Хозяйка сгоревшей усадьбы

Глава 15

— Кэнди, а что у тебя с лицом? — полюбопытствовала Фиона и отметила, как девчонка вздрогнула всем телом. — Вид у тебя встревоженный, — прибавила она мягче.

— Да, — служанка замялась, виновато глянула на нее.

Не ошиблась! Не просто так ей почудилось, что вид у горничной не то подавленный, не то задумчивый.

— Рассказывай, — вздохнула она. — Уж кто-кто, а ты по пустякам тревожиться не будешь.

— В общем, я видела этого сыщика, — начала девушка, накрывая на стол. — Когда выходила за покупками! Не в первый раз. Такое чувство, что он следит за домом. Или за кем-то из нас с вами. Ну, за мной получается чаще — я же чаще из дому выхожу.

— Сыщик? — протянула Фиона. — Тот самый, что был здесь тогда? Как его — Гото!

— Господин Гото, — кивнула Кэнди и замерла спиной к очагу, сложив руки на животе. — Это он тогда задержал господина барона и меня допрашивал, — она примолкла. — Я не впервые его вижу, госпожа! То напротив дома — когда из калитки выхожу. То на углу. То возле лавки.

— Только его нам и не хватало, — пробормотала Фиона. — Не тревожься, — прибавила она, заметив, как понурилась девушка. — Все будет хорошо!

Она взялась за обед, раздумывая. Это Кэнди она могла сказать, что все самое страшное они уже видели. И дальше их дела сложатся замечательно, а сыщик — не проблема. Сама она в этом уверена не была.

Уж не Гото ли виновен в том, что стряслось с ее плесенью⁈ Имя-то ей хорошо знакомо — один из лучших дознавателей столичного управления!

Нет, а как он мог узнать? Хотя — много ли она знает о том, что за средства имеются в распоряжении королевского сыска. Да и Гото был тогда с целой толпой народа в ее доме. И не только в доме — она представления не имеет, сколько ищеек топталось по ее двору. И куда именно они засовывали свои длинные носы.

Фиона подавила тяжелый вздох. Чего же ей теперь ждать?

Сыщик следит за домом — просто так не выйдешь! Отправить Кэнди? Но он и ее в лицо знает. Даже если девчонка отдаст записку для Агнес уличному мальчишке — гонца без труда перехватят. Неприятности начнутся еще и у Агнес.

В газетах — по-прежнему молчание. Так что она не знала даже, будет ли суд. И когда он будет. Лишь в позавчерашней газете мельком упоминалось: молодой барон Гревилль по сей момент находится под стражей.

Но если осыпавшаяся плесень — дело рук Гото. Почему он просто не арестует ее за незаконные опыты посреди столицы⁈ Разрушить всё тихо — возможно, сыщик пытается замять происходящее? Спрашивается — зачем ему это. А может, просто пригласить его на чай как-нибудь, раз уж он ошивается под домом? Да расспросить. Напрямую. Зачем следит, чего хочет. Возможно, с ним даже удастся договориться? В конце концов, за неполные три десятка лет жизни Фиона прекрасно усвоила: у каждого человека имеются свои стремления, цели и страсти. И это позволяет находить решения там, где это на первый взгляд казалось невозможным.

— А когда, говоришь, ты в последний раз видела Гото?

— Нынче поутру, через дорогу от пекарни, — отозвалась Кэнди. — Когда я подошла — он стоял там. Прятался за столб, — она криво усмехнулась. — Знаете, воротник эдак поднял — вроде как думает, что его и не видно. И глядит якобы в другую сторону, а сам глазом косит. А когда я выходила — его уже не было. Точнее — он очень быстро шел куда-то прочь, а с ним был кто-то вроде бы из управления. Вертлявый такой.

Эге! Значит, сыщик следил за служанкой. А потом кто-то из сотрудников сообщил нечто срочное — и он тут же кинулся прочь.

— Кэнди. Как увидишь его в следующий раз — не тушуйся, — распорядилась она. — Подойди и скажи, что я буду чрезвычайно рада видеть его у себя в гостях. Пусть заходит на чай! И проводи для надежности — чтоб по дороге не потерялся.

— Ох! — девчонка всплеснула руками. — Госпожа, да он же меня пугает до трясучки.

— Не дрейфь, Кэнди, — Фиона лукаво улыбнулась. — Ты ведь уже говорила с ним!

