Ночной палач

Глава 3. Парящий пир

— Сделай меня похожей на меч, — сказала Айсла портному-стелларианцу по имени Лито. — И чтобы больше крови, чем стали.

Смесь дикой и стелларианки. В таком наряде она вошла в обеденный зал.

Знатные солярианцы прибыли рано, вместе со своим правителем, и расселись. Когда Айсла появилась в дверях, они тут же устремили на нее взгляды, колкие, голодные, и у нее возникло пугающее ощущение, что именно ее они пришли разодрать приборами и съесть.

Раньше Айсла съежилась бы под столь пристальным вниманием, но сейчас направилась к столу, будто ничего не замечая. Что мог кто-либо на этом острове сделать или сказать ей такого, чего они еще не сделали? Вельможи-лунианцы пытались ее убить. Остальные полностью ее осуждали. На рынке большинство людей ее избегало, диких по-прежнему ненавидели из-за их кровавого проклятия, даже теперь, когда оно снято. Новое красное платье, перевитое металлом, словно кольчуга, шуршало шлейфом по гладкому полу, разбивая гнетущую тишину.

Айсла быстро подмечала солярианцев, проходя мимо них. Мужчина с длинными золотистыми волосами, заплетенными в косу, темной кожей и серьезным выражением лица. Высокая женщина, сотканная из тысячи веснушек, с волосами цвета ржавчины. Мужчина, пожилой на вид — что удивительно, ведь даже Оро, которому больше пяти сотен лет, оставался молод, — изогнутый, как вопросительный знак. Он улыбнулся Айсле, собирая светлую кожу морщинами, но больше насмешливо, чем дружелюбно.

Оро сидел во главе стола и тоже наблюдал. Король выглядел бы точно таким же, как в начале Столетнего турнира, на первом ужине, если бы не глаза. Тогда они казались пустыми, как медовые соты.

А теперь они прожигали Айслу насквозь с таким жаром, что все мысли бросились врассыпную. Оро почти незаметно обвел ее взглядом. Обнаженные загорелые плечи. Корсет из шелка и стали. Разрез платья, открывающий сапоги, которые Айсла заказала потому, что в них гораздо удобнее, чем в туфлях на каблуках. Длинные каштановые волосы с вплетенными в кончики крошечными алыми цветочками. Айсла глянула на короля в ответ, всего на секунду. Широкие плечи. Золотистые волосы. Острые черты гладкого лица. Раньше он был бледнее, прожив столько лет без солнечного света, но теперь сиял, светился. Такой красивый, что почти больно смотреть.

Айсла не помнила, чтобы на том, первом, ужине Оро был столь привлекателен.

Так это — любовь?

Оро быстро отвел взгляд.

Когда Айсла заняла место рядом с королем, двери распахнулись, и ветерок отбросил ее пряди назад, принеся с собой умиротворяющий аромат сосны и колкий холод горного воздуха. В зал влетел Азул, не касаясь ногами пола. За ним проследовали еще двое, не вельможи, а избранные представители. Небесные придерживались демократии — насколько это возможно в мире, где правители рождались, обладая властью, от которой зависят жизни их народа.

Азул был темноволосым и темнокожим, а вот женщина позади него, также обладавшая темно-шоколадной кожей, щеголяла волосами цвета самого неба, слегка припорошенного белым — признак, что она древняя, как согнутый крючком солярианец. Но, в отличие от старика, миниатюрная женщина держала идеальную осанку.

Небесный рядом с ней напоминал надгробную плиту: такой же сбитый и крепкий, будто его высекли из камня самих Поющих гор. Он был бел, как скалы Лайтларка, и так высок, что Айсла даже не могла разглядеть цвет волос, когда он смотрел прямо перед собой. Такой здоровяк преспокойно нес на поясе целых три клинка, и на его фоне они казались крошечными игрушками. Айсле пришла в голову неприятная мысль: ее меч в руках этого великана наверняка выглядел бы писчим пером.

Место Азула располагалось по другую руку от Оро, но небесный облетел стол, чтобы поприветствовать Айслу.

— Изменила стиль? — задумчиво произнес он.

