Герцогиня из приюта

Глава 96

Я все же пришла на обед с детьми, хотя первой и основной мыслью было от него отказаться. День, начавшийся так стремительно и ярко, превратился в тревожную мешанину. Вторжение теней Роберта на территорию приюта, вывод Троя о том, что вичерии слабеют и мой супруг попытается любой ценой вернуть контроль… Потом еще эти записи. Де Роман сохранил каждую ночь моих мучений, то есть доказательства против себя самого.

И завершающий штрих — очередные обвинения в адрес Леграна из уст дознавателя.

Я знала, что Кристиан далек от безупречности. Он не раз подтвердждал самые грязные слухи. Что-то я даже умудрилась зацепить в качестве видения, попав в его спальню. Наверное, честнее было бы признать, что мы несовместимы. Он же продолжит гнаться за острыми ощущениями на стороне, даже если предположить, что нам удастся пожениться.

Люди не меняются. Жестокий и привыкший подавлять мужчина не станет мягким и податливым. Пускай сейчас он очарован возвращением той, кого считал потерянной навсегда... Только к чему заранее оплакивать его предательство и одинокие ночи? Сейчас мы вместе. На моем столике стоит его волшебный букет. Князь верит в то, что говорит, а я — верю каждому его слову.

Как мне его оттолкнуть, а, главное, зачем? Ведь все осталось, как прежде. Шансы пережить разрыв с Марбо невелики. Каждый день (и ночь) рядом с Кристианом — это счастье, которое я выгрызла из рук своей неласковой судьбы. Что толку страдать о том, что, скорее всего, никогда не случится. В эту минуту он мой… И, нет, я не буду думать о святой Сесилии Вант. Мне не до нее. Не за обедом, на который и так не могу настроиться.

Кристиан взглядом отделил часть от ледяного пудинга, в котором повар постарался изобразить Энтин. У него получился разноцветный сказочный замок, собранный из нескольких сортов сливочного мороженого. Князь подал блюдце — мне достался ярко-розовый балкон с фисташковым навесом, утопающий в россыпи лесных ягод.

— Белль, не забывай, что поцелуй — лучшее средство от хандры. Если ты не перестанешь обдумывать слова этого засранца, то я буду вынужден прибегнуть к этому лекарству. Детям все равно не до нас.

В этом он прав. Я оглядела головы, склоненные над креманками. Все ели культурно, сидели прямо. Только ложки стучали отчаянно, выдавая твердое намерение каждого потянуться за добавкой.

Мы снова принимали Соню и Мири: согласно мной же утвержденному графику — по две ночи каждой паре. На этот раз вместо Бенджамина и Морри к нам присоединились еще два мальчика из младшего класса, Яль и Рон. Закадычные друзья шести и пяти лет от роду.

При этом оба казались чуть ли не погодками двух предыдущих гостей, хотя, я точно помнила, что те младше… Уж больно давил на Бенджи его темный росток, а паучья болезнь Морри настолько бросалась в глаза, что мальчик заранее свыкся с отвращением окружающих. Он вел себя, как маленький старичок, — и это в четыре-то года.

Мои новые знакомые, оба оказались белобрысыми, взъерошенными, со сбитыми коленками. Рон сверкал румянцем на всю щеку. Он заметно стеснялся, побаивался Кристиана, чем отличался от большинства приютских детей. Из этого я сделала вывод, что он прибыл на остров недавно.

Яль же имел смуглую кожу и глаза необычного медового оттенка. Сложно сказать, откуда у ребенка столь экзотическая внешность. Особенность ли это расы, или же его собственная магия настолько просилась наружу. Даже, не приближаясь к нему, я определяла, что мальчик, как и еще несколько наших воспитанников, накоротке с огненной стихией.

Да, я пообещала князю, что этим вечером не прикоснусь к ауре ни одного из малышей. Меня по-прежнему смущало, что я не разобралась, что не так с Соней, но Легран вряд ли блефовал, когда заявил, что утащит в спальню, как только я попробую применить свое зрение. Он считал, что я не способна ограничиться одним лишь осмотром и, в общем, был прав.

Я поднесла к губам Криса малюсенькую ложку для кремов. Мороженое украшали две ягодки голубики. Он проглотил десерт. Не быстро, но и не медленно. На первый взгляд, абсолютно естественно. Мои пальцы задрожали, потому что я имела неосторожность заглянуть ему в глаза.

Это же напряжение чувствовалось между нами в кабинете. Оно не имело ничего общего с натянутостью. И хотя от него сильно кружило голову, я бы назвала его волнующим… В таком приятном смысле. Вот только сейчас мы не одни.

— Белль. Ты знаешь, так гораздо вкуснее.

Теперь уже Крис подцепил мой пудинг ложечкой. Для себя десерт он не брал, но я почти не сомневалась, что последует дальше. Так и есть. Крохотная порция с меренгой пудрового цвета поплыла в мою сторону. Мне сделалось душно.

— Сесилия заберет Тобиаса себя. Разве это правильно? — вдруг громогласно заявила Соня.

Девочка съела свое мороженое быстрее всех. Однако вместо того, чтобы попросить вторую порцию, она решила поговорить. Наша с Кристианом ложечка упала обратно в блюдце.

— Я слышала, как это обсуждали Энни и Лора. Энни доказывала, что так нельзя и мы все здесь равны. Энни без ума от леди Вант. Конечно, она бы хотела, чтобы та выбрала ее, — продолжила ученица.

