Хозяйка сгоревшей усадьбы

Глава 17

Проснувшись, долго не могла понять — где находится, что за день и который час.

Возле подушки валялась стопка отпечатанной бумаги. Фиона долго раздумывала, что бы это могло значить. Что за бумага, и что она делает на постели.

Газета! — дошло наконец. Видно, Кэнди принесла газету и уложила так, чтобы она сразу увидела, как проснется. Так поступить она могла в одном случае: если написано было что-то крайне важное.

Усевшись на постели, развернула страницы.

На первой — изложение очередной дипломатической перепалки. И какой-то заварухи на границе, ей предшествовавшей. Не за этим Кэнди подсунула спящей хозяйке газету, не за этим! Торопливо перелистнула.

На третьей странице нашла: закрытый суд, разбирательство дела молодого барона Гревилль, обвиняемого в преступлении против короны. Вот оно, то, чего она так ждала последние дни! Пробежала торопливо взглядом по строкам.

Слушание закрытое. Наверное, если бы не находился Ронан под стражей — и в газету бы известие о предстоящем суде не попало. Газетчики информацию получили буквально за день до суда. Завтра состоится закрытое заседание… а сама газета за вчерашний день! Иными словами, суд назначен на нынешний день? Если, разумеется, она не проспала целые сутки. А то и больше.

Она жива! Святой Иероним, она жива. И даже добралась к себе. От мысли сердце забилось быстрее, бодрости прибавилось.

Торопливо поднявшись, Фиона направилась умываться. После — облачилась в домашнее платье. На кухне Кэнди уже накрыла стол.

Завтрак! Точнее, судя по сумраку за окном, уже поздний обед. Или даже ужин.

— Сколько я спала? — осведомилась она, усаживаясь за стол.

— Почти сутки, — отозвалась девушка. — Точнее, даже больше. Вчера вы пришли немного погодя после полудня и сразу улеглись спать.

— Ох, святой Иероним, — выдохнула Фиона.

Спохватившись, взялась за ложку. Удивляться можно сколько угодно, а поесть нужно. Она же вчера так и не нашла на это сил. А ведь показалось, что отсутствовала всего несколько часов. Но устала, словно и правда бродила по подземелью не один день.

Впрочем, чего удивительного! После таких-то откровений.

Откровения, правда, отодвинулись. Увиденное казалось теперь жутким и тягостным сном, что стремительно таял, стоило проснуться. И правда ли она видела то, что видела — или это просто впечатлительность? Неважно! Подумает об этом потом. Главное, что сейчас она чувствует себя живой.

Пока обедала — Кэнди налила для нее ванну. И после еды Фиона с наслаждением погрузилась в теплую воду. Она ведь так и не помылась накануне!

Приведя себя в порядок, направилась в кабинет. Собиралась заняться заброшенными было записями. Стоило и переписать из записной книжки то, что увидела не то в видении, не то в бреду. Что бы это ни было — всё следовало сохранить. Причудливые символы до сих пор стояли перед глазами. Но достать она ничего не успела. Стук в дверь оказался неожиданным.

Кого могло принести? Фиона замерла у дверей прихожей. Глядела настороженно, как Кэнди открывает дверь. Как торопливо заводит внутрь неожиданную гостью. Только и оставалось, что мысленно восхититься ее сообразительностью. Все верно — не стоило Агнес слишком долго торчать перед входом во флигель.

Вид у подруги был усталый, встревоженный. И, лишь увидев Фиону, она вроде бы немного успокоилась. Что-то стряслось?

— Фиа, ты неподражаема, — Агнес покачала головой. — Серьезно — ты взялась за изучение мертвых языков?

— Ну, мне-то откуда знать — мертвые они или живые, — проворчала Фиона.

Она показала подруге свои записи. Правда, о наваждении в подвале ничего не рассказала.

— Где ты разыскала такое богатство? — Агнес придвинула ближе к себе ее записи. — Столько образцов! Я очень мало об этом знаю, — прибавила она. — Сама этим не занимаюсь: языки — это ближе рунным магам и каллиграфам. С рунами я работаю ограниченно, — помолчала немного. — Но слышала, что это — один из сгинувших языков. Кто говорил на нем и писал — доподлинно неизвестно. Но порой находят отдельные фрагменты надписей. То тут, то там. А ты отыскала такое множество фрагментов — да еще и целиком!

— Это малая часть того, что имеется у меня в подземелье, — отозвалась Фиона.

— Какой интересный дом ты ухитрилась купить, — протянула Агнес. — Как ты говорила — дом словно сам позвал тебя? В смысле — ты почувствовала, будто он ждал именно тебя. И то, что ты рассказала о первых днях здесь. Прошлое хочет обрести память?

