Звёздный Человек

Эпилог: через девять лет…

"Папа?"

"Да?" Акис смотрел вниз в зелёные глаза Исфраела и улыбался. Он сжал свою руку на руке сына.

"Ты не слишком любишь этот лес, не так ли?"

Аксис засмеялся сконфуженно, и оглянулся на лесную тропинку, по которой они шли. С любой стороны огромные деревья поднимались к небу, но чувствовалось здесь мирно, а не утеснительно, птицы и бабочки порхали среди солнечных лучей, проникающих сквозь изумрудный шатёр. Немного раньше в тот же день, он и Азур привели детей к северному краю Менестрелии. Они устроили пикник на отмели Нордры, затем Исфраел и Аксис углубились в лес вдвоём.

Они поступали так дважды в год, каждый год с того времени, когда Аксис вернулся в Сигхолт с ребёнком на руках. Хотя он никогда не спрашивал об этом, он был уверен, что Азур иногда путешествовала в эти леса с Каелумом или Исфраелом, или с дочкой, а временами, возможно, со всеми троими. Существовала глубокая связь между тем, что когда-то было Фарадей и Азур, и Аксис подумывал, не являлась ли когда-нибудь Фарадей к Азур в человеческом обличье.

Когда однажды он спросил об этом, Азур только взглянула на него и перевела разговор на другую тему.

Аксис никогда не спрашивал Исфраела об этом.

"Ну?" нетерпеливо потянул руку Аксиса Исфраел.

"Он мне нравится, Исфраел. Как может кому-нибудь не нравиться такая красота? Но я чувствую себя некомфортно здесь, это правда. Я…" Как объяснить это мальчику? "Лес и я обладаем совершенно разной магией." и Аксис неожиданно понял, что в этом то всё и дело. "и хотя мы ценим друг друга, никто из нас не чувствует по-настоящему удобно друг с другом."

Но Исфраел был настойчив. "Азур любит лес, а он её."

"Она сияет над лесом, и долинами, и морем одинаково."

"Да, я думаю, ты прав, папа."

Акиси никогда не переставал радоваться тому, как хорошо и как быстро приняла Азур Исфраела в семью. Они были благословенны эти девять лет счастьем, которого они не ожидали и даже не осмеливались надеяться на него. Их сердца излечились от трагедий, через которые пришлось им пройти, и их семья росла около них, прыгая и носясь по коридорам Сигхолта и берегам озера Жизни.

Его семья. Его дети. Пятеро сейчас, хотя Аксис думал только о троих как о своих. Близнецы оставались на других. Драго вырос в угрюмого мальчика, тихого и не от мира сего. Он был послушен, но Аксис думал, что под маской хрупкого спокойствия кипит бунт. Он не показывал никаких следов своего Икарии наследия, даже его лицо потеряло Икарии черты. У него не выросли крылья, и он не показывал никаких чародейских способностей. Он заплатил дорого за своё предательство, и даже сейчас ни Азур, ни Аксис, ни Каелум не верили ему. Его часто посылали на долгие месяцы побыть у Белиала и Казны с их двумя детьми.

Речная Звезда была замкнутой девочкой. Она поддерживала компанию с Драго, но они были странной парой. Она развила полную наследственность Икарии, развила крылья, и силу Чародейки. Она была золотистая и фиолетовая, как её тётка Ровная Песня, и она улыбалась, смеялась, играла и обнимала обоих родителей с явной любовью. Но она была затворницей, и иногда сидела часами тихо, не желая играть с детьми. Она не держала в душе возмущения или враждебности. Не часто, но изредка Аксис ловил на себе её странный взгляд, и дрожь пробегала по его спине. Когда Драго уезжал к Белиалу в Карлон, Речная Звезда просила отправить её к деду на остров Туманов и Памяти.

Она чувствовала себя хорошо со Звёздным Скитальцаем, и он в основном отвечал за её обучение.

Так, что Драго и Речная Звезда отсутствовали по много месяцев каждый раз, и, даже, когда были в семье, редко участвовали в жизни Сигхолта.

Каелум… Славный, удивительный Каелум. Ему было около двенадцати сейчас, и он входил в полную силу. Он никогда не развивал крылья у себя, говоря, что никто из его родителей не имеет крыльев, и он хочет быть как они, но во всех остальных отношениях он был настоящим Икарии… сохранив при этом его ошеломляющее чувство сострадания и смирения. Он будет замечательным Чародеем, лучше других, думал о нём Аксис с гордостью.

Сейчас выражение лица Аксиса смягчилось ещё сильнее, так как он думал о своём пятом ребёнке и четвёртом для Азур. Три года назад они зачали и родили дочь (ещё одну дочь, как он напоминал себе). Азур назвала её Зенит, и она была очень похожа на мать, но Аксис не понимал причины того, что глаза Азур наливались слезами, когда она смотрела в глаза дочери, потому что из них смотрела возрождённая душа.

