Ночной палач

Глава 19. Золотая роза

Айсла проснулась на полу, свалившись с кровати. Сквозь щель между шторами струилось солнце.

Нет, еще один сон превратился в воспоминание. Они становились настойчивее и длиннее.

Айсла и Грим сражались на дуэли. Поединок во время Столетнего турнира был не первым. Мастерство сумрачного тогда и близко так не впечатляло. Айсла настолько гордилась собой, что сумела победить древнего воина. Но нет… теперь она понимала, что тогда он явно сдерживался. Он хотел, чтобы Айсла показалась остальным сильной, чтобы они хорошо подумали, прежде чем на нее напасть.

И когда до дикой окончательно дошло, руки сами собой сжались в кулаки.

— Да этот гад позволил мне победить.

Если видения не остановить, их можно, по крайней мере, вытеснить — создать новые воспоминания, чтобы стереть прошлое. Стереть Грима.

Оро и Айсла закончили тренировку. Дикой удалось прокатить через поле валун, ни разу к нему не прикоснувшись. Чем тяжелее объект, тем большей сосредоточенности он требует. Однако Айсла очень спешила его сдвинуть, чтобы закончить урок пораньше. Ведь потом…

Настало время сделать кое-что дерзкое. Дать предельно ясно понять, чего она хочет.

Айсла позвала Оро к себе, и, когда вышла из ванной, с влажными волосами, он уже ждал, тоже освеженный.

Дикая, возможно, рассмеялась бы выражению его лица, если бы так сильно не нервничала. Она еще никогда не видела короля таким неподвижным. Он, кажется, даже дышать перестал.

Его взгляд, обжигающий, словно клеймо, прошелся вверх, по ее обнаженным ногам, до красного кружева, которое почти не оставляло простора воображению.

Оро поднялся из кресла — медленно, будто ему пришлось пустить в ход все отточенное самообладание до последней капли. Он сделал шаг, два, три, не отрывая от Айслы взгляда.

— Хочешь меня помучить? — голос был хриплым.

— Да. Позволишь? — повторила дикая те же слова, что и раньше.

Оро даже не улыбнулся в ответ на ее попытку пошутить. Он просто смотрел, а потом крепко зажмурился.

— Айсла, — имя сорвалось с его уст как молитва.

Девушка ждала, что он подхватит ее и прижмет к стене, давая прочувствовать всего себя почти обнаженным телом.

Но Оро не шелохнулся.

Айсла покачала головой.

— Не понимаю. Я же чувствую: ты меня любишь. Почему… почему не хочешь ко мне прикоснуться?

Она пыталась много раз — поцеловать, прильнуть, дать понять о своем желании. И Оро постоянно ее отвергал. Осознание обрушилось словно удар эфесом в висок.

— Тебя… тебя не влечет ко мне?

Король ничего не сказал, и дикая вдруг почувствовала себя нелепой. Ну конечно, он же мог любить ее и не желать плотски. Какая же глупая, неразумная, раз просто решила, что…

— Прости, я…

Оро вжал ее в стену, прежде чем Айсла успела проронить еще хоть слово. Навис, и в его глазах плескалась такая жгучая сила, что повсюду растекся жар.

— Айсла, — повторил Оро, — словом «влечет» и близко не описать того, что я к тебе чувствую.

Дикая сглотнула, и его взгляд опустился к ее шее. Подняв руку, Оро осторожно провел пальцами по ключице, затем ниже, по груди, по отметине, куда вошла стрела, пронзившая сердце девушки.

— Всякий раз, когда я тебя вижу, думаю: мне благоволят сами боги. Всякий раз, когда ты рядом, меня переполняет желание возлечь с тобой снова и снова. Я жажду терзать тебя сантиметр за сантиметром, пока на языке не останется лишь твой вкус, пока ты не задрожишь в моих руках от удовольствия. Вот чего я хочу.

Айсла еще никогда никого так не желала. Она прижалась к Оро.

— Тогда давай. Все это — давай.