А вдруг разрушительный дар Сони как раз и заключался в том, чтобы вытаскивать на свет щекотливые темы? Яль вот откликнулся сразу:

— Думаешь, из-за этого она разбила зеркало, на которое Мелинда не могла надышаться? В чем тут логика… Быть запертой в лазарете. Не признавать вину…

Однако Соне ее догадка понравилась:

— Она привлекла к себе внимание. Если наставница не может взять двоих детей сразу, то она, возможно, передумает уходить. Сесилия очень ответственная.

Последней фразой Соня себя выдала. Там прозвучало столько отчаянной надежды… Ни оглушай меня ревность, то я бы иначе относилась к присутствию мирты. Она вызывала привыкание. Факт... Но одно дело — глухая потребность, а обожание, как у Сони, — это другое. — И я хочу, чтобы меня взяли, — выпалила покрасневшая Мири. — Леди Изабель, вам ведь не помешает дочка. Я не стану претендовать на ваше наследство. На меха и на кареты, а вы могли бы на мне тренироваться быть мамой. Прежде чем родите князю детей. Ну, и потом тоже.

Пока я подбирала правильные слова, то уже оказалась позади нее. Вот что такое, когда ноги работают нормально, а мозг еще не до конца понимает, что дальше. Я сжала ее худенькие плечики. Еще вчера похожим образом я прикасалась к ней, объединяя разрозненные потоки. Обнимать куда легче, чем лечить. Но чувство, что делаешь нечто необходимое, при этом точно такое же.

Кристиан тут же пришел на помощь.

— Ребята, обвинять Энни преждевременно. Трой отметил в классе сгущение темной материи, которое постепенно расходилось. Ни в коем случае не торопимся с выводами. Что же до Сесилии и Тобиаса, то они оба готовятся покинуть приют. Так что в их случае это понятное решение, которое снимает вопрос с мальчиком, — но не саму проблему, как адаптировать наших выпускников. Тобиас у нас первый, кто достиг верхней возрастной планки. Ранее приюта Святой Терезы не было. Вернее, он существовал не при мне, в другом варианте и с другой вывеской.

Повисло молчание. Мири уткнулась мне в живот. Точно как я до этого бодала носом Леграна в его кабинете… Необходимо ответить ей. Девочка ждала. Все остальные — тоже.

— Малышка, я пока не знаю всех деталей. Но я от тебя не отказываюсь — и еще от восемнадцати других тоже. Вас так мало, детки. Мы как семья, только большая. Уверена, что Кристиан устроит все наилучшим образом. Все будет хорошо.

Вот так. Я вроде бы и пыталась сомневаться в Легране, но я доверяла ему как никому. Все, что в силах мага-человека, он ради нас сделает. И даже больше.

В конце концов и я, и Кристиан исключительно богаты по меркам входящих в Совет государств. Достаточно учредить фонд, и все наши воспитанники будут обеспечены до старости. Однако они еще слишком малы, чтобы думать о свободе, которую дарует золото, и желают обычного родительского тепла.

Часть младших детей, кто ориентировался в основном на интонации, притихли. Но Яль все еще сомневался:

— Простите, Ваше Высочество и Ваша Светлость, но если детей в приют возьмут больше, а я слышал такие разговоры, то мы станем обычным школой-интернатом, где единственный шанс обрести родителей — это приемные мать и отец. Но детей с разломами в магядре не разрешит забрать ни одна комиссия. Если вдруг такие безумцы все же найдутся.

Я вернулась на свое место, но уже с Мири. Девочка уселась мне на колени, однако ее тут же забрал к себе князь. Я по-прежнему не чувствовала себя изможденной. Разве что-то чуть-чуть. Малышка тут же повисла у него на шее.

— Приют Терезы, не забываем, не простое место. У многих из вас есть родители. И некоторые из них не побоялась соседей и законников, не отказались от своих детей. Так что каждый случай индивидуален. И, конечно, у нас нет равнодушных преподавателей. Леди Вант оставит всем новый адрес и контакты своего кристалла. Она готова принимать у себя всех, как только вы окончите школу, как Тобиас. Но ведь и я, и леди директриса, а также Гаэль и Ария — мы все предлагаем то же самое. Мы отвечаем за вас, и это не одни лишь слова… По поводу расширения… На самом деле таких, как вы, крайне мало. С настолько выраженными аномалиями. Возможно, я стану принимать сирот или неблагополучных юных магов — но вряд ли в стенах приюта.

Мири, под слова князя, наматывала прядь его волос, упавшую на щеку с жесткими щетинками, на свой пальчик. Я глядела на них, а внутри рушилась очередная перегородка изо льда. Нежность между столь могущественным существом и маленьким ребенком, не связанными кровными узами… Все-таки Ясмина могла бы гордиться своим воспитанником.

— А если вы… если вы, Ваше Высочество, от нас устанете? Вы правитель, зачем вам такое бремя. Каждого одень, приласкай, устрой, — отважился Рон.

Я была не права. Как и в случае с Морри и Бенджи, невозможно поверить, что этому мальчику так мало лет. Он рассуждал, как хлебнувший разочарований взрослый. Кстати, я сама, попав в замок, задавала князю такой же вопрос.

— Это исключено, — хмыкнул Легран. — Я был тем самым аномальным ребенком. В деревне знали, что в Энтине после смерти лорда и его жены остался мальчик, что он мог быть жив… Но они боялись меня больше, чем надзирателей и дознавателей. За мной никто не пришел даже неделю спустя. Не испугалась только Ясмина… Так что, помогая вам, я помогаю тому ребенку, что прятался в катакомбах под нами от призраков и мелкой нечисти, уже не веря, что сумеет выбраться. Но я надеюсь стать сильнее. Стать опорой всех, кто в этом нуждается, как и положено хозяину Источников.

Мири что-то напевала себе под нос, продолжая теребить его волосы. Она так расслабилась, что перестала прислушиваться.