Хозяйка сгоревшей усадьбы

Глава 13

Любопытство пересилило.

Рассудив, что осмотреть длинный просторный коридор, ведущий вперед, успеет всегда, Фиона решила заглянуть в колодец.

Само собой, лишь одним глазком. Спуститься совсем немного, поглядеть — далеко ли уводит лестница вниз. На миг охватило сомнение — не свалится ли она ненароком, не свернет ли себе шею. Решительно отбросила нелепую мысль прочь. С чего ей падать — она что, на ногах не держится?

Нет, это всё отголоски страха, поселившегося в душе, когда осталась одна.

Ей следует привыкать быть одной! Рассчитывать лишь на себя. В конце концов, не боялась ведь она, когда в одиночестве выезжала покататься верхом в лесу? Купалась в речке или пруду, озере. А в далеком детстве — и в море, когда удирала от бдительных дуэний. И ничего с ней ни разу не случилось.

Вот и теперь не случится.

Она решительно взобралась на постамент. А после — ступила на первую ступеньку. Очень удачно, что решила надеть штаны с сапогами для этой вылазки!

Похвалив себя мысленно за предусмотрительность, Фиона принялась спускаться.

И сразу обратила внимание на стены. Если в верхнем коридоре они были частью гладко заштукатурены, а частью — выложены диким камнем, то здесь они сплошь оказались покрыты незнакомыми письменами, вырезанными прямо в штукатурке.

Она остановилась, провела пальцами по стене. Вырезали эти знаки или вывели, когда штукатурка была еще сырой? Теперь не узнаешь. Но покрытие держалось прочно. Хоть ему и было по меньшей мере полсотни лет.

Знаки не принадлежали ни к одному из языков, что знала Фиона.

Эх, жаль, записную книжку не взяла! Хотя у нее записной книжки, такой, чтоб при себе всюду носить, никогда и не было. И мысли не возникало завести! Придется, значит, в следующий раз сюда вернуться лучше экипированной. Усмехнулась сама себе — вот уж не подумала бы, что нужной деталью экипировки может оказаться стопка бумаги и грифель! Хотя та же Агнес всегда носила при себе записную книжку и грифель с магическим стилом. А она, восхищаясь подругой, и внимания не заостряла на этом.

Ступени оказались ровными, гладкими. Почти не стертыми. Фиона присела, ощупала обтесанный камень. Песчаник. Швов между подогнанными друг к другу плитами почти не заметно. В отличие от кладки пола наверху.

Да, кто бы ни выстроил эти подземелья — он сделал это на совесть!

Подняла голову, убедилась, что люк открыт. Хотя кто бы мог его закрыть? Она в этих коридорах совершенно одна. А вернуться сама собой крышка точно не сможет. Фиона не была уверена и в том, что сумеет поставить ее на место, когда вернется. Слишком уж тяжелая.

Что ж, собралась спускаться — нужно спускаться.

Мягкие подошвы чуть шелестели, касаясь ступеней. Фиона шагала вниз, ведя пальцами по испещренной знаками стене. Ни одного знакомого символа!

А ведь их не просто так нацарапали здесь. Вывели так, чтобы и спустя десятилетия они остались на месте. Это явно указывает: написанное — не бессмыслица. Только что это за язык? Не манорский, не мерсийский, не нейтанский. Не штирский и не монтийский, не республики Кассии. Не гельвейский и не одной из лежащих вокруг Гельвеции стран. И даже — не самбийский и не гринвальдский.

Отец ее, как-никак, был законником! Занимал высокое положение при королевской палате. Так что образование Фиона получила соответствующее.

И языки стран, с которыми Манор поддерживал связи, она знала. Как и языки тех стран, что существовали на побережье нижней доли Зеркала прежде.

Ни одному из этих языков вырезанные на стенах узкой круглой шахты письмена не соответствовали. Разве что — некоторые знаки отдаленно напоминали знакомые символы. Шифр, неведомый старый язык? Но если последнее — получается, эта усадьба выстроена не одну сотню лет назад. Ну, или выстроена на месте какой-то другой, более древней постройки. А подземелья хозяева, выходит, бережно отремонтировали. Сохранив старые записи.

У Фионы начала кружиться голова и гудеть ноги, когда она наконец достигла дна колодца. Здесь тоже пахло сухой пылью.

Она опустилась на колени, прижала ладонь к полу. Здесь щели между слагавшими его плитами были широкими, без следов раствора. Но сырости по-прежнему не ощущалось. Подняв голову, увидела уходящий ввысь сводчатый потолок. За спиной оказался прямоугольный проем, ведущий в колодец. Чтобы увидеть крохотный, едва виднеющийся далеко вверху выход из него, пришлось шагнуть в этот проем.

