007. Вы живёте только... трижды

Второй визит Бонда в MI6. Бонд получает сформулированное задание

— Эм, вы, как всегда, несравненны.

— Бонд, а вы столь же галантны, как и раньше.

— Не стоит, мэм. Я же не сказал, с чем я не могу вас сравнить.

Пятнадцатилетний подросток со вкусом развалился на стуле перед столом Эм. У торцов стола сидели Билл Таннер, Кью и мисс Манипенни. На торцах стола возвышались целые терриконы бумаг в папках и без них, середина же была пуста, и Эм с Бондом переглядывались, словно через долину меж двух холмов.

— К делу, Джеймс. А то вы снова вскружите голову моей секретарше. После вашего прошлого визита она повадилась ходить в лабораторию и рассматривать ваше старое тело. В рабочее время, между прочим. А это отвлекает её от исполнения прямых обязанностей.

— И вовсе оно не старое! — выкрикнула мисс Манипенни и вспыхнула, как помидор, но из-за груд бумаг этого никто не заметил.

— Ладно-ладно, Ева. Итак, Джеймс, докладывайте.

Джеймс Бонд откинулся на спинку.

— Хорошо, пусть будут эти глупые церемонии. Докладываю: внедрение прошло успешно. Легенда об амнезии была принята и прошла проверку магической системы здравоохранения. Меня пока никто ни в чём не подозревает. Был, правда, один момент; Гермиона Грейджер…

— Это та самая, которая летом побывала в Болгарии, не пересекая границ, — подсказал Билл Таннер.

— …вычислила, что я не похож на настоящего Поттера, но мне удалось успокоить её подозрения, так что я пока не ожидаю опасностей с этой стороны. Мне удалось получить доступ к гигантской библиотеке Блэков…

— Сириус Блэк, террорист, маньяк и убийца? Без суда отсидевший в тюрьме двенадцать лет?

— Ага, он самый. Крёстный Гарри Поттера. Правда, он говорит, что его подставили. Римус Люпин с ним согласен. Гермиона Грейнджер и Рон Уизли подтверждают его слова.

— Римус Люпин… — Эм щёлкнула пальцами. Билл Таннер и мисс Манипенни синхронно зашелестели своими бумагами. Биллу повезло раньше — он вложил в ждущую ладонь Эм тонкую папку.

— Семейство Люпин время от времени всплывает в данных МВД, хоть сведения о них крайне обрывочны. Но тут нам повезло: брак между неким Альбертом Люпиным и Ребеккой Люпин был зарегистрирован в англиканской церкви в северной Англии, практически на границе с Шотландией. 10 марта 1960 года у них рождается ребёнок, которого они назвали Римусом. Роды начались значительно раньше срока, и транспортировка роженицы могла привести к осложнениям, поэтому акушер принял решение принимать их на дому. К сожалению, акушер умер в 1973-м в результате несчастного случая. Однако его приятели — все уже на пенсии — поделились с нами его воспоминаниями о родах на дому в доме, освещавшемся свечами, где вместо холодильника был ящик со льдом, где посуда мыла себя сама, а когда ему понадобилась горячая вода, хозяин дома наполнил ведро из колонки во дворе и подал ему полным кипятка.

— Гейзер? — предположил Кью. — На границе с Шотландией была небольшая вулканическая активность. Шестьдесят пять миллионов лет назад, но всё-таки…

Остальные поморщились.

— Нет, никакого гейзера там нет, — возразил Билл Таннер, — потому что из колонки текла вполне холодная вода. Хозяин дома каким-то образом вскипятил её прямо в ведре за то время, что нёс со двора в дом. И не обжёг при этом руки. Вернёмся к нашим баранам. В 1966 году Альберт Люпин организовал крупномасштабную охоту на хищников, — запомните этот момент. В 1971 году ребёнок поступил в частный интернат…

— И больше его никто не видел, — хором закончили все.

— Да, и больше его никто не видел, — обескураженно подтвердил Билл. — Но ещё интереснее концовка этой истории. Помните про охоту? В 1977 году мистер Альберт Люпин и миссис Ребекка Люпин были убиты в своих постелях. По заключению судмедэксперта, загрызены крупными хищными псовыми. Из каждой строчки заключения фактически кричит слово «волк», — копии заключений на страницах семь и восемь. А ведь это уникальный случай — нападение волков на людей внутри их дома, в последней четверти XX века, в Великобритании, где волки, вообще-то, вымерли. Ничто из обстановки дома, кроме выбитой двери, не повреждено. После этого следы семейства Люпин окончательно потеряны.

— Дом обнаружен? — спросила Эм.

— Мы нашли несколько похожих по описанию домов, — ответил Билл, — список на страницах 9-10. Большинство из них покинуты. Наши люди сейчас опрашивают местных жителей на предмет связанных с этими домами легенд.

— То есть пьянствуют в барах, — словоохотливо перевела мисс Манипенни.

— Что поделать, если местные сплетники обычно собираются в барах, — дипломатично подтвердил обвинения Билл. — Так что — да, но исключительно в интересах дела.

— Дальше, — кивнула Эм Бонду.

