Журналистка на королевском отборе

Глава 39

При одном взгляде на Калеба хотелось зарычать, однако я напомнила себе, что разговор с ним необходим для расследования, и мило улыбнулась.

– Доброе утро, барон Мюррей. Вы крайне пунктуальны, – расщедрившись, я даже присела в легком реверансе.

– Разве я могу опоздать на встречу с такой прекрасно дамой? – в тон мне ответил Калеб и даже улыбнулся.

– О, в таком случае, надеюсь, я не доставлю вам слишком уж больших страданий, если попрошу еще немного подождать, – я провела рукой по волосам, ладонь тут же защекотали перья.

– Разумеется, леди Даркрайс. Дама простительно опаздывать, от этого они только краше и желаннее.

Я скользнула в комнату, Амалия захлопнула дверь прямо перед носом барона, который продолжал старательно улыбаться.

Плюхнувшись на табурет перед маленьким зеркалом, я стала торопливо выщипывать перья из прически. За время отбора их из меня выпало столько, что подушки можно набивать!

Видя, что работы предстоит много, горничная присоединилась. Избавлять меня от лишней растительности у нее получалось ловчее и менее болезненно, так что вскоре я предоставила это дело ей. Перебирая пряди моих волос одну за другой, Амалия наклонилась к самому моему уху и прошептала почти неслышно:

– Я дорожу графу Вейну о том, что произошло за завтраком. Уверена, он усилит охрану на время, пока ваша сущность аэрун не восстановится после утреннего… выступления Верховного.

Я благодарно кивнула, мимолетная радость от того, что в своих догадках я оказалась права, на миг даже скрасила день и перспектива гулять по саду с Калебом уже не казалась такой уж мерзкой.

Когда мы выбрались в сад, здесь уже гуляли множество парочек, стаек девиц. Даже Его Высочество, пользуясь редкой для лета прохладой, прохаживался в тени деревьев вместе с леди Финчи. Мариса шла, позабыв обо всем на свете, то и дело смущалась, краснела, опускала глаза. Пальцы, которыми она цеплялась за рукав Филиппа, заметно побледнели. Его Высочество же, несмотря на все ужимки девицы, был вежлив и обходителен. Остальные невесты поглядывали на соперницу с завистью, и я подозревала, что столь открытая демонстрация очередной «фаворитки» – не что иное, как еще одна проверка.

– Чудесная погода, вы не находите? – начала я, с наслаждением подставляя лицо прохладному ветру.

– В вашем присутствии любой день прекрасен, этот в особенности, – почти пропел Калеб. Интересно, с каких пор он проникся ко мне такой симпатией.

Ощутив мое напряжение, барон поспешил пояснить:

– Быть может, наше знакомство началось не так уж приятно, однако поверьте, я восхищен всем, что вы делаете: и вашей добротой к низшим классам, и смелостью, которая позволила вам получить диплом. Я слышал, что вам даже пришлось драться с кем-то из сыскарей, который пытались вас поймать, и все ради признания заслуг – не только ваших, но и других студенток…

Калеб заливался соловьем, я же отлично помнила, как он высказывался о служанках. Сейчас его слова в корне расходились с теми, что я слышала на охоте. Но какова цель этой лжи? Не думает же барон Мюррей, что способен охмурить меня такой грубой ложью?

– О, вы преувеличиваете мои заслуги, – я мягко улыбнулась, уходя от скрытого вопроса на счет драки. Нет уж, признаваться в том, что я действительно расцарапала лицо Вейна, я не стану!

– Вовсе нет! Немногие отважатся выступить против стражей закона и порядка, даже во имя благого дела, – продолжал напирать Калеб.

Так вот что тебе надо: компромат! И для кого же, интересно, ты его собираешь, неудачливый шпион?

– Ох уж эти слухи. Вокруг девушек с активной жизненной позицией они так и вьются, и все чаще негативные, – я картинно прикрыла глаза и постаралась сделать как можно более оскорбленный вид. – Кто рассказал вам эту грязную сплетню?

– В последнее время я общался со многими людьми, уже и не упомню, – неловко увернулся от ответа Мюррей.

Я постаралась припомнить, кто мог видеть мою драку с Малкольком. Хотя и дракой-то не назовешь, я просто поцарапала его и сбежала. Все происходило поздно вечером, в каком-то темном переулке, куда я свернула, спасаясь от городского патруля. Тогда нашу демонстрацию попытались разогнать, но дипломы девушкам все же выдали. Что же там было? Какие-то старые развалюхи и, кажется, какой-то маленький храм для бедняков. Опять храм! Уж слишком много подозрений ведет в сторону священников, но кому из них нужно вмешиваться в отбор? Вступая в ряды служителей магии, каждый мужчина, будь он простолюдин или аристократ, отрекается от семьи и не имеет права помогать родственникам. Нарушение клятвы, в которой крайне много пунктов помимо этого, влечет за собой мгновенную смерть, так что вряд ли кто-то из них пытается протолкнуть в жены принцу сестру или племянницу. Или какая-то из знатных семей нашла рычаг давления на священников? Слишком мало информации!

Дальше разговор не клеился. Калеб продолжал отвешивать мне сладкоречивые комплименты, я то отшучивалась от них, то холодно принимала, и сколько бы не пыталась вернуть разговор в нужное русло, никаких имен или конкретных мест барон мне не назвал. Так что попрощались мы, взаимно недовольные друг-другом: Мюррей так и не выяснил, замешана ли я в драке с сыскарем, а я не сумела узнать, откуда у него столь интересные подробности о моей полной приключений жизни.

Вернулась в комнату я совершенно вымотанная и с твердым намерением уснуть, даже если сию секунду объявят об очередной войне. Но мои планы снова накрылись глухим куполом: стоило двери захлопнуться за моей спиной, как Амалия протянула мне письмо.

– Это срочно, – голос ее дрогнул, сосредоточенный взгляд не предвещал ничего хорошего.