Дикая опустила взгляд — на очевидное доказательство его слов. Сердце заколотилось с невероятной скоростью. Дрожащими руками она расстегнула свою рубашку, позволила ей соскользнуть. В глазах Оро читалось, что он хочет запереться с Айслой в спальне на неделю, не меньше.

Однако он их закрыл и произнес:

— Айсла, я хочу всего этого с тобой. Но не сейчас.

— Почему?

Подступили горячие слезы. Айсла силилась их сдержать, зная, что и так выглядит достаточно жалко.

Выражение лица Оро смягчилось.

— Тебе тяжело, любовь моя. — Он взял ее за руку. — Я будто изо дня в день наблюдаю, как ты увядаешь, и не знаю, что сделать.

Оро опустился на одно колено, не отрывая от Айслы взгляда. Она была потрясена. Сам король Лайтларка стоял перед ней на коленях.

— Скажи, как тебе помочь. Я сделаю все. Дам тебе все что угодно. Просто скажи.

И слезы наконец хлынули.

— Не могу, — ответила Айсла.

Он поднялся и обхватил ее лицо ладонями, смахнул слезы большими пальцами. Ладони были горячими, как угли.

— Что бы там ни было, ты можешь мне рассказать. Ты не одинока. Ты больше не одна против мира.

Айсла закрыла глаза. Ей стало трудно говорить, будто горло распухло и саднило, пытаясь удержать слова.

Ее тайна… невыносима. Воспоминания накатывали против воли, девушка была перед ними беззащитна. Айсла говорила Оро, что она ему доверяет. И не солгала, так ведь? Если не ему, то кому?

Все еще жмурясь, она произнесла:

— Я начинаю вспоминать.

И ощутила, как Оро замер. Айсла открыла глаза, и Оро… в его взгляде пылал огонь. Король был в ярости, такой ярости…

Айсла заерзала в его руках. Он разозлился на нее? Девушке вдруг стало очень стыдно, будто она обнажилась еще больше, чем была.

— Прости, — проронила она, сама не зная почему.

Пламя в глазах Оро сразу поутихло.

— Айсла, никогда не проси прощения за то, в чем нет твоей вины. — На его щеке дернулся желвак. — Это его вина.

Теперь дикая поняла. Оро пылал такой жаждой крови потому, что хотел убить Грима — причину страданий Айслы.

Она кивнула. Она была согласна, и она ненавидела сумрачного, ненавидела! И ей хотелось, чтобы Оро это знал.

— Я его презираю, — голос дрогнул. — Он — чудовище, и я… я не хочу вспоминать. — Она затрясла головой. — Я изо всех сил стараюсь от них отгородиться, но теперь, когда мои силы раскрыты… Я пыталась не спать, и какое-то время это помогало. Но… думаю, все вокруг начинает мне о нем напоминать, возвращать память. Он заходил в мою комнату во время турнира. Кажется, не помогает. Он был у меня в зеркале. Я с ума схожу. Закрываю глаза — и вижу одного его…

— Переезжай в мои покои, — тут же предложил Оро.

— Что? — оторопела Айсла.

— Там он точно не был. — И чтобы дикая не решила перебраться в какую-нибудь другую комнату, куда не ступала нога Грима, король добавил: — Это самое защищенное место в замке, если сумрачный решит подобраться к тебе иным способом. Займи мои покои. А я буду ночевать в других.

Айсла не хотела, чтобы он ночевал в других. И то, что она стояла перед ним в одном кружевном белье, — достаточное тому подтверждение. Но Оро и слышать ничего не желал.

К вечеру того же дня по его приказу вещи Айслы перенесли в его покои, а его пожитков там не осталось.

После того как Айсла заняла покои Оро, воспоминания прекратились, и она стала спокойно спать по ночам. Словно вещей короля, его постели оказалось достаточно, чтобы заглушить все мысли о Гриме. Айсла обнаружила забытый ящик, заполненный одеждой, и забрала себе одну рубашку, затем другую, еще и третью. Они были большими и удобными, и, надевая их для сна, Айсла чувствовала себя менее одинокой.

