Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2

Глава 32 ПРИГЛАШЕНИЕ НА ТАНЕЦ

Я проснулась от ярких лучей солнца, безжалостно пробивавшихся сквозь витражное окно и падавших прямо на лицо. Сначала мне показалось, что всё случившееся накануне было лишь сном, и я была одна. Но взгляд остановился на соседней подушке — примятой, хранившей след другого человека. Простыни же были уже холодны, как будто он покинул постель несколько часов назад.

Не смотря на то, что я проспала время подъёма, я с трудом заставила себя встать, прошла к умывальнику. Там меня уже ждала теплая вода, свежие полотенца, заботливо приготовленные служанкой, Эва явно заходила, но всё же не разбудила меня.

Я опоздала на службу в храм и не приняла участия в утренних дворцовых мероприятия — в другое время я бы укоряла служанку и себя за это, но сегодня я предпочитала обдумать всё, потратить время на размышления и хоть какой-то план, всё лучше, чем сердиться напрасно.

Холодная вода смыла остатки сна. Я выбрала самое простое платье — лёгкое, со шнуровкой по бокам. В замке герцога я часто носила такие, а во дворце приходилось чаще отдавать предпочтение статусным тяжелым нарядам, которые порой затянутыми корсетами крадут дыхание.

Выйдя из своих покоев, я ощутила, как яркий свет слепит глаза, из окон доносится жизнь. На пути в нашу столовую меня встретила Эва, которая почтительно склонила голову, пряча улыбку. Её глаза смотрели на меня внимательнее, чем обычно, и на миг мне показалось, что она не только всё знает, но и счастлива за меня.

Я уже хотела спросить, почему меня не разбудили, как Эва, густо покраснев, опередила меня:

— Это распоряжение его светлости, — проговорила она, пряча глаза. — Милорд велел не тревожить вас, миледи. Приказал принести воду для умывания, утренний чай и мяту в покои… а ещё распорядился приготовить для вас поздний завтрак.

Мы были в комнате одни: прочие слуги ушли за завтраком, и Эва, оставшись без их присутствия, не смогла сдержать улыбку. Радость и любопытство, которые она тщетно пыталась скрыть, читались в каждом её взгляде.

— Я так рада, что муж навестил вас, — произнесла она с двусмысленной интонацией, и её щёки снова вспыхнули румянцем. — У вас же всё хорошо? — спросила девушка, осматривая меня.

— Да, Эва, спасибо. Но не стоит обсуждать это ни с кем, пожалуйста. — попросила я девушку.

— Да, миледи. Но если вы захотите я всем на кухне хоть сейчас расскажу. Там часто говорят… — девушка опустила глаза. — Там часто обсуждают вашу личную жизнь. Я бы хотела заткнуть всем рты. — сказала Эва с пугающим энтузиазмом.

— Еще не время. Пусть говорят. — я не готова была показывать свою личную жизнь хоть кому-то. А может я просто была не уверенна в своем муже.

В этом замке происходило слишком многое, и я никак не могла избавиться от ощущения, что все события связаны между собой невидимой нитью, и всё это как-то связанно с нами. И распутать эти тайны мне не удавалось. С одной стороны, меня успокаивало, что герцог занялся проверкой тканей, а не стал испытывать мой дар и не рассказал о нём королю. Это давало мне возможность по-прежнему распоряжаться собственной жизнью.

Но потеря дара и то, что кто-то другой тоже узнал о тканях, не оставляли меня в покое.

Я не питала иллюзий: женских уловок и обольщения будет недостаточно, чтобы убедить герцога открыть имя того, кто его предупредил. Ни соблазн, ни вино не помогут. Подобные уловки лишь подорвут его доверие и разрушат тот хрупкий мир, который только начал складываться между нами.

К тому же, несмотря на все его недостатки, я уважала мужа и ценила его право на тайны. Я хотела, чтоб он сам рассказал мне, или хотя бы честно отвечал на мои вопросы.

Но с другой стороны у меня таких секретов было куда больше, чем я готова была признать. И уж точно я не планировала делиться ими.

— Милорд отправился в ближайший город, — поспешно добавила Эва, отвлекая меня от моих мыслей. — Леди Ариану проводили на занятия для дам. А ещё… милорд просил передать, что вам следует быть готовой к вечернему застолью. Его Величество, дабы восполнить своё отсутствие на публике, велел устроить небольшой приём для обитателей замка.

* * *

Я вошла в большой зал, и первое, что бросилось в глаза, — величественный размах убранства. На колоннах, подпирающих высокие своды, развивались знамена Королевства и знатных семей.

