Черная Песнь

ГЛАВА 14

Цай Линь сам следил за обучением новобранцев, повысив Коа Лиена с капитана до генерала и приказав организовать вновь сформированные полки. Ядро из пятисот ветеранов было сформировано в телохранителей, названных Императорскими копьями, а остальные были разделены, чтобы сформировать ядро Императорского полка. Сержанты были возведены в офицерский ранг и возглавили роты и батальоны, проводя каждый день в обучении своих юных подопечных под суровым руководством капралов и рядовых, ставших сержантами. Их режим был установлен императором, который ежедневно часами тренировался рядом с ними. Утренние тренировки сменялись марш-бросками во второй половине дня, а вечером наступал последний час или два спарринга с оружием. В то время как Чжуан Кай и другие слуги принимали участие в тренировках, Ваэлин и другие иностранцы были исключены по настоянию Цай Линя.

"Многие уже с опаской смотрят на то, что император принимает иностранных советников", - сказал он после того, как Нортах предложил поделиться своим опытом с армейским контингентом лучников. При этом он несколько извиняюще скривился, но тон его был тверд. "Издавна считалось, что взор Небес обращен только к этим землям и их народу".

Он оказался столь же глух к предложениям молодых женщин города присоединиться к команде хозяев и рассмеялся, несмотря на неодобрительный взгляд Эллеси. "Любая подобная идея поднимет здесь бунт", - сказал он.

"Я сражаюсь", - заметила она на своем не очень понятном языке чу-шин, после чего кивнула Чиен. "И она тоже. Много мертвых Шталхастов в Кешин-Кхо тому подтверждение. Мой народ победил империю, потому что женщины сражаются".

"Твой народ, твои обычаи", - ответил он, его смех угасал. "Но не мои. С благословения Слуг я могу убедить этот город, что среди них ходит император, но никакое благословение не убедит их вооружить своих женщин".

Контроль за строительством барж, необходимых для перевозки населения города, был возложен на товарищей Чиен по преступному братству Нуан-Кхи. Поскольку различные группировки преступников уже много лет неофициально контролировали доки и главные каналы, им было проще всего привлечь к работе ремесленников и обеспечить эффективное выполнение работ. Цай Линь не скрывал своих планов, выпустив воззвание, в котором говорилось, что город опустеет в начале следующего месяца, и все, кто верен своему императору, могут присоединиться к его войскам. Не все захотели принять это предложение, и вскоре началось второе переселение на юг. Настоятель поначалу протестовал против отъезда тех, кого он называл "неблагодарными и осквернителями благословения Небес", и настаивал на том, чтобы император отправил солдат для предотвращения оттока. Ваэлин не стал передавать послание, зная, что Цай Линь окажется глух к этому предложению, а также рассудив, что каждый бежавший житель - это еще один рот, который нужно кормить, и еще одно место на растущем, но все еще неполном флоте барж.

Он ожидал, что сокращение числа рекрутов будет восполнено постоянным прибытием новых беженцев с севера. Однако уже через неделю после провозглашения Цай Линя императором постоянный поток нищих начал замедляться. В течение нескольких дней поток превратился в струйку, которая через несколько дней и вовсе исчез. Расспросы вновь прибывших приводили к разговорам о том, что разбушевавшиеся варвары собирали тех, кого находили на дорогах, убивали некоторых, чтобы показать пример, а оставшихся в живых загоняли обратно в дома.

"Нас били кнутами, чтобы мы двигались", - рассказывала одна истощенная женщина с впалыми глазами. Ваэлин во главе патруля отправился на фермы к северо-западу от города и обнаружил эту женщину, бредущую на юг среди дюжины таких же изможденных людей. "Им было все равно, если бы мы умерли с голоду по дороге. Если ты выпадал из строя во время марша, они забивали тебя палками и оставляли умирать у дороги. Вот так я и сбежала, видите?" Она приподняла рубашку, чтобы показать морщинистый, плохо зашитый шрам над бедром. "Фелл упал в канаву, и этот ублюдок проткнул меня. Но не задел ни вену, ни орган, так что я просто лежала спокойно, пока он не отвалил".

"Они рассказали тебе что-нибудь о Темном клинке?" спросил Ваэлин. "Где он?"

"Говорят, он все еще опустошает дворцы мертвого короля. Убивает всех, в ком течет королевская кровь. Я слышала, он высасывает из них кровь, а потом выпивает ее". Женщина обнажила пожелтевшие зубы в почти истерическом смехе. "Они сказали нам, что мы должны быть благодарны ему за то, что он нас спас, понимаете? Сказали, что мы должны вернуться на свои фермы и выращивать урожай для армий Темного клинка".

