Черная Песнь

ГЛАВА 24

Его разбудила черная песня, пробившаяся сквозь эликсир и вбившаяся в его сонную голову жесткой, пульсирующей пульсацией. Мелодия была скорее требованием, чем предупреждением, и тон ее был менее раздражающим, чем обычно. Потянувшись за одеждой, Ваэлин даже почувствовал привкус узнавания песни крови в том, как она вытолкнула его из трюма на палубу; глаза сканировали северный горизонт. Что бы он ни ожидал найти, это не представлялось ему опасным, просто очень значимым. Поэтому он с некоторым удивлением заметил три паруса на далеких волнах, когда из "вороньего гнезда" донесся крик "Пираты!

Грохот барабанов и свистки вызвали из дремоты остальных членов команды, но Ваэлин лишь смутно слышал стук ног по палубе, бряцание и лязг распределяемого оружия, а все его внимание было приковано к приближающимся кораблям.

"Ты что-то забыл, дядя".

Он повернулся и увидел Эллеси с мечом в руке. Это были первые слова, которые она произнесла с ним за последние несколько дней: настороженность по-прежнему омрачала ее лицо, но в то же время она решительно встретила его взгляд, что заставило его задуматься о том, что сказал ей Нортах накануне вечером.

"Спасибо, - сказал он, взял меч и застегнул ремень на груди, несмотря на растущую уверенность в том, что сегодня утром он ему не понадобится. Тем не менее он велел ей взять лук наперевес, а сам двинулся к капитану Охтану у левого борта.

"Ну что ж, - сказал он, прильнув щекой к окуляру подзорной трубы, - она, конечно, большая старая сука".

Ваэлин прищурился сквозь утреннюю дымку, отмечая внушительные размеры корабля в центре приближающейся троицы. Она создавала по меньшей мере вдвое большее водоизмещение, чем два других корабля, и поднимала вокруг своих носов высокие волны, прокладывая себе путь через неспокойное море к "Штормовому ястребу". Чувство узнавания Ваэлина усилилось по мере приближения огромного корабля, явно управляемого рукой не менее искусного мастера, чем Охтан. На нем также был флаг, который он в последний раз видел во время плавания на Дикий Запад: белый щит на черном фоне, пронизанный молниями.

"Но не так быстро, как наша сука или ее сестры", - добавил капитан, опустив подзорную трубу и похлопав рукой по поручню, а затем резко повернулся, и из его рта громким, но точным потоком полились приказы. "Развернуть все паруса и натянуть все лини! Боцман, выбросить все пустые бочки в трюме за борт! Рулевой, повернуть еще на два градуса на правый борт!"

Через несколько мгновений след "Штормового ястреба"расширился, палуба накренилась, и Охтан взялся за румпель, чтобы обеспечить ветер под нужным углом. Вернув взгляд к преследующим кораблям, Ваэлин увидел, что на их мачтах распускаются свежие паруса, но все же они, похоже, отставали. Когда он снова повернулся к палубе, черная песня достигла своего наивысшего накала и зазвучала громче всего, когда взгляд Ваэлина упал на высокую фигуру Алума. Мореска вышел из трюма с перекинутым через спину копьем и, гримасничая от неудобства, направился по наклонной палубе к Ваэлину.

"Я был бы рад драке, - сказал он, - если бы она означала конец этому. Мои ноги созданы для песка, а не для моря".

Ваэлин перевел взгляд с Алума на пиратские корабли, которые становились все меньше, пока "Штормовой ястреб" несся вперед, а в голове звучала четкая и недвусмысленная мелодия песни: " Мореска преследовал тебя за это".

"Капитан Охтан!" воскликнул Ваэлин, перебираясь с каната на канат и пробираясь к румпелю. "Подтяните паруса и отчаливайте!"

Капитан уставился на него. "Милорд?!"

"Вы слышали мой приказ". Ваэлин перевел взгляд с широко раскрытых глаз Охтана на быстро удаляющиеся корабли за кормой. "Поверь мне, сегодня битвы не будет".

♦ ♦ ♦

"Мы убьем всех вас к чертовой матери!"

