007. Вы живёте только... трижды

Бонд грабит Долорес Амбридж

Джеймс натянул чёрный обтягивающий комбинезон, затем надел бронежилет, поверх которого закрепил жилетку со множеством кармашков. На бедро он подвесил кобуру, в которую вложил свой верный «Вальтер ППК». В специальные ячейки на поясе были рассованы наполненные магазины, и пояс сразу же перекосило, потому что магазины оказались зверски тяжёлыми, а Бонд как-то отвык носить с собой крупный арсенал. Силовая кобура для волшебной палочки была пристёгнута к левому предплечью. Затем суперагент взял небольшой флакон аэрозоля с усыпляющим газом и пристегнул его к поясу с левой стороны, после чего аккуратно вставил в нос нейтрализующие фильтры.

Атака на Долорес Амбридж кардинально отличалась от операций по обворовыванию кабинетов Снегга или Дамблдора. Во-первых, на сей раз Бонд точно знал, что он собирается искать, — Гермиона снабдила его подробным описанием Маховика Времени. Конечно, был шанс, что Амбридж пользуется каким-то другим устройством или артефактом, но Джеймс не слишком в это верил: она официальный и высокопоставленный работник Министерства, у Министерства есть контроль над Маховиками Времени, зачем ей пользоваться чем-то другим? Во-вторых, практически наверняка Амбридж носит Маховик постоянно при себе, не снимая даже ночью. Уж слишком опасна эта игрушка. Значит, в данной операции нет шансов обойтись без столкновения; наоборот, если преподавателя ЗоТИ не окажется в её покоях, то придётся искать её по всему замку, чтобы найти и усыпить, хотя бы временно, и без проблем провести обыск.

Джеймс подумал и пристегнул нож к левому плечу рукоятью вниз. Посмотрел на себя в тёмное зеркало, хлопнул себя по лбу и натянул на голову лыжную маску, оставляющую открытыми только глаза. Затем суперагент немного попрыгал, убеждаясь, что вся его аммуниция пристёгнута как следует и не звякает, сверился с Картой Мародёров и закутался в мантию-невидимку.

Стояла глубокая ночь, замок давно спал. Неслышимая и невидимая тень выскользнула из спальни мальчиков и спустилась в гостиную, освещаемую только слабыми отблесками алых углей в камине. Джеймс почти пересёк комнату и был уже в нескольких шагах от портрета Толстой Дамы, когда угли внезапно вспыхнули ярче: в камин упало новое полено.

— А я всё думала, показалось мне или нет, — прошептала Гермиона, сидевшая на потёртом диване прямо перед камином. — Ты собираешься обыскать Розовую Жабу?

Джеймс замер. Он был абсолютно уверен, что Гермиона его не слышала, а свойства мантии-невидимки по отношению к другим ученикам не вызывали сомнений. Неужели мантия дала сбой?..

— Успокойся, я почувствовала дуновение, когда ты проходил мимо, а затем доска, на которую ты наступил, просела, и второй её конец поднялся, — пояснила Гермиона. — Ты по-прежнему невидим, но я рекомендую тебе всё-таки ходить только по каменному полу. Это не гарантирует отсутствие подобных случайностей, но если под тобой просядет каменный пол, то то, что тебя заметят, будет наименьшей из твоих проблем.

Джеймс сбросил мантию с головы и поднял лыжную шапочку на макушку:

— Гермиона! Я думал, ты давно спишь!

— После того, как я узнала, что ты открыл сезон охоты на Розовых Жаб?! — Гермиона встала. — Ты понимаешь, насколько опасно то, что ты собираешься сделать? Ты собираешься нарушить… А, Мордред с ними, со школьными правилами, но она же с тебя шкуру спустит, если поймает!

— Поверь, прекрасно понимаю, и надеюсь, что не поймает, а если поймает, то пожалеет, — Джеймс распахнул свою мантию-невидимку, демонстрируя кобуру и внушительное количество магазинов. — Но выбора нет, мне необходим этот Маховик! Поэтому даже не пытайся меня отговаривать. Будущее зависит от того, заполучу я его или нет!