— Самое главное, что мне удалось выяснить, — магия существует. Это, можно сказать, доказанный факт. Я неоднократно выполнял необъяснимые с точки зрения моих нынешних знаний воздействия на материальный мир. Эксперимент проверен на повторяемость: воздействие каждый раз было точно таким, как я ожидал, неизменно и успешно, — после того, как я научился выполнять соответствующие пассы волшебной палочкой.

У троих сидящих за столом прагматиков одновременно отвисли челюсти.

— Волшебной палочкой?! — наконец, сумела выдавить Эм.

Бонд взмахнул рукой. С едва слышным щелчком в его ладони появился тонкий цилиндр из тёмного дерева с резной рукоятью. Суперагент передал его Биллу Таннеру, и тот взял его двумя пальцами так осторожно, словно полированное дерево могло укусить.

— Это концентратор магического воздействия, — пояснил суперагент, с еле заметной улыбкой наблюдая, как Билл осматривает волшебный артефакт. — Обычно палочку носят в чехле на поясе, как кинжал, но я раскопал в старых книгах, что её носили в рукаве, это показалось мне удобным, и я за вечер смастерил для неё силовую кобуру. Сама по себе палочка безвредна и неактивна, никакого волшебства она не творит. Волшебство творят мидихлориане в моём теле, а находящийся в палочке материал и выполняемые ей жесты помогают мидихлорианам понять, что я от них хочу.

— Помогают кому?! — взвилась мисс Манипенни. — Я всегда подозревала, что Джордж Лукас — волшебник!

— Про это сведений у меня нет, — Джеймс Бонд сплёл пальцы. — Маги очень неохотно разговаривают о нашем мире.

— Хорошо, волшебство существует, — нетерпеливо вернула разговор в старое русло Эм. — Следующий вопрос. Что можно сделать с помощью волшебства?

— Почти всё, — пожал плечами Джеймс. — Ну, нельзя сотворить еду, это одно из исключений. Но почти всё остальное… Только с электроникой проблема: мидихлориане, оказывается, нечто вроде разумных электрических вихрей, только очень мелких. Если вокруг много магии, электроника выходит из строя.

Кью, отложив волшебную палочку, лихорадочно покрывал листы блокнота плотной вязью строчек.

— Что вы там строчите, Кью? — поинтересовалась Эм.

— Меня заинтересовала сама концепция разумного электрического вихря, — пояснил Кью, выдирая листок и складывая его в треугольный конверт. — Это надо будет проверить. Бонд, скажите, а как эти ваши… Мидихлориане… Переносят атмосферное электричество?

— Нормально, — подумав, ответил Бонд. — Когда я посещал магическую больницу, был дождь, и временами били молнии. На работу целителей это не влияло.

— Больница может быть защищена, — задумчиво протянул Билл Таннер. — Клетка Фарадея[47]…

— Возможно, — подумав, ответил Бонд. — Но ведь до сих пор маги как-то справлялись с грозами.

— То есть тазером[48] с магами воевать бессмысленно, — подытожил Кью, похлопал глазами и быстро вычеркнул несколько последних строк из своего блокнота. — А то у меня появилась было идея долбить их высоковольтными импульсами… — Кью бросил взгляд на Бонда; судя по всему, идея разложить Бонда на столе и долбить его высоковольтными импульсами затронула некие струны в душе старого учёного.

— Тазером с магами воевать очень даже полезно, — возразил Бонд, машинально сдвигаясь в сторону подальше от Кью. — На магов действует то же самое оружие, что и на людей, только защищаться они могут лучше. Итак, я убедился в том, что электронные приборы в присутствии магии начинают работать хуже или вообще выходят из строя. Даже экранированные, — вскинул руку суперагент, предупреждая Билла, с уст которого снова были готовы сорваться слова о клетке Фарадея. — Я взял дешёвые электронные часы, доставшиеся мне по наследству от Дадли Дурсля, и колдовал рядом с ними. После пятого однотипного заклинания, произнесённого на расстоянии в четыре фута, наблюдалось расхождение во времени с лежащими рядом механическими часами на восемь минут. После двенадцатого заклинания часы перестали показывать время. — Суперагент достал из кармана электронные часы Casio в пластиковом корпусе и передал их Кью; на циферблате темнело слово Er: or. — Первые пять заклинаний были произнесены, когда часы не были экранированы, вторые семь — когда часы были завёрнуты в металлическую фольгу, уложены в жестяную коробку, а та положена в чугунную кастрюлю, закрытую крышкой.

— Заземлённую? — поинтересовался Билл.

— Разумеется, — кивнул Джеймс с видом оскорблённой невинности, лихорадочно соображая, может ли провод, один конец которого был обмотан вокруг ручки кастрюли, а второй — закопан в горшок с засохшим цветком, считаться заземлением.

— Разберёмся, — пообещал Кью, забирая часы с хищной улыбкой тиранозавра, напавшего на след.

На другом конце стола внезапно активизировалась мисс Манипенни:

— Скажите… А электронные приборы, которые внезапно выходят из строя… Могут быть причиной катастроф? Падений самолётов, сбивающихся с курса кораблей?

Над столом повисло тягучее молчание, нарушавшееся только скрипом ручки Кью, лихорадочно заполнявшего свой блокнот. Эм переводила взгляд с одного на другого, ожидая, когда ей кто-нибудь разъяснит причину внезапного молчания присутствующих. Билл, поскрёбывая подбородок, смотрел на потолок. Бонд уставился в какую-то точку на столе.

