как никогда рада, что кинжал постоянно при ней.

— Значит, в поисках тебе нельзя использовать способности. Ты должен оставаться бессильным.

Грим промолчал.

Но почему именно он сам искал этот меч? Это же чертовски неудобно, когда нельзя пользоваться способностями. Разве у него нет людей на побегушках? Или ему просто больше нечем заняться?

Она вываливала вопросы один за другим, лишь подкрепляя раздражение Грима.

— Много болтаешь, — проворчал он, и почему-то Айслу это сильно задело.

Грудь сдавило, стало трудно дышать, будто кто-то взял и уселся сверху.

— Обычно мне не с кем поговорить, — пробормотала она.

Тон не смягчился, но Грим снизошел до объяснения.

— Меч слишком важен, чтобы рассказывать о нем кому-то при дворе. Я не могу позволить себе риск: ни отправить кого-то, ни доверить ценную информацию. — Сумрачный помедлил. — Меня уже предавали в поисках этого меча.

Предавали? Почему?

Предаст ли Грим ее?

Айсла повернулась к сумрачному и приподняла бровь:

— Но мне ты доверяешь?

— Ни в одном глазу. — Грим шагнул ближе. И еще. — Если в тебе теплится хоть капля желания выжить на Столетнем турнире, ты тоже ни словом не обмолвишься при своем дворе.

Ее двор. Знать бы еще, что это. У Селесты не было двора, только вереница опекунов, которые умирали каждые несколько лет и сменялись в бесконечном круговороте. Терра и Поппи были единственными людьми, с кем Айсла регулярно виделась.

И вот уж им она точно ничего не расскажет. Обе назовут ее дурой, что решила спеться с сумрачным. А потом устроят так, чтобы она за порог комнаты и носа не показала до самого турнира.

— А кузнец? Он же знает, что мы ищем.

Грим угрюмо покачал головой.

— Не вспомнит.

Айсла наклонила голову к плечу.

— Почему?

— Дураков, навещающих его, очень мало. Но на всякий случай я забрал его воспоминания.

Айсла пораженно моргнула.

— Ты… можешь лишать воспоминаний?

Грим просто кивнул, будто это вовсе не одна из самых жестоких сил в мире.

— Навсегда?

— Если захочу.

Айсла поежилась. Оставалось еще так много вопросов без ответов. Если Гриму так необходим меч, почему он не искал его раньше? Отчего именно сейчас? Что изменилось?

Айсла засомневалась, не стоит ли ей отказаться. Грим, без сомнений, ее просто использовал. После сегодняшнего она потеряла всякую уверенность, что его обещание стоило такого риска.

У них с Селестой был план. Да, ей так и не удалось найти перчатки, но в запасе еще оставалось время. Почти год.

Айсла обвела взглядом свою комнату, стеклянную клетку. Грим невыносим, но поиски меча обещали ей то, о чем она мечтала с детства, — свободу. Сбежать хотя бы ненадолго.

— Итак, — протянула она, надеясь, что не совершает самую большую ошибку в своей жизни. Кузнец сказал, что меч украли и он чувствовал его на земле Грима. — Кто лучшие воры в сумрачных землях?