— Я знаю, что ты не откажешься от своего плана, — ответила Гермиона, — и поэтому я собираюсь тебе помочь. — Девушка встала и подошла к Джеймсу, закинула руки ему за шею: — В конце концов, ты рискуешь; Амбридж — сильный противник. А я не хочу тебя потерять.

— Не надо меня терять, — испугался Джеймс, — я через час вернусь!

— Гарри, послушай, — Гермиона встала на цыпочки, чтобы убедиться, что каждое её слово долетает до уха Джеймса, — я понимаю, что остатки той полупереваренной личности, которую дементоры подсадили в твоё тело, заставляют тебя быть подозрительным и недоверчивым…

— Ты даже не представляешь себе, насколько, — хмыкнул суперагент. — Грюм по сравнению со мной нынешним — просто хиппующий экстраверт, пропагандирующий абсолютное доверие и свободную любовь.

— …Видимо, та душа принадлежала крайне неприятному человеку… Но я в самом деле хочу тебе помочь, в самом деле могу тебе помочь и помогу тебе, — продолжила девушка. — В конце концов, ты не можешь запретить мне идти с тобой.

— Ты не понимаешь, — ответил Джеймс, закутывая Гермиону в мантию-невидимку, чтобы, если какой-нибудь ночной скиталец спустился в гостиную, у него не возникло дурной мысли поинтересоваться, кого обнимает лучшая ученица курса. При этом суперагент старался не думать о том, что он, фактически, обнимается с очень привлекательной особью определённо женского пола, с которой у него развивается романтическая связь, потому что подобные мысли окончательно поставили бы крест на запланированной операции. Близость девушки, которая ему так нравилась, пьянила Джеймса и спутывала его разум. — Я не могу запретить тебе идти со мной, но тогда я буду нести ответственность за нас обоих. Мне придётся отвлекаться на обеспечение твоей безопасности. Ты не умеешь ходить бесшумно, ты не натренирована реагировать на любую опасность…

— А ты, значит, умеешь и натренирован? — улыбнулась Гермиона. — Не волнуйся, Гарри. Я и не собираюсь ходить бесшумно. — Девушка высвободилась из объятий Джеймса и сделала шаг назад. На её мантии сверкнул маленький значок. — Я староста школы, и имею право патрулировать коридоры после отбоя. На самом деле, я не просто имею право, я прямо-таки обязана следить за порядком в коридорах после отбоя. Так вот, если я буду шагать по коридору, производя обычный шум, никто не обратит внимания на тебя, крадущегося в мантии рядом. Если мы на кого-нибудь наткнёмся, я его заболтаю и дам тебе возможность уйти. Когда мы доберёмся до кабинета Амбридж, я буду караулить снаружи и подниму шум, если увижу кого-нибудь постороннего. Со мной ничего не случится, я ведь староста школы, кто посмеет поднять на меня руку? А моё присутствие сильно облегчит твою работу.

Джеймс знал несколько личностей, способных поднять руку на старосту школы, — и возглавлял этот список директор, который простым движением языка мог сделать из старосты школы обычного ученика, которого может обидеть любой, — но сомневался, что они встретят любую из этих личностей по пути к покоям Амбридж.

— Хорошо, идёт, — шепнул он. — Вылезай в коридор и иди к кабинету Амбридж. Схема такая: сразу от выхода налево, на лестницу и оттуда на четвёртый этаж, к Западной башне. Там спускайся на один этаж. По боковому лестничному колодцу иди к переходу к Главной башне, переходи в Змеиный коридор и дальше топай к кабинету ЗоТИ. Там ты останешься патрулировать коридор, а я просочусь в кабинет и дальше в учительские покои[287]. Ты остаёшься в радиусе тридцати метров от дверей кабинета, но вне пределов прямой видимости. Если кто-то появляется, ты перехватываешь его и начинаешь на него орать, повернув его спиной к дверям кабинета. Когда я закончу с Амбридж, я коснусь тыльной стороны твоей ладони. Почувствовав касание, ты как можно быстрее бросаешь делать то, что ты делаешь, и идёшь обратно сюда. Для этого ты спускаешься на самый нижний этаж, проходишь по коридору к центральной башне, и оттуда поднимаешься к портрету Толстой Дамы.