— Не мог бы ты узнать, что такого интересного хранят маги в Бермудском треугольнике? — наконец, изрёк Билл.

— И в море Дьявола рядом с островом Миякедзима, — добавил Кью, не отрываясь от записей. — И ещё… Полный список я тебе потом дам.

— И в районе американской полярной станции… — добавила мисс Манипенни, но осеклась под тяжёлыми взглядами мужчин: — Что? Я это не сама придумала, об этих таинственных происшествиях целый фильм снят[49]! Не думаете же вы, что Курт Рассел согласился бы сниматься во вранье?!

Эм хлопнула по столу ладонью:

— Что будет и что не будет изучать мой агент, я решу сама. Вернёмся к этому вопросу позже. Итак, Джеймс, к отчёту. Магия существует. Не мог бы ты продемонстрировать нам что-нибудь волшебное?

— Нет, не мог бы, — быстро ответил Джеймс Бонд. — Согласно международному статуту о секретности, несовершеннолетние волшебники не имеют права применять магию на виду у маглов, — так маги называют обычных людей. Более того, Гарри Поттер уже получил одно предупреждение за применение магии на виду у маглов, и следующее нарушение повлечёт за собой неизбежное наказание.

Суперагент взглянул на вытянувшиеся лица, позволил себе секунду, чтобы насладиться триумфом, и продолжил:

— Но статут о секретности не запрещает несовершеннолетним колдовать в полном одиночестве в закрытой комнате, запертой и защищённой от подслушивания и подглядывания. В которой, совершенно случайно, осталась работать кинокамера. Механическая, разумеется, без единой электрической детали. Вы даже представить себе не можете, чего мне стоило её найти в наш цифровой век. — Джеймс перегнулся через стол и нажал кнопку селектора: — Джон, вы проявили киноплёнку, которую я вам принёс?

— Да, сэр, её сейчас доставят.

Дверь распахнулась, техники сноровисто установили кинопроектор с уже заряженной плёнкой и растянули экран, после чего покинули комнату — у них не было допуска к сведениям того уровня секретности, которым был защищён фильм. Кроме того, они успели посмотреть фильм раньше, когда заряжали аппарат.

В глубоком молчании присутствующие просмотрели короткий ролик, в котором Джеймс Бонд продемонстрировал несколько несложных заклинаний, прерывающихся необходимыми пояснениями. Суперагент досконально изучил статут о секретности. Недостаточное знание магами современной технологии помогало ему обойти правила: статут о секретности никак не регламентировал возможное использование аппаратуры, записывающей изображение и звук. Заклинаний для обнаружения такой аппаратуры не существовало, — по крайней мере, Джеймс Бонд в крайне обширной, хотя и несколько узконаправленной библиотеке Блэков упоминания о таких заклинаниях не нашёл. Кроме того, статут о секретности не запрещал несовершеннолетнему магу просматривать кинофильм вместе с маглами, если только он не содержал сцен с изображением секса и насилия, — видимо, считалось лишним давать подросткам идеи для развлечений в школьном интернате.

Ролик закончился. Билл раздвинул тяжёлые светонепроницаемые шторы и нажатием кнопки свернул экран.

Кью сверился с записями, сделанными в тусклом свете проектора:

— Джеймс, подскажите, какая максимальная грузоподъёмность у «Вингардиум Левиоса»? И какова бризантность[50] «Редукто»?

— Максимальная грузоподъёмность «Вингардиум Левиоса» обратно пропорциональна кубу расстояния до объекта, квадрату его массы и линейно зависит от магических способностей мага, — оттарабанил Джеймс, заучивший все ТТХ заклинаний назубок. — Про бризантность «Редукто» ничего не могу сказать, у меня под рукой не было свинцового цилиндра, а баллистическим тестам мы не обучены, звиняйте.

— Но это же… Потрясающе! — обрёл дар речи Билл. — Этот момент, когда ты левитировал наковальню… И когда заставил открыться сейф… И когда поджёг железную плиту[51], сфокусировав свет из палочки через систему воздушных линз…

— И создал птиц прямо из палочки… — взволнованно прощебетала мисс Манипенни. — И этот великолепный букет орхидей… А он настоящий?

Бонд, слегка покраснев от похвал, перебросил ей букет шикарных орхидей. Мисс Манипенни, закатив глаза, зарылась в этот букет, вдыхая запах.

— А они не ядовитые? — спросила Эм, наблюдая за потерявшей чувство реальности секретаршей.

Бонд вырвал букет у возмущённо пискнувшей Евы:

— Это заклинание не из школьного курса, я выучил его в библиотеке моего крёстного, Сириуса Блэка, — пояснил он, попутно пресекая попытки мисс Манипенни вновь завладеть букетом. — Нет, вроде бы, выглядят эти орхидеи вполне безобидно, но лучше проверить. Если бы вы только знали, что в этой библиотеке можно найти… Скажем так, отчёты нацистов по количественным и качественным характеристикам различных методов уничтожения евреев — лёгкое послеобеденное чтиво по сравнению с тамошними книжками. В отчётах нет иллюстраций.

Три высокоинтеллектуальных головы и одна надушенная подставка для шляп мгновенно подобрались:

— А вот с этого момента поподробнее.