— Негусто, как видишь, — Фиона развела руками. — Я не уверена, что можно верить тому, что оно мне сказало. А еще — я скопировала в библиотеке совсем немного. И боюсь пока там снова показываться.

— Я зайду в библиотеку, — решительно отозвалась Агнес. — Возьму пару фрагментов твоих записей — и покажу мастеру библиофилу. Кто я — он прекрасно знает. Скажу, что разыскала в горах пару поездок назад, и все забывала о них. Он когда-то и сам интересовался рунами и языками.

— Он не сочтет, что это подозрительно?

— Такое совпадение? Сочтет, само собой, — Агнес рассмеялась. — Только что и кому он сможет предъявить? Нет, о его подозрениях можно волноваться в последнюю очередь, — она покачала головой. — А я посмотрю книги без спешки и скопирую для тебя самое интересное. Тебе там и правда лучше не появляться. Да и в городе тоже.

— Буду сидеть затворницей, — усмехнулась Фиона. — Спасибо тебе за помощь!

— Обращайся, — хмыкнула подруга. — Подумать только! Кто-то удирает от мужей с любовниками. А ты — удрала, чтобы закопаться в книги и исследования.

— Вообще, я такого не планировала. Просто разозлилась, а еще хотела в столицу. В оперу, в театр!

— В оперу и театр, — протянула задумчиво Агнес, покивала.

Фиона криво усмехнулась.

— Да, я понимаю, что с оперой и театром придется повременить, — заметила она. — Приходится вот развлекаться с плесенью и исследованием подземелий. Расшифровкой надписей, — она помолчала. — Но это ведь временная мера! Ронан в конце концов уедет в Гревилль со своей Далией — пусть рожает ему наследников и сидит в деревне! Его отец уедет к побережью, на виллу. Вся эта история уляжется. И я смогу выходить в город без особенных препятствий. Кому нужна кумушка из простолюдинов?

— О. Рассчитываешь на зимний сезон?

— А почему бы нет! Прошлый я пропустила.

Фиона сама себе покачала головой. И зимний сезон театральных постановок она хочет наверстать. И с плесенью так-таки разобраться. И обследовать подземелья досконально, и расшифровать найденные на стенах надписи. Скромные планы, ничего не скажешь!

О плесени она помянула лишь мимоходом. Успокоила тревогу подруги — не случится ли вспышка заражения посреди столицы.

По совести сказать, Фиона была бы рада, если б ее саму кто-нибудь успокоил. Вот только некому! Рассказать о том, как удачно разросшаяся плесень осыпалась, она не решилась. Знала — Агнес после такого с удвоенной энергией примется ее убеждать бросить рисковую затею. А бросать не хотелось. Так что она даже рада была, что разговор свернул на найденные ею внизу записи.

О призраках, тенях и странности внизу она тоже решила пока не рассказывать.

И понятно ведь, что это — неразумно! Но сначала хотелось разобраться самой. И с тем, кто вредит ее плесени, тоже. Да и сложно вместить столько всего в один разговор. Не стоит торопиться, у них еще будет не одна возможность поговорить. В конце концов, она, Фиона, отныне считается погибшей. А значит, и искать ее никто больше не будет.

— Странно вот, — заметила она. — Этот сыщик подтасовал улики. Точнее — изъял часть. То есть, он-то знает, что я жива!

— Крио сказал — опасается скандала. Считает, что и свою голову на плечах не удержит, если всплывет вся правда, — Агнес помолчала, хмурясь.

— Считаешь, может сделать так, что мою усадьбу сровняют с землей? Тихо, без огласки…

— Не знаю, — подруга понуро покачала головой. — Гото — своеобразный тип.

Своеобразный тип. Ну да — после того-то, что он вытворил с самой Агнес, от него можно всякой подлости ожидать! Что ему невесть когда сгоревший дом в не самом фешенебельном районе и две его обитательницы! Одна — беглая преступница, другая — вовсе молодая простолюдинка. Ни одной из них не хватятся.

Ладно, в случае чего — они с Кэнди сумеют укрыться. Наверное.

— Я попробую узнать через Крио, не задумал ли Гото недоброго, — Агнес словно угадала ее сомнения. — Не станет ведь он громить усадьбу в ближайшие дни!

— А что должно ему помешать? — Фиона пожала плечами. — По счастью, я не так и беспомощна.

— Так уверена, что твой дар спасет тебя? Вас обеих.

— Кроме дара, у меня еще есть эта усадьба. Здесь довольно легко скрыться. В крайнем случае, я могу и плесень использовать — хоть мне этого и не хочется. И соседей жаль, и внимание ненужное ко мне привлечет… но не будем думать дурного прежде времени! — прибавила Фиона, улыбнувшись.

— Ну, если ты так уверена, — протянула Агнес.

