Хозяйка сгоревшей усадьбы

Глава 3

Обезлюдевшее поместье поражало гулкой тишиной. Казалось, громадный красивый дом затаился в ожидании того, что ему предстояло.

А предстояло такое, чего эти стены ни разу не видали за несколько поколений.

Фиона прошла по опустевшим коридорам. С улыбкой она вела кончиками пальцев по стенам, обитым дорогим расписным шелком. Часть обивки была выбрана ею. И теперь она любовалась напоследок, восхищаясь собственным вкусом и умением создать уют и красоту.

Сегодня… сегодня она тоже кое-что создаст.

При этой мысли дыхание учащалось, а сердце начинало биться быстрее. Не столько от волнения, сколько от радостного предвкушения.

Молодая женщина обошла помещения, неспешно собрала кое-какие мелочи. То и дело на ходу она поправляла занавеску или кружевную скатерть — сказывалась привычка к поддержанию безупречности.

Добравшись до своей спальни, переоделась. Наряд выбрала непривычный, но на удивление, в нем было даже удобнее, чем в любимом домашнем платье. Вынула из волос шпильки, распустив их. Подошла к зеркалу.

Из глубины стекла на нее глядела совсем юная девушка с рассыпанной по плечам волнистой гривой. Когда она в последний раз так ходила?

Леди не может позволить себе появиться на людях распустёхой. И много лет Фиона появлялась лишь с гладко зачесанными, собранными в строгий пучок волосами.

Что ж. Время пучка прошло. Она легко подхватила с трюмо ножницы и одним движением отмахнула больше половины длины. Теперь волосы легко лежали на плечах, чуть-чуть спускаясь ниже. Фиона собрала низкий хвост, перемотала его кожаным ремешком.

Невольно улыбнулась — удобно! А несколько коротких прядей так и остались висеть по бокам от лица. Она заправила их за уши.

Подхватила сумку, дорожный плащ и легко вышла из спальни.

По коридорам почти бежала. На сей раз ничего не поправляла — лишь мимолетно скользила взглядом. Все и так было безупречно. И она просто запоминала то, что некогда составляло всю ее жизнь. Жизнь, которую она сама тщательно выстроила. А раз так — это необходимо сохранить в своем сердце. На память. Почему-то Фиона была уверена, что это очень важно.

Она задержалась лишь внизу, в просторном холле. Положив аккуратно на софу сумку и плащ, взяла в руки заранее приготовленный топор.

Взгляд сам собой упал на комод. Тот самый, антикварный, которым так гордился Ронан. Помнится, он не единожды попрекал ее — ее! — за недостаточно бережное отношение к дорогой вещи с богатой историей.

Сейчас эта история пополнится кое-чем новеньким, вовсе небывалым.

Топор взвился над головой и опустился на изящные резные фасады выдвижных ящичков. На витые узоры с позолотой и тщательно выписанными эмалевыми рисунками.

Больше десятка неумелых ударов. Аж плечи заныли. Право, в таком виде комод ей нравился куда больше. Но оставалось кое-что еще: старинные часы, которые Ронан каждый день лично заводил, не доверяя этого даже управляющему. А на Фионе лежала обязанность следить за ними.

Им досталось меньше, чем комоду. Впрочем, разница была невелика. Пожар уничтожит это различие.

Женщина, широко улыбаясь, выбежала на крыльцо. Вечерний воздух обвеял разгоряченное лицо свежестью.

Запряженная лошадь ждала всадницу. Оставалось последнее. Фиона приторочила к седлу сумку, накинула плащ. Натянула по самые брови кожаную шапку с ремнями, напоминающую не то шлем, не то прилегающий капюшон. На шею повязала платок.

Жаль, не видит своего отражения в зеркале! Впрочем, неважно — наверняка все так, как и должно быть.

Подхватила животное за повод и повела шагом прочь, подальше от особняка.

Фиона никогда не обладала особенно сильным даром магии. Ее слушался лишь огонь — и то скверно. Потому она воспользовалась спичками. Зажгла одну и кинула в сухую траву, уложенную в начале тоненькой дорожки, пролитой горючей жидкостью.

