Герцогиня из приюта

Глава 88

Однако на той стороне меня приняли не заботливые руки Ясмины, а широко распахнутые глаза Арии.

— Вы проснулись, — выдохнула она, жадно всматриваясь мне в лицо. — Миссис Линней сказала лишь примерное время. Она сейчас готовится к обеду для детей и проверяющих. А мы с вами… Давайте доделаем то, что начали.

Я тяжело дышала, все еще продолжая полет над лесом. Еще пару секунд ушло на то, чтобы убедить себя в том, что беловолосая леди, сжимающая трубку в левой руке, вовсе не одержима. Чего же ей от меня надо?

— Вы опять про свой слот? Сварите мне лучше кофе, Ария, будьте так любезны.

Если бы она была опасна, то ни за что не попала бы в мою комнату. Я, скорее, убеждала себя, чем действительно верила в это.

Я заподозрила, в чем дело, когда Ария готовила ритуал.

Она достала небольшое плоское блюдо. На вид, деревянное — без росписи, щербатое по краям, но обработанное пропиткой, чтобы дольше сохранять прочность. Из ее левой ладони в него скользнула сфера правильной формы, размером с сосновую шишку, и переливающаяся фиолетово-серебристыми змейками.

Наверное, это и есть окно (или слот), о котором она твердила. На энергетическую заготовку, в принципе, похоже. Она могла к каждому сеансу создавать эти формы. Пропускать туман сквозь ментальный пресс, добавлять щепотку собственной силы и столько же, или меньше, магической пыли, производимой аретфактами, что выдавал ей Кристиан.

Сфера выглядела достойно. Она сияла в центре блюдца, не оставляя сомнений, что это именно полость, куда поместится кисть или, может, рука до локтя.

— Вы готовы? — почти срывающимся голосом пробормотала девушка.

— Конечно, нет, — чуть было не выкрикнула я, однако сдержалась, наблюдая дальше.

После сна даже здоровому человеку нужно некоторое время, чтобы прийти в себя. Умыться, размяться. А я только что занималась тем, что раньше мне было несвойственно. Освободилась, взлетела…

— Кофе, госпожа Ле-Морт, — так же сипло, в тон ей, заметила я.

Ария, как фокусница, достала из портала малюсенькую чашечку, от которой шел дымок и отдавало древесной горечью и каштанами. На Вилле варили кофе такого грубого помола, что первое время я морщилась и брала со сливками.

Она продолжала колдовать над своим ментальным силком. А я не сводила с нее глаз. Чтобы оживить получившуюся прореху, сделать ее более чувствительной, она, как я и думала, свернула в ладони еще одну сферу. На этот раз крупнее — как очень большой апельсин — и в цветах собственной ауры.

Бледно-желтый здесь сливался с цветом засушенной или прелой травы. Но насторожило меня не это. Вместо того чтобы продлить контакт магического шара со своим телом, то есть теплом и аурой, она, напротив, подняла его высоко над головой и устроила в комнате сквозняк, впустив гулять ветер.

Шар окончательно растерял яркие краски, свойственные предметам, в избытке наделенным силой. Сейчас он мало отличался от обычного каучукового мячика, с которым играли дети.

Ле-Морт напряглась. Ее плечи и спина неестественно расправились наружу. По руке, державшей тускло-песочную сферу, прошли судороги.

— Вы можете выйти пока, леди Изабель. Посетить… уборную. Следующий момент не всегда приятен чувствительным натурам. Я делаю это в одиночестве, оставив класс на пару минут.

«Чувствительный» звучало почти как вызов. Она просила моего внимания и опасалась его.

— Я в порядке. Продолжайте.

Что тут странного. Все четыре наставника приюта имели уязвимости, которые и позволяли им выдерживать густую, потрескивающую от магического напряжения атмосферу острова.

Трой страдал от сильнейшего посттравматического расстройства в классической форме — с навязчивой виной, паническими атаками и, подозреваю, галлюцинациями. Гаэля травмировала утрата друга, наложившаяся на эмоциональную нестабильность воздушника. Скорее всего признаки гистрионного расстройства он демонстрировал еще в юности. А Сесилия… ну, утешница, в принципе, не относилась к тем, кому было просто в компании окружающих.

Относительно Арии моя догадка превращалась в уверенность. Девушка готовилась соединить второй, родной для ее магии, шар и деревянное блюдце. На этот раз внутри оказалось бы именно оно. Ее глаза закатились, изо рта вырывался хрип.

— Остановитесь, — приказала я тем же безапелляционным тоном, который хорошо действовал на Гаэля. — Мой потаенный страх мы смотреть не будем.

— Что? Как вы… Но вы же сами!

— Я не запихну туда руку, Ария. Мне в жизни повезло всего два раза. Первый, что я родилась в своей семье — получила дар и возможность его развивать. Второй — что я проспала все, что творил со мной муж. Мой главный страх заключается в том, что я это вспомню. На самом деле был и третий раз, однако в том случае до счастья мы с Леграном не добрались.

Она встряхнула головой. С ее гладкой прической это выглядело беспомощно. Без трубки в зубах весь ее стальной и вместе с тем романтичный образ начинал расплываться.

— Вы не понимаете, как устроена терапия. Мало кто постиг… Вы станете сильнее. Закаленнее. Ничто не сможет сбить вас...

— Послушайте, наблюдать за тем, как насильник издевается над беззащитной жертвой, — это не про силу. Это ужас и отчаяние. Меня это отшвырнет на недели и недели назад. И это не те эмоции, которые вам помогут научиться чувствовать. На миг она задохнулась.

— Не смейте, слышите? Я не позволю так со мной обращаться. Как вы… Откуда вы это взяли?

Худые плечи затряслись теперь уже от рыданий. В запальчивости она швырнула шар в стену над моей кроватью, но я перехватила его без усилий. Вероятно, магия после полета выветрилась не до конца.

— Не переживайте. Мы его законсервируем, и вы уже используете на занятии. Или даже с кем-то из взрослых… Вышло полноценное ментальное око. Пожалуйста... Не надо так расстраиваться.

Она восприняла это как разрешение не сдерживаться и со стула сползла на пол, продолжая плакать.