007. Вы живёте только... трижды

Рон, Гермиона и Бонд беседуют с Сириусом о клубе «Эндорфинная эйфория»

Джеймс Бонд прилежно переписывал из присланного аналитиками конспекта на пергамент сочинение по десяти методам использования трупного яда в кулинарии. За окном уже давно стемнело, ученики младших классов, позёвывая, расползлись по своим комнатам, хоть это и заняло у них больше времени, чем обычно, — уж очень сильно выбило всех из колеи известие о побеге двенадцати Пожирателей Смерти из Азкабана. Потом, сияя, как заправская звезда, пришла Анджелина Джонсон. Темнокожая охотница сообщила, что Генеральный Инспектор подписала разрешение квиддичной команде Гриффиндора, и назначила тренировку на следующий вечер. Джеймс пока даже отдалённо не мог представить себе, чем он займётся на этой тренировке, потому что искусством полётов на метле он до сих пор не овладел.

Поминутно зевающий Рон уткнулся носом в книжку. Джеймс несколько раз настойчиво предлагал ему подняться в спальню, но рыжий упрямец качал головой, утверждая, что не устал, и стрелял глазами в Гермиону, с головой ушедшую в изучение древних рун. С приснопамятного инцидента в Большом Зале Рон ни на секунду не оставлял Джеймса и Гермиону наедине.

Кроме трёх вынужденно неразлучных приятелей, в гостиной не осталось ни одной живой души.

Внезапно полено в тлеющем камине громко выстрелило, привлекая внимание. Джеймс резко обернулся и увидел обрисованную яркими язычками огня лохматую голову Сириуса:

— Сириус?! Ты с ума сошёл, тебя же поймают!

— Я тоже рад тебя видеть, Гарри, — с перекошенной улыбкой ответил террорист номер один магической Британии. — Знаешь, мне очень отрадно слышать, что ты раз моему визиту.

— Привет, Сириус! — Рон и Гермиона подтянулись к камину, стараясь загородить голову Сириуса от любого, кто мог бы войти в гостиную. При этом Рон ревниво втиснулся между Джеймсом и Гермионой.

— О чём разговор, крёстный, — развёл руками Джеймс, схватил кочергу и пошевелил ею угли, оставив её в камине. — Чем обязаны счастью лицезреть опаснейшего террориста в цитадели знаний, находящейся под неусыпным оком авроров?

— На меня повесили всех собак! — оскалился Сириус.

— А чего ты хотел, с такой-то анимагической формой, — хмыкнул суперагент, — власти над миром и на ручки[174]?

— А? Нет, не в этом дело. Все просто уверены, что это я вытащил ребят из Азкабана!

— Это же логично, Сириус, — покачала головой Гермиона. — Раз ты сумел сбежать из Азкабана, значит, ты знаешь, как это делается. Раз ты знаешь, как это делается, ты мог вытащить ещё кого-нибудь. Например, свою сестру, зятя и деверя[175].

— Ведь простой народ всё ещё думает, что ты Пожиратель Смерти, — поддакнул Рон, поблёскивая глазками на Гермиону.

— Но я их не вытаскивал! — покачал головой Сириус. — Я никогда особенно не дружил с Беллатрисой. Ближе всего мы были в возрасте десяти лет, когда я пытался проломить ей голову папиной алебардой.

— И кто об этом знает?

Сириус страдальчески вздохнул.

— Ребята, помогите мне. Раньше, если бы меня поймали, меня бы снова посадили в Азкабан, и я бы оттуда легко смылся, дорожка-то протоптана. Но сейчас, если меня поймают, меня просто отдадут дементорам. После поцелуя не возвращаются.

— Знаешь, мне говорили, что после Авады тоже не выживают, — Джеймс рассеянно потёр то место, где лоб Гарри Поттера был украшен зигзагообразным шрамом. — Не всё так однозначно. Да и поцелуй дементора… В общем, не конец света.

— Вот давай, на тебе будем эксперименты ставить! — возмутился Сириус. — Ты-то уже привык выживать в ситуациях, где все шансы против тебя. Что тебе, одним Смертельным Проклятием больше, одним меньше… Если мне скажут, что ты можешь сам поцеловать дементора и высосать его душу, я ни капельки не удивлюсь. А я — простой незарегистрированный анимаг, облыжно обвинённый в терроризме, Пожирательстве Смерти, презрении правил министерства, убийстве Петтигрю и, на сдачу, во взрывании маглов… Я таким штукам не обучен.

Джеймсу пришлось признать, что определённый резон в словах Сириуса есть.

— Сириус, как мы можем тебе помочь? — спросила Гермиона, протягивая к огненной скульптуре руки — ночи уже были весьма прохладными.