— А нельзя просто пройти напрямик? — поинтересовалась Гермиона. — Отсюда до кабинета ЗоТИ ближе, чем до Западной башни.

— Именно поэтому мы пойдём в обход, — пояснил Джеймс. — На месте Амбридж, после того, как я выяснил бы репутацию близнецов Уизли, я бы попросил парочку привидений присматривать за коридором между её кабинетом и башней Гриффиндора. Чисто на всякий случай. А с другой стороны этого коридора расположен спуск в подземелья Слизерина. Мы оба знаем, что слизеринцы бегают ябедничать Долорес, так что в её интересах позаботиться о том, чтобы в той части коридора не было никого, кто мог бы донести Дамблдору. Дамблдор — человек умный, даже слишком; он из простого перечисления ябедников может раздуть слона… А вообще, запоминай: если ты на операции и идёшь к своей цели кратчайшим путём, ты, скорее всего, не дойдёшь до неё. Капканы, ловушки, мины и растяжки… Оно тебе надо, возиться со всем этим барахлом? Поэтому идёшь кругом, держишь глаза открытыми, замечаешь всё необычное и пытаешься думать.

— Всё, я поняла, — прервала агента Гермиона. — Ну что, готов? Я пошла.

— Погоди минутку, — попросил Джеймс и быстро поцеловал девушку. — Вот, теперь действительно всё. Ну, вперёд!

Гермиона откинула портрет Толстой Дамы и вышла в школьный коридор. Джеймс, завернувшись в мантию-невидимку, выскользнул за ней следом и пристроился чуть левее, отставая от девушки на два шага и следя за тем, чтобы ноги касались пола одновременно с шагами Гермионы. Конечно, подошва ботинок агента была из пенорезины, и поэтому его шаги были абсолютно бесшумными, но лучше не рисковать.

Гермиона, не слишком торопясь, добралась до третьего этажа главной башни. Из-за поворота показалась дверь кабинета Защиты от Тёмных Искусств. Джеймс легонько коснулся ладони девушки невидимой рукой и провёл пальцем полукруг по тыльной стороне кисти. Староста кивнула и развернулась, тщательно прислушиваясь к наполняющим ночной за́мок шорохам и пытаясь выявить среди них шаги.

Джеймс бесшумно добрался до двери и, пользуясь уже опробованным световодом, тщательно осмотрел её изнутри и снаружи. В отличие от двери в кабинет Снегга, здесь не было никаких верёвок или альтернативной сигнализации. По крайней мере, ничего, что суперагент сумел бы заметить; не было даже приклеенных к двери ниточек или волосков. Джеймс спрятал световод, залил дверной замок машинным маслом и достал пару отмычек. Подождав несколько минут, в течение которых мимо прошла Гермиона, чтобы проверить второй конец коридора, он запихнул отмычки в замочную скважину, нащупал сувальды и принялся поддевать их остриём отмычки, одновременно пытаясь повернуть замок.

Замки в «Хогвартсе» были старыми, что означало, что их ключи были толстыми, а сувальды — широкими и редкими. Спустя сорок секунд замок негромко щёлкнул. И заблокировался.

— Чёрт побери, — негромко, себе под нос выругался суперагент, — кто бы мог подумать, что в доисторическом замке внутренней двери волшебного замка будет защитная сувальда-блокиратор[288]!

