Журналистка на королевском отборе

Глава 42

– Ждите здесь, – бросил Малкольм резко и вышел.

За ним хлопнула дверь, из-за стены донесся глухой приказ Амалии и Рейнару никого не впускать внутрь.

Я же заметалась кругами по комнате, пытаясь вспомнить, что родители рассказывали мне о действии человеческих зелий на аэрун. Выходило не так уж много: в основном яды, способные убить человека, могли прикончить и демона, но вот всевозможные зелья правды или другие, влияющие на сознание, сильного эффекта не оказывали. За исключением приворотного, которое действовало медленнее, но гораздо сильнее и дольше, чем на обычных людей.

Мысли путались, на ум то и дело возвращался образ Малкольма, который держал меня за руку и стоял неприлично-близко. От этих воспоминаний по коже бежал то холод, то жар, в груди разгоралось ненормальное, неестественное возбуждение.

Калеб знал, что за завтраком всех девушек окутают этим мерзким дымом, и поэтому пригласил меня на прогулку! Но просчитался: зелье начало действовать позже, и оказало совсем не тот эффект, на который он очевидно рассчитывал. Если все так, то выходил, что в деле точно замешана церковь. Осознанно или нет – вот в чем вопрос? Верховный уже, кажется, слишком стар, чтобы так нагло интриговать. Но кто же тогда? И главное – зачем? Не хотят ведь они оставить принца без жены? Надо бы проверить, кого из девиц не затронула любовная лихорадка: может, она и есть фаворитка, которую хотят пропихнуть в жены будущему монарху?

Сосредотачиваясь и пытаясь избавиться от пошлых образов, которые то и дело всплывали в голове, я начала выдергивать из волос перья – такие длинные, каких раньше никогда не видела. Неосторожным движением когтей случайно распорола подол юбки и тихо выругалась сквозь зубы, когда поняла, что несмотря на все внешние признаки возвращения птицы, ее способности мне до сих пор недоступны: я все еще слышу и вижу, как обычный человек, и это невероятно злит!

Устав метаться, я снова опустилась в кресло, но тут же подскочила, когда распахнулась дверь. Малкольм быстрыми шагами преодолел расстояние, разделявшее нас, и остановился так близко, что нас теперь разделяла только тонкая полоска воздуха, которая, как мне казалось, стремительно нагревается. Или это меня бросает в жар от мысли о том, какие у него сильные руки?

Демоны, ну какая пошлость! Однако жутко возбуждающая: настолько, что тело уже буквально горит от желания.

Я стиснула зубы и заметила, что Малкольм сделал тоже самое. Он тяжело дышал, сжал кулаки и я заметила, как из-под пальцев заструилась кровь. Выпустил когти?

– Зелье действует и на нас. Нельзя поддаваться, – сквозь зубы процедила я, с трудом отступая на шаг.

К моему облегчению, Малкольм за мной не последовал. Так и остался стоять столбом посреди кабинета.

– Мы проверим, на кого из девушек зелье не подействовало, – видимо, пытаясь как-то отвлечься, граф наконец заговорил о важном. – А утром вы отнесете записку с согласием на вершину башни. Я смогу выследить посыльного, как только он появится.

– А остальные девушки? – чувствуя, что разговор о деле немного помогает отвлечься, я решила его поддержать.

– Филипп уже обо всем знает, невестам приказано немедленно вернуться в свои комнаты. Каждую из них проверит алхимик.

Желание меж тем, на миг унявшись, стало еще более нестерпимым. Понимая, что оставаться здесь небезопасно, я шагнула в сторону двери, однако Малкольм удержал меня за руку. Я хотела вырваться, но нашла в себе силы только на то, чтобы не подойти ближе. Но и противиться приближению графа я не смогла.

– Это все из-за зелья, сохраняйте благоразумие, граф Вейн! – потребовала я, но голос опять дрожал.

– Чтобы полюбить вас, зелье мне было не нужно, – твердо ответил Малкольм.

Я с замиранием сердца наблюдала, как оборотень поднес мою руку к губам, поцеловал пальцы и на несколько мгновений замер, не отнимая губ. Дурман сковывал мою волю, меня почти физически тянуло в графу, хотелось прикоснуться к лицу, растрепать еще сильнее и без того торчащие во все стороны кудрявые волосы, и все, на что хватало сил – замереть в надежде, что Малкольму хватит сил сделать то же самое.

Однако он оказался сильнее: обжег меня таким взглядом, от которого краска залила лицо, а потом распахнул дверь и буквально вытолкал меня в коридор. Не успела я обернуться, как створка с грохотом захлопнулась, с той стороны щелкнул засов. Выдохнув с облегчением, я выпрямилась и приняла гордый вид, будто только так благородные леди и выходят из комнат, а затем так быстро, как только позволяли широкие юбки, направилась в сторону своей спальни.