Ночной палач

Глава 38. Прошлое

Чудовище — просто комплимент для существа, жившего в пещерах, облюбовавшего местечко у входа.

Это был дракон.

В детстве Поппи часто рассказывала Айсле истории о зверях размером с холм, покрытых чешуей, похожей на шелушащуюся кору, с загнутыми когтями на концах крыльев, таких огромных, что закрывали солнце. Айсла боялась, что такой вдруг найдет дорогу во дворец и разнесет ее комнату одним скрежещущим воплем.

«Не волнуйся, птичка моя, — говорила Поппи. — Все драконы умерли».

Нет, не умерли. Просто прячутся.

— Он спит, — прошептала Айсла.

Дракон свернулся калачиком у входа в пещеру, отвернув голову в противоположную сторону. Грудь мерно поднималась и опускалась.

Айсла всмотрелась. Пещера была не очень глубокой. У входа оставалась небольшая щель, которую не закрывала туша дракона, и за ней, внутри…

— Нет, — покачала дикая головой, быстро моргая. — Этого не может быть. Нет. Слишком просто…

— Это меч, — сказал Грим.

Сразу за драконом, на куче других реликвий, лежал клинок. Он был сделан из двух полос металла, сплетенных вместе, словно любовники, образовав единое острие.

Айсла с облегчением выдохнула.

— Нам просто нужно проскользнуть мимо дракона, не разбудив его. Вот и все.

Грим не был столь уверен.

— А если он все-таки проснется, то сожжет нас заживо, — пробормотал сумрачный.

Они аккуратно, медленно и бесшумно приближались к пещере, к самому-самому краю.

«Все пройдет легко», — решила Айсла.

Дракон крепко спал, меч был прямо там, она его видела.

В тот миг, когда Айсла ступила внутрь пещеры, что-то со свистом пролетело по воздуху. В голени возникла боль.

Грим двигался быстрее молнии. Сумрачный сбил Айслу с ног и прижал к земле, подсунув ей под голову руку, чтобы смягчить удар. Через мгновение полдюжины стрел пробили его тело навылет. Айсла открыла рот, чтобы закричать, но ладонь Грима, холодная и твердая, как лед, жестко легла ей на губы. Дикая широко распахнула глаза. Они с Гримом смотрели друг на друга, лица были так близко, а стрелы все летели и вонзались в руки и ноги сумрачного. Его тело вздрагивало при каждом попадании, пока все наконец не прекратилось.

На долгий миг воцарилась напряженная тишина. Оба ждали, не разбудили ли они дракона. Айсла тяжело дышала, почти соприкасаясь грудью с Гримом.

Ни единого движения.

Айсла перевела взгляд на его раны. Двенадцать стрел. Удивительно, что ни одна не попала в сердце. Кровь пропитала его одежду, стекала на дикую.

Сумрачный без колебаний закрыл ее собой.

Айсла отняла от своего рта его руку и произнесла одними губами:

— Уноси нас.

Грим качнул головой.

Если они воспользуются его силой или звездным жезлом, меч исчезнет.

И они могут больше не найти его снова.

Каким-то образом Грим должен выбраться из пещеры. А ведь Айсла была даже не уверена, что выберется сама. Единственная стрела, попавшая в нее, пробила голень. С большей силой, чем Айсла могла себе представить, Грим поднялся на ноги. Айсла тихонько встала следом и тут же прикусила руку, чтобы удержаться от крика из-за острой боли. Она попробовала сделать шаг и едва не повалилась обратно на пол.

Одним быстрым движением Айсла оказалась в воздухе. Грим, с торчащей из него дюжиной стрел, непостижимым образом поднял дикую на руки и пошел, ровно и уверенно, из пещеры, через все поле туда, где можно открыть портал.

Оказавшись в своей комнате, Грим рухнул, и Айсла покатилась по полу. Ахнув, она кое-как вскочила и бросилась было к сумрачному. Потом подумала и развернулась к шкафчикам. Быстро обыскав все, нашла целительские принадлежности и лунианские повязки. С лунным жезлом Айсла быстро перенеслась к себе, схватила полный флакон исцеляющего эликсира и вернулась обратно.

Прежде чем помогать Гриму, надо было позаботиться о собственной ноге, иначе Айсле грозила слишком большая потеря крови, а с ней — и сознания. Секунду собираясь с духом, Айсла схватилась за древко стрелы и выдернула ее. Боль была такой острой, что дикая закричала, зажимая себе рот тыльной стороной ладони. Рану обожгло эликсиром. Дрожащими пальцами Айсла быстро наложила на ногу повязку.

Нет времени кататься от боли.

Айсла, прихрамывая, подошла к Гриму, который кое-как сумел сесть, и опустилась рядом с ним на колени.

— Надо…

— Давай, — приказал сумрачный, тяжело дыша.

Айсла ухватилась за первую стрелу, и он выругался. Вырвав ее, дикая залила в рану целебный эликсир, и Грим взревел.

— В тебе еще больше десятка, так что советую запастись терпением, — проговорила Айсла, частично повторяя его собственные слова, намеренно дразня, зная, что это разозлит Грима, поможет остаться в сознании. — Или ты забыл, что боль бывает полезна?

— Нечего меня высмеивать, — ощерился сумрачный. — Это правда.

Айсла только глаза закатила.

— Открою тебе секрет, Сердцеедка. — Грим вздрогнул, когда она вытащила следующую стрелу. — Боль дает тебе силы.