Теперь вернуть замок в работоспособное состояние можно было только поворотом оригинального ключа в обратную сторону. Разумеется, можно было сделать это и отмычками, но Джеймса начинало поджимать время. Возиться ещё полчаса, чтобы разблокировать замок, а потом потратить ещё кучу времени, чтобы попробовать его снова открыть — без гарантии, что это была единственная сувальда-блокиратор? Эдак дверь будет открыта как раз к тому моменту, когда профессор Амбридж направится завтракать. Придётся отложить операцию до следующей ночи.

Джеймс тяжело вздохнул и в сердцах пнул дверь. Та открылась.

Долорес Амбридж не сочла нужным запираться.

Суперагент пожал плечами и вошёл внутрь.

Профессор Амбридж спала. При этом она издавала такие звуки, словно где-то неподалёку страдающий насморком Хагрид, наевшись консервированных бобов, пытался перепилить очень старое и очень крепкое дерево очень тупой пилой. Джеймс посмотрел на эту картину, достал из своей портупеи усыпляющий баллончик и выпустил струю патентованного аэрозоля, гарантированно усыпляющего любое млекопитающее весом до трёхсот фунтов на срок не менее трёх часов, прямо в приоткрытый рот преподавательницы ЗоТИ.

Храп на секунду прервался. Долорес почмокала, привыкая к странному вкусу во рту. Затем её нижняя челюсть вернулась в прежнее положение, и храп возобновился. Единственным изменением по сравнению с предыдущим состоянием была разве что громкость — сейчас преподавательница храпела значительно громче. Джеймс пожалел, что в его снаряжении не было затычек для ушей.

Суперагент не был уверен, как именно должен был подействовать аэрозоль на уже спящего человека. Вполне возможно, что отсутствие каких-либо реакций и было правильной реакцией. Поэтому Джеймс пощёлкал пальцами перед носом спящей дамы, убедился, что она дрыхнет, как суслик после беличьего колеса, и приступил к быстрому, но тщательному обыску.

Спустя двадцать минут он был полностью уверен, что Маховика Времени в покоях нет. Попутно Бонд собрал небольшую коллекцию магических артефактов, заслуживающих пересылки в офис MI6. Его немного напрягало то, что и волшебную палочку Амбридж он тоже не обнаружил. Оставалось, однако, ещё одно место, где он не смотрел, — и, к несчастью, оно было самым напрашивающимся для хранения артефакта, выполненного в форм-факторе ожерелья. Джеймс в безмолвной мольбе поднял очи горе, тяжело вздохнул и сорвал с Долорес Амбридж одеяло.

В этот же момент тёплые пухлые руки вцепились в его запястья.

Розовая Жаба, одетая в ночную сорочку фасона «в этих джинсах выросла вся Америка», цвет можно не упоминать, держала за руки суперагента и явно не высказывала никакого желания продолжать спать.

— Вот тебе и патентованный сонный газ, — сокрушённо пробормотал Джеймс. — Бьюсь об заклад, это следствие вывода производственных мощностей в Китай ради сокращения себестоимости. Надо будет объяснить менеджменту, что сокращение себестоимости производится в том числе и за счёт упразднения отдела контроля качества. Ну, и усилило эффект отсутствие контроля за температурой и влажностью во время транспортировки готовой продукции.

— Ты кто такой? — спросила Амбридж. Проснуться она, конечно, проснулась, но голос её ещё был сонным. — Что ты делаешь в моём будуаре?

— Прошу прощения, я сейчас всё объясню, — ответил Джеймс рокочущим басом. — Позвольте, я выну документ, подписанный лично Фаджем…

Волшебное слово произвело нужный эффект. Амбридж выпустила руки суперагента. Тот немедленно предъявил документ девятимиллиметрового калибра:

— А теперь руки вверх!

Джеймс не учёл, что маги не имеют никакого опыта в отношении огнестрельного оружия. Боевики они не смотрят, магловские детективы не читают, в повседневной жизни пользуются палочками. Именно поэтому вместо того, чтобы в ужасе замереть, как полагается любому нормальному человеку, на которого направлен ствол, Амбридж презрительно отпихнула пистолет и подняла собственную палочку:

— Ступефай!