Сам он, к счастью, остался прежним. Правитель небесных облачился в тунику с вырезанными по бокам ромбами и выпуклыми сапфирами вместо пуговиц. На каждом пальце сверкало по кольцу.

Айсла в первый раз встретилась с Азулом после окончания Столетнего турнира. А ведь надо было его разыскать, шептал ей разум. Еще одно фиаско.

Дикая хотела спросить, как он — ведь он увидел, как призрак его давно утраченного друга исчез вместе со штормом. Хотела спросить, как поживают небесные после всего.

Но прежде чем она успела вымолвить хоть слово, Азул сказал:

— Если пожелаешь, можем выкроить время для встречи.

— Я бы с удовольствием, — ответила Айсла.

— Хорошо. — Азул кивнул и прошептал: — Берегись. И у стен есть глаза.

Он был прав. Вокруг завязались разговоры, но Айсла по-прежнему чувствовала прикованное к ней внимание. В те дни после турнира, которые она провела в четырех стенах своей комнаты, Оро поведал вельможам и представителям, что Айсла разрушила проклятия и обрела силу правителей стелларианцев. Новость быстро разлетелась по Лайтларку.

Правители, сидящие сейчас рядом, наблюдали, как она, спотыкаясь, продиралась через большинство испытаний турнира. Наверняка гадали, почему именно она из всех них оказалась единственной, кто сумел покончить с проклятиями.

Как только Азул сел, двери вновь распахнулись, и вошла одинокая стелларианка. Смуглая кожа, темные глаза, копна блестящих черных волос. Наряд цвета потускневшего серебра — скорее грозовая туча, нежели остро отточенный клинок. Когда все повернулись, девушка застыла. А через мгновение пришла в себя и зашагала дальше с высоко поднятой головой. Из-за былого проклятия стелларианцев Айсла точно знала, что девушке меньше двадцати пяти, они почти ровесницы.

Они встретились взглядом, и девушка нахмурилась. И все же Айсла ощутила, как между ними промелькнула искра взаимопонимания. Они обе чувствовали себя здесь не в своей тарелке.

— Марен, — коротко представилась стелларианка, прежде чем сесть, и сосредоточенно уставилась на изогнутый край стола из цельного золота.

Лишь одно место оставалось свободным.

Место Клео.

Присоединяться к ужину лунианка, похоже, не намеревалась. Золотой зал наполнился звоном, отмечавшим время. Оро поднялся.

— Пять сотен лет мы страдали, и наконец проклятия, терзавшие наши народы, сняты благодаря Айсле Краун, правительнице диких.

Она снова ощутила на себе взгляды собравшихся.

— Все это время нашей главной целью было выживание. Сегодня мы собрались здесь, дабы обсудить, как нам двигаться вперед. Я вижу возможность для роста во всех смыслах этого слова. Чтобы его достичь, пред ликом новой опасности мы должны справиться с последствиями того, что пятьсот лет наш народ жил разобщенно, а наши силы были скованы. — Оро оглядел всех за столом. — Но сначала давайте отпразднуем избавление от большей части наших страданий, разделив трапезу.

Оро сел обратно, и вновь зазвучали разговоры, но Айсла сосредоточилась лишь на своем неровном дыхании. От мандража сводило желудок. Все уже обратили на нее внимание. Скоро начнут задавать вопросы. Что, если она ответит неправильно?

Никто не знал о ее прошлом с Гримом. Никто не знал, что втайне Айсла наполовину сумрачная. Иначе ее бы тотчас бросили в тюрьму. Сумрачные на протяжении веков были их врагами. Война разразилась еще до проклятий. И если верить видению, совсем скоро она вспыхнет вновь.

— Мы чудовища, Сердцеедка, — шепнул кто-то ей на ухо. — Ну, или они так считают.

Грим. Он здесь.

Айсла вздрогнула. Сердце бешено заколотилось. Взгляд заметался по столу, она была готова увидеть Грима или реакцию собравшихся.

Но его нигде не было. Вероятно, он оставался невидим. Айсла напрягла зрение, стараясь уловить малейшую рябь воздуха, способную выдать сумрачного правителя. Ждала, что он вот-вот предстанет перед всеми. Осторожно сдвинула руку, чтобы коснуться Оро, предупредить…

И ничего.