Айсла фыркнула от отвращения.

— Вовсе нет. Хотя, подозреваю, это очень в духе сумрачных — верить в подобное.

— Нет, — качнул головой правитель. — Это не про веру. Это на самом деле правда. Силу питают эмоции, а боль — самая мощная из них.

Дикая нахмурилась. Это никак не могло быть правдой.

— Это правда, — словно подслушав ее мысли, повторил Грим.

«Если так…»

— Ты когда-нибудь… целенаправленно…

— Да, — быстро ответил сумрачный. — Я преднамеренно причинял себе боль, чтобы углубить власть. Это было очень давно. Теперь нет необходимости. — И, словно спохватившись, добавил: — И… есть много разных видов боли.

Айсла все еще отказывалась ему верить. Все правители знали об этом? Почему тогда это не получило широкого распространения?

Нет, этого просто не могло быть.

Грим покачал головой, читая то ли по лицу девушки, то ли по отголоскам ее эмоций. Он цокнул языком, а потом напрягся, когда она стала тащить очередную стрелу.

— Все еще сомневаешься во мне. — Он посмотрел Айсле прямо в глаза. — Как думаешь, Сердцеедка: откуда у меня столько силы?

От его слов ее руки на мгновение застыли на древке. Он испытал чудовищную боль. Именно это Грим и пытался сказать.

Это удивило Айслу, но… теперь ей захотелось узнать, что сделало его таким. Кто или что причиняло ему боль?

Грим пристально смотрел на девушку, она отвечала тем же.

Айсла выдернула стрелу из его груди, и сумрачный зарычал.

К моменту, когда дикая справилась со всеми стрелами, она услышала все ругательства, какие знала, плюс больше десятка новых. Грим помог снять с него рубашку, чтобы обработать раны эликсиром. Дикая обратила внимание на маленький амулет, висящий на его шее. Тот самый, что защищал от проклятия сумрачных. Когда грудь Грима обнажилась, Айсла поморщилась при виде свежих ран.

Грим мрачно рассмеялся.

Рассмеялся!

— У меня еще не было женщины, которая бы морщилась от вида моего обнаженного тела.

Айсла покачала головой:

— Как же тебе, наверное, тяжко носить такое внушительное эго.

Сумрачный снова негромко рассмеялся, и Айсла принялась обрабатывать раны эликсиром. От первого соприкосновения жидкости с кожей Грим зашипел. Его обычно холодное тело лихорадочно горело.

— Нога? — спросил он, хотя у самого из десятка дырок струилась кровь.

— Уже перевязала, — ответила Айсла, переходя к другой ране.

Девушка работала быстро и старательно, сосредоточенно сдвинув брови, проверяя, чтобы под кожей не осталось обломков и все было тщательно очищено. В процессе она чувствовала, что Грим внимательно ее изучает.

— Что? — наконец не выдержала Айсла.

Даже несмотря на валящую с ног боль, этот демон умудрялся говорить довольным тоном:

— Просто подумалось, — он ухмыльнулся, — какая ирония судьбы: Сердцеедка, которая пырнула меня в грудь, теперь занимается моим же лечением.

Айсла многозначительно на него уставилась.

— Какая ирония судьбы, что демон, утверждающий, что в нем не осталось ни капли человечности, закрыл меня своим телом от целого роя стрел.

Грим промолчал.

Когда Айсла закончила с последней раной, эликсира оставалось полфлакона, а повязок — всего на пару оборотов.

Опустив руки, она внезапно обратила внимание на беспорядок вокруг: пропитанную кровью рубаху Грима, груду сломанных стрел. Айсла всплеснула руками.

— Ну правда. Зачем ты это сделал?

Голова Грима склонилось набок, будто он вот-вот потеряет сознание.

— А это интересный способ сказать спасибо, — невнятно протянул сумрачный.

Одна повязка уже пропиталась алым, поэтому Айсла попыталась затянуть ее туже и остановить кровотечение. Закончив, девушка хотела убрать руки, но вдруг большая ладонь Грима накрыла обе ее, прижимая пальцы к его груди.

— Холод, Сердцеедка, — проговорил он, закрывая глаза и упираясь затылком в стену. — Он помогает от боли.

Айсла просидела, не шевелясь, несколько долгих минут. Единственным движением было биение сердца Грима под ее рукой. Сумрачный не открывал глаз. Рука нагрелась под его ладонью. Айсла осторожно высвободилась и села у стены рядом с сумрачным.

— Что это было? — спросила она, вспоминая, что стрелы появились из ниоткуда. — Я не видела никого и даже откуда они взялись…

— Это не человек, это орудие. Механизм, предназначенный для защиты от злоумышленников. Я такие уже видел.

— Где?

— У себя в замке.

Айсла удивленно повернулась к нему. Грим так и сидел, упираясь макушкой в стену, с закрытыми глазами.

— Думаешь, воровка украла его из твоего замка?

Грим пожал плечами.

— Если так, то она действительно лучшая.

— Как понимаю, способов обойти это орудие нет.

— К сожалению, оно очень надежно.

Айсла вздохнула.

— Что нам теперь делать?

Между ними и мечом оставалось всего несколько метров. Но даже если им удастся выманить дракона из пещеры, кто знает, какие еще чары охраняют добычу воровки.

Грим застонал, выпрямляясь.

— Сегодня? Я опустошу весь свой запас спиртного. Потом? Полагаю, продолжу играть в живой щит, пока мы не преодолеем все ловушки пещеры.