Огляделась.

Комната оказалась небольшой — немногим просторнее, чем шахта колодца, по которой шла винтовая лестница. Стены слагал дикий камень. Щели в кладке стен и пола были одинаково широкими и глубокими. С пяти сторон, на равном расстоянии друг от друга, шли по стенам пять тонких пилястров, без капителей и чуть наклоненных. Из-за этого на первый взгляд создавалось ощущение, что стены комнаты скошены. Вверху пилястры переходили в ребра сводчатого потолка.

Фиона на миг зажмурилась и помотала головой. От этих скошенных параллельно друг другу пилястров и ребер начинало казаться, что комната закручивается винтом.

Кем бы ни был архитектор — у него был своеобразный вкус. Или это — какая-нибудь ритуальная комната для отправления древнего культа?

Фиона попыталась припомнить, что она слышала о древних культах, бытовавших среди жителей этих мест в домерсийские времена. Но ничего толкового вспомнить не сумела. О тех временах было слишком мало свидетельств. Даже времена Мерсии казались чем-то отдаленным: шутка ли — три века! А что говорить о временах до ее образования? Больше полутысячи лет назад!

И что, эта комната, эти подземелья, выстроены полтысячи лет назад?

Фиона встряхнула головой. Нет, не слишком-то похоже! Усмехнулась сама себе. Этот особняк возвели самое большее — полвека или век назад. Стены и внутреннее убранство сгорело, но архитектура дома не носила на себе следов древности. Ну, и подземелья… нет, может, на этом месте и были какие-то древние катакомбы. Вот часть их владелец особняка, наткнувшись случайно, и решил отреставрировать. Зачем? У него стоило бы спросить. У нее даже возможность такая имеется — ведь обитающие здесь призраки памяти, кажется, не прочь напомнить о себе.

— Деньги у него на это были, — вслух произнесла Фиона и широко ухмыльнулась.

Да, определенно! В эту кладку, в отделку вложены немалые средства. А знаки на стенах колодца и здесь… она перерисует их. И найдет способ выяснить — к какой стране и эпохе они относятся. Может статься, ничего особенно таинственного здесь и нет.

А может, прошлый владелец хотел… чего — устроить грандиозную мистификацию? Для кого?

Покачала головой. Меньше четверти часа назад она была уверена, что знаки — не бессмыслица. И нанесены на стены не просто так.

Ладно, разберется. А вот вопрос — зачем нужно это помещение? Если сделали такой колодец для спуска — то уж точно не ради забавы. Не для того, чтобы, спустившись, очутиться в небольшой круглой комнатушке — пусть и любопытно отделанной. Фиона принялась неспешно обходить помещение вдоль стены, разглядывая ее внимательно. А ну, как где-то притаился механизм для открытия потайного хода!

Особое внимание уделяла пилястрам и участкам стен и пола вокруг них. Но в конце концов пришлось признать: поиски требуют больше времени. А она уже устала.

Рассудив, что в ее распоряжении — уйма времени, отправилась наверх. Успеет еще вернуться сюда! Она ведь еще хотела коридор осмотреть дальше. Кто знает — может, это не единственный колодец с комнатой глубоко под землей?

Следующий день Фиона провела в колодце, скрупулезно перечерчивая знаки со стен в записную книжку. Эти же знаки она потом в кабинете тщательно переписала, составив подобие алфавита незнакомого языка. Пересчитала, отметила — какой из символов встречается чаще, а какой — реже. Какие сочетания попадаются чаще.

Занятие захватило. Далеко за полночь Кэнди оторвала ее от бумаг, напомнив о необходимости сна. Пришлось отложить.

А с утра, проснувшись с петухами и едва позавтракав, она заторопилась в кабинет — к прерванному накануне занятию. Неведомый язык включал больше знаков, чем один из знакомых алфавитов. Однако это не могла быть символьная запись, когда одним значком обозначали слог или целое слово. Полсотни символов — недостаточно для такого, хоть и заметно больше, чем обычно требовалось для полноценной записи. Фионе казалось — еще немного, и она отыщет ключ к шифру.

К ночи пришлось признать: не отыщет. И на другой день она отправилась в одну из крупнейших доступных библиотек Ковентри. Та находилась в доме милосердия при университете Хевинтр.

Старейший университет Ковентри — говорят, стоял на этом месте еще в мерсийские времена. Здесь обучали юриспруденции, философии, языкам. Отсюда выпускали дипломатов и чиновников. В скриптории при доме милосердия переписывали книги. Уж если и мог где-то найтись ответ — то именно здесь.