Айсла знала, что не ослышалась. Или все-таки?.. Может, это собственный разум над ней подшутил? Грим сказал ей точно те же слова больше месяца назад, пока продолжал притворяться, что они незнакомы.

А правда заключалась в том, что он знал об Айсле все. У них был целый год совместных воспоминаний, и Грим заставил ее их забыть — ради его тайных планов на турнир. Он отрезал часть ее жизни с той же легкостью, с какой Лито отпарывал лишнюю ткань.

Айсла не знала, как поступит, если встретится с ним снова, но в данный момент об этом не стоило беспокоиться.

Грима здесь нет.

Значит, просто померещилось. Возможно, разум выдумал и видение в Зеркальном дворце? Не может же такого быть. Грим не станет убивать невинных, лишь бы добраться до Айслы.

Перед глазами замелькали вспышки видения.

Смерть. Дети…

— Дыши, — буркнула Айсла сама себе и глубоко вздохнула, понимая, насколько это нелепо, что ей приходится напоминать себе вслух об основной функции организма.

Дикая стиснула кулаки, вдавила ногти в ладони, пытаясь удержаться в настоящем, зацепиться за якорь, а не сорваться, не утонуть в изменчивых течениях своего разума.

— Не забывай и выдыхать.

Оро.

Под столом он положил руку Айсле на колено. Большой палец погладил внутреннюю сторону ее бедра. Айсла знала, что король стремился ее утешить, но на мгновение все чувства в ней вспыхнули, отзываясь на прикосновение. Их с Оро глаза встретились. Он убрал руку.

К ужину приготовили особый напиток, традиционный для солярианцев. Пылающие кубки на парящих блюдах подали гостям способные перемещать предметы стелларианцы, мастера управления энергией. Айсла заметила, что в процессе они дружелюбно улыбались своей представительнице Марен.

Оро небрежно отпил из кубка, и пламя погасло, нисколько его не обжегши. Темно-рыжая вельможа-солярианка осушила свой за считаные мгновения.

Интересно, а других опалит? Нет, ни в коем случае. Оро бы не подал гостям того, что способно им навредить. Айсла была следующей, кто сделал глоток.

Медовый, жгучий, как алкоголь. Языки пламени лизнули ей щеки, а затем, затрепетав, утонули в остатках напитка.

Первое блюдо было из чисто небесной кухни. Парящий пир, который подавался в цветочном горшке: миниатюрные овощи с корешками, летающие повсюду. Их приходилось накалывать вилкой, чтобы съесть. Айсла не могла назвать каждый, но у одного точно была текстура картофеля, вот только цвет фиолетовый, а вкус, к ее удивлению, сладкий. Некоторые овощи, будто обладая разумом, игриво уклонялись от вилки в пределах поводка-корня. Оро заметил, как Айсла пытается пригвоздить особенно бойкую свеклу, и уголки его губ тронула улыбка.

Вторым блюдом угощали стелларианцы. На изящных серебряных тарелках лежало по единственному серебряному шару. Как только каждый получил свою порцию, стелларианцы одновременно щелкнули пальцами — и шары лопнули, обнажив нарезанное аккуратными кусочками неизвестное мясо. Вокруг него лежали крупные камни, похожие на соль. Айсла попробовала один кусок и вздрогнула, оттого что он взорвался во рту, словно хлопушка.

Последним было блюдо лунианцев.

Слуги-стелларианцы бормотали извинения, расставляя тарелки, хотя явно лишь исполняли чужой приказ. Гостям предложили куски льда, в которых плавали живые рыбины. С большими и круглыми глазами, они пытались выбраться из быстро тающего плена.

Айсла ощутила накал гнева Оро — вот-вот освободил бы рыб этим жаром, — хотя выражение его лица оставалось бесстрастным.

Не успел Оро произнести хоть слово, как двери зала с грохотом распахнулись. Айсла ожидала, что Клео появится как-нибудь эффектно.

В проходе возник кто-то из лунианцев… но это оказалась не правительница. У мужчины были длинные белые волосы до пояса, почти того же цвета, что и кожа, и посох в руке.

— Сорен, — проронил Оро, — как мило, что ты решил к нам присоединиться. Твоя шутка, полагаю?