— Сначала мне нужна рекомендация, — возразил Бонд. — Я постоянно сижу в библиотеке, читаю кучу всего. Большинство книг посвящены способам устранения конкурентов, завистников, кредиторов и прочей шушеры, причём способам весьма изощрённым, и почти всегда с летальным исходом. Описывается великое множество опасных зелий и заклинаний, а ещё больше рассказывается о заклинаниях бытовых, которые можно сделать опасными. Например, заклинанием для свежевания можно снимать кожу с пленного, делая это медленно и аккуратно, чтобы не повредить шкуру, которую можно потом… Мисс Манипенни, вы куда? А, в туалет… Вас тошнит? Ладно, я не буду больше упоминать свежевание пленных. Ой, Ева, ну что ж вы так неаккуратно, ковёр забрызгали… Так вот, Эм, надо ли мне верить в то, что я читаю? Может, эти книги — нечто вроде развлекательного чтива, ну, как наши Эрл Стенли Гарднер, Юлиан Семёнов или Агата Кристи?

— Ты пробовал какие-нибудь заклинания из тех, которые написаны в этих книгах? — после секундного размышления спросила Эм.

— Очень немногие, — кивнул Бонд. — Для абсолютного большинства тамошних заклинаний у меня нет достаточного запаса врагов. Но там упоминаются заклинания, которые я знаю из учебников, и которые гарантированно работают.

— Тогда, пока не доказано обратное, считай, что все эти книги рассказывают правду, только правду и ничего, кроме правды, — ответила Эм. — У нас нет сведений. Мы вынуждены брать на веру всю информацию, которую получаем, пока не появится возможность её проверить. Бонд, нам срочно нужно больше данных!

— Аналитики загружены на полную катушку, — возразил Таннер, — они работают в две смены.

— Если надо, будут работать в три, — припечатала его Эм и взглянула на Бонда через стол. — Продолжайте, Джеймс.

— Способности магов практически безграничны, — продолжил Бонд с лёгкой дрожью в голосе, наблюдая, как нежно-салатовая мисс Манипенни возвращается на своё место. — Проще говоря, всё, что вы можете себе представить, они могут сделать. Отрастить себе дополнительные руки взамен или вдобавок к утраченным. Они могут подчинять своей воле других людей или магов. У них есть средство причинять ужасающую боль, не оставляя никаких следов. Они могут перемещаться в пространстве методами, не отслеживаемыми современными техническими средствами. Электрическое оборудование в их присутствии будет сбоить или не работать так, как ожидалось, поэтому маг может спокойно пронести гранатомёт сквозь рамку металлоискателя в аэропорту, — если бы только маги знали, что такое «гранатомёт».

— Аналитическая группа считает, — откашлялся Билл Таннер, — что электроприборы начинают сбоить только тогда, когда маг задействует свои способности. Проще говоря, если поблизости активно какое-нибудь заклинание, тогда аппаратура не работает, а если активных заклинаний нет, тогда аппаратура работает, как обычно. Косвенно это подтверждается тем фактом, что ты, маг, сумел собрать и использовать радиопередатчик, пока был заперт у Дурслей.

— Принято, — кивнул Бонд и продолжил: — Маги могут влиять на психику окружающих, заставляя считать их лучшими друзьями, дальними родственниками или просто вызывая безотчётное доверие. У них есть маглорепеллентные заклинания, заставляющие нас, маглов, не обращать внимания на магов или на магические объекты. Скажем, школа «Хогвартс» кажется опасными для жизни руинами, обнесёнными забором с надписью «Не входить». Маги достигли впечатляющих успехов в деле биологической инженерии. В этом пакете у меня магическое подслушивающее устройство, так называемый Удлинитель Ушей. Вот, смотрите, я вставляю его в уши… Видите, они удлинились и поползли? Я могу направить их своей волей к интересующей меня двери или замочной скважине…

— Ева, перестаньте визжать и слезайте со стола, — предложила Эм, — это ведь не мыши, которых вы боитесь.

— Я думаю, что квазиживых ушей я тоже боюсь! — ответила мисс Манипенни, полузадушенно хрипя в промежутках между громкими визгами и машинально разворачиваясь так, чтобы показать фигурку Бонду под наиболее выгодным ракурсом.

— Они не опасны, — Джеймс Бонд свернул Удлинитель Ушей и передал его Кью, — и, к сожалению, абсолютно бесполезны для маглов, потому что не снабжены собственным запасом энергии. Они используют для работы энергию мага. Учтите, Кью, что этот Удлинитель Ушей был состряпан школьниками на летних каникулах.

— Как интересно! — Кью щупал длинные розовые спагетти Удлинителя Ушей. — А какая это энергия? Если это что-то, генерируемое мидихлорианами, которые представляют из себя разумные электромагнитные вихри, то, может, это какой-то подвид электрической энергии? А если мы поместим их в мощное электрическое поле, скажем, под генератор Ван дер Граафа[52], то…

— Кью, я более чем уверена, что вы способны разгадать эту шараду, — широко улыбнулась ему Эм, — тем более что всё равно никто из присутствующих не понимает ни единого вашего слова. Продолжайте, Бонд.

— Мир магов очень напоминает наш мир с отставанием лет на сто. У них есть общественный и частный транспорт в виде летающих мётел и ковров-самолётов, есть газеты, но я ни разу не слышал упоминания о магическом радио или телевидении. Вот пара экземпляров магических газет. Обратите внимание на фото.