Смех пирата подхватили его товарищи, столпившиеся у правого борта огромного корабля, когда он приблизился к ним. Они были разношерстными: тот, что кричал, был мускулистым мельденейцем со множеством шрамов, испещрявших татуировки на его мускулистых руках. Рядом с ним стоял темнокожий альпиранец почти одного роста с Алумом, а рядом с ним - дальнезападная женщина с бритой головой, одетая в одежду, похожую на сехтаку. Проследив за ними взглядом, Ваэлин насчитал представителей пяти разных народов и услышал меланж из пересекающихся языков, в большинстве своем нецензурных, с предвкушаемым ликованием. Его осмотр прервался, когда взгляд переместился с пиратов на корпус под бушпритом, где витиеватым мельденейским шрифтом было выбито название корабля: "Морская императрица".

Его внимание вернулось к пиратам, когда все они внезапно погрузились в однообразную тишину, а толпа у поручней стремительно расступилась, освобождая место высокому мужчине с длинными светлыми волосами. На его красивом, знакомом лице застыло выражение покорного недовольства: они с Ваэлином смотрели друг на друга через несколько ярдов моря, разделявших суда.

"Раньше она называлась в честь нашей королевы, - наконец сказал Ваэлин, указывая жестом на надпись на корпусе.

Атеран Элл-Нестра, бывший Щит Мельденейских островов и уволенный адмирал Королевского флота королевы Лирны Аль Нирен, сначала ничего не ответил. Экипаж "Штормового ястреба"забормотал и засуетился в напряженном ожидании, пока длилось молчание, и Ваэлин отметил контраст с пиратами напротив. Несмотря на то что все они были вооружены и готовы к бою, они держали рты на замке, а те, кто находился ближе всех к Элл-Нестре, казалось, боялись его близости. Островитяне, следовавшие за ним, всегда пользовались его преданностью, по крайней мере до тех пор, пока удар Ваэлина не оставил его без сознания во время их знаменитой недолгой дуэли. Теперь же, похоже, у него была команда, которая даже не смела повысить голос без его согласия.

"Лирна - твоя королева", - ответила Элл-Нестра, голос ее был тверд и резок. "И это имя ей больше не подходит". Он моргнул и перевел взгляд на такелаж "Штормового ястреба"; глаза его сузились, когда они сфокусировались на Эллеси. Она закрепилась на грот-мачте с помощью веревки и держала наготове свой лук, наполовину натянутый, со стрелой на тетиве. Казалось, внимание Элл-Нестры было сосредоточено больше на луке, чем на его владелице.

"Это ты украла?" - воскликнул он. "Надеюсь, ради твоего блага, что нет".

Эллеси на секунду озадаченно посмотрел на него, а затем воскликнул. "Это подарок моей матери!" Она сделала паузу, подыскивая подходящее оскорбление. "Так что отвали, морская крыса!"

Это вызвало негромкое хихиканье пиратов, но они снова замолчали, заметив взгляд Элл-Нестры. "Ее мать?" - спросил он, обернувшись к Ваэлину.

"Многое случилось", - ответил Ваэлин, пожав плечами.

"Очевидно". Губы Элл-Нестры сложились в подобие полугримасы-полуулыбки. "И снова, - сказал он, покачав головой, - судьба сговорилась доказать, что нет в этом мире уголка, куда бы ты не явился, чтобы досадить мне".

"Я здесь не для тебя".

"Тогда что?"

Тогда Алум бросился к поручням, отпихнув нескольких матросов, его глаза расширились и увлажнились от внезапных слез. "Лямбе!" - крикнул он, протягивая руку к другому кораблю, широко растопырив пальцы. "Su tehvu! Лем суэцу, Алум!"

Язык моресков сильно отличался от языка альпиранцев. Хотя для Ваэлина эти слова ничего не значили, для одного из членов экипажа "Элл-Нестры" они явно имели большое значение. Пираты отошли в сторону, чтобы освободить место для мальчика, почти такого же высокого, как мужчина, но с лицом, на котором не могло быть больше тринадцати лет. Как и у Алума, у него был ряд шрамов, пересекающих брови над глазами, но не так много. Он смотрел на Алума с пустым изумлением, в его глазах стояли слезы, а затем он тоже протянул руку с пальцами, сложенными таким же образом.

"Похоже, я здесь ради него, - сказал Ваэлин Элл-Нестре. "И его родственников. Мой друг проделал очень долгий путь, чтобы найти свою семью".

Элл-Нестра скептически подняла бровь. "И это твое единственное дело в этих водах?"

"Как я уже сказал, многое произошло, особенно на севере, о чем, полагаю, ты прекрасно знаешь".

"Не говори мне о том, что я знаю, Аль Сорна!"