На тренировках ей удавалось лучше сосредоточиться. С каждым днем дикая становилась сильнее, способности мало-помалу развивались, клинок внутри нее затачивался все острее.

То, что началось как ответная реакция на нападение, отчаянное желание открыть хранилище, подготовка к грядущей катастрофе, начало превращаться… в веселье.

Они сидели в лесу в Новоземье Диких, за тренировкой наблюдал Линкс. Айсла часто навещала леопарда и приносила подарки, которые он отвергал. Обычно девушка ждала на опушке с гостинцем в руке. Зверь рано или поздно грациозно выбирался ей навстречу, обнюхивал подношение и уходил обратно в лес.

Айсла свято верила, что единственной причиной, по которой кот сейчас задержался так надолго, было присутствие Оро.

Они по очереди говорили друг другу, что следует воплотить.

— Желтая роза, — сказал Оро, и Айсла заставила ее расцвести.

— Подсолнух, — загадала она затем, едва сдерживая улыбку.

Король закатил глаза, но выполнил.

— Шестиметровая лоза, — выдал он, и Айсла заставила ее спуститься с дерева, такую длинную, что конец свился на земле кольцами.

У дикой дрогнули губы.

— Что? — ровным тоном спросил Оро.

— З… з… — Не сумев вымолвить ни слова, Айсла расхохоталась.

Смешного, правда, было немного. Если честно, то вообще не было.

Но дикая не знала, сколько времени утекло с тех пор, как она в последний раз по-настоящему смеялась. Воспоминания не мучили ее уже неделю. Девушка почувствовала себя легче, свободнее.

Оро, кажется, пришелся по душе смех Айслы. Он старался сдержаться, но не смог и все же расплылся в улыбке. И дикой было не сравниться с этой лучезарностью, словно из-под кожи короля сочился свет самого солнца. Его тепло нарастало, окутывая ее как одеяло.

— Что такое, дикая? — спросил Оро, качая головой и глядя, как та пытается взять себя в руки.

Она закрыла глаза. От одного вида его лица ей хотелось смеяться еще больше, ее вдруг переполнила радость. И счастье. И… любовь.

Вот так, сидя напротив Оро. Разделяя с ним силу. От того, с каким терпением он помогал ей, Айсле, учиться.

Она медленно выдохнула, пытаясь сдержать очередной приступ хохота.

— З… — И снова беззвучно затряслась. — Золотую травинку.

Айсла услышала, как Оро многострадально вздохнул. Услышала, как он шевельнулся.

Она продолжала сидеть с закрытыми глазами, когда король поднял ее руку, разжал пальцы и что-то в них вложил.

Это была не золотая травинка. И не золотое яблоко.

А крошечная роза, обращенная в чистое золото. Застывшие лепестки. Округлый и прекрасный бутон. Идеальный.

Приоткрыв рот, Айсла уставилась на Оро. Он улыбался.

Айсла никогда не видела его таким счастливым.

— Оро, — произнесла она.

— Да, Айсла?

От нахлынувших чувств сдавило горло. Охрип голос.

— Все, кого я любила, меня предали…

В глазах короля вспыхнуло пламя, его жар обдал Айслу горячей волной.

— Кроме тебя.

Дикая встала и подошла к нему. Впервые она возвышалась над ним, пусть и сидящим. Оро смотрел на Айслу снизу вверх, и солнце заиграло на острых чертах его лица. Он был прекрасен. Айсла поняла это сразу, едва его увидела, — хотя тогда не призналась бы в этом даже самой себе, — но теперь ей открывалось большее. Разлет бровей, что всегда оставались прямыми, если только Оро не улыбался. То, как он извечно хмурился, опущенные уголки губ. Кроме того времени, что он проводил с Айслой.

— Я хочу сжечь их всех заживо, — просто произнес он. — Всех, кто причинял тебе боль. Увидеть, как они сгорят в пламени.