Мужчина-лунианец, Сорен, поджал губы.

— Скорее, сигнал. Прошу прощения, что появился столь поздно, теряю аппетит, когда размышляю о состоянии острова, который немногим отличается от глыб льда перед вами.

Значит, все они — рыбы.

— Клео послала тебя от своего имени? — спросил Азул.

Сорен кивнул. Он занял пустующее место, отведенное правительнице лунианцев.

Оро встал, и вся середина стола из цельного золота вдруг прогнулась, образовав чашу. Ледяные глыбы рухнули вниз и, растаяв, заполнили ее. Рыбины с облегчением принялись наворачивать круги.

С выражением лица, подобающим тому холодному королю, каким Айсла считала Оро до Столетнего турнира, он посмотрел на Сорена и произнес:

— Теперь, когда пир окончен, почему бы тебе не поведать нам, на чьей стороне лунианцы?

Сорен скользнул длинным пальцем по драгоценному камню в навершии посоха.

— Ты, разумеется, знаешь, что мы обрушили мост к главному острову.

— Еще сигнал? — поинтересовался Оро.

Лунианец пожал плечом.

— А также мера защиты. Проклятия держали всех в узде… И мы прекрасно понимаем, что на острове у нас есть враги.

Его взгляд остановился на Айсле.

Ей почти захотелось рассмеяться. Это, что ли, причина? Айсла? Вельможи-лунианцы пытались ее убить, и Клео лично чуть не довела дело до конца. Наверное, ничто не мешает ей предположить, что, завладев новой силой, Айсла вознамерится отомстить.

Однако оправдание все еще нелепое.

Оро бросил на Сорена многозначительный взгляд.

— А для чего ваша армада кораблей?

Знатный лунианец лениво отпил из поставленного перед ним пылающего кубка.

— Для того чтобы отплыть к Лунианскому Новоземью, конечно. Вновь объединить наш народ.

Возможно, отчасти это и правда, но уж точно не единственная причина. Айсла не нуждалась в Оро или его даре, чтобы это понять. Клео начала строить армаду еще во времена, когда путешествия на дальние расстояния для лунианцев были смертным приговором.

— Каким образом объединить? — подал голос Азул. — Привезти тех, кто в новоземье, на Лайтларк? Или привезти тех, кто на Лайтларке, в новоземье?

В зале воцарилась напряженная тишина. В этом и заключался главный вопрос, как понимала Айсла из разговоров с Оро. Когда были наложены проклятия, многие народы сбежали с Лайтларка и основали новоземья за сотни километров отсюда. Некоторые, однако, остались на острове. Решат ли правители вернуться обратно теперь, когда с проклятиями покончено? Покинут ли они Лайтларк навсегда?

— Моя правительница еще не решила, — спокойно произнес Сорен.

Оро, показывая, что беседа окончена, отвернулся к Азулу:

— Что скажут небесные?

Азул указал на своих спутников:

— Это избранные представители, Штурм, — гигант кивнул, продолжая пялиться в противоположную стенку, — и Бронте.

Миниатюрная женщина изобразила подобие улыбки.

— Каждый небесный выберет сам, — произнесла Бронте, — остаться ли в новоземье или присоединиться к нам на Лайтларке.

Весьма в духе их народа.

— Мы уже начали обучать юные поколения искусству полета, — подал голос Штурм, — однако путь к новоземью или обратно слишком далек. Для этих целей у нас есть приспособления, позволяющие летать с помощью силы ветра.

Оро кивнул и повернулся к своей знати, как вдруг вновь заговорил Азул:

— И еще кое-что. Ветер донес нашим шпионам молву, что на острове зреет мятеж.

Оро нахмурился.

— И о чем же молва?

— Есть недовольные тем, как долго никто не мог снять проклятия, тем, какие решения принимаем мы, правители.

— Который народ? — спросил Оро.

— Все. По крайней мере, из тех, что обитают на Лайтларке, — ответил Азул и перевел взгляд на Сорена. — Да, и лунианцы в том числе.

Мятеж… Неужели жители Лайтларка и в самом деле попытаются свергнуть Оро или других правителей? Без наследников их власть абсолютна. А мятеж обречен, ведь убийство правителя повлечет смерть целого народа.

