Хозяйка сгоревшей усадьбы

Глава 20

— Рада вас видеть, милая, — хозяйка радостно улыбнулась ей.

Фиона, чуть озадаченная, оглядела собравшееся общество. Помимо уже знакомой ей соседки, хозяйки дома, здесь находились еще две престарелые дамы. Такие же чинные и так же добродушно разглядывающие ее. А в их компании — неожиданно молодой мужчина. Судя по виду — совсем немного старше Фионы.

— Ну что же вы застыли, дорогая? Проходите, прошу вас, — засуетилась хозяйка.

— О, прошу меня извинить, — Фиона встряхнулась. Улыбнувшись, присела в реверансе и прошла, уселась за стол.

— Дамы и сударь, разрешите представить. Госпожа Фейла Кик, наша новая соседка, — торжественно объявила хозяйка. — Госпожа Кик — цветочница.

— О, пока еще не совсем, — Фиона изобразила смущение. — Я пока лишь занимаюсь разбивкой цветника. Вот в следующем году, возможно. Если будет милостив святой Иероним…

— Ах, милая, вы — прелесть, — защебетала одна из гостий. — Мое имя — Дэвис. Аманда Дэвис! Вы знаете, а я просто обожаю фиалки! Вы уж не обессудьте, мы здесь все запросто между собой, — прибавила она.

Фиона улыбнулась. О да, запросто. Настолько запросто, что она вновь почувствовала себя на одном из светских приемов.

— А вот эта молчунья — Розария Квикс, — указала хозяйка на вторую даму.

— О, мне так приятно, — от новой улыбки едва не свело зубы.

Отвыкла! Вот тебе и свобода от светских условностей и приличий. Возможность делать всё, что заблагорассудится! Впрочем, она ведь по своей воле сюда пришла.

— Ну, и господин Эдгар Милн, — на этом неизвестный, привстав с места, слегка поклонился. — Господин Милн — ученый, часовщик и аптекарь! — и с видом победительницы взглянула на Фиону.

— О! Это так интересно, — протянула она.

Подруги хозяйки одобрительно закивали. А вот лицо господина Милна едва заметно перекосилось — не иначе, он счел ее реплику недостаточно восторженной. Или почуял фальшь.

Подумать только — целый ученый! Аж любопытно, что он делает в этой глуши. Не шпион ли, часом?

Надо бы разузнать, где именно живет — да передать сведения Агнес. Она найдет способ донести их до почтенного Гото. А тот разберется.

Да мало того, что ученый: и часовщик, и аптекарь! Вот уж любопытный список. Вид примечательный: желчное худое костлявое лицо без намека на румянец. Темные глаза остро глядели из-под широких нависающих бровей. Выдающийся нос, острые скулы и широкий покатый лоб. Темные волосы собраны в жидкий хвост.

— Господин Милн живет в нашем районе уже добрый десяток лет, — продолжала хозяйка, пока Фиона разглядывала его. — Даже больше! И за всё это время зарекомендовал себя с самой лучшей стороны! Умнейший человек, прекрасный аптекарь. Да-да, господин Эдгар, я ведь только вашими стараниями до сих пор могу ровно сидеть! Вы знаете, милая, — она коснулась ладони Фионы, — ведь господин Милн поставил меня на ноги своими снадобьями, когда у меня начала болеть спина! Лекари отступились — а он буквально вернул меня к жизни. И не спорьте, господин Эдгар! Вы — настоящий волшебник!

— О, я всего лишь скромный аптекарь, — отозвался тот кротко.

Эге! А этот тоже здесь находится без особенной охоты. Но почему-то терпит общество восторженных дам. И подыгрывает им. В точности так же, как и она сама.

Тоже не хочет привлекать внимания? И потому старательно играет роль добропорядочного соседа. Играет роль уже добрый десяток лет…

Да, определенно имеет смысл натравить на достопочтенного Милна сыскное управление! Не слишком это вежливо. Но что поделать? Не хватало прохлопать нейтанского шпиона у себя под носом! Одного из тех, благодаря кому она потеряла одну из своих личин — Рэя Вудвилла. А ведь парень был так удобен! Найди себе теперь другого поверенного. Тем более, что достопочтенный Фок исчез с концами, не знаешь теперь, у кого бы и документы фальшивые заказать.

— Милая моя, вы не слышите? — донесся до нее голосок хозяйки.

— Ох, простите! — Фиона встряхнулась. — Я задумалась. Целый день сегодня с грядками провозилась, так что теперь витаю в облаках, — она улыбнулась.