Чтобы получить книгу на руки — требовалось быть студентом Хевинтра. Остальные посетители читали за многочисленными кафедрами, расположенными по бокам просторного зала. Так что в библиотеке Фиона провела несколько дней — сидела над фолиантами с раннего утра, когда двери открывались, и чуть не до заката. Покидала зал последней. Дело двигалось туго.

Фиона один за другим листала фолианты, посвященные языковедению. Ничего!

Возможно, дело шло бы с еще большим скрипом. Но она рискнула показать старому мастеру-библиофилу пару записей, сделанных в подземелье усадьбы.

Тот заметно оживился и повел ее в один из узких переходов в глубине библиотеки. По дороге настырно выспрашивал — где ученый юноша отыскал такие письмена. Пришлось врать, что перерисовала их в одно из путешествий по южным горам. Письмена увидела на стене одной из пещер — полустертые и запыленные, сделалось любопытно. А похожие еще видела как-то в одной из заброшенных деревушек Гельвеции. В районе границы между бывшими Самбией и Гринвальденом. Тогда, правда, не сообразила перерисовать — да и времени особенно не нашлось. Но запомнила…

Ляпнула наобум.

— Ученый юноша, должно быть, важный чиновник, если столько путешествует, — уважительно протянул библиофил.

По загоревшемуся взгляду Фиона поняла — наболтала лишнего. Мастер-библиофил явно понял что-то свое. Связав со сведениями, что хранились в его памяти — и о которых сама Фиона не могла даже догадываться.

— Увы, — отозвалась она. — Юноша — неуч, проваливший промежуточные экзамены, потому как слишком увлечен был пьянством и дебошами. Начисто забросив учебу. Был и коммивояжером, и помощником купца. Вот поколесить по миру пришлось знатно, — прибавила с усмешкой.

Библиофил нахмурился, закряхтел. То ли поведение юного повесы вызвало у него осуждение, то ли не поверил.

Остаток дня Фиона провела над книгами. Эти заметно отличались от тех, что она видела до сих пор.

Это были просто сшитые между собою листы чьих-то торопливых записей, сделанных разным почерком. На записях виднелись следы от складывания бумаги в несколько раз, сырости. Кое-где виднелись следы капнувших едких жидкостей или еды. Очевидно, их оставили вовсе не безалаберные школяры. Следы были оставлены теми, кто записи делал. Видно, никто так и не удосужился переписать их как следует. Листы просто собрали и сшили между собой. Да и оставили в запасниках до лучших времен — которые, видимо, всё никак не наступали.

Фиона видела не только разный почерк. В углах листов были проставлены даты — сильно разнесенные между собой. Листы собрали безо всякого порядка в датах — ориентируясь, видимо, лишь на связь по смыслу.

Оказывается, подобные и похожие письмена многократно находили в самых разных местах на просторах Зеркала — от южных предгорий до побережья, к западу и востоку от Рубикона!

И в пещерах, и в заросших останках заброшенных городов, случайно найденных. И под землей — в старых переходах канализации. Переписывали фрагменты неизвестных знаков с каменных стен самые разные люди. Дополняя их личными пометками.

Тот, кто сшивал эти фолианты, уже проделал немалую работу. А вот до переписи по порядку руки у мастеров не доходили. Или никто не хотел этим заниматься? Может, предложить мастеру-библиофилу свои услуги по переписи и упорядочиванию записей? Вот только тот, кажется, настроен теперь подозрительно. А самое скверное — Фиона даже в толк взять не могла — что именно у него за подозрения!

Подумает об этом после, — решила она. Дома.

В этот раз мастер-библиофил позволил ей пробыть аж до темноты. Выпроваживая, с сожалением сообщил — мол, правила не дозволяют никому оставаться на ночь. Даже ему.

Фиона кивала и благодарила. Сама напряженно размышляла — может ли доверять этому человеку.

Может статься, явившись завтра в библиотеку, она встретит стражников. А те препроводят ее в тюрьму, где ей придется в подробностях рассказывать всё, что она знает о подобных письменах. А уж разговорить там сумеют!

Вспомнилась встреча с пятеркой молодцов по дороге в постоялый двор.

Нет, возвращаться в библиотеку точно не стоит! Опасно. А может, она просто слишком мнительна? Вот и выдумывает.

Мысли терзали всю дорогу до усадьбы.

Собственно, так ли уж нужна ей библиотека? Библиофил был настолько любезен, что выдал ей немалый запас бумаги, чернил и грифелей. И оставил одну. А Фиона применила то же заклинание, которым воспользовалась некогда в хранилище сожженного Гревилля: скопировала записи целиком. Так что драгоценные копии теперь лежали в ее сумке, оттягивая плечо.

