Герцогиня из приюта

Глава 80

— Я вам не верю, — вдруг выпалила я, сжимая стакан с какао обеими руками. — Вы изворотливый тип, который любит все усложнять и только в этом находит удовольствие. Пришли помучить меня и заставить себя пожалеть. Чтобы наши отношения в дальнейшем строились на истерике и надрыве. Давайте без этого, а?

Мы с изумлением возрились друг на друга, потому что подобного поворота не ожидал ни он, ни я.

Что это сейчас было? Ночью я оглушила Леграна откровенностью, и мне понравилось? К тому же злило, что вынуждена тратить время из отведенных измученным организмом двух-трех продуктивных часов на несимпатичного мне Гаэля. Впрочем, работа директрисы и заключалась в работе с сотрудниками школы, разве нет?

Продолжала сидеть за почти квадратным письменным столом, довольно старым и местами исцарапанным, с неизвестно откуда взявшимися пятнами чернил и следами свечного воска. Меня это не смущало. Поменять обстановку в кабинете, сам кабинет… да даже переместить приют в замок — сложностей не возникнет, если такое мне вздумается. Но начинать с увольнения преподавателей, да еще куратора… Нет уж, лучше я вытряхну любые недоразумения наружу прямо сейчас.

Я взяла досье на мистера Эдери, сына виконта, который в ближайшие месяцы наследует титул технически: его отец умер около года назад, и даже без собственного согласия, Гаэль вот-вот станет двенадцатым виконтом Пентегрю. В их семье возможность отказа не предусматривалась.

Поднесла личное дело к компактной огненной чаше с подставкой для сжигания, поместила на нее все десять листов и покрутила колесико сбоку, настраивая силу пламени. Бумага занималась неохотно, и мне пришлось увеличить температуру. Колпак над чашей позволял спалить до тридцати листов почтовой бумаги за раз, не давая запаху гари выбраться наружу. Пепел же осыпался в отдельную емкость.

Совершено ошеломленный Гаэль наблюдал за огнем, не в силах отвести глаз. Плотная обложка, с именем и указанием возраста, — через два месяца куратору исполнится тридцать два — сдалась последней.

— Давайте начнем заново. Что же вас беспокоит? Я уверена, пока мы будет восстанавливать ваше дело, все недоразумения разрешатся… Дипломы, отзывы и выписки с предыдущих мест работы хранятся отдельно. Соберем только отзывы ваших коллег по приюту Терезы. А я напишу свою характеристику много позже — когда вы все же решитесь уйти по-настоящему.

Гаэль стучал папкой, куда, видимо, сложил заявление об увольнении, об колено и окончательно потерялся.

— Вы очень… очень… Даже эксцентричность вас не портит, леди Вальмонт, — наконец признал он.

Я ждала иных слов. Почему-то решила, что резкость его отрезвит. Применила тот же прием, который он использовал против меня вчера, только гораздо более этично. Не опускаясь до неприемлемого эротического подтекста.

— Я жду полной откровенности, Гаэль. На мой взгляд, это единственное, что выправит неизбежную натянутость между нами. Вы отличный специалист, блестящий и талантливый. Если бы мы с вами говорили о другом учебном заведении, то достаточно было бы найти еще одного перспективного молодого человека. Но здесь у нас дети с особенностям, которые уже к вам привязаны. Ваша специфика помогает закрывать их проблемы. То есть это такое сочетание, что подбирать вам замену придется долго, — а резких порывов вообще хотелось бы избежать.

Он поднял глаза и что-то долго и мучительно искал в моем лице. К какому выводу пришел, не знаю, но свою папку все же убрал в пространственный карман. И сделал это легко и изящно. Одним движением и без усилий на «открыть-закрыть». Все-таки воздушная магия идеальна для бытовых нужд. Такими точнейшими настройками огневики и земные маги уж точно похвастать не могли.