— С грядками? — переспросил неожиданно Милн. Голос прозвучал резко. — Не похожи вы на особу, которая возится с грядками. Ручки больно белые и чистые.

Фиона опустила взгляд на свои руки. И правда!

Даже удивительно. Она ведь за последние месяцы руки свои особенно и не берегла. И лезла ими порой в то, что прежде доверяла лишь слугам. И могла не вспомнить иной раз смазать их кремом. Святой Иероним, да крем-то для нее совсем недавно купила Кэнди! Сама она начисто забыла обо всех этих женских штучках, надоевших по прежней жизни.

— Ну-ну, — фыркнула Фиона — решила не сдерживаться. И уж тем более — не оправдываться. — И кто ж за меня с моими грядками возился, по-вашему? Не горничная ведь: бедная девушка в положении!

— Вот, кстати, об этом, милая, — откашлявшись, заговорила хозяйка. — У моей кухарки есть родственница, замечательная девушка. Очень чистая и честная. А такая горничная, как у вас… кхм… может и на репутацию хозяйки своей бросить тень, — она выразительно приподняла брови.

Фиона закашлялась, отставила чашку. Эк! А дама всерьез решила, что может помыкать ею?

— Я вам так благодарна за заботу, — она опустила взгляд долу. — Но горничная у меня есть, второй мне не нужно. Да и не по карману мне эдакая роскошь… не предлагаете ведь вы мне выгнать хорошую девушку в такой момент? Ей нужна работа. И крыша над головой. А родные ее далеко отсюда, ей в ее положении не добраться к ним.

— Как⁈ — подала голос одна из гостий — кажется, Розария. — Бесчестная девица, как можно!

— Святой Иероним предписывает нам быть милосердными и добросердечными, — напомнила Фиона. — И не творить бессмысленного зла. Разве виноват малыш в том, что его мать единожды ошиблась?

А по сути — стала жертвой чужой бездумной жестокости. Вот только это старых кусачих гиен уже не касается.

Милн неожиданно расхохотался. И тоже сделался до невозможности похож на скалящуюся гиену. Тощий, сутулый, со злым взглядом и резким смехом.

— Ах, господин Милн! — хозяйка всплеснула руками и оглянулась на своих товарок — словно ища поддержки.

Вид у нее сделался донельзя обескураженный. Во взгляде проступила совершенно детская обида. А Фиона вдруг сообразила: деятельная старушка надумала устроить не то сватовство, не то смотрины. В прошлый раз — она не просто так болтала! Уже тогда имела умысел. Пригласила двоих подруг и предполагаемых жениха с невестой, чтоб поглядели друг на друга в приличествующей обстановке…

Она с трудом сдержала хохот. Надо будет Агнес рассказать — то-то смеху будет!

Однако, может, стоило бы высказать достопочтенной даме всё, что она думает о ее ухищрениях? Чтобы в корне пресечь дальнейшие попытки. В конце концов, общение с соседями оказалось более утомительно, чем полезно.

— Простите меня, леди Луин, — Милн опустил голову. — Кажется, я позволил себе излишнюю резкость. И вы, леди Кик, — обратился он к Фионе.

А этому пройдохе, видать, нужны зачем-то престарелые дамы! Настолько, что он готов подыгрывать им до последнего.

Нет, рановато с ними со всеми прощаться! Надо как следует выведать для начала, что за птица этот Милн. И что у него на уме.

— О, и вы меня простите, — она кротко улыбнулась. — Я не хотела никого обидеть.

Переигрывает! Ну, да Милн не лучше.

На миг на лице того проступил хищный оскал, и тут же сменился примирительной улыбкой. Вот только в глубине глаз Фионе почудился опасный огонек. Это было негласное объявление войны. Понял, что она раскусила его, и теперь… а чего от него теперь ждать-то? Будет настороже, или попытается избавиться от нее? Эх, не обманешь такого так просто. И как эти три престарелые курицы не видят, что за фрукт затесался в их компанию!

— Вы знаете, госпожа Кик, ведь милый господин Милн все десять лет живет совершенно один! — защебетала Аманда Дэвис. — Его дому так не хватает женской руки!

Фиона моргнула, недоуменно уставилась на нее.

— Ах, милая, ну не надо делать такое удивленное лицо! — рассмеялась хозяйка дома. — Ну да, мы втроем схитрили, решили пригласить вас обоих, чтобы устроить смотрины. Ведь это так нелепо — двое прекрасных молодых людей живут совсем рядом, и не подозревают об этом! А вы так походите друг другу.

— О, — выдохнула Фиона. — Мне даже любопытно, что думает по этому поводу сам господин Милн. Мне отчего-то кажется, он не в восторге от сюрприза.