Собравшиеся стали мрачны, но особого удивления никто не выказывал. И это наводило Айслу на мысль, что с мятежом на Лайтларке уже сталкивались.

— Я намерен посетить все острова и новоземья, чтобы обратиться к народам напрямую, — произнес Оро, встретившись взглядом с Сореном. — Надеюсь, при этом каждый получит возможность высказать недовольство.

Он кивнул на свою знать.

— Ко мне присоединятся Эния, Урн и Гелиос.

Солярианцы не основали своего новоземья, все они остались с Оро, который одновременно был их правителем и королем Лайтларка.

— Как многие знают, они служат при дворе главного острова. После пяти веков ночного образа жизни сейчас мы всецело заняты переходом на новый режим дня. — Оро на мгновение встретился взглядом с Айслой, затем продолжил: — Мы также готовим наш легион. Теперь, когда проклятия сняты, мы предполагаем, что Гримшоу воспользуется возможностью напасть.

А это уже ответ на видение, поняла Айсла. Оро воспринял его всерьез.

Сорен хмуро свел брови.

— Считаешь, он питает те же амбиции, что и его отец?

Айсла знала, что отец Грима развязал войну против Лайтларка за многие десятилетия до проклятий. Сумрачный хотел завладеть островом.

— Возможно, — ответил Оро. — Мы знаем наверняка лишь то, что теперь, когда проклятия сняты и наши народы разобщены, сумрачные на пике могущества. Мы должны объединить усилия, выступить единым фронтом.

Послышались одобрительные слова, приглушенный шепот, в котором звучало любопытство по поводу возможности нападения сумрачных.

— Кстати, о том, чтобы объединить усилия… — Сорен перевел взгляд на Айслу. — С Лайтларка сбежали все дикие. Как там твой народ поживает?

После турнира Айсла влила силу в свои земли, чтобы спасти диких, пока сама восстанавливалась. Тайно посетила их глубокой ночью, использовав перемещающий жезл.

— Дикие постепенно переходят на новую пищу. — Айсла увидела на лице Сорена явное отвращение, видимо, в связи с тем, что раньше они питались человеческими сердцами. — Мой народ уже собирает собственный урожай, но понадобится помощь, чтобы разнообразить рацион и посевы, раз они теперь зависят от земледелия. И я…

— Сколько вас осталось? — перебил ее Сорен.

Айсла нахмурилась.

— Точно не знаю. Насколько известно…

— Ты… не знаешь точно? — вскинул бровь Сорен.

Айсла вспыхнула. Вопрос разумный. Хороший правитель знал бы на него ответ.

— Большинство диких умеют пользоваться своей силой?

— Я не знаю.

— Что у них с жилищами? Как обстоят дела с потомством, скажем, за прошлый век?

— Мне предстоит это выяснить, — процедила Айсла сквозь зубы.

— И ты…

— Довольно, — отрезал Оро и повернулся к лунианцу: — Сорен, если тебе так интересен народ Айслы, она была бы, не сомневаюсь, рада твоему визиту в Новоземье Диких.

Сорен выглядел так, будто предпочел бы воткнуть вилку себе в глаз, но промолчал.

Айсла не отрывала взгляда от стола. Горло сжалось. Дышать стало тяжело, будто легкие вдруг съежились, уменьшились вдвое.

Она не заслуживала быть правительницей. Она и так давно это поняла, но расспросы Сорена буквально швырнули ей собственную некомпетентность прямо в лицо. Пока девушка готовилась к Столетнему турниру, народом занимались Терра и Поппи, а теперь их нет. Она их изгнала.

И впервые Айсла задумалась, не совершила ли она ошибку.

Представительница стелларианцев, которая назвалась Марен, прочистила горло. В ней чувствовалась напряженность, энергия, что растекались по залу.

— Столетиями мы были недобитками. Мгновением в вашей извечной жизни. Многие относились к нам как к расходному материалу. Похищали среди ночи. Заставляли гнуть спину, подвергали пыткам, а иногда и чему похуже. — Марен посмотрела на короля. — Те, кого признали виновным, были казнены, но многим удалось затеряться. — Она поморщилась. — Остров Звезд лежит в руинах. Не могу сказать, что в новоземье дела обстоят намного лучше. — Теперь она взглянула на Айслу. — Нам нужен правитель.