Жидкость моментально вспыхнула, яркая ниточка побежала через двор к крыльцу особняка. Поднявшись по широким мраморным ступеням, разветвилась натрое. Первая дорожка убежала к дверям, которые Фиона оставила открытыми. Ей хотелось видеть, как все начнется. Пламя нырнуло внутрь и на несколько мгновений скрылось в полумраке холла.

За эти мгновения две другие дорожки пробежали к краям широкого парадного крыльца и ринулись вверх по стенам.

Пламя в холле ярко вспыхнуло в тот самый момент, когда две горящие полосы нырнули в окна второго этажа.

Кобыла на поводе забеспокоилась. Фыркнула, переступая с ноги на ногу и прижимая уши.

— Сейчас, милая, — Фиона улыбнулась, потрепала любимицу по шее. — Не бойся — тебя огонь не достанет. Да и мы скоро будем далеко отсюда.

По дороге к столице пришлось сделать немалый крюк.

На первый взгляд, мысль о столице выглядела дикой. Да и на второй — тоже, чего уж там. Но в сумке у Фионы лежало кое-что из хранилища в поместье. Творец упаси — она не забрала ничего из совсем уж дорогих вещей. Но ей нужны были средства хотя бы на первое время. И она прихватила несколько драгоценных украшений.

Можно было бы, конечно, доехать до границы, пересечь ее. И сбыть камни уже на новом месте. Вот только она не была уверена, что сумеет аккуратно это сделать на чужбине.

В чужом королевстве, среди чужих людей, живущих по другим законам.

В пользу столицы говорило и еще одно соображение, не столь явное. Уж где-где, а там ее точно никто не ожидает увидеть! Весь о пожаре и ее исчезновении дойдет до Ронана через пару-тройку дней. Этого времени ей как раз хватит, чтобы добраться. В итоге он кинется в поместье, а она за несколько дней, что он будет ехать и разбираться на месте, неспешно продаст драгоценности. И уж после этого можно будет так же неспешно выезжать в сторону границы.

А может — и вовсе к побережью. Морем получится уехать дальше. Правда, здесь возникнут свои сложности: под каким именем она взойдет на корабль, как станет подтверждать свою личность и договариваться с капитаном.

Но проблемы следует решать по мере поступления! Первая задача — доехать до столицы. А уж там видно будет.

Фиона не гнала кобылку — направляла ее быстрым шагом. Знала, что времени у нее в запасе предостаточно.

К рассвету она оказалась далеко от поместья. Успела с полуночи миновать и пару ближайших городков, проехав мимо них. И несколько деревушек. Однако останавливаться не хотела — как на ее вкус, все равно находилась слишком уж близко к месту, что было ей домом больше года. Да и усталости она не ощущала. И кобылка, судя по виду, чувствовала себя неплохо.

Отдохнет к вечеру, — решила бывшая баронесса.

С рассветом ей все чаще стали попадаться крестьянские повозки и кареты богатых людей, всадники и небольшие кавалькады. Одни ехали ей навстречу, другие — в ту же сторону, что и она.

Фиона заставляла себя держаться в седле прямо, глядеть в лица встречных без страха и немого вопроса. Заставляла себя помнить: видом она сейчас напоминает молодого человека, совсем юношу, из хорошей семьи. Костюм на этом юноше хоть и скромный, но добротный — это указывает на состоятельность. Как и резвая кобылка под седлом, и сбруя этой кобылки.

Мало ли юношей путешествует в это время года! Как и в любое другое время года, впрочем.

Юноша может быть кем угодно. И отпрыском не слишком знатных провинциальных дворян. И посыльным. И сыном либо служащим купца или чиновника средней руки.

Куда может направляться юноша, едущий в направлении столицы? Может, в саму столицу. А может — дальше, к побережью. Или в один из крупных городов вблизи столицы. Скажем, Лонгфильд, стоящий аккурат между самой столицей — Ковентри — и крупнейшим портовым городом — Бристолем.

Цели тоже могут быть самые разные: юноша может направляться на учебу в один из университетов, а может — на военную или гражданскую службу. А может — по торговому или деловому поручению, с важным письмом.