— Да просто он не знает вас, милая! — рассмеялась хозяйка.

— Ну, теперь, положим, знает, — хмыкнула Фиона. — И увиденного вполне достаточно, чтобы составить мнение. Не так ли, господин Милн? — она в упор уставилась на него.

Нет, а что за прок и дальше играть роль кроткой овечки?

— Да, вполне достаточно, — он кивнул. — Вы — весьма добродетельная и добросердечная особа, — и добродушно улыбнулся. — Милая, покладистая — но, заступаясь за слабого, готовы сражаться до последнего. Весьма редкое качество для скромницы.

— Я не скромница, — отрезала Фиона. — Я живу на свете почти три десятка лет. А сражаться нужды не вижу: никто здесь ничем не угрожает ни мне, ни моей горничной, — она перевела дух, обвела взглядом собравшихся.

На лицах престарелых дам застыло удивление. Неожиданно Дэвис рассмеялась.

— Ах, милая, вы — прелесть, — она захлопала в ладоши. — Господин Милн, из госпожи Кик получится замечательная жена! И прекрасная мать для ребятишек.

— Вы что, вдовец с детьми? — ляпнула Фиона с недоумением.

— Госпожа Дэвис имеет в виду наших с вами будущих детей, — выдавил он.

Фиона раскрыла рот и, не найдясь, что ответить на это, захлопнула его. Ощутила, как щеки заливает краска — лицу сделалось горячо.

Милн, не скрывая веселья, расхохотался. Надтреснутый смех заставил поморщиться. А не торопится ли достопочтенная госпожа Дэвис⁈

Этого она вслух говорить не стала. Не так она наивна — стыдить этих престарелых сводниц. Милна, судя по всему, происходящее забавляет. Что ж — позабавится и она.

Фиона добросовестно высидела до конца чаепития, выслушивая восторженные высказывания хозяйки дома и ее подруг. Колкие двусмысленные замечания ученого аптекаря. И распрощалась со всеми присутствующими лишь спустя час с лишним. Когда засобирались по домам и остальные.

Две подруги ее соседки заявили, что проводят друг друга — а господин Эдгар пускай провожает молодую женщину. Пришлось шагать к калитке в сопровождении желчного типа.

Тот оказался высок — Фиона едва доставала макушкой до его плеча. И от этого было еще больше не по себе.

Вопреки ожиданиям, по дороге Милн не проронил ни слова. Ни едких замечаний, ни расспросов. Тем не менее, несколько десятков шагов до калитки показались ей бесконечными. И она рада была, когда очутилась у входа к себе. Кое-как попрощавшись с ученым аптекарем и выразив искреннюю радость от знакомства, Фиона торопливо шмыгнула внутрь и захлопнула калитку у него перед носом. Лишь очутившись во флигеле, перевела дух. Ну и чаепитие!

Ну и смотрины.

Ладно. Главное — всё это закончилось. Причем без жертв. Последняя мысль заставила усмехнуться. Вроде бы глупость — но на удивление уместная. Достопочтенному Милну — если он, конечно, и правда достопочтенный — она явно пришлась не ко двору. И он не счел нужным это скрывать.

Последнее Фиону вполне устраивало. Не хватало ей назойливого жениха!

И что же, не понравилось ему, как она защищала служанку, не сумевшую сохранить так называемую чистоту? Да чушь! Он с самого начала неприязненно к ней отнесся. К рукам придрался. Не иначе — опасался, что она обрадуется возможности выскочить замуж. И вцепится в него.

А ему внимание лишнее не нужно. Так же, как и ей.

Только она — беглая поджигательница. И вообще, считается погибшей. А он? Нет, определенно — нужно натравить на него сыск! И Агнес, которая придет завтра, ей в этом поможет.

— Держи, — Агнес протянула свернутый свиток. — Рекомендательное письмо! Нужные тебе книги хранятся лишь в одной библиотеке. Имени своего там не называй, просто скажи — ты моя помощница. И пришла от меня! Я подобрала для начала четыре книги. В письме указано: выдать тебе их для прочтения, а в дальнейшем давать все книги, что моя помощница сочтет нужным. Я, как артефактор королевства, имею право обращаться с такими просьбами.

— Не хочу, чтобы у тебя были неприятности…

— А у меня их и не будет. Только запомни: не пытайся там провернуть свой фокус с копированием книг! Это запрещено. Вот тогда проблемы будут у тебя. Да и меня зацепит. Книги будут выдавать по одной. По очереди их читаешь, записей не делаешь. Можешь потом делать заметки дома. По памяти.

