Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2

Глава 16 ДЕЛЕГАЦИЯ

Когда с дороги к воротам замка донеслись звуки походных труб, весь двор уже знал — гости близко. Важные титулованные особы и придворные, слуги и стражники — все спешили занять свои места, чтобы встретить прибывающую делегацию как подобает.

Я стояла на верхних ступенях лестницы, рядом с мраморной площадкой, где Его Величество Людвиг уже расположился со своими советниками. Место мне нравилось: отсюда открывался широкий обзор на двор, озарённый десятками факелов, языки пламени которых то и дело развивались на ветру.

Вечер начинал окутывать замок. Воздух был прохладен и свеж, пах кострами, копотью и лошадьми. Солнце еще не скрылось, но свет таял на глазах. Я всё ещё могла разглядеть лица далеко стоящих, каждое движение во дворе, но ощущение надвигающихся сумерок становилось всё очевиднее, словно темнота собиралась поглотить мир за считанные минуты.

Внизу у самих ворот выстроились стражники, образовав коридор, их блестящие копья устремились вверх, а слуги, почтительно склонив головы, стояли вторым рядом, готовые приветствовать долгожданных гостей.

Ворота со скрипом распахнулись, и двор наполнили звуки фанфар. Въехала делегация южного королевства.

Во главе процессии — мой муж, герцог Терранс.

Высокий, величественный, в тяжёлом дорожном плаще и доспехах, покрытых серой пылью. Его фигура в седле была безупречна: строгая осанка, суровые черты лица, всегда собранный, он производил впечатление человека, которому можно доверить безопасность делегации.

И всё же, несмотря на следы долгого пути, он держался так, словно дорога вовсе не изматывала его внутренние силы. Поднятая голова, прямой взгляд, уверенность в каждом движении. Даже пыль и грязь на его доспехах делали его, в моих глазах, ещё более привлекательным — живым, настоящим воином, а не только титулованным лордом.

По правую руку от него ехал граф Дюран. Взрослый с мудрой сединой, спокойный, но за этой кажущейся строгостью легко угадывались врожденное обаяние и умение быть по-настоящему добрым. Он мог искренне засмеяться и улыбнуться, поддержать человека в любой момент. В прошлой жизни я слышала о нём лишь хорошее, и сегодня его скромная улыбка и добродушие лишь подтверждали слухи.

Я осмотрела всех прибывших, кивнула знакомым рыцарям Его Светлости, с которыми встречалась ещё в замке, среди мелькнувших лиц я заметила и Рея, спорящего о чем-то с сэром Артуром.

В середине процессии, окружённая конным отрядом, двигалась повозка. Богато украшенная позолоченными узорами, резьбой, тонкой вязью на иностранном наречии. Даже занавески из тонкой легкой ткани висели на окнах, закрывая сидевших внутри от пыли и любопытных взглядов.

Слишком много для такого долгого и опасного пути, слишком вызывающе и дорого все украшено. И глядя на все это величие, я понимала, почему ради безопасности делегации отправилось столь внушительное войско. Для меня не было секрета в том, что внутри ехала южная принцесса, та, ради которой и был организован весь этот путь.

Когда лорд-распорядитель шагнул к повозке, а слуги почтительно распахнули дверцу, двор словно задержал дыхание. На пороге появилась она — Элинор, принцесса Южных земель. Красивая, изящная, она казалась жемчужиной, выставленной на всеобщее обозрение.

Золотистые волосы, мягкие и блестящие, разлетались по плечам, улавливая огонь факелов и переливаясь, словно само пламя горело в её локонах. Толпа замерла, и я заметила, как десятки взглядов жадно впились в неё — чужестранка уже привлекла внимание всего двора.

Юная, но величественная, она стояла на подножке, словно статуя, укутанная в тонкий плащ, подбитый серебристым мехом. Лорд-распорядитель протянул руку, но Элинор, словно оцепенев, застыла на месте, уставившись на его ладонь. На миг показалось, что она вовсе не в силах сойти с повозки.

И тогда с другой стороны дверцы появился мой муж. Герцог Терранс, всё ещё в грязных доспехах, протянул руку девушке. Он даже не снял перчатку, не сбросил латы.

И всё же… именно к нему потянулась Элинор. Даже не задумываясь, она положила свою хрупкую ладонь на холодный металл его руки. Тонкая ткань её белого платья тут же запачкалась о грязный доспех, но её это не заботило.