Как стелларианка могла всерьез просить Айслу о помощи, едва услышав, насколько паршиво та осведомлена о жизни собственного народа?

Сорен снова нахмурился.

— Ты хочешь невозможного. Нельзя править сразу двумя народами.

— И все же она получила всю силу правительницы стелларианцев, — заметил Азул.

Сорен хохотнул.

— Девчонка даже своим народом управлять неспособна. А ты готов отдать ей два?

— У «девчонки» есть имя и титул, — голос Оро хлестнул как кнут. — Ты будешь обращаться к ней с уважением, которое оказываешь любому правителю, иначе я швырну тебя в очаг, и ты станешь растопкой.

Айсла окаменела от того, насколько резко Оро встал на ее защиту. Она мельком окинула взглядом лица вокруг, но на них застыло скорее замешательство, нежели подозрение.

Глаза Сорена вспыхнули, но он склонил голову:

— Прошу прощения, король.

— Проси его не у меня, — бросил Оро.

Лунианец неохотно повернулся к Айсле:

— Извини, правительница.

Дикая молча уставилась в ответ. Сорен вновь обратился к королю:

— При всем уважении, — проговорил он, и «с» вышла особенно змеиной, — мне кажется неразумным давать одному правителю столько власти… — Лунианец поколебался, подбирая слова: — Ты, король, единственный, кому суждено править множеством народов.

Взгляд Оро на Сорена еще чуть-чуть — и изверг бы пламя.

— Азул прав. Айсла получила силу правительницы стелларианцев, и, позвольте напомнить всем вам, лишь по этой причине они по-прежнему живы. — Король повернулся к Айсле. — А примет она ответственность или нет — ее выбор.

Дикая молчала. Она не могла принять такое решение прямо сейчас. Как бы ей ни хотелось пронзить его кинжалом, Сорен был прав. Она только что продемонстрировала, причем публично, что понятия не имеет, как править одним народом, не говоря уже о двух. Двух слабейших, больше всех пострадавших от проклятий и наиболее нуждающихся в поддержке.

— А как именно это должно осуществиться? — поинтересовалась темно-рыжая женщина, Эния, хриплым, глубоким голосом. Она внимательно оглядела Айслу, склонив голову набок. — Ее коронуют? Официально объявят правительницей? Сила уже при ней, остается лишь вопрос церемонии.

— Людям это не понравится, — пробормотала небесная женщина, Бронте, но без враждебности. Просто констатировала факт.

— Конечно, не понравится, — буркнула Марен под нос. — Ездить у нас на горбу станет труднее.

— Что-что? — переспросил старик-солярианец чуть громче необходимого, словно и правда ее не расслышал.

— Все идет прекрасно, — небрежно сказал Сорен гиганту Штурму, который и глазом не моргнул в знак того, что услышал.

— Я сказала… — начала Марен, и ее голос все больше источал напряжение, лицо искажалось в разочаровании, гневе…

— Я согласна, — поднялась на ноги Айсла, встревая, как закладка, меж страниц переплетенных разговоров.

Воцарилась тишина.

— Ты уверена? — спросил Оро, удерживая взгляд Айслы.

Он смотрел на нее так, будто они были в зале совсем одни.

— Да, — ответила дикая, не уверенная ни в чем, кроме одного: Марен явно понимала, что Айсла — не лучший лидер… и все равно просила о помощи. Стелларианцы, должно быть, в отчаянии. Айсла не подходила на роль их спасительницы… разумеется, куда там.

Нет, неверно. Она станет их спасением.

Айсла не могла им отказать, особенно теперь, когда услышала о зверствах, творимых в последние несколько столетий. Кем бы она была, если бы осталась сидеть и бездействовать, после того как узнала об этом ужасе? Какой тогда был смысл убивать лучшую подругу и снимать проклятия, если затем Лайтларк вместе с его народом погрузится в хаос?

— Я стану правительницей стелларианцев официально, — произнесла Айсла, встретившись взглядом с Сореном. — Через коронацию.