На стенах мерцали закрепленные факелы, отражаясь в тяжёлых витражах и отбрасывая причудливые тени на каменный пол. Огонь от свечей плясал на столах. Воздух был наполнен ароматом вина, специй и горячих блюд, ещё стоявших на столах.

Длинные столы, расставленные буквой «П», ломились от яств и кубков, но немало гостей уже покинули свои места. Вдоль стен объединились в группы небольшие компании, то оживлённо беседуя, то смеясь, то вполголоса переговариваясь, будто строя свои маленькие заговоры. У одного из столов несколько советников спорили так ожесточённо, что казалось — ещё немного, и они поднимут друг на друга руки и мечи.

В центре зала оставалось широкое пространство для танцев. Там, под звуки лютни и скрипок, Его Величество вёл принцессу в изящном круговом танце. Их движения были размеренными и торжественными, словно они танцевали не только для себя, но и для всего королевства.

У самого входа стояла группа дам — леди Мариана, леди Лиззи и ещё несколько придворных красавиц. Они не упускали ни единого движения венценосных особ, их взгляды сияли любопытством и скрытой завистью.

В толпе я заметила Ариану: она кружилась в танце с молодым юношей. «Нужно будет узнать, кто он», — мелькнула у меня шустрая мысль.

Веселье было в самом разгаре. Музыка разливалась по помещению, звон кубков чередовался с раскатами смеха, и весь зал шумел своим особым, торжественным звоном.

Причиной моего опоздания стало то, что после позднего завтрака я направилась в библиотеку и утащила в свои покои целую гору книг — не меньше двадцати томов с надписями «магия», «духовные силы», «ритуалы». Удержаться я не смогла: пролистала одну за другой, хотя понимала — поверхностного взгляда недостаточно, придётся читать их вдумчиво, слово за словом. Но я упрямо надеялась, что судьба или мои внутренние силы помогут, и нужная страница сама остановит мой взгляд.

Когда же настало время собираться к вечеру, во мне пробудилось какое-то безумное, детское желание — выглядеть особенно красиво. Мне хотелось, чтобы муж, впервые увидев меня за день, встретил женщину, которой можно восхищаться. Глупое, наивное чувство, но я поддалась ему всецело. И опоздание, как я решила, того стоило.

Волосы я оставила распущенными, но уложила их в причёску с мягкими локонами; пряди у лица заплела в тонкие косы. На губы и щёки нанесла лёгкий румянец и краску, чтобы лицо засияло свежестью. Для вечера я выбрала не наряд, отягощённый камнями, а скромное по меркам дворца платье, украшенное вышивкой серебряными нитями. Оно было лёгким, позволяло свободно двигаться.

Мне хотелось, чтобы его взгляд заметил эту лёгкость, чтобы каждое прикосновение в танце ощущалось яснее. В этот вечер я хотела только одного — танцевать. Танцевать с моим мужем.

Как только я вошла в зал, танец подошёл к концу. Музыка стихла, и пары раскланялись друг другу под одобрительные аплодисменты. Я заметила, как король проводил принцессу к её месту, и тут же стала искать глазами герцога.

И нашла. Феликс стоял у стены, увлечённо беседуя с графом Дюраном. Рядом с ними находилась молодая графиня — её лицо озаряла милая улыбка, и взгляд скользил то на моего мужа, то на её собственного супруга. Я сама не заметила, как стала наблюдать за ней.

В тот миг, когда она смотрела на графа, её глаза наполнялись светом, а черты лица становились удивительно мягкими. В каждом её движении, в каждом взгляде читалось восхищение и искренняя преданность мужу.

Я знала, что в будущем графу суждено пострадать от болезни. У него случится приступ. И мысль об этом наполнила меня горечью. Мне было безумно жаль эту пару — особенно её, юную женщину, которая так явно любила своего супруга. Но я не могла бороться с естественным ходом вещей, как не могла и протянуть ей руку помощи. Всё, что оставалось, — хранить молчание и наблюдать.

Я всматривалась в лицо молодой графини, когда оно вдруг изменилось — из мягкого и сияющего стало удивлённым, а затем и вовсе недовольным. Я проследила за её взглядом — и поняла причину. Она смотрела на моего мужа.

Я перевела взгляд и тоже увидела то, что привлекло её внимание. За спиной у герцога стояла леди Бриджит. Она пыталась позвать его, но, не добившись отклика, решилась коснуться его руки. А за тем и вовсе по простому потянула его за локоть. Затем девушка склонилась ближе, готовясь шепнуть ему что-то на ухо.