Соображения эти были более чем разумны. Вот только выдерживать взгляды встречных, сохраняя ровную осанку и спокойный невозмутимый вид, оказалось сложнее, чем она себе представляла. Фионе все время казалось, что каждый встречный так и норовит забраться пытливым взором в ее помыслы. Каждый глядит на нее пытливо, точно зная, что на самом деле она — женщина. И не просто женщина, а преступница, спалившая родовое поместье мужа и удравшая от него втихомолку. Поправ все законы человеческие и высшие.

Молодая женщина мысленно изумлялась сама себе.

Она пыталась вспомнить, когда такие мысли посещали ее в последний раз — и не могла. Она ведь привыкла считать себя образцом не только здравомыслия, но и хладнокровия!

И чего теперь стоит ее хваленое хладнокровие? Теперь, когда пришло время проявить его по-настоящему?

В конце концов, Фиона решила, что все это — итог усталости. Всё-таки она не спала целую ночь! А перед тем — волновалась и переживала. Не говоря уж о том, сколько сил потратила, когда громила мебель в холле поместья.

Последняя мысль вызвала невольную усмешку. Надо отдохнуть — вот что! Остановиться в первом же трактире, что будет иметь приличный вид. Поесть и выспаться.

Выбранная Фионой дорога вела к столице не напрямую — чтобы добраться туда, приходилось сделать широкий крюк, сильно забрав перед этим к западу. Тем не менее, тракт был достаточно оживленным. И отыскать на нем пристойный постоялый двор не составило труда. Для этого не пришлось даже тащиться до городка, находившегося по дороге. Чистое и уютное заведение нашлось в небольшом поселке.

И вот, когда она после сытного вкусного ужина отправилась в снятую на ночь комнату спать, ее накрыло осознанием — что же она натворила.

Фиона вдруг сообразила, почему целый день ей неуютно было глядеть на лица встречных и случайных попутчиков. Почему она ощущала себя беглой преступницей.

Она и есть — беглая преступница.

Дороги назад нет. Она не сможет больше жить под своим именем у себя на родине. И родину вскоре придется покинуть — навсегда.

Она останется одна. Без родных, близких, друзей. Без поддержки. Отныне с ней может произойти все, что угодно. И никто не будет об этом знать.

Единственная, кому она намеревалась написать после того, как устроится — Агнес. Еще подумывала о том, чтоб навестить подругу в столице перед отъездом.

С легким ужасом пыталась представить: как-то та отнесется к ее демаршу? Нет, она всегда доверяла Агнес. Да и та всегда придерживалась невысокого мнения о ее муже. Никогда ни в чем не осуждала Фиону. Но… сейчас речь шла не о детской шалости. Не о вылазке в лес для купания в лесном далеко озере в глуши. Без слуг и сопровождающих.

Речь шла о поджоге целого поместья.

Да, ее стараниями никто не пострадал. Не должен был пострадать. Она сделала все, чтобы удалить слуг. Убедилась, что нет случайных людей в окрестностях. Даже живность распугала с помощью резкого запаха остроцвета, который невероятным образом вдруг повырастал вблизи мышиных нор и под крышей, где были птичьи гнезда.

Но… огромное поместье сгорело! С дорогими гобеленами, с мебелью, со всеми документами, что касались ведения хозяйства во владениях. Нет, кое-что она отдала управляющему под предлогом — чтоб сохраннее было.

Что ждет ее, если ее вдруг все-таки поймают?

«Жена сбежала от мужа, а предварительно подожгла мужний дом. Вывезла деньги, предназначенные для уплаты жалованья и других хозяйственных нужд».

Эти слова прозвучали в ее голове гулко и отчетливо, произнесенные зычным голосом королевского обвинителя.

Бывали ли подобные прецеденты в юриспруденции королевства Манор?

Нет, жены от мужей изредка сбегали. Иногда — бросали детей, чтобы удрать с любовником. Или, напротив, похищали собственных детей у их отцов. Некоторые и крали какие-то суммы. Случались поджоги. Правда, последним пробавлялись больше недовольные работники и особо жестокие грабители, которые не хотели оставлять следов творимых зверств.