— То есть в газете есть собственный источник энергии? — Кью коршуном бросился на «Ежедневный пророк», передовица которого была иллюстрирована фотографией министра магии Корнелиуса Фаджа, с широкой дебильной улыбкой машущего избирателям. — Интересно, куда эти паршивцы смогли его засунуть… Листы-то тонкие… Неужели в скрепки?

— А вот метла… — задумалась Эм. — У неё же очень низкая радиолокационная заметность, верно? Десяток диверсантов на мётлах может, не возбуждая паники, перелететь сквозь зону, защищённую радаром, и как гром с ясного неба наброситься на гарнизон военной базы…

Бонд поспешно отогнал шизофреническую картинку взвода спецназовцев в полном вооружении, восседающих верхом на колдовских мётлах.

— Маги очень часто используют субстанции, называемые «зелья», которые повышают восприимчивость вещей или живых существ к тому или иному магическому воздействию, — продолжил Джеймс. — В литературе упоминаются зелья для смены облика, для искусственного омоложения, для искусственного состаривания, для мгновенного заживления ран, множество видов приворотных зелий, несколько видов сыворотки правды, потрясающее количество ядов, мощнейшая взрывчатка и даже жидкая удача — зелье, на ограниченный срок приносящее удачу в любом начинании.

— Зелье для искусственного омоложения, — причмокнула морщинистыми губами Эм.

— Мощнейшая взрывчатка, — с придыханием произнёс Кью.

— Приворотные зелья, — мисс Манипенни стрельнула глазами в Бонда.

— Сыворотка правды!.. — Билл Таннер уронил голову на груды бумаг. — А рецепт этого зелья есть?

— Есть, — кивнул Джеймс, — но он вам ничем не поможет. Если его по этому рецепту сварит обычный человек, он получит в итоге малопонятную бурду, годную только на то, чтобы слить её в унитаз. Зелье — это магический артефакт, напитанный силой варившего его мага.

— Блин, — разочаровалась мисс Манипенни.

— Итак, подытожим, — подвела черту Эм. — Маги слегка отстают от нас в плане технологии, но в целом опережают нас по возможностям. Опасны ли они для нашего мира вообще и для Британии в частности?

— Мэм, мы для них даже не тараканы, — честно ответил Бонд. — Если магический мир захочет, они нас разметают, как волки — стадо овец. Для них нет никаких проблем явиться прямо на открытие сессии парламента и убить премьер-министра и королеву так, что нам останется только искать ирландских террористов. Единственное, что нас защищает, — наша численность, поэтому уничтожить нас всех им не удастся, но лишить человечество цивилизации, загнать нас в средневековье им будет легче лёгкого. После чего они смогут творить с нами всё, что захотят, потому что у них есть преимущество. Они всё ещё живут в средневековье, а мы уже забыли, что это такое — наполнять вёдра в реке и жить на натуральном хозяйстве. И это подводит нас к Волан-де-Морту.

— Да, — глаза Эм сузились, — мы наслышаны об этом человеке.

— Об этом маге, — поправил Джеймс Бонд. — Это самопальный диктатор, который хочет подчинить весь магический мир. При этом, по его плану, магловский мир полностью подчинён магическому, так что он собирается править Землёй.

— Надо подбросить ему идею начать с Сомали. Там правительство с трудом контролирует часть столицы. Сомалийцы сами не понимают, кто кем правит, вот заодно и разберутся.

— Он собирается узаконить пытки и убийства маглов с целью развлечения, — добавил Бонд, — и разрешить сексуальные практики, предосудительные по мнению большинства млекопитающих.

— Интересно, — протянула мисс Манипенни.

— И как у него получается? — спросил Таннер.

— Получается у него плохо, — признал Джеймс Бонд, откидываясь на спинку стула. — Лет двадцать назад он устроил нечто, называемое Первой Магической Войной. Десятилетие жесточайшего террора, фактически — гражданской войны.

— Первая магическая война? — перебил Таннер. — То есть до этого маги не воевали?

— Воевали, конечно, — Джеймс Бонд пожал плечами. — Между 1937-м и 1945-м вся Европа полыхала пламенем.

— Да, мы помним, — подтвердил Кью.

— Да ну, седая древность, — мисс Манипенни нетерпеливо передёрнула плечиками, — это так ску-у-учно. А какие именно практики он разрешил? Ой, я не вовремя, да?

— Вторая мировая война — это всего лишь отражение битв, бушевавших в магическом мире, — проигнорировал секретаршу Бонд. — Некто Геллерт Гриндевальд решил принести всем людям планеты добро, радость и счастье. А когда выяснил, что другие люди не согласны с его определениями добра, радости и счастья, учинил кровавую резню. Очевидно, чтобы всё-таки принести добро, радость и счастье.

— И как, успешно? — шевельнул кадыком Таннер.

— Маги Европы собрались и доступно объяснили Гриндевальду, что он морально неправ. Геллерт осознал, проникся, раскаялся, ушёл и заперся в тюрьме строгого режима, которую до этого построил. Ради общего блага.

— То есть он ушёл в тюрьму, выстроенную по его же собственным чертежам, — подытожила Эм. — Мило. Охраняли его, очевидно, слепоглухонемые инвалиды-коматозники?