Ну да, ясно ведь — она тоже не может быть твердо уверена во всем! Во многом ее будущее теперь зависит от везения. И от доброй воли дознавателя Гото. И от того, насколько быстро она сообразит и среагирует, если тот всё-таки надумает уничтожить усадьбу.

Беседа текла и текла, подруги не могли наговориться.

Фиона с любопытством выслушала о приключениях в Гревилле, о ловле шпионов и раскрытии организации в самом Ковентри, прямо под носом у властей.

— Знаешь, нет худа без добра, — заметила Агнес. — Если бы не твоя дикая выходка — мы бы долго хлопали ушами. А между тем соглядатаи тянули бы сведения. И расшатывали бы основы, внося сумятицу.

— Я почему-то подозреваю, что и без меня бы их накрыли, — усмехнулась Фиона.

— Возможно. Но в нынешнем случае ты стала прямо-таки рукою самого провидения!

И Фиона невольно рассмеялась. Любопытно, Ронан тоже рад этому обстоятельству? Ему придется теперь восстанавливать усадьбу… впрочем, он получил свободу — и Фиона была уверена, что дражайший муж сумеет ею воспользоваться как следует. Раз уж ему каким-то чудом удалось избежать наказания за свою выходку с гончей.

Подруги спохватились незадолго до полуночи. Агнес заявила, что ей случалось ночами бродить и по менее спокойным местам, чем мирный сонный квартал столицы. И отправилась домой пешком. А Фиона, поняв, что снова ощущает себя вымотанной, улеглась спать.

Завтра будет новый день. И новые заботы!

Она осыпалась — снова и снова.

Раз за разом Фиона силилась нарастить горную плесень. И раз за разом та рассыпалась по постаменту тонкой трухой.

Опыты тянулись почти седмицу, полностью захватив ее внимание. С раннего утра Фиона упорно приходила в пристройку, помещала крохотную живую пылинку с зародышем плесени на каменную плиту и принималась выращивать. Глядела, как расползается пятно — всё шире и шире, увеличиваясь и обретая объем. Как становятся видимыми округлые спорангии, как сверкают тускло и маслянисто в скудном, почти отсутствующем освещении.

Плесень затягивала понемногу поверхность плиты, поднимаясь над ней. Вспухая толстым рыхлым наростом.

А потом со звоном осыпалась под ноги, пропитывая ядовитой пылью платье. И заставляя судорожно вытягивать жизнь из частичек, в которые только что настойчиво вливала ее.

Благо, за пределы постамента пыль не вылетала — рунная защита выполняла свою работу. В воздух труха тоже поднималась невысоко, быстро оседая вниз. По крайней мере, случайного заражения можно было не опасаться. За этим Фиона следила тщательно.

Вот только сохранить нарощенное не удавалось. Стоило плесени дорасти до определенного момента — и всё шло прахом.

Единственное, чего Фионе удалось добиться — понимания. Кажется, ее подозрения — о том, что мешает ей извне чья-то недобрая воля — были ошибочны. На мысль наводила искрошенная поверхность плит, где растила плесень. С каждым разом камень делался всё более шершавым и неровным. Словно сыплющаяся на пол с едва слышным звоном труха увлекала за собой и тончайшие пластинки камня, за которые цеплялась, пока росла.

Очередная попытка. И очередная неудача.

В этот день она явилась затемно. А на что ей рассвет, если в помещении царит кромешная тьма, нужная растущей плесени?

Нарастив небольшое пятно, она решила дать и себе, и плесени передохнуть. В конце концов, может, бесконечный рост утомляет плесень? Потому она и не выдерживает, сыплется. Спустилась позавтракать, рассвет как раз занимался над головой. Потом — вернулась, заставила пятно еще немного расползтись и увеличиться. Выждала немного и принялась медленно, аккуратно, потихоньку вливать силу в растущий организм.

Медленный рост требовал напряжения и сосредоточенности — дозировать энергию было сложно. Сложнее, чем позволять ей изливаться бесконтрольно, вызывая бурный рост.

Но она видела результат! Правда, так придется растить плесень куда дольше, чем рассчитывала.

Утолстившийся покров расползся почти на всю поверхность плиты, и Фиона готовилась торжествовать. Она нашла верный способ!

Тонкий жалобный звон заставил содрогнуться. Она недоверчиво глядела, как рыхлая пленка отслаивается кусками и падает вниз.

Чувство бессилия вызвало почти физическую боль. Снова глядеть, как рассыпаются пылью ее усилия. И уничтожать остатки того, что сама же растила.

Убедившись, что ссыпавшиеся на постамент куски обратились в тонкий пепел, отошла к лестнице и уселась прямо на ступеньки. Столько трудов и снова напрасно!