— Говорила, — та вздохнула, понурилась. — Только у меня и тогда язык к зубам примерзал. А самой подойти и заговорить с ним — да я со страху умру!

— И все-таки он мне нужен, — задумчиво проговорила Фиона. — Решено! — она взмахнула рукой, предупреждая дальнейшие возражения. — Если ты в следующий раз увидишь его достаточно близко к дому — скажи мне. Я сама к нему подойду. Меня он не пугает!

Вранье, конечно. Ее Гото тоже пугал. Славой своей одного из лучших. И неподкупных. Но прятать голову под одеяло, делая вид, что ничего не происходит — глупо.

Словно поняв, что она захочет поговорить с ним — сыщик испарился.

Как в воду канул! Кэнди, возвращаясь в очередной раз из лавки или пекарни, лишь руками разводила: нет! Фиона выходила и сама, обходила окрестные улицы, зорко осматриваясь по сторонам.

Гото не было! Не видела она и кого-нибудь, похожего на сотрудников сыскного управления. Словно о ней забыли.

Ловушка? Или ищейкам сделалось не до нее…

Хотя нет, надеяться на такое везение было глупо. Не до нее — после ее экспериментов с горной плесенью⁈ Нет, самое большее — Гото просто отвлекся временно на что-то срочное. С тем, чтобы позже вспомнить о ней и вернуться.

А ей-то что делать⁈ Возобновить опыты в надежде, что сыскному управлению пока что не до нее?

— А ведь я далеко не все скопировала со стен в подвале, — задумчиво проговорила Фиона. — Там еще столько всего осталось! Да и расшифровка ждет своего часа. Уверена, что с тем материалом, который есть внизу, у меня есть все шансы!

Кивнула сама себе. Да! А плесенью она займется позже. Это всегда успеется. Глянула на Кэнди, с испугом глядящую на нее. Лукаво подмигнула.

— Если сыщик объявится — всё по-прежнему! — весело объявила она. — Приглашение на чай, и пусть только попробует отказаться.

Служанке только и оставалось, что послушно кивнуть. Не спорить ведь с хозяйкой, в самом деле! Фиона начинала подозревать, что Кэнди боится ее едва ли не больше, чем прежней хозяйки, выгнавшей из дому без оплаты. А может даже и больше, чем смерти от голода на улице.

Она встряхнула головой. Разумеется, девчонка подавлена последними событиями! Что удивляться. Одна гончая чего стоит!

Переоделась в одежду, что носила обычно под личиной Рэя Вудвилла. Суконные штаны, жилет — а в карманы записную книжку и грифель. Ходить в платье по подземельям — не лучшее решение. Даже учитывая, что нынче она собиралась пройтись лишь по коридору, что вел вперед. Спускаться в колодец не планировала. Хотела дойти до конца — узнать хотя бы, насколько далеко все-таки тянется подземный ход.

Подумав, прихватила еще кусок мела и эластичную ленту для измерений. Из тех, которыми мерили длину земельных участков. Узнает длину коридора, а потом проверит по карте — куда он тянется!

Отметки ставила мелом.

Эластичная лента — такую использовали в своей работе мастера-топографы — имела длину полсотни ярдов. И каждые полсотни ярдов Фиона оставляла небольшую зарубку. Каждую десятую зарубку делала крупнее и отчетливее других, рядом ставила порядковую цифру.

Двигаться вперед таким образом оказалось заметно сложнее, чем просто шагать по коридору. Выдохлась она уже на большой зарубке с номером два. А ведь только-только впереди завиднелся давешний колодец с надписями на неизвестном языке!

Немного же она пройдет таким способом. С другой стороны — лучше сразу покончить с измерениями. Фиона предпочитала порядок во всем.

На цифре четыре она уже подумывала вернуться и закончить в следующий раз. Дойти до пяти-шести — и хватит, — решила она. Пока шла, приметила несколько колодцев, похожих на первый. И в прошлый раз ведь видела! Правда, нынче не стала никуда заглядывать. Тут или идти вперед, или копать вглубь.

Пятой отметки не случилось.

Были семь небольших промежуточных, ведущих к ней. А потом эластичная лента, инструмент мастера-топографа, вырвалась из руки и скользнула в щель меж плит, выкладывавших пол.

Фиона, заметив щель, лишь сделала бы зарубку на память — вернуться к странности, когда обследует коридор по длине. Она не стала бы отвлекаться. Но ей нечем стало измерять расстояние… и поневоле пришлось отвлечься.