— Да никто его не охранял, — пожал плечами Бонд. — Он понял, что проиграл подчистую, и добровольно удалился в камеру-одиночку, пафосно размазывая по себе слёзы и сопли.

— То есть Геллерт Гриндевальд, восемь лет терроризировавший Европу, проиграл, обиделся и ушёл переживать своё поражение в хорошо укреплённый загородный дом, снабжённый мощными защитными заклинаниями и всем необходимым для жизни. Бонд, вы сами-то понимаете, насколько это дурно пахнет?

— Мэм, это для нас такое поведение дурно пахнет, — по возможности мягко ответил Бонд. — А для магов это в порядке вещей. После окончания Первой Магической Войны сторонники проигравшей стороны были заперты в Азкабане, магической тюрьме строгого режима. Охрана Азкабана набрана из дементоров, магических существ, питающихся негативными эмоциями, преданными сторонниками Волан-де-Морта. То есть преступников охраняли их бывшие сообщники. И пока я на это не указал, никому даже в голову не пришло, что это не просто дурно пахнет, а прямо-таки воняет.

— Хорошо, Бонд, давайте вернёмся к Волан-де-Морту, — предложила Эм.

— Настоящее имя: Том Марволо Риддл, — без запинки оттарабанил Джеймс Бонд. — Самовлюблён, эгоистичен, тиран, не ценит своих помощников, без колебаний гонит их на смерть ради собственных идеалов. При этом сам довольно труслив и очень боится смерти. Характер скверный, не женат.

— Мы нашли несколько семей с фамилией Риддл, — ответил Билл Таннер, подавая Эм ещё одну тонкую папку. — Точнее, это потомки одного и того же рода, разросшиеся ветви генеалогического куста. Почему именно куста? Потому что центральная ветвь семьи пресеклась при загадочных обстоятельствах в 1943-м.

Эм открыла папку и подслеповато прищурилась в направлении мелкого машинописного шрифта.

— Семья из Литтл-Хэнглтона, вырождающиеся потомки богатых землевладельцев, — прочитала глава MI6, — обнаружены мёртвыми. Убиты Том Риддл, Томас Риддл и Мэри Риддл.

— Первый вывод — у них просто потрясающий полёт фантазии при выборе мужских имён, — заметил Кью.

— Никаких следов насилия, никаких следов борьбы, нет подозрения на ограбление, — продолжила Эм, сноровисто просматривая пожелтевшие страницы. — Это был 1943-й, у людей имелись всякие дела, связанные с защитой от нацистских бомбёжек, и никому не было дела до чужих трупов, потому что хватало своих. Вскрытие не проводилось; причину смерти установить не удалось, но в протоколе коронера упоминаются гримасы ужаса на лицах всех трёх жертв. Что-то копала контрразведка, подозревая тестирование немцами нового отравляющего газа, но гипотеза об атаке диверсионной группы нацистов в центре густонаселённого района Англии со столь малым числом жертв и без единого свидетеля показалась столь несостоятельной, что не проняла даже для этих дебилов из MI5.

— Мёртвое тело без внешних повреждений характерно для умерщвления непростительным заклинанием «Авада Кедавра», — высказался Бонд. — Рабочая версия: Том Марволо Риддл попытался воссоединиться со своими родственниками со стороны отца, те по какой-то причине дали ему от ворот поворот, мальчик обиделся и убил родных, после чего вернулся обратно в магический мир.

— Том Марволо Риддл, — зачитала мисс Манипенни, — сирота, родился 31 декабря 1926 года, мать умерла вскоре после родов, назвав мальчика в честь его отца. До 1937 года жил в приюте Вула для детей-сирот в Лондоне, летом поступил в частную школу-интернат, которую продолжал посещать до совершеннолетия. Несколько приводов в полицию за мелкое хулиганство, воровство, пироманию, жестокость и издевательства над животными. Характеристика из приюта резко отрицательная. Подтверждённые энурез и энкопрез до девятилетнего возраста. После совершеннолетия его следы теряются.

— Пиромания, зоосадизм и энурез, — многозначительно вздёрнула бровь Эм. — Где-то я уже встречала это перечисление[53].

— Очередная школа-интернат, о которой никто ничего не слышал, — глубокомысленно заметил Билл и похлопал по заполняющим его край стола папкам. — Я нашёл несколько сотен семей, в которых произошла такая же история.

— Мальчик знал, что его отца зовут Том Риддл, — подытожила Эм, — и мог попытаться его найти. Видимо, в сорок третьем он его всё-таки нашёл. Билл, что было дальше?

— Дом оставался в запустении, за ним следил старый садовник семьи Риддл, некто Фрэнк Брайс, — прочла мисс Манипенни из очередной папки.

— Родился 18 августа 1917 года, — подхватил эстафету Билл Таннер, читая из своей папки. — Всю свою жизнь прожил в деревеньке Литтл-Хэнглтон. Его родители работали прислугой у семьи Риддл, его мать была весьма хороша собой, поэтому неудивительно, что люди находили у Фрэнка семейные черты Риддлей. С шестнадцати лет работал садовником в этом доме. Во время Второй мировой войны Фрэнк был призван на фронт, ранен и декомиссован, получил пенсию по инвалидности. В 1943 году, незадолго до смерти Риддлей, он вернулся в Литтл-Хэнглтон. После их смерти полиция арестовала его, но никаких зацепок не было, и он почти сразу вышел на свободу. В дальнейшем он по собственному желанию снова стал следить за садом и домом Риддлей. Фрэнк единственный, кто не боялся подолгу находиться в доме, в котором произошли зверские убийства. Несмотря на это, спал он в сторожке в саду.