В тот самый миг Феликс поднял голову. Его взгляд встретился с моим. Это было неожиданно, и, вероятно, моё удивление отразилось на лице. Я не отвела глаз. Он тоже смотрел только на меня.

Я набрала воздуха в грудь и спокойно направилась к ним. Подойдя ближе, я склонила голову и произнесла:

— Милорд.

— Моя леди, — отозвался он с тем спокойствием, за которым могло скрываться и нечто большее, и вовсе ничего.

Я встала рядом с мужем, прямо напротив леди Бриджит. Та, заметно побледнев, казалась такой расстроенной и подавленной, она старалась избегать моего взгляда.

Феликс перевёл взгляд на меня, задержался на платье, на причёске, и уголки его губ дрогнули. Он протянул руку, взял меня под локоть и, склоняясь чуть ближе, произнёс:

— Сегодня вы особенно прекрасны, миледи.

Его ладонь скользнула к моей талии и легла чуть ниже, чем позволяли строгие придворные правила приличий. Я ощутила, как он с силой постарался прижать меня ближе к себе, к своему телу.

Ситуация была нелепой, и тонкая нить напряжения ощутимо повисла между нами.

— Я пойду к своему месту, возьму себе напиток и немного фруктов, — произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

— Вы совсем не ели, позвольте проводить вас, — отозвался Феликс, и его пальцы мягко погладили мою талию.

Я сделала едва заметный шаг в сторону, заставив его руку скользнуть по моей спине, словно невзначай даря себе больше свободы. Затем повернулась к мужу, встретила его взгляд и едва слышно прошептала:

— Всё в порядке, я справлюсь сама. А вы можете спокойно завершить свои дела.

Я позволила себе лёгкую улыбку и обратила её к обоим собеседникам. Внутри же я усмиряла собственные мысли. Я слишком хорошо знала: мужу постоянно докладывали самые разные сведения — и важные, и пустяковые. И агентами-докладчиками могли быть и служанки, и советники, и горожане, и простые дамы двора. Я это точно знала на своём примере.

Но больше всего я думала о собственной гордости. Она не позволила бы мне, герцогине, при всём честном народе показать, что такая мелочь, как чей-то шёпот или разговор за спиной, может поколебать мою уверенность.

В прошлой жизни я никогда не интересовалась личной жизнью герцога до свадьбы, хотя слухи доходили до меня — говорили, что у него давно были женщины. В этой жизни я уже не могла позволить себе расспросы — каждое неосторожное слово вызвало бы ненужные слухи и подозрения.

«Я не буду ревновать, — повторяла я себе снова. — Я должна быть уверена, что мой муж верен мне. Значит, я буду ему доверять. Пока не доказано обратное — не позволю себе впадать в панику и истерику».

Я шла к своему месту с высоко поднятой головой, будто всё вокруг было мне подвластно. Но мысли тянули вниз, и я не сразу заметила, как его величество оказался прямо передо мной.

Король склонил голову в лёгком поклоне, его голос прозвучал ясно, так что слова уловили и ближайшие гости:

— Миледи, для меня будет честью оказать знак внимания семье герцога. Позвольте мне выделить его супругу, пригласить вас на танец.

Он сделал шаг вперёд, и передо мной оказалась его рука — властная, требовательная, но протянутая с безупречной вежливостью.

На миг я растерялась. Сотни глаз в зале, безмолвное ожидание, лёгкий шум музыки на заднем фоне — всё сплелось в одно. Мне ничего не оставалось, кроме как принять приглашение.

Я опустила взгляд, склонила голову в почтительном поклоне и коснулась его руки.

— Для меня это великая честь, ваше величество, — произнесла я ровно, стараясь скрыть волнение.

Его величество Людвиг улыбнулся уголками губ и повёл меня вперёд — в центр зала, где гости уже расступались, уступая место нам и другим танцующим.

Я ощутила, как сердце забилось быстрее, гулко отдаваясь в груди. В прошлой жизни я привыкла к обществу его величества: служба при дворе не оставляла места ни для робости, ни для лишних эмоций. Но теперь всё было иначе.

В этой жизни я впервые почувствовала страх перед встречей с ним. Чем больше я узнавалась о короле, тем сильнее понимала, что за его улыбкой и учтивостью скрывается нечто куда более опасное.