Гневный голос Элл-Нестры вызвал мгновенную реакцию его команды: голоса снова повысились, и они снова стали бряцать оружием, хотя Ваэлин видел более нескольких хмурых лиц, для которых имя Аль Сорна, очевидно, имело какой-то смысл.

"Тихо!" рявкнул капитан, и снова наступила мгновенная тишина, за исключением Алума и мальчика с " Морской императрицы ", которые продолжали взывать друг к другу, все еще протягивая руки. "Лиамбе - хороший парень, - устало вздохнул Элл-Нестра. "Не в моих силах разлучать семью". Он отошел от поручней, короткой серией приказов отправив команду к такелажу, а затем обернулся, чтобы в последний раз обратиться к Ваэлину. "Следуйте нашим курсом и не сбивайтесь с пути".

Дюжина детей ждала рядом с Лямбе на причале, где они пришвартовались, - пять мальчиков и семь девочек. Они сбежались к Алуму, как только он спустился по трапу, и столпились вокруг него, заливаясь смехом и слезами. Он раскрыл объятия и прижал их к себе, опустив голову и покачиваясь, давая волю своим чувствам. Мореска, похоже, не чувствовал стыда за открытые рыдания.

Помимо детей, на причале толпилось множество вооруженных пиратов, во главе которых стоял коренастый бородатый мужчина средних лет.

"Лорд Белорат, - сказал Ваэлин, склонив голову после схода с корабля. "Рад видеть вас снова".

"Меня только раз называли лордом, - ответил он со слабой и не очень приветливой улыбкой на губах. "Не уверен, что это звание мне по душе".

"Королева Лирна назвала тебя Мечом Королевства в конце Освободительной войны, - сказал Ваэлин. "Если ты когда-нибудь вернешься в ее владения, то сможешь претендовать на земли и награды".

"Будьте осторожны, милорд, - предостерег Белорат, - чтобы мой король не заподозрил вас в попытке подкупить верность своего камергера".

"Короля?"

"Да." Белорат отвесил официальный поклон, протянув одну руку Ваэлину, а другую - поселению, расположенному за рядом деревянных причалов, составлявших доки. Штормовой ястреб следовал за " Морской императрицей " два дня, прежде чем прибыл в укромную бухту на вытянутом острове Охтан, расположенном в середине северной окраины Опаловых островов. Поселение было небольшим по меркам Дальнего Запада, но в Королевстве считалось бы городом. Все дома были построены из дерева, они тянулись по склону, ведущему к самой высокой точке острова, где возвышалось еще более высокое строение. Оно было построено из камня, а не из дерева, а с боков его возвышались строительные леса, которые свидетельствовали о еще не завершенном величии.

"Приветствую вас в Благосклонном королевстве Его Величества Торгового Короля Атерана Элл-Нестры, Первого из Его Имени", - сказал Белорат.

Ваэлин ограничился лишь приподнятой бровью, отвечая на поклон Белората. Однако вежливое выражение лица мельденейца потемнело, когда Нортах с плохо скрываемым весельем пробормотал: "Когда пираты делают себя королями, мир действительно сходит с ума".

Белорат, явно желая сохранить видимость придворных приличий, заставил себя вернуть вежливость на лицо и отошел в сторону. "Позвольте нам проводить вас в ваши покои, милорд, - сказал он, снова поклонившись и жестом пригласив Ваэлина следовать за ним. "Его Высочество приказал оказать вам уважение, подобающее вашему званию".

Ваэлин повернулся к Алуму, все еще полностью поглощенному воссоединением с детьми Морески. "Мы нашли их на корабле работорговцев, направлявшемся в южные районы Воларии", - сказал Белорат. "Видимо, попытки вашей королевы искоренить старые традиции не увенчались успехом.

"И какова их роль здесь?" спросил Ваэлин.

"Они работают и получают плату за свой труд. Кроме того, они могут свободно уехать, если заработают достаточно денег на проезд. У Лиамбе, старшего, все больше и больше наград за службу на борту "Морской императрицы". Если вам будет угодно, милорд". Голос Белората приобрел настойчивые нотки. "Ваш друг может разместиться у своих родственников, но вас просят остановиться во дворце".