— Я не знаю, — Сириус снова вздохнул. — Но у меня есть алиби на момент побега! Я же работаю сторожевой собакой, помните? То есть овец гоняю я, а деньги получает Люпин. И в день побега я был на высокогорных пастбищах!

— Мы подумаем, что можно сделать, Сириус, — пообещал Джеймс.

— Хорошо. А у вас как жизнь?

— Не очень, — выпалил Рон, пока Гермиона оттягивала от огненной головы Сириуса своего кота. — Министерство издало новый декрет, и нам только сегодня разрешили реорганизовать команду по квиддичу. Матч со Слизерином на носу, а у нас ещё ни одной нормальной тренировки не было!

— А как насчёт вашего кружка юных физкультурников? — подмигнул Сириус.

Пауза.

— Но как ты узнал?! — не выдержала Гермиона, гладя кота.

— Надо умнее выбирать места для встреч, — с широкой улыбкой ответил крёстный. — «Кабанья голова», видите ли…

— Но лучше же, чем в «Трёх мётлах»! — возразила Гермиона. — Там всегда полно народу. И Амбридж там же сидела!

— Чем больше народу, тем меньше шансов, что вас подслушают. А делать что-то незаконное лучше всего прямо на глазах у тех, кто призван этому помешать. — Джеймс мысленно шлёпнул себя по лицу, — это была единственная возможная реакция на столь вопиющую безграмотность, — но Сириус продолжил: — Тебе ещё учиться и учиться, Гермиона.

— И кто же нас подслушал?

— Наземникус, кто же ещё.

— Это он был колдуньей в вуали? — ахнула Гермиона.

— Нет, он изображал девочку-шестикурсницу из «Когтеврана», — покачал головой Сириус. — В течение всей вашей беседы в зале на втором этаже он с клиентом находился в одной из комнат на третьем и беспрепятственно слушал всё, что вы обсуждали. Пришлось, правда, отдать половину выручки бармену, но дело того стоило.

— С клиентом?! — поразился Рон. — И клиент не заметил, что Наземникус — не дев…

— Он сказал, что в этом деле главное — знать подход, — пожал плечами Сириус. — И я не рискнул продолжать расспросы.

— А что Наземникус делал в «Кабаньей голове»? — прищурился Джеймс.

— Ну что он мог делать, по-твоему? За тобой наблюдал, конечно!

— За мной до сих пор следят?!

— Разумеется. За всеми вами. И за Невиллом теперь тоже. И следят отнюдь не напрасно, раз вы не нашли ничего более умного, чем собрать нелегальный кружок. Только почему физподготовка, Гарри? Защита от Тёмных Искусств была бы более…

— А почему Наземникус от нас прятался? — перевёл тему Джеймс. — Мы были бы рады ему. Особенно в костюме девочки-шестикурсницы…

— Он был отлучён от «Кабаньей головы» двадцать лет назад, — объяснил Сириус. — Он посмел попросить жалобную книгу, а у этого бармена хорошая память. Мы лишились Грюмовой мантии-невидимки, когда арестовали Стерджиса, так что последнее время Наземникус часто наряжается во всяких интересных людей… Когда всё внимание сосредоточено на внешности девочки, сложно заметить, что это и не девочка вовсе. Жаль только половину выручки…

Джеймс потрясённо покачал головой, отдавая должное маскировке мошенника. Внешность Наземникуса была прямой противоположностью тому, как юноша в самом разгаре пубертата представлял себе девушку-шестикурсницу.

— Но, впрочем, первое дело к тебе, Рон. Я пообещал Молли передать тебе материнский наказ: держись подальше от этого психованного придурка со шрамом во лбу. Она приказывает тебе ни в коем случае не участвовать ни в каких тайных кружках. Она сказала: тебя непременно исключат, и твоя жизнь будет загублена. Сказала: у тебя полно времени впереди, чтобы научиться бегать и прыгать, а сейчас тебе об этом беспокоиться ещё рано. Или уже поздно, всё равно от Фреда и Джорджа не убежать. Кроме того, — Сириус перевёл взгляд огненных глаз на Джеймса и Гермиону, — она советует Гарри и Гермионе не затевать это дело, хотя признает, что приказывать им не вправе, и поэтому просто просит помнить, что заботится только об их благе. Она всё это написала бы, но сову могут перехватить, что грозит вам крупными неприятностями. А сказать это лично не может — сегодня она на дежурстве.

— На каком дежурстве? — удивился Рон.

— Неважно, в Ордене. Так что на меня легла обязанность сообщить тебе это, а от тебя передать подтверждение, что тебе всё сказано, — потому что мне она, кажется, тоже не доверяет.

Снова наступила пауза, в продолжение которой Живоглот, мяукая, пытался зацепить голову Сириуса, а Рон ковырял дырку в медном листе перед камином.

— Так ты хочешь, чтобы я сказал, что не буду участвовать в кружке, который организовал Гарри? — наконец, спросил он.