Первым чувством было недоумение. Тонкая трещина, она бы и внимания не обратила, если бы не вырвавшаяся из рук лента! Тем не менее, что-то дернуло эту самую ленту с такой силой, что та в мгновение ока скользнула меж широких каменных плит и скрылась. Но стоило подойти к щели ближе — как та буквально на глазах разверзлась. Фиона застыла в изумлении: бывает ли такое, чтобы расщелина, незаметная в нескольких шагах, обратилась настоящим разломом — стоит подойти к нему вплотную.

Она уселась на корточки рядом с разломом. Из-под плит ощутимо тянуло прохладным сквозняком.

Сами плиты отошли друг от друга так, что между ними можно было просунуть без труда руку. Причем не только ее — внутрь поместилась бы и рука крупного мужчины. По самое плечо. Потому что дно расщелины было где-то далеко. Фиона не видела этого, просто смутно ощущала. Плиты же, странным образом разошедшиеся в стороны, еще и оказались одна чуть выше другой. И это выглядело особенно странным, учитывая, что остальной пол тянулся ровно и гладко, без единой лишней трещины или выбоины.

Подумав с полминуты, Фиона опасливо запустила пальцы под край одной из плит, пошарила изнутри. Внизу, под толстым камнем, наткнулась на пустоту.

Получается, под коридором — по крайней мере, под той его частью, где сидит она — находится провал. И она не знает даже, насколько он широк и глубок. А плита может в любой момент провалиться с нею вместе.

В груди разлился холод. Она торопливо отползла в сторону. Замерла.

Расщелина манила — ведь загадочно, что ни говори! Посреди коридора — вдруг разлом. А пол казался надежным и прочным. Даже возле самой щели — это Фиона помнила.

Хотя… что это такое выдрало у нее из рук измерительную ленту — не успела она сообразить, что происходит? Ладно бы просто пальцы дрогнули, не удержала — но она отлично помнила рывок! А она голой рукой там шарила. Бестолковщина! Отгрызет ей руку сидящее под полом нечто, так и истечет кровью здесь одна. Кэнди — даже если пойдет за ней и отыщет ее — выбраться назад ни за что не сможет. Там же, в комнате, аномалия, не пускающая к выходу!

Привалилась спиной к стене с колотящимся сердцем. Запоздалый страх разбегался колючими мурашками по спине, делал колени ватными.

Лишь спустя минут пять удалось встряхнуться. Фиона поднялась на трясущиеся ноги. Чего она вздумала пугаться? Ничего же не произошло! Усмехнулась сама себе.

Однако она осталась без измерительной ленты. И что теперь — возвращаться? Кажется, что бесполезно теперь будет обследовать коридор без нее. Вроде как если расстояние не измерила — так и глядеть нечего, куда ведет этот ход.

А может, дело в том, что на самом деле ее влечет к себе разлом в полу? Слишком уж необычно он выглядит.

На первый взгляд — ничего странного: подземные воды подмыли пол. Кладка разошлась, меж плитами образовалась щель. А землю из-под них вымыло. И внутри, под настилом, теперь пустота. Яма, прикрытая лишь надежно скрепленными между собою плитами. И надолго ли хватит прочности — она не знает.

Впрочем, плиты не шатались. Опора под ногами казалась крепкой. Это обнадеживало.

Странно, что за каких-то несколько десятков лет подземные воды успели так подмыть коридор. Неужели при строительстве этого не учли? Ну, или владельцы усадьбы не пользовались подземными ходами. А закладывали их куда раньше, чем усадьба обезлюдела. Тем более, когда строили здание — она не знает.

Фиона негромко рассмеялась. Кажется, она сама себя уговаривает еще разок подойти к расщелине, оглядеть ее получше.

Вот только пальцами внутрь больше лазить не стоит. Она, подумав, подползла немного ближе и выудила одно из припасенных зернышек. Положила на ладонь и сдула в сторону расщелины. Да, росток не осветит для нее внутренность провала фонарем. Но она сможет хотя бы с его помощью ощупать его изнутри. Хотя бы просто понять — насколько глубоко уходит провал.

Крохотное зернышко едва ощущалось. На удачу, никаких других семян и зерен внизу не оказалось.