Ваэлин не удивился, узнав, что дворец короля-торговца Атерана - это каменное здание на вершине склона, обнесенное строительными лесами. Они прошли через город мимо множества глазеющих на них людей, одетых, в основном, в разношерстную одежду, характерную для пиратов, но некоторые были одеты в наряды, которые были бы неуместны в более богатых районах Варинсхолда. По словам Белората, раньше поселение носило злополучный титул "Кладка Красного Тана", по имени пиратского вождя, который первым основал причал в бухте. Со временем его стали называть просто "Клатч", пока к власти не пришел король Атеран, после чего он стал Маргентисом, столицей Королевства Благодетелей, названного в честь величайшего морского бога в мельденейском пантеоне. Пробираясь по широкому центральному проспекту, Ваэлин видел, как город становился все чище и богаче, чем дальше они продвигались по склону. Лачуги и окутанные дымом питейные заведения уступали место крепким домам, над которыми возвышались двух- и трехэтажные особняки, построенные в стиле альпиранцев. Дворец, однако, имел более привычную архитектуру.

"Значит, - сказал Нортах и снова рассмеялся, когда они подошли к основанию высокой постройки с круглыми стенами, - он хочет быть не только королем, но и Повелителем Башни, не так ли?"

Ваэлину тоже показалось, что сходство с башней, которую он так долго называл своим домом, слишком близко, чтобы быть совпадением. При всей своей высоте - на дюжину футов выше Северной башни Ваэлина - она была практически идентична по большинству параметров, включая полуразрушенную казарму и внешнюю оборонительную стену.

"Местный камень трудно добывать, и зачастую он слишком хрупок для строительства, - сказал Белорат, немного напрягаясь. "Каждый кирпич приходится доставлять. Следовать установленному образцу строительства - это просто вопрос здравого смысла и эффективности".

Он демонстративно повернулся спиной к Нортаху и снова поклонился, на этот раз Эллеси, а не Ваэлину. "Леди Мустор, несмотря на видимость, внутренние помещения дворца завершены и готовы к заселению. Мой сеньор предоставил верхние комнаты для вашего удобства. Вам будут предоставлены слуги, которые позаботятся о ваших нуждах. Лорд Ваэлин, - Белорат протянул руку в сторону казарм, - вы и ваши спутники найдете там подходящее жилье. Король Атеран великодушно пригласил вас разделить с ним сегодняшний стол". Он бросил короткий взгляд в сторону Нортаха. "Пожалуйста, до этого времени обучите свою свиту хорошим манерам. Миледи, - быстро продолжил он, протягивая руку Эллеси, - позвольте проводить вас в ваши комнаты. У нас есть прекрасная коллекция платьев, если вы захотите переодеться".

Эллеси бросила на Ваэлина полуудивленный, но озадаченный взгляд и, получив кивок, позволила увести себя. Большая группа пиратов, сопровождавших их из бухты, продолжала стоять в свободном, но плотном порядке неподалеку, расположившись так, чтобы преградить дорогу в город.

"Не помню, чтобы этот был таким напыщенным ослом во время войны", - сказал Нортах, кивнув на Белората, который вел Эллеси в башню.

"Почему она получает комнату в башне, а мы ложимся там?" - спросил Сехмон, окинув взглядом казарму. У здания отсутствовала крыша, а внутри, казалось, не было никакой обстановки.

"Ее мать спасла королю жизнь на воларианской арене, - сказал Ваэлин. "Полагаю, он чувствует себя в долгу".

"И не один", - сказал Нортах, выражение его лица стало серьезным. "Если только ты не думаешь, что он собирается оставить все как есть.

"Разве ты не оставил его в живых, милорд?" спросил Сехмон. "После того как победили его в честном бою. По крайней мере, так гласит история. Можно подумать, он будет вам благодарен".

Нортах снова рассмеялся и обнял Сехмона за плечи, когда они направились к казармам. "Тебе, мой юный, бесхитростный друг, предстоит многое узнать о героях. Видишь ли, единственное, за что они бывают по-настоящему благодарны, - это шанс на достойную смерть".

"Мама говорила, что ты выше".

Губы Атерана Элл-Нестры слегка подергивались под бородой, когда он приподнял бровь, глядя на Эллеси. "Правда?" - спросил он, отпивая глоток вина из серебряного кубка. Он сидел на троне из тонкой резьбы по красному дереву, спинка и подлокотники которого были украшены морскими мотивами. Он соответствовал богатому орнаменту, которым был украшен тронный зал этого самопровозглашенного короля. Между колоннами стояли статуи представителей многих культур, а на стенах висели прекрасные гобелены и картины высокого качества, предположительно украденные из трюмов злополучных кораблей. Ваэлин узнал в двух картинах работы не кого иного, как мастера Бенрила Лениала, бывшего наставника его сестры, которого многие считали величайшим художником своего времени. Ми-Хан, как и следовало ожидать, была очарована коллекцией и, не обращая внимания на свое место за королевским столом, провела большую часть вечера, бродя между различными сокровищами с восторженным взглядом.