Айсла вскинула бровь.

— Звучит не очень благородно.

— Мне плевать.

Судя по тому, как Оро стиснул зубы, Айсла догадалась, кого именно он имел в виду.

— Спроси меня, — сказала она.

— Спросить о чем?

— Спроси, люблю ли я его по-прежнему.

Во время турнира у Айслы и правда возникли чувства к Гриму. Однако когда было нужно, он не мог зачерпнуть ее силы. Тем не менее теперь Оро знал, что Айсла начала вспоминать их с Гримом прошлое. Наверняка он задавался вопросом, не изменило ли это что-нибудь между ними.

Оро скорчил гримасу и опустил лицо.

— Спрашивать подобное — неправильно.

— А ты спроси.

Он помедлил.

— Ты не обязана отвечать.

— Знаю.

— Ты его любишь?

Айсла не колебалась.

— Нет.

Она различила крошечные признаки. Теперь она их узнавала. Как чуть опустились плечи. Расслабилась челюсть. Облегчение.

Дикая говорила правду.

Она не любила Грима. Возможно, когда-то. Но все осталось в прошлом. Теперь она полностью сосредоточилась на будущем.

Ее будущим был Оро. Он стал ее другом. Тем, кому она доверяла. Тем, с кем она счастлива.

Наконец он встал и вновь навис над Айслой. Она взглянула на него снизу вверх.

— Оро. Оро… я люблю тебя.

Он это знал. Знал несколько месяцев благодаря ниточке, что протянулась между ними. Да и Айсла уже признавалась ему.

Однако он все равно замер, совершенно неподвижный.

А потом расплылся в самой красивой улыбке, которую Айсла когда-либо видела.

— Повтори! Не расслышал.

— Неправда, — рассмеялась Айсла. А потом шагнула к нему ближе. — Я тебя люблю.

Король закрыл глаза, словно впитывая каждое слово, запечатлевая момент в сознании.

— Еще, — произнес он, будто во время тренировки.

Айсла сделала еще шаг и зашептала, стоя прямо перед Оро:

— Я тебя люблю… Хотя ты никогда не водил меня на свидание… и даже ни разу не поцеловал.

Он открыл глаза и посмотрел на девушку сверху вниз.

— А ты хочешь поцелуя, дикая?

Айсла пожала плечами.

— В том числе.

Оро покачал головой, но затем запустил длинные пальцы Айсле в волосы, положил руки на затылок…

И поцеловал.

Его губы были горячими, как пламя. Их первый поцелуй был мягким и полным любви.

А второй — нет. Оро отстранился всего на мгновение, чтобы взглянуть на Айслу, а затем будто забыл, что они прямо перед носом у Линкса, который с отвращением заворчал. Быстрым движением король подхватил Айслу за талию, развернулся, прижал к ближайшему дереву и впился отчаянным поцелуем.

Оро скользнул глубже, и Айсла ощутила его вкус — он был летом, жарой, огнем — и застонала, когда он прикусил ее нижнюю губу. Она не могла им насытиться, сердце, казалось, вот-вот разорвется прямо внутри. В груди стало тесно, когда к ней прижалось горячее мускулистое тело.

Большие ладони скользнули ей под рубашку, описывая внизу живота круги.

От каждого прикосновения по венам дикой разливалось пламя. Она опустила голову и дотронулась губами до шеи короля, целуя пульс. И тот ускорился, руки снова подхватили ее так, что она сцепила ноги у Оро за спиной.

Глубоко внутри девушки расцвело желание. Не разрывая пылкого взгляда, Айсла потянулась к рубашке Оро…

Линкс зарычал, предупреждая.

Оро тихо рассмеялся, затем осторожно обхватил ее ладонь, что пыталась его раздеть, своей. Прижал их переплетенные пальцы к дереву рядом с головой Айслы.

Скользнул губами по ее шее.

— Я тоже тебя люблю, — произнес он, щекоча ключицу дыханием, а затем снова поцеловал дикую.