Я ощущала страх перед человеком, который одним своим словом мог изменить судьбу любого, одарить богатством или лишить жизни. И теперь этот страх обострялся ещё больше потому, что я стала женой герцога — и, возможно, будущей матерью тех, кого могут счесть наследниками престола.

Я заставила себя выпрямить спину и не отводить взгляда.

Музыка зазвучала вновь, и мы сделали первые шаги. Его величество держал меня слишком крепко — словно пытался подчинить себе даже в этом танце. Его рука лежала на моей спине так тяжело и властно, что я почти пожалела о своём выборе платья. Жёсткий корсет защитил бы меня от этого прикосновения, но сегодня я выбрала лёгкость и свободу движений… и теперь расплачивалась за это.

Я не ожидала, что так остро почувствую отвращение к чужому касанию. Король Людвиг красив, молод, величествен, сдержан, — но не мой мужчина. И всё его обаяние лишь усиливало моё внутреннее сопротивление.

В одном из поворотов его пальцы скользнули чуть ниже лопатки, словно невзначай, но достаточно, чтобы я напряглась. В другой миг он кончиками пальцев коснулся моих рёбер — лёгкое движение, почти незаметное для стороннего взгляда, но я ощутила его слишком отчётливо.

Я заставила себя улыбаться, держать голову высоко, чтобы ни один гость не догадался, что мне неприятно. Но внутри я лишь считала шаги, ритм музыки и ждала, когда танец наконец завершится.

Король вёл меня уверенно, его рука по-прежнему лежала слишком крепко, не оставляя мне свободы. Я старалась сохранять улыбку, но внутри чувствовала, как с каждым шагом сжимаюсь.

— Ну что ж, миледи, — произнёс он негромко, наклонившись чуть ближе, чтобы слова были слышны только мне, — как вам жизнь при дворе? Герцог, должно быть, держит вас в строгости… — король ненадолго задумался, оглядывая зал. — Вы не скучаете в обществе такого человека как Феликс?

Я почувствовала, как дыхание перехватило, но заставила себя ответить спокойно:

— Ваше величество, не стоит тревожиться. Мне не о чем жаловаться.

— Ах, — в его голосе прозвучала лёгкая насмешка, — так уж и не о чем?

Я встретила его взгляд и ответила так же вежливо, как позволял долг:

— Мой муж заслуживает уважения и доверия. И я готова хранить это доверие, пока он также оберегает моё.

Король улыбнулся уголками губ, но его пальцы чуть сильнее сжали мою талию, заставив меня непроизвольно напрячься.

— Вы благоразумны. Я надеюсь, вы и дальше будете столь же осторожны, — сказал он с намёком, с легким одобрением, от которого по коже пробежал холодок. — Я всё же чувствую ответственность за ваш союз.

Я не ответила. Внутри всё сжалось: чего он добивается? К чему это внимание?

Музыка продолжала звучать, но я едва её слышала. Я подняла взгляд — и заметила мужа.

Феликс стоял в окружении собеседников, его губы двигались в ответ на их слова, но глаза неотрывно следили за нами. Взгляд его был спокоен, но слишком пристален, чтобы остаться незамеченным.

Король напротив выглядел довольным, словно сам танец был для него не обязанностью, а развлечением. Его губы тронула насмешливая улыбка.

— Миледи, вы так напряжены, — сказал он полушутя. — Расслабьтесь. Поверьте, ещё ни один из тех, кто наступал мне на ногу, не лишился головы.

Я невольно рассмеялась, и вместе со смехом ушло то тяжёлое напряжение, что сковывало движения. Танцевать стало легче; я даже позволила себе наслаждаться музыкой и ритмом.

Но в следующую секунду я заметила то, что лишило меня дара речи. На его руке — повязка. Белый тканевый бинт туго обвивал кисть, переходил на запястье и дальше тянулся к предплечью.

Я замерла и на миг оступилась.

Король проследил за моим взглядом и с лёгкой насмешкой произнёс:

— Только не говорите, что вы боитесь вида ран или крови. Мелкая рана, полученная на тренировке, обычное дело.

— Нет, не боюсь. Как и многие женщины я умею оказывать помощь. — я поспешно опустила глаза. — У меня закружилась голова. Я не ела с завтрака и немного устала.

Зазвучали последние аккорды, танец подошёл к концу. По залу разнеслись звуки одобрительных аплодисментов, танцующие благодарили партнеров за танец, дамы склонялись в благодарственном реверансе, а мужчины дарили поклоны.

Его Величество даже не подумал склониться передо мной, или отпустить мою руку, он удержал меня под локоть и под всеобщими взглядами повёл к столу.