"Да, - ответила Эллеси с милой улыбкой. "А еще о том, что вы были высокомерной, самодовольной душой, склонной к пренебрежительным высказываниям о верованиях других людей".

"Тогда, миледи, - сказал Элл-Нестра, поднимая свой кубок, - я рад узнать, что она так хорошо меня помнит".

"По правде говоря, я помню, как она подробно рассказывала о вас лишь однажды, по просьбе некоего историка, который явился в резиденцию губернатора, умоляя рассказать о ней. Ему дали лишь короткое интервью, в основном потому, что он пришел с вступительным письмом от королевы. Мать не любит обсуждать Освободительную войну".

"Нет, я полагаю, что не она, а лорд-маршал". Элл-Нестра опрокинул свой кубок в сторону Нортаха. Банкет, которым их угощали, был накрыт на круглом столе: жареный кабан и оленина вперемежку с грудами фруктов и обильными напитками, к которым Нортах не притронулся.

"Вам не нравится вино, милорд?" Элл-Нестра кивнул на бутылку, стоявшую перед Нортахом, - прекрасное камбраэлинское вино с еще не сломанной сургучной печатью.

"Я всегда был разборчив в выборе собутыльников".

Это вызвало ропот гневного недовольства среди двадцати с лишним пиратов, сидящих за столом. Все капитаны были одеты в шелковые одежды, которые не гармонировали с их зачастую грубыми, покрытыми шрамами и татуировками лицами. Однако Элл-Нестра лишь рассмеялась.

"Этот всегда храбр до безумия и никогда не стеснялся высказывать нежелательное мнение, даже в лицо королеве. Он был рядом с ней на каждом шагу, понимаете? Олтор, Варинсхолд, маяк, поход на Волар. В отличие от лорда Ваэлина, который, насколько я помню, исчез в каком-то таинственном путешествии к северным льдам накануне отплытия флота вторжения. Скажите, милорд, что именно вы там делали? Мне всегда было интересно".

"По большей части замерзал, - ответил Ваэлин. А еще сражался в битве, которая могла убить женщину, которую я любил". Эта мысль вызвала у черной песни возмущенное рычание, хотя шеринская версия эликсира, похоже, была способна на время приглушить его.

Элл-Нестра продолжала смотреть на него в ожидании дальнейших подробностей и слабо вздохнул, когда их не последовало. "Надеюсь, ваша сестра здорова?" - спросил он. "Все еще придумывает свои смертоносные механизмы и тому подобное?"

"Она возглавляет Королевский колледж искусств в Варинсхолде. Оружие больше не является ее уделом, за что я ей благодарен".

"Это оружие во многом помогло выиграть войну. Я поручил своей небольшой команде мастеров изготовить копии по моим воспоминаниям. Пока что ни одна из этих чертовых штуковин не работает. Но все новинки в мире не заменят надежных кораблей с экипажами из крепких сердец". Он повысил голос и поднял свой кубок. Реакция остальных пиратов была столь единообразной и незамедлительной, что Ваэлин подумал, не была ли она отрепетирована.

"За крепкие сердца и Торгового короля!" - воскликнули они, поднимая свои кубки в знак приветствия, прежде чем выпить.

"Совет капитанов почтил меня своей преданностью, - сказал Элл-Нестра, усаживаясь обратно на свой трон и понижая голос до заботливого тона. "Идея была позаимствована у моего прежнего народа, но с некоторыми уточнениями. Численность была высокой, а не ограниченной. Поэтому они постоянно создают фракции и ссорятся между собой, и никто из них никогда не становится достаточно сильным, чтобы бросить вызов. Да никто и не собирается. Видите ли, я сделал их всех очень богатыми. До моего появления они тратили половину времени на вражду друг с другом, а не на добычу богатства в очень прибыльных морях на севере. Единство, как выяснилось, приносит богатство, если оно сочетается с честным, но твердым руководством".

"А что случилось с вашими соперниками?" спросил Нортах. "Полагаю, они были".

