Герцогиня из приюта

Глава 10

Самая эффективная защита — это нападение. Я попробовала отмотать к первоначальному плану. Сложность заключалась в том, что как такового у меня его и не было.

— Ваше Высочество, сожалею, мы с самого начала поняли друг друга неправильно. Мне не нужен тренер, лекарь, телохранитель и кто-либо еще. Я ценю ваше гостеприимство. Если вы поможете мне найти укрытие, — можно на другом континенте, — я буду чрезвычайно благодарна. Вы получите преференции на торговлю в моем графстве, на разработку месторождений, а также право закупки бериллов без очереди, в обход тендеров.

Драгоценностей, которые с меня сняли и сложили в коробочку на комоде, хватит на то, чтобы безбедно жить, лечиться и оплачивать услуги юристов все обозримое будущее. Более того, я сразу свяжусь с Эрлихом, который, сколько себя помню, вел дела моей семьи.

— Боюсь, вы до сих пор не осознали свое положение, герцогиня.

Произнесено тем самым ледяным тоном, каким он встретил меня вчера в кабинете. Что же, Кристиан вспоминал про «Белль», когда я падала на него или на пол.

— Как только вы покинете Ланвиль, нет, думаю даже раньше… Едва вы выйдете из-под защиты моей магии, к вам тут же явятся люди Марбо. Или он сам. Вас спеленают и вернут домой. Вы уже под опекой мужа и не распоряжаетесь графством. Развод последует незамедлительно. Вас упекут в частную лечебницу, выбранную Робертом, или разрешат бывшему мужу держать в одном из поместий. А кто ему запретит?.. Мне продолжать?

Я пребывала в оцепенении, похожем не на отчаяние, а скорее на бешенство. Человек, которого я когда-то считала благородным, с особым цинизмом расписывал мою совершенную беспомощность.

— Валяйте, не стесняйтесь. Расскажите, что меня ждет.

Так я не разговаривала даже с гувернантками, когда злилась.

— А то вы не знаете. Вы все время в бреду бормотали про де Труи и Барабье. Наверное, есть еще кто-то. Ваши семейные развлечения меня не касаются, но вроде бы вы сами хотели этого избежать… Про то, что Марбо объявит вас мертвой в два счета, и искать будет некому… Ни родных, ни друзей. Это тоже надо объяснять?

Легран отвернулся к окну. Я принялась срывать браслеты. Это оказалось не так-то просто. Они держались с помощью какой-то особо прочной нити… К тому же Аргус протестующе заверещал, и прямо по платью принялся карабкаться ко мне на грудь

— Нда, — изрекла миссис Линней. — Если леди Изабель, на мой взгляд, имеет основания к тому, чтобы дурить, она все-таки не в себе, то ты, Крис, на себя вообще не похож. Уж определись, ты помогаешь или чеком у нее перед носом размахиваешь? Водички бы вам обоим. Сверху.

Мои руки вмиг налились свинцом и упали вниз. Роберт так никогда не делал. Не использовал магию, чтобы настоять на своем.

— Ясмина и Аргус, я вас прошу, я бы хотел переговорить с Ее Светлостью с глазу на глаз. Вы далеко не посторонние, но это необходимо. Мы проясним некоторые моменты между собой.

Менталистка отрывала песика вместе с лентами, украшавшими лиф. Она серьезно смотрела на меня, словно пыталась что-то сказать. Как будто взглядом можно сделать другого сильнее.

— У тебя нет никаких оснований отказываться от моей помощи, Белль, — бросил князь, когда они вышли. — Это глупо. Нет, это самоубийственно.

— Я не отказываюсь. Я пытаюсь спастись от абсолютной власти своего мужа. А ты предлагаешь отдаться в твою? Ты отверг меня пять лет назад. Я была недостаточно хороша для княгини… Но, похоже, дело не во мне. Ты и за пять лет не выбрал подходящую девушку… Теперь уже неважно. Зачем мне полностью зависеть от человека, который уверен, что я переспала с половиной герцогства?.. Молчи. Каждый твой взгляд будет напоминать об этом… Что толку показывать брачные браслеты? Эти "семейные развлечения", они такие. Мало ли как мы это делали, как сказала Мадлен Брайтон… Развратная герцогиня, герцогиня-извращенка. Я не помню, как спала с мужем. Как я могу поручиться за все остальное? Я не помню ни одной оргии, участие в которых мне приписывают. Я вообще не помню ничего странного. Только бесконечно длинные сны у себя в поместье.

Он подошел близко. Даже слишком. Поднял подбородок двумя пальцами. Мои руки по-прежнему не двигались.

— Белль, пожалуйста, успокойся. Это ты тогда отказалась от моего предложения. Вполне взвешенного и не отрицающего брачные узы. Но это, действительно, неважно сейчас. Я далек от любых обвинений. Более того, не имею на них права. Очевидно, что этот ублюдок обманул всех. Я хочу тебе помочь и не понимаю, почему ты так реагируешь.

Я отпрянула от него и уперлась в стену. Не понимает? Стал бы он вжимать в гобелен незнакомую женщину или женщину, которую уважал?

— Уходи, Кристиан. Надо придумать другой вариант. Я не готова ни к вниманию посторонних, ни к твоему обществу. Ты напоминаешь мне, кем я была и сколько потеряла. Мне не нужна милость, за которую я не в состоянии заплатить.

Он легко, за талию, подхватил меня на руки. Усадил на софу. Богиня, как же я не выношу эту свою немощность. Может, Ясмина права, и стоит попробовать вернуть себе форму. Хотя бы для того, чтобы вмазать легеньким магическим разрядом по этой гладкой самоуверенной физиономии.

— Глупышка и гордячка. Ты приняла предложение этого урода. Потеряла все, и я должен спокойно смотреть, как тебя уничтожат? Не удивлюсь, если эту сцену с тобой и с управляющим он подготовил специально к моей помолвке с Лилианой. Чтобы показать, во что превратилась женщина, которую я когда-то любил и которая досталась ему.

Я закрыла глаза, чтобы не видеть его лица слишком близко от моих губ. Как я могла вспоминать о нем с сожалением? Как я могла представлять нас вместе?

— Отпусти мои руки. Выпусти.

— Иначе ты позовешь Аргуса?

— Крикну Ясмину. Она строит из себя стерву, но при ней ты вспомнишь, что изображал джентльмена.

Он рассмеялся, а мои кисти вернули себе подвижность.

— Поздно отказываться от моей помощи, Белль. Я отпустил тебя тогда, решив, что побыстрее выйти замуж, — твое настоящее стремление. И все равно за кого.

Я зашипела, а он увернулся от искорки, которая вряд ли была опаснее, чем прогоревший кончик сигары, который сбрасывают в пепельницу. Но это хоть какая-то магия. Ничего подобного в моем исполнении не происходило целый год.

— Я отправил заявление в Шестерку. Там сказано, что ты запросила убежище. Я утверждаю, что ты в своем уме, что муж оклеветал тебя, лишил магии и имущества. Его опека получена незаконно. Ланвиль будет защищать твои интересы, а я бросаю вызов чести любому, кто посмеет отозваться о тебе непочтительно. Ну, и смертельный поединок с Марбо — после того, как тебе вернут положенное по праву. Откатить назад уже не получится.

Он еще что-то говорил, а я смотрела на его губы. Реакция Ланвиля была бы ожидаемой, будь я родственницей правящего дома. А я никто, распутная герцогиня, чужая жена. Заступничество Леграна расценят строго определенным образом. Только что мне терять? Сердце я, кажется, давно потеряла.