Но чтобы все вместе и разом⁈

Помнится, мерой для поджигателей была ссылка на рудники… Фиона представила, как в последней речи осужденного просит: раз уж ей полагается ссылка на рудники в наказание — она нижайше просит сослать ее на один из рудников, где добываются глаза нарвала! Она вот лишь недавно проверила свою гипотезу о том, чтобы можно было ускорить рост горной плесени! За несколько часов она заставила крохотную спору разрастись до гнезда полугодовалого возраста.

То-то вытянутся лица у почтенных господ юристов! Представшая перед внутренним взором картина заставила истерически рассмеяться.

Нет, сидеть, ужасаться сделанному и воображать картины собственного наказания — никуда не годится. Трусость — самый дрянной из пороков.

Она уже пострадала от собственной трусости. Хватит!

Если ей суждено быть пойманной и наказанной — так тому и быть. Фиона встряхнулась и еще раз представила: поимка, конвоирование в столицу, заключение. Суд. Суровые мужчины, от которых бесполезно ждать сочувствия и понимания, требующие у нее ответа. А она ответит! Расскажет, как муж укатил в столицу к любовнице под предлогом дел. Она-то прекрасно знала, где эта любовница живет! Пусть Ронан наверняка и не подозревал о ее осведомленности.

Что потом? Приговор… развод. Возможно, и правда — ссылка. Родные откажутся от нее. И гиены горные с ними! Вот денег она лишится — это скверно.

Из поместья она захватила столько, чтобы можно было достаточно долго не беспокоиться о хлебе насущном. Правда, придется придумать в течение пары-тройки лет, чем она станет жить.

Она захватила деньги, что оставались на хозяйственные нужды, на ее собственные мелкие расходы вроде тканей и косметики. Ронан еще и снял из банка крупную сумму для выплаты жалованья слугам и в глумливой манере поведал ей, что раздавать это самое жалованье ей придется в его отсутствие. Видимо, хотелось лишний раз поставить жену на место.

Что ж. Платить жалованье слугам ему придется самому. После того, как вернется.

А вот ей стоит призвать на помощь всю свою изворотливость и умение строить планы, чтобы не попасться. И не лишиться того, что у нее пока есть. Не лишиться будущего, которое еще может быть.

С этой мыслью она улеглась спать.

Она еще не поймана. Наверняка ее еще даже не начали искать. А когда начнут — след ее давно затеряется. И ее задача — сделать так, чтобы ни одна ищейка на него и не напала.

Вот сейчас она остановилась в постоялом дворе под именем Рэя Вудвилла. Кто этот молодой человек? Творец ведает.

Но придет ли кому-нибудь в голову связать его имя с беглой баронессой-поджигательницей? Едва ли.

Рэй Вудвилл — молодой человек, едущий куда-то на запад по делам. Нужно будет только по дороге изменить немного внешность. И сменить коня. Нелепо будет, если в столице ее опознают по приметной белой кобылке. Жаль, конечно, отдавать ее в чужие руки. Но она постарается найти для нее хороших состоятельных хозяев, которые понимают цену породистой лошади.

Она остановится в столице совсем ненадолго. Только для того, чтобы сбыть несколько драгоценных безделушек, прихваченных из фамильного хранилища. Род Гревиллей от этого не обеднеет. Если Ронан сильно захочет, он сможет даже разыскать эти безделушки у столичных перекупщиков и выкупить их.

В какой-то момент у Фионы возникла мысль вместо столицы повернуть к западу и выехать к небольшому портовому городку — Дерби. Это был самый западный порт королевства Манор.

Найти какого-нибудь не слишком чистоплотного ювелира, сбыть драгоценности. Пусть даже и в убыток. Там же можно будет договориться с капитаном одного из кораблей, отплывающих в далекие края.

Однако Дерби был невелик, и это могло создать определенные трудности: попытка продать там драгоценности могла привлечь ненужное внимание. В столице затеряться было бы куда проще. Столица велика, там ее могут долго искать. Да и знакомых в Дерби у Фионы не было. В отличие от столицы, где у нее оставались связи. Во всяком случае, прежде связи там у нее были. И именно через них она рассчитывала сбыть драгоценности с минимальным риском для себя.

К тому же она все-таки хотела увидеть подругу перед тем, как покинуть родину навсегда. Увидеть, а не присылать Агнес потом письмо издалека.