"Можете ли вы назвать хоть одно королевство, не построенное на фундаменте из крови и мудрости? Разве не прошло всего два поколения, как Объединенное королевство постоянно погрязало в войнах? Великий король Янус десятилетиями проливал кровь, чтобы построить свое королевство. Ваша королева пролила гораздо больше, победив волариан и захватив их империю. В то время как я сражался на стычках и дуэлях в течение нескольких месяцев, не сжигая при этом ни деревень, ни городов".

"И все это для того, чтобы ты мог играть роль короля среди выгребной ямы, состоящей из головорезов и шлюх?"

Взгляд Элл-Нестры сузился, когда слова Нортаха, произнесенные с нарочитой и громкой силой, вызвали еще один ропот среди собравшихся пиратов. На этот раз он не утихал, перерастая в постоянную и громкую враждебность. Несколько капитанов поднялись на ноги, положив руки на рукояти кинжалов и сабель. Их волнение несколько утихло, когда Элл-Нестра подняла руку, но кипящий гнев не утихал, и некоторые остались на ногах.

"Мне кажется, лорд Ваэлин, - сказал Элл-Нестра, и их с Нортахом взгляды сцепились за столом, - ваш брат пытается подстрекнуть меня. Зачем ему это нужно?"

Ваэлин посмотрел на холодную решимость на лице Нортаха - решимость, которая, как он знал, не имела ничего общего с неприязнью, которую тот мог питать к Элл-Нестре. "Он хочет спасти меня".

"От чего? Неужели он думает, что нам снова предстоит дуэль? А если так, то твои навыки притупились настолько, что он опасается за твою жизнь?"

"Не за мою жизнь. За мою душу. Он боится, что я сделаю, если мы будем драться".

На губах Элл-Нестры появилась слабая ухмылка, после чего он махнул кубком в сторону все еще стоящих пиратов. "Садитесь, братья и сестры, ешьте. Вы знаете, что я не допущу пролития крови в своем дворце". Он отставил кубок в сторону и поднялся на ноги. "Лорд Ваэлин, - сказал он, в его голосе было больше усталости, чем агрессии, словно он занимался утомительным, но необходимым делом. "Полагаю, настало время обсудить условия вашего дальнейшего пребывания в моем королевстве".

♦ ♦ ♦

"Значит, - сказал Элл-Нестра некоторое время спустя, - она действительно не посылала тебя?"

Он вывел Ваэлина из дворца по мощеной дорожке, которая вела к вершине скалы, образующей южный берег острова. Он обрывался к темному морю на двести футов или более, и волны белыми пятнами расцветали в мрачных глубинах внизу. Элл-Нестра не посчитал нужным взять с собой охрану, но и саблю свою не оставил. Ваэлину показалось примечательным, что его не попросили отказаться от меча, когда он сошел на берег.

"С чего бы это?" - спросил он, продолжая следить за курсом Элл-Нестры. Луна светила высоко и ярко, что способствовало уверенности в движении. На северной стороне тропинки высились кусты роз, цветки которых в лунном свете казались то черными, то белыми. По их явно ухоженному виду Ваэлин заключил, что они являются порождением того, что в будущем станет дворцовыми садами Элл-Нестры.

"Наша последняя встреча была несколько резкой, - сказала Элл-Нестра, оглянувшись через плечо. "Мне показалось, что она могла предвидеть какие-то будущие... осложнения, если я откажусь от ее службы, что я, разумеется, и сделал".

"Моя племянница, возможно, и слышала о тебе однажды, но когда война закончилась, я не слышал, чтобы Королева вообще говорила о тебе. Кроме того, если бы она выступила против тебя, если предположить, что она вообще знает о твоем существовании, она пришла бы с флотом и армией, а не с одним кораблем, на котором был бы человек, покинувший свою башню без ее разрешения."

"Разве это не измена?"

"Я не совсем уверен, хотя не сомневаюсь, что скоро узнаю, когда вернусь".

"Она бы никогда не повесила тебя, ты же знаешь. Не хочу показаться бестактным, милорд, но, признаться, я удивлен, что в Большом объединенном королевстве сейчас нет двух монархов вместо одного".

Уловив в тоне Элл-Нестры дразнящее веселье, Ваэлин некоторое время молчал. При всем своем высокомерии он никогда не был глупым человеком. Он многое видел и понимал, и, пожалуй, больше всего - равнодушие самой могущественной женщины в мире.

"Не в ее характере делиться властью", - ответил Ваэлин, сохраняя нейтральный тон голоса. "Да и не стоит, учитывая, как хорошо она ею владеет".

