Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2

Глава 6 УЧЕНЫЙ ГОСПОДИН ФОРШ

Позади меня стоял господин Форш — для него это было в новинку, мужчина, стремился впервые быть представленным перед двором, перед Его Величеством королем. Я невольно бросила взгляд через плечо, позволив себе сдержанно-ироничный интерес. Взгляд скользнул от аккуратно начищенных сапог до безупречно выглаженного камзола, а затем — выше, к его светлым волосам, которые он, видимо, немало времени укладывал в модную, тщательно выверенную причёску.

Он был в лучших своих одеждах, каждая деталь выдавала желание произвести впечатление. Его глаза метались по залу, цепляясь за каждую деталь интерьера, за лица придворных, за жесты — будто он пытался запомнить всё и сразу, вобрать в себя атмосферу нового мира, к которому он теперь принадлежал.

— Извините, — произнесла я почти шёпотом и сделала шаг в сторону, позволяя пройти вперёд… своему мужу из прошлой жизни.

Отойдя от трона, я наконец смогла взять себя в руки. Сердце всё ещё билось чаще обычного, но лицо моё оставалось спокойным — маска, к которой теперь я вынуждена буду прибегать всё чаще.

Я, воспользовавшись перерывом, снова задержала взгляд на господине Форше. Я разглядывала его с интересом, почти как незнакомца. Когда-то я смотрела на него иначе — с верой, с теплом, с убеждённостью, что мне выпал идеальный супруг: сильный, заботливый, отважный.

Я помнила, как в прошлой жизни любила в нём эту кажущуюся надёжность, как гордилась им. Но реальность оказалась суровее ожиданий. Он не справился. Не выдержал тех испытаний, что выпали на нашу долю.

Я попыталась прислушаться к себе. Ощутить, осталась ли хоть тень от прежних чувств. Но — пусто. Ни былой влюблённости, охватывавшей меня в первый год брака, ни боли разочарования, ни даже того горького презрения, что когда-то вытеснило всю светлую привязанность. Ничего. Лишь ровное, спокойное равнодушие. Как будто этих чувств и не было вовсе, всё растворилось при переходе во времени, стерлось, оставив после себя только память.

Пока я с повышенным интересом изучала господина Форша — его старательную, но всё же наивную попытку выглядеть уверенно среди хищников двора — я не сразу заметила, что на мне задержался другой взгляд. Тяжёлый, пристальный, почти изучающий.

Когда я обернулась, глаза герцога Феликса встретили мои без малейшего колебания.

— Я и забыл, насколько вы хорошо знакомы, — произнёс он тихо, не отводя взгляда.

Слова прозвучали просто, почти безэмоционально. Но в них что-то было — лёгкий нажим, оттенок, который уловим только в отношениях, где были замешаны чувства.

Я не смогла сдержать улыбку, я знала, где-то в глубине его сердца живет очень страстный и эмоциональный человек. Мысль о его ревности уколола неожиданно, но приятно. Я много знала о Феликсе — хладнокровный, рассудительный, до предела собранный. Видеть в нём искру ревности в такой серьезный момент, казалось почти абсурдным. И именно поэтому это было трогательно. Почти обнадёживающе.

— Не думала, что вы способны ревновать, — сказала я, мягко, чуть игриво, но с вниманием к его реакции. И в шутку сжала его руку сильней.

Он слегка склонил голову, словно позволял себе роскошь улыбнуться уголком губ, в его глазах я видела усмешку, а в следующую секунду он вновь стал прежним — собранным, проницательным.

— Я уверен, что господина Хоффмана вы приняли по рекомендации именно этого человека, и до нашего брака этот господин был частым гостем в доме ваших родителей, — произнёс он уже более отчётливо. И вот теперь в его голосе я слышала иронию — холодную, выверенную.

Феликс вновь перевёл взгляд на Форша. Внимательно. Долго. Словно сканируя каждое движение, каждый поворот плеча, каждую неловкость, выданную телом. И в этот момент я поняла: ревность была бы очень хорошим для меня знаком того, что он что-то испытывает ко мне.

А то, что происходило сейчас — это было не выражение чувств. Это был анализ. Я почти слышала, как в уме герцога складывается мозаика: появление господина Форша в нашей жизни, встреча в храме, моя поездка в школу, рекомендации, мои слова, всё, что он когда-то слышал о господине Форше…

Он выстраивал линию — наблюдение, сравнение, выводы. Это не страсть, это привычка держать всё под контролем. Он оценивал человека не как соперника, а как возможную переменную в собственной стратегии.