— Я вам не нравлюсь. Вы же не будете с этим спорить. Отчасти с этим связано мое нелепое и обидное для вас амбивалентное поведение. Конечно, меня это ни разу не оправдывает. Я не всегда в состоянии его скорректировать… Вот и сейчас я рассчитывал на эмпатию, вы же так щедры на нее с детьми — а получил вот это…

Нет, он не требовал жалости. Пожалуй, Гаэль в чем-то вел себя, как Люк или Бенджамин. Провоцировал, дергал… Он готов к агрессии и больше всего боится равнодушия.

Если Кристиан согласился оставлять нас в одном здании с возможностью встреч тет-а-тет, то это говорило о том, что куратора он не опасался. Почему же я нормально воспринимала раздражающие манеры мальчишек и дергалась в присутствии этого господина? Ответ можно долго не искать.

— Я подала пример откровенности. И готова продолжить… Вы привлекательный, в чем-то самоуверенный молодой человек, а также сильный маг. Но в отличие, например, от Троя, который прирожденный спасатель и никто другой, у вас другое амплуа — творец и художник. Мужчина, который не догадывается о том, что он скажет или сделает через минуту.

Я полностью завладела его вниманием. Люди этого типа больше всего любили говорить и слушать о себе. И сейчас этот разговор делал его счастливым. Причем куда сильнее, чем секс или даже признание заслуг. Его глаза умоляли, чтобы я не останавливалась. — Я прожила пять лет с человеком, который считал, что маска художника ему чрезвычайно шла. Он не был таким, как вы Гаэль. На это ему не хватало ни истинной чуткости, ни природных талантов, но он чрезвычайно хотел таковым казаться, — голос дрогнул, но я сама залезла на эту скользкую тропинку. — Я привыкла к его капризам. К тому, что он может без объяснений передумать. Отправить меня переодеваться после того, как мы уже отправились на прогулку. Или поехать, допустим, на воды, но вернуться через два часа, потому что… Нет, просто потому… И это то, с чем мне предстоит теперь справиться. Не делить людей на опасных и безопасных. Быть открытой и с открытыми глазами. Наверное, я смогу дать восхищение, которое вы заслуживаете, Гаэль. Просто не сразу. И предупреждаю, строго в рамках наших полномочий.

Опять увертка. Правильная директриса бы ни за что не стала рассказывать о своем прошлом симпатичному преподавателю с горящими глазами. Но я же выбрала честность. По сути, ту же линию поведения, что и с детьми.

На Гаэля подействовало. Он почти сполз с кресла, однако заставил себя взгромоздиться обратно.

— Вы такая хрупкая, как арфа. Я не ошибался тогда в академии насчет вас. Вы больше, чем титул и внешность Не переживайте, что я… Просто не переживайте. Кристиан выпотрошит меня, как лягушку… А тварь, что вас изводила, и, правда, не жилец. Легран его поймает… Позвольте я расскажу. Это моя беда. Моя трагедия. Я постоянно влюбляюсь в выдающихся, невероятных… и ничего не могу с этим поделать. Мое сердце не стоит на месте. Из-за этого мне лучше быть одному. Я уже принес много несчастий… Сейчас я до боли, до колик в животе люблю Сесилию, но мне ничего не стоит влюбиться и в вас тоже. И это мы на краковом острове, а представьте, что происходит со мной, допустим, в императорской академии?

Гаэль почти рыдал. Я протянула ему кусок ткани, которым собиралась вытирать стол. Очень чистый. Трой позаботился и об этом. У меня оставался выбор — расплакаться самой или задать парочку наводящих вопросов и напомнить Гаэлю, что у него расписание.

К счастью, очередной посетитель решил эту дилемму за меня. В дверь деликатно постучали. Вошла Сесилия Вант. Леди хватило одного взгляда, чтобы во всем разобраться.

— Гаэль, ты не подменишь, ради Богини? Через пять минут у меня младшие, а я со вчерашнего дня сама не своя. Отложила разговор с Ее Сиятельством и теперь едва держусь.

Конечно, куратор был согласен помочь. Эдери с таким жаром приник к руке бедной женщины, что я сразу оценила и глубину его чувств, и величину ее самообладания.