"Власть", - тихо повторил Элл-Нестра, и в его тоне прозвучала нотка согласия. "Да, я не раз убеждался, что первая любовь женщины одерживает верх над всеми остальными".

Он замолчал и повел Ваэлина вверх по склону к раскачиваемому ветром дереву, возвышавшемуся над вершиной острова. Элл-Нестра остановилась под ветвями дерева, чахлого и немощного с южной стороны и длинного и зеленеющего с северной. "Я называю его Старым Чужаком, - сказала Элл-Нестра, проводя рукой по изрезанной коре дерева. "Ведь он, как и я, так далеко от дома".

Присмотревшись к листьям на обращенных к северу ветвях, Ваэлин удивленно моргнул. "Дуб", - сказал он.

"Да, примечательно, не правда ли? Каким-то образом один желудь проделал путь через тысячи миль океана, чтобы оказаться здесь и пустить корни. Мне хочется думать, что это был какой-то заблудившийся моряк, возможно, из твоего королевства, который попал сюда на потерпевшем крушение корабле и посадил желудь, который носил с собой как талисман от несчастья. Может быть, он состарился и умер здесь, наблюдая, как дерево расцветает по мере его угасания. Если так, то даже его кости исчезли, а Старый незнакомец остался". Он ласково похлопал рукой по стволу дуба и снова рассмеялся. "Истинный король, который будет здесь еще долго после того, как я уйду".

Юмор быстро улетучился, когда взгляд Элл-Нестры переместился с дерева на Ваэлина, а его тон стал коротким и требовательным. "Что ты делаешь в моем королевстве, Аль Сорна?"

Ваэлин перевел взгляд на лицо Элл-Нестры, скрытое тенью дуба. Он знал, что амбиции этого человека горят так же ярко, как и прежде. Элл-Нестра мог бы возглавить Совет капитанов Мельденейцев, если бы не его ошибочная попытка отомстить сыну человека, который сжег его город, а вместе с ним и его семью. Теперь он увидел в бывшем Щите Островов более глубокий голод, жажду власти, которая затмила все прежние вендетты. Он сделал себя королем, думал Ваэлин, ведь простой пиратский вождь навсегда останется ниже внимания королевы. Такой человек ухватится за любой источник власти.

"Ты знаешь, что постигло Торговые Королевства?" спросил Ваэлин, решив, что лучшей тактикой будет умолчание. Элл-Нестра всегда была слишком проницательна для откровенной лжи.

"Два из них были завоеваны разъяренной ордой варваров, поклоняющихся живому богу. Запредельное королевство было пощажено благодаря, как сообщили мне мои шпионы, очень прагматичному союзу. Я сэкономлю нам обоим время, предположив, что ты решил выступить против этого богоподобного варвара, бросив вызов юноше-императору, о котором я так много слышал. Ты всегда любил безнадежные дела".

"Не все дела, которые я выбирал, были безнадежными. Мы выиграли Освободительную войну, если ты помнишь".

"Да. У меня также было много времени, чтобы поразмыслить о наградах за победу. Я нахожу их действительно незначительными".

"Нашей наградой была жизнь. Как будет и после смерти Темного Клинка".

"Темный Клинок, да. Помнится, я спрашивал, точен ли перевод, когда услышал это". На губах Элл-Нестры появилась ухмылка. "Только не говори, что мне это не показалось".

"Ничуть. Меня это никогда особо не волновало. Однако жрецам Ривы, возможно, придется пересмотреть формулировки в своем писании".

"Умно". Элл-Нестра склонил голову. "Привел ее, чтобы напомнить мне о долге, который я должен. Будь уверен, я его не забыл. Но мой долг перед ней, а не перед тобой".

"Отправь меня и ее дочь в путь, и я уверен, что она сочтет вопрос решенным".

"Ты слишком мешаешь мне, чтобы я мог свободно распоряжаться тобой в моих владениях. Среди моих подданных много рожденных в королевстве. Некоторые, я уверен, хотели бы видеть тебя мертвым, но для большинства ты все еще великий спаситель после Освободительной войны".

"Мои дела на этих островах будут недолгими, и любые осложнения, скорее всего, будут усугублены длительным пребыванием в качестве твоего гостя".

"И все же, как я заметил, ты очень старался не прояснить точную природу своего визита".

"Есть остров в самом сердце Опаловых островов. Там есть нечто, что поможет победить Темного Клинка".

"Что именно?"

"Я узнаю это, когда найду".