Он дал группе женщины немного еды и рассказал, где найти временный целительский дом, который Шерин основала в Нуан-Хи. "Похоже, Темный Клинок ревнует своих подданных, - заметил Чжуан Кай, когда Ваэлин забрался на спину Дерка.

"Что за бог без верующих?" Ваэлин подтолкнул Дерку к движению. "Посмотрим, если удастся найти кого-нибудь из этих хлыщей".

Он позволил черной песне вести его, чувствуя, что ее музыка звучит громче всего, когда его взгляд обращается на север. Они миновали мили пустых полей и поначалу находили на обочинах один-два трупа, либо умерших от голода, либо получивших раны. С течением дня, когда небо приобрело более глубокий синий оттенок, трупы встречались все чаще, и почти все они были жертвами убийства, а не голода.

"Ублюдки, - пробормотала Эллеси, глядя на тела двух детей - мальчика и девочки, обнявшихся в предсмертной судороге; черепа обоих были разбиты. Поймав взгляд Ваэлина, она закрыла глаза и сделала успокаивающий вдох. "Те, кто нападает в гневе, уже побеждены", - сказала она, повторяя один из многочисленных уроков, полученных в дни их пребывания на "Морской осе".

"Но не всегда". Ваэлин посмотрел на горизонт и различил далекий столб дыма, поднимающийся в темнеющее небо. Черная песня издала резкое, хищное рычание при виде этого зрелища, на мгновение вернув себе злобность, но затем снова перешла в нейтральное состояние. Должно быть, на его лице отразилась тревога, потому что Эллеси подтолкнула лошадь ближе и озабоченно нахмурилась.

"Дядя?"

"Гнев может быть как топливом, так и недостатком", - сказал он, заставив себя улыбнуться. "Насколько я помню, твоей матери он всегда помогал".

Деревня раскинулась на нижнем склоне неглубокой, чашеобразной долины, представляя собой скопление домиков и складов, возвышающихся над степенными просторами рисовых полей. Она была бы живописной, если бы не почерневшее, выщербленное состояние зданий: пламя, уничтожившее их, исчезло, но дым все еще клубился над долиной едкими серыми облаками. С высоты своего положения на противоположном склоне Ваэлин мог видеть, как среди разрушений движутся многочисленные фигуры, собирая мешки с зерном на телеги. Они переступали через десятки тел, разбросанных среди домов. В отличие от пьяных разгулов дезертиров к югу от Храма Копья, эти убийцы грабили спокойно и эффективно.

"Возможно, Темному клинку не нужны верующие", - прокомментировал Чжуан Кай; его привычный юмор сменился серьезной решимостью, когда он разглядывал многочисленные трупы сквозь дым.

"Возможно, они восстали, - сказал Ваэлин. "Или высказывали чувства, которые считали богохульными и требовали примера".

"Чуть меньше сотни, мой господин", - доложил Сехмон, приседая рядом с Ваэлином. Ваэлин послал его и Алума разведать деревню с западных подступов, полагаясь на то, что умения Морески позволят им остаться незамеченными. "Несколько тухлов, в основном Искупленные".

"Это в три раза больше нашего числа, - заметил Нортах. Изначально Ваэлин собирался патрулировать только со своими друзьями, но Чжуан Кай и Ми-Хан настояли на том, чтобы сопровождать их с несколькими Слугами, сославшись на скуку, поскольку император запретил им участвовать в подготовке армии. Ваэлин был рад, что согласился, но шансы все равно были больше, чем ему хотелось бы. Бросив взгляд на небо, он решил, что до полной темноты осталось меньше часа.

"Ночь на четверть луны, - сказал он, - и это нам на руку. Кружите по восточной дороге, - приказал он Чжуан Каю. "Убейте всех дозорных, которых найдете, но делайте это тихо. Когда услышите шум из деревни, начинайте атаку".

Он ожидал, что монах возразит против того, что ему отдали приказ, а не просьбу, но тот лишь кивнул в ответ, а затем ускользнул вместе с остальными слугами, кроме Ми Ханн. "Мне любопытно, - сказала она в ответ на вопросительный взгляд Ваэлина. "Как ты собираешься напасть незаметно?"