Вот только наверняка это было далеко не всё, что хранилось в библиотеке!

Вернувшись, поужинала, едва ощущая вкус блюд. Увидев расстроенное лицо Кэнди, ощутила укол совести: девушка старалась! Мимолетно улыбнувшись горничной и поблагодарив, направилась в библиотеку. Хотелось скорее заняться записями.

Всерьез за расшифровку, судя по всему, никто до сих пор не брался. Хотя первые записи датировались годами, когда Фионы еще и на свете не было. Да и отец ее едва ли родился.

А после полуночи произошло то, что разом разрешило дилемму — идти ли поутру в библиотеку, или остеречься.

Фиона, быть может, и внимания не обратила бы на смутный рык и топот снаружи. Но на удар в дверь, едва не разваливший флигель целиком, отвлечься пришлось. В этот же момент в кабинет влетела перепуганная бледная Кэнди. Она, похоже, давно легла и даже заснула — а теперь ее подняли с постели. В ночной сорочке, растрепанная, девушка сама походила на привидение.

— Это что, призраки буянят? — недоуменно вопросила Фиона. — Мы ж их вроде как угомонили.

— Монстр, госпожа, монстр! — всхлипывающая девушка забежала к ней за стол и застыла возле кресла, будто силясь спрятаться за его спинкой.

— Что еще за монстр? — нахмурилась Фиона.

Ответом послужил новый удар. А за ним — еще один и еще. Стены заходили ходуном, стекла в окнах задребезжали. Кэнди заскулила, съехала на пол.

— Это не духи, — решительно заявила Фиона, выбираясь из-за стола. — Они так не могут! — и направилась в прихожую.

Стоило отдать горничной должное — она не осталась валяться на полу. Хотя и была перепугана до невозможности. Поднявшись, направилась за госпожой — хотя ей явно хотелось остаться в кабинете, подальше от того, что силилось попасть внутрь.

Фиона вышла в смежную с прихожей комнату аккурат в тот момент, когда входная дверь не выдержала, и в пролом с щепками ввалилась громадная чешуйчатая голова, принадлежащая чудовищу с жуткими клыками и горящими злобой алыми буркалами. Дыхание на миг перехватило. Это еще что⁈

За спиной жалко булькнула Кэнди.

— Иди-ка ты в кабинет, — шепнула хрипло Фиона, во все глаза таращась на существо, вломившееся в ее дом. — Закройся на замок!

Рука нырнула в карман, судорожно нащупала мешочек с несколькими зернышками, который с момента спуска в подземелье носила всегда с собой. Сдержит ли растение — пусть и стремительно выросшее — такое чудище? Должно сдержать! Иначе… даже думать не хотелось.

Сделать она ничего не успела.

Громадная башка вдруг в долю мгновения очутилась совсем рядом: прошуршав по полу, свозя и ломая в щепки свежий паркет, она придвинулась прямо под ноги Фионе. Та с визгом отскочила назад, шмякнувшись на зад.

Выдрала мешочек из кармана, и тут неведомая тварь сама от нее шарахнулась, разразившись оглушительным воплем. Заметалась, ударяясь в стены, сдирая обивку и разнося в щепки мебель. Дверь не выдержала, и с треском вылетела из проема вместе с петлями и дверным косяком. Кусок стены высыпался.

До Фионы с запозданием дошло: в морду твари что-то влетело, словно кто-то снаружи швырнул в нее чем-то. И это что-то окатило ее… вон, несколько капель осталось на стене сбоку.

Она, спохватившись, ринулась к окну. Прижавшись к стене, выглянула.

Вид Агнес, сидящей на земле рядом с неизвестным, распластанным на траве, ошарашил. С трудом Фиона удержалась, чтобы не кинуться наружу.

Увидела она целиком и тварь, что недавно ломилась во флигель.

А ведь она может и повторить попытку! Раскисать некогда. Тварь успела сбить с шеи застрявшую на ней дверь, и теперь терла морду о траву. Помнится, аккурат на том самом месте росла очень пряная травка. Если она верно всё поняла, зверюга — не живое существо, а нечто, выращенное в алхимической лаборатории. И цветочная пыльца должна ее дезориентировать. Это помешает ей в ближайшие минуты броситься на людей. А может, и вовсе отпугнет.

Мысленно потянувшись в ту сторону, Фиона позвала растение. Пусть не сразу — слишком она была испугана — но оно откликнулось.

На миг почудилось, что от громогласного чиха стены все-таки рухнут. А потом посреди двора разразились гром и молния.