— Убийства? — встрепенулась Эм.

— Ну да, убийства, — перечитал Билл Таннер. — А что такого? Мы же согласились, что это были убийства.

— Мы — да, — Эм потёрла подбородок, — но полиция классифицировала эти события как «смерть при невыясненных обстоятельствах», потому что не было никаких признаков насилия. Если бы кто-нибудь произнёс слово «убийство», полиции пришлось бы взять на себя очередного «глухаря», потому что распутывать это дело совершенно неоткуда. И я прекрасно понимаю полицейских, не желающих искать человека, который может совершить убийство, не оставляя никаких следов.

— То ли дело — искать человека, который может причинить смерть при невыясненных обстоятельствах, не оставляя никаких следов! — воодушевлённо воскликнула мисс Манипенни. Джеймс Бонд скривился. — Ой, я опять не вовремя, да?

— Фрэнк Брайс был найден мёртвым в этом доме 16 августа прошлого года, — добавил Билл Таннер. — Двух лет и двух дней не дожил до своего семидесятисемилетия. Очередной «несчастный случай», «смерть при невыясненных обстоятельствах». Интересно, что спал-то он в сторожке, но нашли его — с обязательной гримасой ужаса на лице — в доме, на третьем этаже. Вопрос, зачем его в середине ночи понесло в дом, да ещё на верхний этаж, при больной-то ноге, остался открытым, потому что его никто не посмел задать. Полицейские эксперты обыскали дом, даже вызывали кинологов, но никаких следов, объясняющих странное поведение Фрэнка, не обнаружили, а собаки просто отказались заходить в дом, несмотря на все усилия кинологов.

Над заваленным бумагами столом повисла пауза.

— Что-то с этим домом нечисто, — озвучил общую мысль Джеймс Бонд. — Надо бы направить туда людей. Пусть Кью соберёт какой-нибудь детектор волшбы… С генератором Ван дер Граафа… И выяснит, что именно там произошло.

— Генератор Ван дер Граафа — это вам не игрушка, Бонд! — вздёрнул подбородок Кью. — К тому же, я понятия не имею, как… — Шеф технического отдела перехватил устремлённый на него оценивающий взгляд Эм и сбавил обороты. — То есть у меня, конечно, есть несколько идей насчёт способов регистрации магии, но… Я ведь только сегодня о ней узнал… Хотя, если подумать… Остаточные следы… Эманации эктоплазмы… Нарушенные причинно-следственные связи на субквантовом уровне… В общем, мне потребуется время, чтобы…

— Давайте резюмировать, — хлопнула по столу Эм. — Джеймс, продолжайте в том же духе. Нам нужна информация! Не высовывайтесь, не привлекайте к себе лишнего внимания, но изучайте всё, до чего только сможете добраться. Впитывайте знания, как губка. Постарайтесь заодно узнать, каковы истинные планы этого лорда Волан-де-Морта, но аккуратно. Аккуратно, Джеймс! Вам ведь знакомо это слово?

— Так точно, мэм, я его уже когда-то слышал, — склонил голову суперагент.

— Не выводите из себя никого. Возможно, когда Билл разберётся в личных делах этих семей, отдававших детей в несуществующие интернаты, мы сможем запугать, сломить или убедить работать на нас других людей, но пока вы — наш единственный представитель в волшебном мире. Тем более, вы тренированный шпион. Мы не имеем права рисковать. Будьте водой, Джеймс!

— Водой?! — необычные слова пробили сферу невнимания, которую Джеймс Бонд всегда выставлял вокруг себя, когда его начинали грузить пафосной нудятиной.

— Под лежачий камень вода не течёт, — внезапно сказала мисс Манипенни.

— Неправда, — возразил педантичный Кью, — я несколько раз переворачивал лежачие камни, и под ними была вода. Значит, она под них течёт.

Билл Таннер, Эм и Бонд переглянулись. Иногда сохранение здравого рассудка представлялось им привилегией, которую большая часть коллег так и не получила. В свете сентенции про воду, у Бонда были подозрения и насчёт Эм тоже, но это его совершенно не волновало: нормальный человек не может управлять тем бедламом, которым является MI6, по определению.

— Вода, Бонд, — упорствовала в своих аллегориях Эм. — Жидкость. Она мягкая, она текучая. Она принимает форму сосуда, в который её налили. Она не сопротивляется внешним воздействиям, её можно расплескать, но даже после самых страшных ударов она снова возвращается в первоначальное состояние, поглощая их энергию и становясь сильнее.

— Строго говоря, вода, поглощающая энергию удара, становится не сильнее, а теплее, — менторским тоном начал Кью, но заметил испепеляющий взгляд Эм и осёкся на полуслове.