— Я действительно ездила в ту школу, где мне могли порекомендовать подходящих людей, — произнесла я спокойно, стараясь звучать непринуждённо, хотя сердце почему-то билось чуть быстрее. — А вот место службы господина Форша мне не было известно. Но всегда приятно встретить знакомое лицо, — я на мгновение улыбнулась. — Тем более, он муж моей сестры. Через него я могла бы передать ей весточку.

Я говорила просто, даже немного буднично, но внутри росло напряжение. Мне хотелось, чтобы он услышал — не только мои слова, но и то, что между строк. Хотелось, чтобы он поверил. Не только в то, что я ничего не скрываю от него, но и… в меня, в мои благие намерения, в мою искренность.

Феликс молчал, взгляд его всё ещё был сосредоточен на Форше, но я знала — он слушает. Возможно, даже внимательнее, чем казалось.

А я тем временем ловила себя на мысли, которая, жила в глубине моего сердца уже давно, но только сейчас осмелилась выйти на свет: я всё больше хотела не просто его уважения или доверия. Я хотела его чувств, настоящих, ярких, ответных.

Теперь, когда он был так близко — физически, — я начинала желать большей близости с ним.

Наше появление с герцогом в зале было слишком ярким, почти театральным, и, как оказалось, мы прервали не кого-нибудь, а самого лорда Хоммея. Он, сдержанно, но явно раздражённо, поднял ладонь, давая знак следующей делегации повременить.

Его голос зазвучал вновь, прерывая поток моих мыслей, когда он подошёл ближе к королю. Следом за ним, с некоторым запозданием и заметной неуверенностью, двинулся и господин Форш. Он шёл сгорбившись, будто извинялся за своё физическое преимущество, Форш был заметно выше и шире плечами, чем лорд Хоммей. Было видно, что ученый либо подавлял себя из вежливости, либо из желания угодить.

Хоммей заговорил торжественно, с тем видом, каким преподносят великие идеи, заранее ожидая признания.

— Ваше Величество, я уже представлял вам проект реформ— начал он, — позвольте заверить вас, что проект был одобрен Пречистым Орденом и рекомендован Советом Храма как неотложная мера по укреплению веры, дисциплины и мужского долга перед короной.

Король кивнул в сторону господина Форша и лорд Хоммей был вынужден прерваться и представить спутника. Лорд Хоммей слегка поклонился, показывая рукой жест в сторону стоящего позади него ученного.

— Ваше Величество, — сказал он, — позвольте представить господина Форша — выпускника Высшей Школы Прихрамового Ордена, младшего сына лорда Форша из Южных Земель. Он был выбран Орденом как первый кандидат на должность младшего министра для создания системы новой Школы Благого Порядка в столице.

Форш шагнул вперёд и склонился в низком поклоне. Он не выглядел уверенным, но держался сдержанно, без показной угодливости.

Король, всё это время наблюдавший за ними в тишине, слегка прищурился и кивнул, одобрительно, но без улыбки.

— Младший сын, значит? — бросил он с едва заметной тенью интереса.

— Да, Ваше Величество, — ответил Форш. — Третий из четверых.

Король посмотрел на него внимательно, будто взвешивал. Потом перевёл взгляд на лорда Хоммея.

— Господин Форш молчит больше, чем говорит. Это может быть полезным качеством для того, кто будет заведовать такой должностью. Особенно, если он слушает больше, чем проповедует.

— В нём сочетается скромность и твёрдость, — поспешно добавил Хоммей. Король кивнул, по-прежнему без особого выражения. И вдруг сменил тон:

— Что ж. Обсудим детали позже. Мне было бы интересно услышать мнение герцога Терранса — он знает, как растить мужчин, а не мальчиков.

Он повернул голову в сторону главного камердинера.

— Добавьте господина Форша и лорда Хоммея к списку приглашённых на сегодняшний обед. В малом зале, как и было запланировано.

Хоммей чуть приосанился — приглашение за королевский стол всегда означало политическую благосклонность. Форш же просто вновь поклонился. Его лицо оставалось почти неподвижным, но я уловила в его глазах проблеск облегчения.

— Благодарим за доверие, Ваше Величество, — произнесли они почти хором.

Король махнул рукой, как бы отсекая дальнейшие слова, и уже смотрел на следующих.