"Ты лжешь. Не стоит этого делать, если ты хочешь найти это таинственное нечто".

"Мы могли бы уладить это другим способом". Ваэлин жестом указал на эфес сабли Элл-Нестры. "Но ты этого не сделаешь".

"Не сделаю?" Лицо Элл-Нестры было неразборчиво в тени, а голос лишен интонаций. Черная песня могла предложить лишь слабый импульс предупреждения, либо слишком поглощенная эликсиром Шерин, либо не найдя ничего интересного в этой встрече.

"Нет, - продолжал Ваэлин. "Потому что ты продолжаешь задаваться вопросом, почему мой брат пытался склонить тебя к борьбе с ним, и я думаю, ты знаешь ответ".

"И какой же?"

"На этот раз я не пощажу тебя, что сильно осложнит наш отъезд с этого острова".

Элл-Нестра оставался неподвижным - высокая широкоплечая статуя в тени Старого Чужестранца, но Ваэлин видел, как рука, лежащая на стволе дуба, на мгновение превратилась в коготь и впилась в кору, прежде чем он опустил ее на бок.

"Ты называешь себя королем, - продолжал Ваэлин, - но это титул, на который может претендовать любой разбойник. У тебя нет ни договоров, ни законов, ни границ, признанных кем-либо, кроме тебя самого и пиратов, которые решили следовать за тобой, пока что. И, как бы скудно это ни было, все твое величие, на которое ты претендуешь, ничего не будет значить, если Темный Клинок завершит завоевание Торговых Королевств. Уверен, он найдет тебя забавным. Если он решит, что от тебя будет польза, он не станет тебя убивать. Вместо этого ты станешь его созданием. Возможно, он поставит тебя во главе своего флота, когда выступит против империи альпиранцев. Но не сомневайся, если он победит, что бы ни ждало тебя в будущем, это будет не королевство. Если ты хочешь стать королем, веди себя как подобает королю. Ищи выгоду в союзе".

Элл-Нестра издала слабый, насмешливый смешок. "Итак, ты хочешь привлечь меня к своей войне. Мне уже надоело сражаться за других".

"Тогда сражайся за себя, за тех, кто купился на твою идею, на мнение, что ты больше, чем пират, выигравший несколько дуэлей. Император Цай Линь не претендует на божественность и не безумен. Заключи союз с Нефритовой империей, и твое королевство станет реальностью. Цай Линь признает тебя своим монархом и провозгласит твое царствование на весь мир. Разве это не стоит войны, Ваше Высочество?"

"Мои подданные идут за мной, потому что я обещаю то, чего они жаждут больше всего, - прибыль. Возможность умереть за императора, которого они не знают, вряд ли выгодна".

"Захваченные корабли приносят прибыль, а у Темного Клинка их много. Кроме того, я не сомневаюсь, что император будет достаточно щедр, чтобы скрепить свое признание золотом".

"С тобой всегда так". Элл-Нестра вышла из тени дуба и встала на расстоянии вытянутого меча от Ваэлина. "Каждый раз, когда я встречаюсь с тобой взглядом, выбранный мною курс идет вкривь и вкось, и вскоре за этим следует катастрофа. Нет, Ваэлин аль Сорна, не в этот раз. На этот раз я останусь при своем мнении. Я сказал Лирне, что не буду больше воевать за нее, и не буду воевать за тебя. Но я великодушно позволю тебе свободно пройти через мои владения, чтобы выполнить эту столь загадочную миссию. Судя по тому, что я слышал о Темном Клинке, будет лучше, если его карьера скоро закончится. Если же этого не произойдет, - пожала плечами Элл-Нестра, - тогда война будет, но, по крайней мере, это будет моя война. Кроме того, я надеюсь, что ты доживешь до того момента, когда сможешь передать мое почтение твоей королеве. Пожалуйста, заверь ее, что я буду рад принять посольство из Большого Объединенного Королевства, если она пожелает его прислать".

Он стоял молча, внимательно, но решительно разглядывая Ваэлина. Рука его не поднималась к эфесу сабли, но Ваэлин знал, что ему не терпится выхватить ее. Когда Ваэлин просто смотрел в ответ, держа руки по бокам, Элл-Нестра вздохнул и, обойдя его, направился обратно по тропинке к своему недостроенному дворцу.

"Смирись с утренним приливом", - сказал он через плечо. "И не считайте себя обязанным заходить к нам на обратном пути, если вам доведется его совершить. Мои подданные не зря избегают внутренних островов".