Джеймс отшатнулся, пропуская магический активатор над собой, запнулся о сброшенное на пол одеяло и шмякнулся поверх него. Алая искра активатора пронеслась над его головой и взорвала повешенную на стену тарелку с изображением котёнка. Бонд откатился под стол, подламывая ножку и обрушивая его за собой, столешница за его спиной треснула под ударом следующего активатора. Подняв руку с пистолетом над краем стола, Бонд нажал на спуск; пистолет закашлял сквозь глушитель, от кровати полетели щепки. Амбридж скатилась с кровати по другую сторону, используя её как укрытие.

— Что тебе нужно? — крикнула Долорес. — Петрификус тоталус!

Джеймс подумал и взмахнул левой рукой. Палочка выскочила из силовой кобуры и оказалась у него в ладони:

— Реверскорпус!

Подушка, в которую попал его активатор, взорвалась вихрем из перьев, когда содержимое и наволочка поменялись местами.

— Бомбарда!Протего!

Стол, за которым прятался Бонд, развалился на куски. Джеймс опрометью прыгнул за опрокинутое кресло, поднялся и начал посылать пулю за пулей приблизительно в район кровати, взмахивая при этом палочкой, как ветряная мельница:

— Бомбарда! Экспульсо! Конфундус! Ступефай! Систем Аперио! Инсендио! Инкарцеро!

Агент выщелкнул опустевший магазин и мгновенно заменил его полным.

— Спокойно, спокойно! Что тебе нужно? — спросила Амбридж задыхающимся голосом.

Джеймс рискнул выглянуть из-за своего укрытия. Очевидно, совместные удары пуль и заклинаний истощили удерживавшийся Долорес щит, потому что сейчас она была надёжно спелената целым мотком верёвок, которые выглядели достаточно крепкими.

Агент подошёл к связанной жертве, тяжело дыша после перестрелки. Перья, всё ещё кружащиеся в воздухе после взрыва подушки, присыпали фигуру преподавательницы. Джеймс наклонился над связанным противником и быстро перебрал несколько цепочек на её шее:

— Мне нужно вот это.

Агент аккуратно снял длинную цепочку с шеи Амбридж. Для того, чтобы сложить медальон с крошечными песочными часами в карман, ему пришлось убрать волшебную палочку обратно в кобуру.

Верёвки взорвались изнутри, разрываясь сразу в нескольких местах:

— Конфундус! Ах ты, воришка…

Джеймс схватил заклинание прямо в грудь. Тут же его ноги зацепились одна за другую, и он кубарем покатился по полу. Но, по крайней мере, он покатился к выходу из комнаты. За его спиной Амбридж выпутывалась из остатков верёвок. Бонд, спотыкаясь на каждом шагу, поднялся на ноги, подхватил с пола свою мантию-невидимку и принялся заворачиваться в неё, пока плохо слушающиеся ноги несли его сквозь кабинет изучения ЗоТИ. За его спиной хлопнула дверь покоев учителя:

— Ступефай! Ступефай! Ступефай! Петрификус тоталус!

Действие умопомрачающего заклинания потихоньку развеивалось, и Бонд успешно уклонился от активаторов. На самом деле, его заслуга в этом была не так уж и велика; просто наполовину надетая мантия-невидимка уже скрывала агента от всех, кто мог бы оказаться позади него, так что Долорес пришлось разбрасываться заклинаниями в слабо освещённом классе, не видя перед собой мишени. Джеймс на бегу выпустил в направлении Амбридж ещё одно связывающее заклинание и снова попал.

Не теряя времени, суперагент вывалился в оставленную приоткрытой дверь и повернулся к лестнице, ведущей на нижние этажи, где его должна была ждать Гермиона. Тут же сердце Бонда ушло в пятки. Гермиона и правда стояла в арке, ведущей к лестничному пролёту. С ней заботливо и участливо беседовал Дамблдор.