Герцог, не моргнув, уверенно повёл девушку к ступеням. Его низкий голос разнёсся по двору, звучный и властный, перекрыл все звуки этого двора:

— Ваше Величество, позвольте представить к вашему двору принцессу Южных земель, юную Элинор Кассийскую.

Принцесса Элинор, едва оторвав руку от моего мужа, склонилась в глубоком реверансе перед Людвигом.

Король Людвиг сделал шаг вперёд, и его взгляд — холодный, но внимательный задержался на принцессе. Он будто рассматривал её не как юную девушку, а как редкую драгоценность.

Его Величество позволил себе короткую паузу, успев изучить её образ, — и только затем улыбнулся краем губ, мягко и почти ласково. Улыбка эта, едва заметная. Я понимала, королю понравилось то, что он увидел.

Лёгкое движение у стены в тени замка привлекло мое внимание. Там, среди прочих дам, стояла леди Мариана.

Её глаза горели обидой, хоть она и пыталась скрыть это за безупречной улыбкой. Взгляд её цеплялся то за короля, то за принцессу, словно в ней боролись два чувства — надежда и ревность. Никто из собравшихся на лестнице дам и предположить не мог, что Элинор окажется настолько хороша собой.

Но лицо леди Хоммей оставалось почти безмятежным, даже приветливым, как и подобает воспитанной леди. Только слишком напряжённые плечи и этот прожигающий взгляд выдавали правду: Мариана уже видела, как её хрупкая мечта стать для короля особенной — ускользала прочь, уступив место сияющей чужестранке.

Я окинула взглядом огромную вереницу из колясок и телег, дам сопровождения, слуг, даже армейского снаряжения. Всё просто кричало о том, что принцесса прибыла надолго, а точнее навсегда.

Я наблюдала, как король внимательно рассматривал и приветствовал Элинор, осыпая девушку комплиментами, как толпа шепталась и переглядывалась, но перед глазами стояла сцена, как муж держал принцессу за руку, пока та опускалась в реверансе. Я настолько сосредоточилась на происходящем, что даже не заметила, как рядом оказалась сочувствующая и внимательная леди Лиззи Сарз.

— Ах, Ваша Светлость, — её голос прозвучал мягко, обращаясь ко мне— как же вы должны гордиться герцогом. Такая честь — самому представить принцессу Его Величеству… Он выглядел так внушительно рядом с такой хрупкой девушкой. — Лиззи сложила ладони, будто искренне восхищалась.

Я слегка повернула голову, не позволяя себе выдать ни единой эмоции. Но и изобразить восторг и благодарность у меня тоже не получилось.

— Да, мой муж и правда хорош собой и ответственно выполнил задание короля.

— Я всегда восхищалась вашим самообладанием. На вашем месте любая другая женщина, наверное, испугалась: муж — рядом с такой красавицей, да ещё и на глазах у всего двора! Вообще, очень тяжело стать женой тому, кого двор уже не первый год считает чуть ли не самым достойным и привлекательным мужчиной, после Его Величества, разумеется. Но вы, видно, уверены в себе и в его верности… это достойно уважения. — интонация и тон ее голоса казались почти дружескими, но в глазах скользнула искорка, похожая на злорадство.

— Очень приятные слова, а восхищаетесь вы, наверное, мной ещё с той самой встречи в родовом замке семьи Террансов. Мне кажется, тогда вы говорили немного другие слова, нет? — протянула задумчиво я, касаясь пальцами подбородка.

Я лишь хотела напомнить даме, что мы не друзья и её сочувствие или злорадство здесь не уместно. Хоть и в последнее время леди Лиззи не доставляла мне особых проблем, а иногда даже помогала словом или делом.

— Все ошибаются. Я тоже. — произнесла тихо леди Лиззи. И в этот момент я почувствовала, как её липкая магия, касается меня, как на душе становится легче. Как я, сама того не желая, начинаю испытывать радость и спокойствие рядом с этой девушкой. Влияние было совсем деликатным, но я все равно его ощущала.

— И вот, например, даже самые сильные и верные из мужчин поддаются очарованию юных дам и тоже совершают ошибки. Но, Ваша Светлость, у женщин всегда есть способы напомнить мужьям, кто рядом с ними по-настоящему. Вы ведь знаете, как это бывает… — её улыбка была безупречно вежливой. А голос сочувствующим и понимающим.

Но я так сильно хотела остановить это влияние, что уже подготовила вежливый, но резкий ответ. Мне так хотелось стряхнуть ложные чувства, что я готова была оскорбить леди, лишь бы она ушла.