— Вода легко перетекает с места на место, но является сильнейшим окислителем и растворителем, поэтому надолго её удержать в одном и том же месте не удастся, — с нажимом продолжила директриса, наклонившись над столом и упираясь в разбросанные бумаги ладонями. — Благодаря своим уникальным способностям вода проникает всюду. Если она не может куда-то стечь, она испарится в одном месте и сконденсируется в другом. Её невозможно удержать, но невозможно и остановить. Она вездесуща, Бонд. Она видит всё, она знает всё.

Против воли Джеймс Бонд поддался энергетике психологической накачки.

— А ещё она обладает генетической памятью[54], — продолжила Эм, привставая с кресла, — и запоминает всё, что когда-либо происходило рядом с ней. Вы понимаете, Бонд? Она всё помнит. Она всё видит. Она проникает всюду и выясняет все секреты, запоминает их и рассказывает исследователям, которые достойны этих знаний и умеют задавать правильные вопросы. Как я или как Билл. Будьте моей водой, Бонд! Проникните в самые секретные тайны волшебного мира и расскажите их нам!

— А ещё вода замечательно снимает головную боль наутро после вечеринки, — поделилась мыслью мисс Манипенни, разом разрушая весь пафосный настрой.

— И о воду можно хорошо стукнуться, если приложиться на высокой скорости, — добавил Билл, подмигивая. — Быстрое движение под небольшим углом к поверхности снимает кожу лучше любого наждака. Неосторожное обращение с водой чревато, Джеймс. Тот, кто пришёлся воде по душе, от холодной воды простывает, и потом лежит в постели, — ну, ты понял. А тот, кто не нравится, может и вообще… Захлебнуться.

— Я понял, — подмигнул Джеймс в ответ. — Значит, быть вашей водой, да, Эм? Я попробую.

— Попробуете? Джеймс, это не просьба, это приказ, — возразила Эм. — Будьте моей водой. Проникните всюду, вынюхайте всё, не пострадайте, вернитесь и расскажите. Если сумеете кого-нибудь «простудить»… — Эм оглядела угловатого подростка. — Да нет, вряд ли. Но если всё-таки сумеете, то не забудьте использовать и это тоже в интересах получения информации. Ну, а если кто-нибудь о вас порежется или захлебнётся, что уж тут поделаешь, на то вы и агент-«два нуля».

— Будет сделано, — кивнул Джеймс. — Теперь, что касается технического обеспечения… Электроника не работает, а я…

— Вот в этом чемодане есть всё необходимое на первое время, — Кью поднял из-под стола чёрный кожаный кейс с медными уголками и щёлкнул его замком. — Упаси вас Господь не прочитать инструкцию и на этот раз, Джеймс. Мы превзошли себя и приготовили очень нетривиальные устройства, и вам придётся выяснить заранее, как их включать и, особенно, как выключать. Это вам не невидимую машину по ледникам Исландии водить[55]. Обратите внимание, в этом кармашке ключ для завода лазера. А вот эти мыльный раствор и хирургический захват понадобятся вам в том случае, если вы захотите извлечь…

— Я понял, — кивнул Джеймс, слегка падая духом при виде толстенного талмуда, занимающего четверть внутреннего пространства кейса.

— Ну, тогда забирайте чемодан, и…

— Погодите. — Джеймс Бонд, нескладный пятнадцатилетний подросток в круглых очках (но уже с прямыми стёклами), в растянутом свитере и в джинсах, в каждой штанине которых могло спрятаться по два Джеймса Бонда, в стоптанных кроссовках фирмы «Abidas» с растрепавшимися шнурками, подошёл к столу и взял в руки кейс из тонкой кожи, буквально источающий запах миллионов долларов. — Вам эта картина не кажется немного подозрительной?

Билл, Кью, Эм и Ева оглядели оборванца, вцепившегося в дорогой кейс. В кабинете повисла напряжённая пауза.

— Что-то колет глаз, но не могу понять, что, — посетовал Кью.

— Джеймс, мальчик мой, этот кейс не подходит к твоему имиджу! — воскликнула мисс Манипенни.

— Точно, — согласился Бонд, ставя кейс на пол. — Специалисты, блин. Разведчики, мать вашу. Величайшие умы Великобритании, так вас разэдак. А сообразить, что мальчишке в джинсах старшего брата по возрасту не положено носить кейсы, выглядящие, словно в них золотой запас какой-нибудь африканской страны, не могут. Кью, у вас в подсобках есть какой-нибудь рваный рюкзак из джинсовой ткани?

— Кажется, нет, — стушевался Кью. — Но у нас с рюкзаком из джинсовой ткани приходит на работу уборщик, и мы можем специально для тебя его купить. И порвать.

— Кью, у нас бюджет! — напомнила Эм.

— Украсть и порвать, — поправился Кью.

— Вот и отлично, — кивнул Джеймс. — Поторопитесь, а то мне уже пора возвращаться.

Кью поднялся и направился к двери, его фигура напоминала шагающий циркуль. Начальник техников взялся за дверную ручку.

— Кью, ещё минутку, — спохватился Джеймс. — Небольшое уточнение. Когда будете рвать рюкзак, не увлекайтесь, хорошо? Помните: он должен остаться целым снизу!

— Целым снизу, — пошамкал губами Кью. — Джеймс, это гениально! Мне бы никогда и в голову не пришло! Я обязательно попробую это запомнить! Значит, целым снизу, да?..

Шеф техников закрыл за собой дверь. Суперагент вздохнул. День предстоял долгий.