Контрабандисты Гора

Глава 30

— Что-то твой зверь заволновался, — заметил я.

— Она была здесь, вчера вечером, — пояснил Аксель.

Его слин по кличке Тиомен, царапал землю.

— Что он делает? — полюбопытствовал я.

— Собирает свежий запах, и вбрасывает его в воздух.

— Лучше бы он следовал за ним, — проворчал я.

— Потерпи немного, — успокоил меня Аксель.

— И всё же, — настаивал я.

— Будь терпеливее, — посоветовал он. — Не стоит его раздражать.

У меня не было никаких намерений, убеждал я себя, раздражать слина.

— Он играет, — улыбнулся Аксель, — он наслаждается, смакует, он напоминает себе о том, насколько ярко и приятно это будет, он вбирает запах глубже в себя.

Наконец, зверь поднял голову и зарычал.

Мне оставалось только надеяться, что когда мы доберемся до нашей добычи, Аксель сможет контролировать своё животное.

— Я ожидал, что мы возьмём её ещё прошлым вечером, — проворчал я, — засветло.

— Не получилось, — развёл руками Аксель. — У неё было несколько анов форы.

— Иногда, — заметил я, — слин выглядит неуверенным.

— Он, то теряет след, то находит его снова, — объяснил Аксель. — Это как текст на странице, достаточно легко его читать, но сначала надо найти нужную страницу.

— А что, если найти страницу не получится? — поинтересовался я.

— Страница здесь, — заявил Аксель. — Мы знаем это. Так что, рано или поздно она будет найдена.

— В лесу полно хищников, — напомнил ему я.

— Само собой, — согласился мой спутник.

— Я предпочёл бы, чтобы она оказалась в наших верёвках ещё вчера, — сказал я.

— Конечно, у тебя нет никакого интереса к этой рабыне, за исключением удовольствия от охоты, не больше, чем к любой другой, просто как к добыче? — осведомился он, хитро поглядывая на меня.

— Разумеется, — буркнул я.

— Думаю, что Ты хочешь поскорее увидеть её ползающей у твоих ног и на четвереньках, несущей тебе плеть в своих зубах, ту самую плеть, которой она может быть избита.

— Похоже, Ты пообщался с Асперич, — заметил я.

Об этом было несложно догадаться, подумал я, чувствуя растущее раздражение на Асперич. У неё, казалось, были глупые идеи, что я мог бы интересоваться одно особой рабыней. Какой абсурд! Разве они не одинаковы в своих ошейниках? Какое значение имеет, та или другая?

— Асперич, — сказал Аксель, — хочет быть привилегированной рабыней, и она боится, что у тебя ей таковой не стать.

— Она — единственная, которая у меня есть, — пожал я плечами.

— В данный момент, — добавил он.

— Да, — согласился я, — в данный момент.

— Она привлекательная, — признал Аксель.

— Именно поэтому их и покупают, — усмехнулся я. — Я вижу, что должен хорошенько выпороть её, чтобы она в следующий раз поменьше болтала с незнакомыми мужчинами.

— Но я сам обратился к ней, — поспешил заверить меня он. — Ей ничего не оставалось кроме как встать на колени и ответить.

— Ясно, — кивнул я.

— Большинство рабынь в лагеря — общественные, — пояснил он. — Я же не знал, что конкретно эта была частной.

— Несомненно, Ты вскоре это выяснил, — буркнул я.

— Приятно видеть её перед собой на коленях, — сказал мой товарищ.

— Как и любую женщину, — не удержался, чтобы не добавить я.

— Конечно, — поддержал меня он.

— Она — нахальный кусок рабского мяса в ошейнике, — заявил я.

— Я мог избавить бы её от этого, — предложил Аксель.

— Я тоже могу с этим справиться, — заверил его я.

— Сколько Ты хочешь за неё? — поинтересовался парень.

— Я надеялся, что к настоящему времени наша добыча была бы уже в наших руках, — сказал я. — Мне кажется, наша охота затягивается.

— Не так легко следовать за запахом, — развёл руками Аксель. — Дичь нам попалась лёгкая и быстрая. Это же совсем не то же самое, что выслеживать неуклюжего, тяжёлого тарлариона.

— И чем это мешает выслеживанию? — полюбопытствовал я.

— След нечёткий, — пояснил Аксель. — Мужчину, крупного и тяжёлого выследить было бы легче.

— Я боюсь потерять след, — высказал я свои опасения.

— Такой опасности нет, — успокоил меня он. — Он всё ещё достаточно свежий.

Прошлая ночь выдалась не самой удачной для охоты. Разрывы молний, раскаты грома и долгий, холодный, проливной дождь, что и говорить, не бывшие чем-то необычным на этой широте в это время года. Аксель взял на себя первое дежурство, мне досталось второе. Согреться нам помогла фляга Акселя, наполненная пагой, из которой мы по очереди делали большие глотки. У нас с собой были мясо и хлеб, да и лес всегда может обеспечить подножным кормом, конечно, если ты имеешь представление о том, что здесь можно есть, а в некоторых случаях заставить себя это съесть. Кроме того мы захватили с собой одеяла и плащи, так что, если не обращать внимания на постоянно оглушающие нас раскаты грома и шум дождя, в целом устроились мы неплохо. Аксель разделил своё одеяло и плащ со своим мохнатым товарищем, свернувшимся в клубок подле него и заснувшим. Не хотел бы я иметь под боком такого соседа. Впрочем, наверное, они неплохо согревали друг друга. Развести костёр в такую погоду, нечего было даже пытаться, и даже если бы это было возможно, мы бы не стали этого делать. До корабельного лагеря было не больше дневного перехода, и кто мог знать, с кем мы делим этот лес.

— Ужасная выдалась ночка, долгая и дождливая, — прокомментировал я.

— А ещё довольно холодная и ветреная, — добавил Аксель.

— Это точно, — согласился я, невольно поёжившись.

— Вот и замечательно, — кивнул мой товарищ.

— Что же в этом замечательного? — не понял я.

— Последней, кто видела нашу малышку номер сто девятнадцать перед её опрометчивым отбытием, — пояснил он, — была рабыня по кличке Релия, которую назначили первой девкой в конуре номер пять. Так вот эта Релия рассказала мне, что на её подопечной была только туника, соблазнительная, но рабски короткая, восхитительная, но пошитая из летней реповой ткани. Она не могла прихватить из лагеря ни плаща, ни даже одеяла. Соответственно, я не сомневаюсь, что нашу дичь, подозревающая, что за ней могут организовать погоню, хорошо представляющая те опасности, что скрывает лес, голодная и изнурённая, одинокая, возможно, заблудившаяся, лежа в холоде, под дождём, в грязи и листьях, провела не самую приятную ночь в своей жизни.

— Меня больше волнует тот факт, — проворчал я, — что дождь начисто уничтожил все следы, и, возможно, вместе с ними смыл и запахи.

— Ты просто плохо знаешь слина, — пожал плечами Аксель.

— К настоящему времени на неё могли наткнуться хищники, — предположил я.

— Какое эти имеет значение? — осведомился Аксель. — Она ведь рабыня.

— Давай вернёмся к охоте, — предложил я.

— Нет никаких причин для спешки, — заявил он. — Давай сначала позавтракаем.

— Давай не будем, — настаивал я.

— Думаю, было бы разумно утолить хотя бы голод Тиомена, — пояснил он. — Она может быть в двух шагах от нас, и если мы на ней натолкнёмся, я бы предпочёл, чтобы Тиомен не был голоден.

— Ладно, — вынужден был признать его правоту я, — давай сначала позавтракаем.