— Я?! Конечно, нет! — изумился Сириус. — По-моему, это чудесная мысль! Что может быть лучше десятимильной пробежки под мокрым снегом ещё до завтрака? Разве что квиддич, защита от Тёмных Искусств, дополнительные уроки со Снеггом и остывшая манная каша с комочками…

— Так, закрыли тему, — оборвал крёстного Джеймс. — Значит, психованный придурок со шрамом во лбу, да?

— Неважно, — тряхнул волосами Сириус. — Неужели вы думаете, что мы, Мародёры, спасовали бы перед этой старой каргой Амбридж? Да мы бы хоть клуб нумизматов организовали бы, лишь бы ей досадить!

— Нумизматы — это которые деньги собирают, да? — задумался Рон. — Слушайте, а может, и правда?..

— Но в прошлом семестре ты без конца твердил: не рискуй, будь осторожен! — возразила Гермиона.

— В прошлом году, Гарри, по всем признакам кто-то в «Хогвартсе» замышлял тебя убить! — уже с нетерпением отвечал Сириус.

— В позапрошлом тоже, — не упустил случая поддеть Сириуса Джеймс. — Ты и замышлял! Вот скажи, зачем тебе понадобилось резать мой балдахин, а?

Сириусу хватило такта смущённо потупиться и уйти от ответа.

— В этом году, мы знаем, убить тебя хочет кое-кто вне «Хогвартса», поэтому я считаю, что тренировки, пусть даже такие бездарные, как физкультура, — мысль хорошая.

— А если нас исключат? — не без насмешки спросила Гермиона.

— Гермиона, — сказал Джеймс, — это же была твоя идея!

— Знаю. Просто мне интересно, что думает Сириус.

— Ну, лучше вылететь из школы, умея быстро убегать, чем вылететь из школы, умея только смирно сидеть в ожидании нападения.

— Золотые слова! — с энтузиазмом подтвердили Рон и Джеймс. — Постоянная бдительность!

— Ну, и как вы организуете группу? Где собираетесь?

— В этом вся загвоздка, — пожал плечами Джеймс. — Мы не знаем, где встречаться. Пока температура ещё приемлемая, мы устраиваем кроссы вокруг квиддичного поля, но скоро начнётся снег, и мы просто не сможем бегать снаружи.

— А если в Визжащей хижине? — предложил Сириус.

— О, это идея! — воскликнул Рон, всё ещё поглощённый мыслями о нумизматике и строящий планы на собирание коллекции современных галеонов, но Гермиона скептически хмыкнула. Остальные трое, включая Сириуса в огне, повернули к ней головы:

— Вас, Сириус, когда вы собирались в Визжащей хижине, было четверо, — сказала Гермиона. — И вы все умели становиться скотами… Прости, то есть превращаться в животных. И при желании, наверное, уместились бы под одной мантией-невидимкой. А нас две дюжины, среди нас ни одного анимага, и нам нужно место для махов ногами, и не мантия-невидимка, а хороший шатёр…

— Армейская палатка-невидимка, — хихикнул Джеймс.

— Справедливо, — сказал Сириус, несколько потухнув. — Ну, уверен, вы что-нибудь придумаете. Был довольно просторный потайной ход за большим зеркалом на пятом этаже, можно там попрактиковаться…

Рон покачал головой:

— Фред с Джорджем говорят, что он то ли заблокирован, то ли обвалился, то ли Филч его нашёл и разместил там музей орудий пыток…

— А-а, — нахмурившись, сказал Сириус. — Я подумаю, и ещё…

Он не закончил. Лицо его вдруг стало напряжённым. Оно повернулось в сторону, упёрлось взглядом в глухую кирпичную стену камина.

— Сириус? — встрепенулся Рон.

Но тот уже исчез. Джеймс обескуражено посмотрел в огонь, потом на Рона и Гермиону.

— Чего он вдруг?..

Гермиона испуганно охнула и вскочила на ноги, глядя в камин.

В огне появилась рука и словно пыталась что-то схватить — пухлая короткопалая рука с уродливыми старомодными перстнями.

Рон и Гермиона отскочили. Живоглот зашипел. Рука Амбридж в огне всё ещё делала хватательные движения, словно знала, где были минуту назад волосы Сириуса, и во что бы то ни стало хотела в них вцепиться.

Джеймс, единственный, оставшийся рядом с камином, вынул из углей кочергу — её второй конец светился в темноте вишнёво-рубиновым светом — и несколько раз сильно ткнул раскалённым концом в шарящую в углях руку. Из-за закрытого портретом Толстой Леди выхода в коридор донёсся приглушённый расстоянием вопль; рука пропала. Джеймс пожал плечами и повесил кочергу на стойку рядом с каминными щипцами.

— Так что вы там говорили про мантии-невидимки?.. — обернулся он к приятелям.