"Никак". Ваэлин снял с пояса кошелек с золотом и бросил его Эллеси. "Подержи это для меня". Он поднялся и пошел по тропинке, которая огибала край долины и вела к воротам деревни; к тому времени, как он доберется до них, слуги должны быть на месте. "Мне нужен один живой", - сказал он остальным через плечо, прежде чем достать меч. "Только один".

♦ ♦ ♦

Искупленный был мужчиной среднего телосложения и степенного вида. Судя по тому, как он щурился на своих похитителей, Ваэлин решил, что у него слабое зрение, но это не помешало ему оскалиться в непримиримом вызове. "Вы ничего от меня не получите!" - прорычал он Ваэлину, собираясь обрушить страстные ругательства на остальных, которые с отвращением или недоумением наблюдали за происходящим. "Ничтожные жалкие людишки! Те, кто отвергнет любовь Темного клинка, познают лишь страдания! Убейте меня, и я умру, служа достойному богу!"

"Ты не могла пощадить кого-нибудь еще, сестра?" поинтересовался Чо-ка у Ми Ханн, сидевшей на соседней телеге, быстро перебирая угли на развернутой бумаге на коленях. Та в ответ лишь приподняла бровь и вернулась к своей работе.

"Я слышал его голос!" - разглагольствовал Искупленный. "Я смотрел в его глаза..."

Ваэлин заткнул уши от этой тирады и повернулся, чтобы осмотреть деревню. У ворот деревни лежала дюжина тухлов, наполовину сбитых стрелами Нортаха и Эллеси, когда они собирались в атаку. Реакция на приближение Ваэлина поначалу была скорее любопытной, чем агрессивной: равнинные жители собирались, чтобы посмотреть на него либо с веселым ожиданием, либо с недоумением. Ваэлин не знал их языка, поэтому отвечал на их выкрики на языке чу-шин.

"Вор имен!" - отозвался он, приостановившись, чтобы поклониться. "Я пришел передать послание Темному клинку".

Похоже, это вызвало некоторое понимание, так как все тухлы тут же начали доставать свои луки или вытаскивать сабли с длинными лезвиями, и в этот момент Эллеси и Нортах вышли из тени на обочине дороги, чтобы выпустить первые стрелы. Ваэлин бросился в образовавшийся хаос, а Сехмон и Алум - следом. Бой был коротким, но достаточно громким, чтобы привлечь внимание оставшихся тухлов и Искупленных. Нескольким тухла удалось сесть в седло, но наступающая толпа Искупленных помешала им. Несколько человек пали от стрел Нортаха и Эллеси, прежде чем битва разгорелась всерьез. Ваэлин позволил черной песне направлять его меч, когда он сражался, и его клинок парировал яростные удары и открывал обнаженную плоть. Тон был в основном безмятежным, но он чувствовал под ним голод черной песни, как рык загнанного в клетку зверя. Песня нарастала с каждым убитым Искупленным, не переходя в бессознательную ярость, но все же оставаясь достаточно громкой, чтобы он почувствовал прилив облегчения, когда прикончил последнего Искупленного. Песня на секунду замерла, как пламя на ветру, а затем затихла, когда он осмотрел место событий.

Очевидно, Слуги двигались с искусной быстротой, пробиваясь сквозь немногочисленных тухлов, защищавших восточный фланг деревни, а затем обрушились на тылы толпы у ворот. Он видел, как Чжуан Кай скорчил гримасу отвращения, затягивая деревянный хлыст своего посоха вокруг горла Искупленного. За ним остальные Слуги добивали немногих оставшихся противников меткими ударами мечей и копий. Как и в Кешин-Кхо, никто из Искупленных не пытался бежать, несмотря на очевидное неравенство в мастерстве. Единственного пленника взяла Ми-Хан, протащив его бесчувственную фигуру через мощеный двор в центре деревни и бросив к ногам Ваэлина.

"Только один", - сказала она.

"Применяй ко мне свои пытки!" - закричал фанатик. "Я покажу вам, как умирает истинный последователь Темного клинка!"

"Мы уже видели это", - сказал Чо-ка, приседая и беря голову Искупленного в обе руки и поворачивая ее к куче трупов, окружавших ворота деревни. "Не волнуйся, скоро ты присоединишься к ним".

"Брат Чо", - сказал Ваэлин, покачав головой. Бывший разбойник в последний раз сжал лицо Искупленного, а затем отдернул руки и, отступив на несколько шагов, посмотрел на него темными от отвращения глазами.