Глаза слезились, голова стала тяжелой. Фиона потеряла счет, сколько времени провела здесь. Надо спуститься, спросить у Кэнди, — решила она. В чем дело — она разберется потом. Когда поест и выспится. Глубоко вздохнула, собираясь с силами. Но на ноги подняться не успела — внизу послышались голоса.

— Я никогда не приходила сюда, — втолковывала Кэнди. — Госпожа и не позволяла мне…

— Ну, не выгонит ведь она меня взашей, — послышался решительный голос Агнес.

Фиона подняла голову, рассмеялась беззвучно. Подруга в своей обычной манере! Попробуй-ка, не пропусти ее куда-то. Впрочем, это кстати.

Она поднялась и пошла ей навстречу. Для начала стоит угостить Агнес чаем! А не тащить сразу, тыкать носом в осыпавшуюся плесень. Удивительно — стоило подруге появиться, и у нее даже сил прибавилось!

— Иными словами, можно не бояться, что он сроет мою усадьбу начисто, — задумчиво протянула Фиона. — Не сроет.

— Но тебе в ближайшее время лучше нигде не показываться. А если показываться — то так, чтобы тебя никто не признал. Ни родственники, ни знакомые. Тебя считают погибшей — и никто, кроме Гото, нас с тобой и еще двоих человек, не знает правды.

— Что ж, — Фиона покивала. — А чего он тогда следил за домом? — спохватилась она. — После того, как арестовали Ронана. И за Кэнди — она не единожды видела его.

— А, это, — Агнес с легким смущением рассмеялась. — Дело в том, что Харви Гото, невзирая на славу лучшего столичного дознавателя, кажется, весьма сентиментален. Его беспокоит судьба твоей горничной. Он опасается, что на службе у тебя ее могут ждать неприятные сюрпризы. Мало ли, что ты еще выкинешь, в конце концов. И так-таки попадешь за решетку, а достопочтенная Лоу останется без крыши над головой и средств к существованию. Мне кажется, будь его воля — он бы ее отсюда вывез! Возможно, что и силой.

— Эк, — крякнула Фиона. — Вот уж о чем в последнюю очередь подумала бы!

И смолкла. По совести говоря, она ни о чем и не думала. Во всяком случае, чужие сердечные дела ее точно не волновали! Тем более — касающиеся сыщика, которого она даже не знала лично. Ее волновали тайны собственного дома и плесень.

— А тебя не было почти седмицу, — заметила она. — Что-то стряслось?

— А? Нет, извини, — подруга снова смутилась. — Я хотела вырваться к тебе на следующий же день. Чтобы передать предупреждение Гото. Но Тейгу сказал, что сразу после суда ты вряд ли куда-то попытаешься сунуться. И я… позволила себя уговорить, — она опустила взгляд, слегка покраснела.

— Эге! — изумилась Фиона. — Да ты, никак влюбилась! А как же граф Лонгман?

— А граф Лонгман несколько месяцев как объявил о своей помолвке с леди Вирджинией Уайетт, — Агнес сдвинула брови к переносице. — И тогда же прислал мне письмо с просьбой его больше не беспокоить!

— Каков прохвост!

— Ну, это уже не моя беда, — подруга усмехнулась.

— Да-да, теперь это беда его невесты, — подхватила Фиона. — Что ж, ему же хуже! Пусть терзается теперь, понимая, что потерял. Передумать он уже не сможет — верно?

— Сомневаюсь, что невеста ему позволит, — хмыкнула Агнес. — Да меня это и не волнует! Уже… скажи мне лучше, чем ты там занималась, в этой жуткой пристройке? Там же царит настоящий разгром!

— Моя пристройка — жуткая⁈ — возмутилась Фиона.

— А нет? Стены обшарпанные, голый каменный пол. Темнотища!

— Эк! — Фиона изумленно покрутила головой.

Слова подруги представили привычную уже пристройку за зданием в новом свете. За истекшее время Фиона привыкла к ней, к ее виду. Искренне считала, что выглядит та куда лучше, чем сразу после вскрытия. Ну, по сути-то, так оно и было — только откуда Агнес знать, сколько оттуда было выметено пыли и паутины?

— Только не говори, что не замечала этого, — укорила Агнес. И почти сразу укоризна во взгляде сменилась тревогой.

— А, я поняла, — Фиона кивнула. — Сумасшедшие порою не видят ничего вокруг себя. В том числе — и разрухи. Знаешь, я зря, кажется, увела тебя оттуда. Думаю, если ты поднимешься со мной на второй этаж — сама всё поймешь. Главное — постарайся не пугаться, — предостерегла она.

И поняла, что напугала подругу еще больше. Во всяком случае, чашку с чаем та отставила подальше. Что ж, не стоит терзать ее неизвестностью. Тем более, она сама хотела посоветоваться.