— Спасибо тебе, — Фиона кивнула.

— А может, заложить к гиенам горным этот подвал, а?

Фиона недоуменно уставилась на подругу. Та глядела неожиданно серьезно. Поневоле подумалось: а может, она права?

— Знаешь, может, и стоило бы, — медленно проговорила она. — Только я почему-то не уверена, что это остановит то, что обитает там. Мне кажется, оно твердо решило выбраться на поверхность.

— Я бы усомнилась, — вздохнула Агнес. — Оно не один десяток лет не подавало признаков жизни. Пока дом стоял заброшенный…

— Он имел весьма дурную славу. Настолько дурную, что наследник только что от радости не плясал, когда понял, что может его сбагрить. Мне удалось сторговаться с ним за смехотворную сумму. Я рассчитывала потратить в несколько раз больше.

— Ладно, я поняла, — рассмеялась подруга. — Тебя просто разбирает любопытство, так?

— Разбирает, — созналась Фиона. — Почему бы и нет? А насчет плесени, — она запнулась. — Только то, что ты принесла? — она указала на тонкую стопку сшитых наскоро рукописных листов бумаги.

Не то, что не книга — даже не рабочий журнал. Агнес лишь развела руками.

— Ты же понимаешь — изучать плесень стали сравнительно недавно. Да, ее уничтожали — но действовали при этом сугубо эмпирическими способами. А ученые заинтересовались ею только потому, что связана она с глазами нарвала.

— Ну что ж, — хмыкнула Фиона. — И без плесени пока есть чем заняться! Одно местное общество чего стоит.

Подруга рассмеялась, покачала головой. О вчерашнем чаепитии она уже выслушала. И обещала передать сведения о подозрительном ученом часовщике и аптекаре в сыск.

— Никуда от общества не денешься, — заметила она. — Само найдет, куда ни забейся!

Только и оставалось согласиться с этим. Хотя вот Агнес общество не донимало. Может, проблема в ней — в Фионе?

За экипажем для Агнес Кэнди отправила мальчишку, который помогал ей с дровами, водой и тяжелыми покупками. В этот раз ее визит затянулся ненадолго — всего на пару часов. В лавке скопились дела, и она теперь спешно приводила их в порядок.

— Мало ли, — уронила скупо на вопрос Фионы. — На границах уже идут стычки. Неизвестно, останусь ли я в столице. И насколько.

— Как же так! — слова подруги Фиону напугали. — Ты — женщина, и тебя — на границу⁈ К месту боевых действий?

— Я не женщина, я — признанный артефактор королевства, — Агнес криво усмехнулась. — Я передам Гото то, что ты говорила, — прибавила она. — Нейтанских прихвостней нам не хватало на столичных улицах!

Фиона как раз вышла проводить ее к подъехавшему экипажу. Агнес ободряюще улыбалась, сама она силилась скрыть тревогу.

И надо же было столкнуться с достопочтенной Луин, соседкой! Та вышагивала по улице в сопровождении Милна. Пришлось здороваться и улыбаться.

— Это — тот самый, — шепнула Фиона, когда Агнес садилась в экипаж.

— Противный тип, — оценила та. — Что ж, теперь у нас есть и его словесное описание, — она усмехнулась. — Я расскажу Тейгу, что ты мне сказала. А он — передаст Гото. Значит, тебе его сватают?

Фиона только глаза закатила к небу.

— Кажется, этим почтенным дамам скучно жить, — посетовала она. — Было развлечение — молодой сосед. А теперь двойное развлечение — молодая соседка, цветочница. Они ведь меня в белошвейки пытались записать! Еле отбилась. Но теперь, если у нас начнется роман — будет тройное развлечение. Жаль, я не знаю, в каком из домов он живет, — посетовала она. — Он вчера меня провожал. А я не поглядела, куда он сам пошел!

— Ничего. Имя известно, описание внешности есть, дальше Гото разберется, — Агнес запрыгнула в экипаж, и тот тронулся.

Фиона, проводив подругу взглядом, направилась к себе. Дойти до калитки она не успела. Оказывается, любезная соседка вовсе не завернула к себе. И Милн здесь же, держит ее под локоток! И глядит пристально — словно вот-вот просверлит насквозь ей череп! У него взгляд — пронзительный, у соседки — обеспокоенный. Ну, и чего им обоим от нее нужно? Фиона сложила губы в приветливую улыбку.

Вот на Милна, кажется, это впечатления не произвело. Горную плесень ему в ноздрю! Как бы он не раскусил ее. И так, кажется, догадывается, что она не та, за кого себя выдает!