Разумеется, куда проще было бы посадить его здесь, наверху. Вот только корни неизбежно станут разрушать кладку. Фиона не хотела даже незначительных повреждений. Тем более, что пол и так грозил начать осыпаться.

Несколько минут она едва ощущала крохотную удаляющуюся точку, в которой ждала своего часа жизнь. Ощутив, как та замерла, словно наткнувшись на преграду, дала мысленную команду.

И не сдержалась, поморщилась. Ощущение от брызнувших во все стороны корней и стеблей были куда ярче, чем от простой семечки.

Тонкие корешки потянулись по внутренней поверхности полости, цепляясь за крохотные выступы и неровности. Стебель вырвался наверх, в коридор. Вытянулся к стене, поднялся до ее середины и замер так. Бледный и тонкий. А корни утолщались, ветвились и плелись. И шли, шли вниз, закручиваясь по спирали.

Право, жаль — нет на этих корнях глаз! Словно впотьмах ползет по стенам на ощупь. Даже хуже, потому что корни растения куда менее чувствительны, чем свои пальцы.

И кажется, внизу так же сухо. Потому что корням тяжело. Трудно, шершаво и сухо. Их поддерживала только сила Фионы. Но они рассыплются прахом, едва садовница оставит их — она это чувствовала. Воды не было не только в подземелье — ее и в воздухе было растворено до крайности мало! Так что корни тщетно силились вытянуть из окружающего пространства хоть какие-то капли.

А ведь что-то забрало у нее измерительную ленту. Что? Она пока ничего не могла нащупать, кроме стенок широкого колодца под полом.

Широкого, да. Кажется, шире, чем тот, в который она спускалась. Кажется, правильной круглой формы, уходящий цилиндром вниз… если ощущения ее не обманывали.

Голова закружилась, Фиона начала выдыхаться. Она тратила и тратила силы — а восполнить их не могла. Растение, получившее жизнь от ее усилия, ничем не могло с нею поделиться: ему самому неоткуда было взять ни воды, ни питания. И оно держалось лишь на ее воле. Стебель выглядел болезненно-блеклым, чуть ли не призраком растения.

Кажется, она и до дна колодца не дойдет — сил не хватит.

Пора прекращать, — решила Фиона. Иначе свалится прямо тут без сознания, и даже Кэнди ей помочь не сможет. Тем более, девчонка и не знает, как открыть ход в подземелье. Не суждено ей нынче обследовать странный разлом как следует. Надо попробовать вытянуть из ростка хотя бы малую часть затраченной на него энергии — чтобы самой иметь силы добраться наверх.

Она не успела исполнить то, что решила. Что-то изменилось.

Вода? — отстраненно удивилась Фиона. Корни словно пересекли невидимую границу. Из воздуха перешли во что-то вязкое, замедляющее движения. Вязкое, малоподвижное и холодное.

Вот холод Фиона ощутила отчетливо. Там, внизу, вода? Настоящий омут.

Корни встрепенулись, потянули влагу. И их свела жестокая судорога — словно не корни это были, а ее собственные конечности. Фиона отпрянула в сторону от трещины, хотя и так сидела далеко. Дышать сделалось тяжело, сердце колотилось.

С ужасом она поняла, что уйти подальше не получается. Наоборот — ее что-то подтащило ближе к пролому. Тело не слушалось. Она вцепилась в пол пальцами, ломая ногти.

Нет, ее волокла не неведомая сила: собственное тело предало. Оно будто само стремилось к провалу.

Беспечная дура! — выругала себя Фиона в отчаянии.

«Амулеты, что отгоняют память, остались наверху».

Амулеты? Амулеты, отгоняющие призраков!

«Ты предусмотрительна. Ты развесила амулеты по всему дому, чтобы память не могла вырваться на поверхность. Но ты забыла взять амулет с собой».

Неосязаемый, неслышимый голос звучал прямо в голове. А потолок и стены коридора начинали кружиться. Сначала — медленно, затем — быстрее и быстрее.

«Это не вода. Это память. Память тоже может застаиваться, как вода без движения, — продолжил голос. — Памяти нужно русло, как реке».

Фиона хотела ответить, что не собирается становиться руслом для чужой памяти. Но вдруг провалилась — прямо в щель меж плит. И только успела изумиться — как такое возможно: в пролом пролазила лишь ее рука! А потом чернота закружила, и холодная поверхность обманчиво неподвижного омута стала неотвратимо приближаться.