" Где тебя взяли?" спросил Ваэлин у Искупленного. "Может быть, Темный Клинок наложил на тебя свой священный взгляд в Музан-Хи?"

Искупленный снова зарычал и закрыл глаза, опустив голову и дрожа лицом.

"Ты не солдат", - продолжил Ваэлин, переместившись к связанным за спиной рукам, на которых виднелись следы недавнего труда, но не было мозолей. Однако на пальцах виднелось вросшее в кожу синее пятно. "Значит, писец?" Ваэлин перевел взгляд на покрасневшие черты Искупленного, снова позволяя песне вести его. "Счетовод", - понял он, когда мелодия подтвердила его слова. "Значит, человек с хорошей головой, умеющий считать и разбираться в деталях. Держу пари, ты очень точно подсчитал каждый мешок зерна, награбленный у людей, которых ты сегодня убил. Такой человек будет иметь представление о текущей численности орды Темного клинка и о том, где они могут находиться".

Из носа пленника хлынула смесь слизи и крови, он захрипел, глаза его были закрыты, а лицо по-прежнему оставалось жестким от отказа. Ваэлин поднялся и подошел к Ми-Хан, глядя через ее плечо на плоды ее дара. Это была скорее картина, чем карта, выполненная в возвышенной перспективе с горами и реками, но он без труда определил, что очертания береговой линии - это восточный берег Почтенного королевства.

"Половина все еще сосредоточена здесь, - сказала она, обводя угольным корешком Музан-Хи. "Третья же захватила этот порт три недели назад". Она нарисовала еще один круг вокруг Хан-Ши. "Именно сюда его доставили и приказали сделать это. Она подчеркнула небольшую схему, нарисованную в углу карты, - ряд столбцов, состоящих из небольших боковых линий.

"Что это?" спросил Ваэлин.

"Флот. Одной из его задач было подсчитать все корабли, захваченные в Хан-Ши, и рассчитать их грузоподъемность".

"Что случилось с городом?"

Ваэлин поднял голову и увидел, что Чиен пристально смотрит на Ми-Хан. В чертах лица разбойницы проступило требовательное, почти отчаянное выражение, которого Ваэлин раньше не замечал. У меня есть сестры, - ответила она, когда он спросил, как торговый король заставил ее хранить верность.

"Пламя, дым и смерть, - просто ответила Ми-Хан.

"Они закрыли ворота перед Темным клинком!" - промолвил связанный книгочей. Глаза его были открыты, и Ваэлин увидел в его взгляде смесь непоколебимой веры и отчаянного сожаления. "Провозгласил верность мертвому тирану. Приняв решение сжечь только половину города, Темный Клинок был праведен и милосерден".

Посох Чиен раздвинулся, обнажив лезвие, и она направилась к нему, издавая низкий, полный скорби стон. "У меня есть для тебя милость. Милосердие Багровой группы".

"Мне нужен этот человек, - сказал Ваэлин, остановив ее на полпути. Он придвинулся к ней и заговорил низким голосом. "Скоро у тебя будет много шансов уравновесить весы. А судьба твоих сестер нам пока неизвестна".

"Они мертвы". Она повернулась к нему с пустыми глазами, с ее кожи исчез цвет. "Я знаю это. Я чувствую это". Ее взгляд вернулся к бухгалтеру, и она ровным голосом сказала: "Надеюсь, ты проживешь достаточно долго, чтобы увидеть, как я убью твоего бога".

Она пошла прочь, не обращая внимания на его бессвязное бормотание. Наблюдая за тем, как с его губ слетает слюна, Ваэлин пришел к выводу, что способность Темного клинка подчинять души своей воле подразумевает также извращение их разума до безумия.

"Что еще?" - спросил он, обернувшись к Ми-Хан.

"Странный субъект", - сказала она, доставая из своего ранца свиток. "Ее разум был подобен морю в шторм, но лицо было безмятежно".

Ваэлин взял свиток и вернулся к стоящей на коленях пленнице, чье бормотание наконец-то перешло в истошные рыдания. "Смотри!" приказал Ваэлин, развернув свиток и взяв Искупленного за волосы, чтобы поднять его голову. Он уставился на лицо женщины, запечатленной на бумаге, широко раскрытыми глазами, в которых не было ни малейшего признака узнавания. "Это, - сказал ему Ваэлин, - Великая Предательница. Луралин Рейерик, сестра Темного клинка, последняя из его крови. Отнеси это ему. Скажи, что ее дал тебе Вор Имен. Скажи, что мы оба ждем его в Нуан-Кхи".