— Я боюсь пробелы в образовании, иногда мешают женщинам увидеть всю картину… — начала было я читать поучительную лекцию, как внезапно нас прервал громкий голос.

— Господа! Торжественный ужин ждёт вас в зале! — объявил глашатай.

Толпа зашевелилась, дамы зашелестели юбками, мужчины были готовы заходить в зал. Леди Лиззи всё ещё стояла рядом, её улыбка была чересчур сладкой. Я уже собиралась отстраниться, как вдруг рядом оказался он.

Герцог шагнул так стремительно, что на миг воздух будто стал тяжелее. Высокая фигура моего мужа заслонила свет факелов, и леди Лиззи осеклась, не закончив свою фразу. Ей пришлось изящно отступить в сторону, спрятав досаду за маской вежливости, и предоставить нам с супругом возможность поговорить вдвоем. Магия отпустила, и чувство фальшивой радости и спокойствия покинули меня, оставив горькое послевкусие.

Я осталась лицом к лицу с мужем. Сердце почему-то кольнуло — от неожиданности, от близости, от того, что он стоял так близко ко мне. Я все ещё любила этого человека.

Я присела в реверансе, как подобает почитающей мужа жене, и опустила глаза. Но когда решилась поднять их, наткнулась на его взгляд — прямой, внимательный, будто он изучал меня так же пристально, как только что король смотрел на принцессу.

— Я рада, что вы, наконец-то, вернулись из этой поездки, Ваша Светлость, — прошептала я, чувствуя, как сухие слова не отражают и тени того, что я испытывала.

Несмотря на нашу взаимную холодную сдержанность, я скучала. Скучала так, что не хотела делиться его обществом ни с кем. Мне не нужен был этот торжественный прием по случаю приезда делегации, и уж точно мне были не интересны их разговоры за столом.

Феликс чуть наклонил голову.

— Я тоже. Рад. — произнёс он коротко, сухо.

Я ждала. Мне не хватило этого односложного ответа, а ждала его слов, вопросов, деталей. Хоть какого-то признака, что для него этот вечер был не просто частью обязанностей, а возвращением ко мне.

— Подождите здесь.

Мой рыцарь снял тяжёлые латы и плащ, оставив их на руках оруженосца, умыл лицо прямо во дворе, в ледяной воде умывальника. Я не могла оторвать глаз от мужа, в этих движениях, было что-то пугающее и простое, больше свойственное простому воину, а не герцогу обширных земель.

Капли стекали по его скулам, он провёл ладонью по волосам и, будто ничего не случилось, протянул мне руку. Я вложила свою ладонь в его, и мы вместе направились в большой зал на ужин.

За длинным столом нас посадили ближе к гостям из южной делегации. Феликс был одним из немногих, кто свободно говорил на их языке, и лично знал всех собравшихся. К нему тянулись, его спрашивали, его слушали. Герцог отвечал ровно, уверенно, и казалось, что весь зал сосредоточен на нём одном. А мне — его жене — доставались лишь редкие крупицы его внимания, незначительные жесты между тостами и чужими вопросами.

Муж бережно накладывал мне еду, протягивал кубок, подавал овощи. Рука его иногда ложилась на спинку моего стула, закрывая мою спину от проходящих людей. Но и этого было мне мало.

Когда делегация и принцесса, наконец, удалились в покои, герцог взял меня за руку и тихо предложил уйти. Я надеялась, что теперь, после длинного вечера, он останется со мной. Но у самых дверей моей спальни он сказал сдержанно, почти равнодушно:

— У меня дела.

Я застыла. Разочарование обрушилось на меня, как тяжёлый камень. Я ждала иного: дерзкой просьбы приготовить ванну, слов благодарности, хотя бы одной шутки или упрёка — чего угодно, лишь бы не этой холодной стены. Хотела его наглости, упрямства, несносных слов. А он уходил, как чужой.

Я устала держаться лишь за фантазии о человеке из прошлой жизни, который и тогда не был моим.

Я уже развернулась к своим покоям, когда герцог резко схватил меня за локоть. Сильная рука заставила меня обернуться, и я снова встретила его взгляд — прямой, властный, в котором мелькнуло что-то, что он так упорно скрывал.

— Возьмите.

Феликс протянул мне бархатный мешочек. Не объяснив ничего, он развернулся и направился в свой кабинет, оставив меня одну с этим странным подарком в руках.