Она тоже будет Чародейкой, но Аксис думал, что она не получит достаточно силы, чтобы заворожить мужскую душу.

"Приедут ли к нам Свободное Падение и Ровная Песня на именины Каелума?" Снова голос Исфраела звучал немного нетерпеливо, и Аксис старался вывести себя из своей мечтательности; Исфраел не должен чувствовать себя так, как будто он идёт по этим тропинкам один. Осталась только неделя до Йелтайда, и семьи СанСоаров и Звёзд часто использовали именины Каелума, соединённые с обрядами праздника, чтобы собраться всей семьёй.

"Да, — улыбнулся Аксис мальчику, — и Звёздный Скиталец присоединится к нам тоже."

Звёздный Скиталец поселился на острове Тумана и Памяти, где, как предполагал Аксис, создал хаос среди жриц Ордена Звёзд. Обычно он отправлял ритуалы Йелтайда на острове, но там были и другие Чародеи, которые могли исполнить эту обязанность, и в этом году Звёздный Скиталец выбрал возможность провести с Азур и Аксисом этот праздничный период.

Теперь Аксис проводил большую часть года в Сигхолте. Два или три года после битвы с Горграелом он, как и Азур, провёл массу времени в Карлоне, путешествовал по стране, для того, чтобы убедиться, что нация Тенсендора поднимается сильной и стабильной из хаоса и разделения последних тысяч лет. Большинство Тенсендорианцев уже пришли в себя после трудностей войны; Ачариты вернулись на свои фермы, Икарии получили назад свои старинные города, и качающиеся верхушки деревьев пика Минаретов. Ровная Песня и Свободное Падение, коронованный Коготь, поселились там.

Свободное Падение, Хо'Деми, Йсгрифф, Магариз и Белиал управляли своими территориями справедливо и эффективно, и от Аксиса не требовалось демонстрировать своё присутствие. Он встречался с Пятерыми дважды в год официально и, гораздо чаще, неофициально; но Аксис проводил сейчас всё больше и больше времени за синими туманами Сигхолта, изучая и осваивая его постоянно увеличивающуюся мощь, разговаривая с Девятью, когда они являлись к нему, продолжая любить Азур, играя с детьми.

Иногда Ривка, Магариз и их сын посещали их. Магариз строил и расширял город на плодородных равнинах, между Ичтар и рекою Эйзл. Северин взял на себя разрушенный Хсингард и восстановление равнин Джервойса, как главный город Ичтара, а его мать и Магариз построили для себя хороший дворец на холме, с которого был виден город.

Какие бы предосторожности ни имел Аксис о сыне Ривки, теперь они почти исчезли. Заред унаследовал мудрость матери и её отвагу, и его отца тёмную внешность вместе с верностью, и Аксис обнаружил неожиданные достоинства своего брата по матери. В этот раз он надеялся, что он будет лучше наслаждаться обществом брата, чем страдать от ненависти и соперничества.

Отец Азур никогда больше не появлялся. Никто не знал, куда он подевался, даже Азур, тянущаяся к знаниям, и Аксис не переживали бы, если бы он не появился никогда снова. Наверно, он прошёл назад через Звёздные Ворота, возвратившись к вечности, которой он наслаждался в прошлом.

Возможно. А возможно, что он опять планировал дурачить кого-нибудь ещё.

Однако Аксис не беспокоился о Волчьей Звезде. Если когда-нибудь он проявится, Аксис будет иметь дело с ним.

Аксис никогда не открывал Радужный Жезл снова с того ужасного дня в зале Горграела. Обрывок ткани с подола Фарадей также покрывает его, и сам жезл был помещён в тайную комнату Сигхолта. В конце концов, Аксис знал это, он должен будет изучить его, изучить следы и напоминания Сентинелей, которые до сих пор, он был уверен, населяли жезл, но это время ещё не пришло.

Единственным облачком, омрачавшим солнечное существование было знание того, что однажды Авар предъявят претензии на его младшего сына. Авар в большинстве оставались в Аваренхейме, хотя некоторые Кланы и бродили по тропинкам Мененстрелии. Они будут ждать, пока Исфраел вырастет, сказали они, ждать пока сын Фарадей не займёт своё место Мага-Короля, тогда они двинутся на юг в массовом порядке.

Аксис продолжал болтать с Исфраелом о будущем визите Звёздного Скитальца, но чем глубже они заходили в лес, тем сильнее чувствовал не по себе Аксис. Каждый год он находил эти прогулки в Менестрелию всё более раздражающими. Уже много лет он знал, что Авар потребуют, чтобы Исфраел жил с ними, изучал их обычаи и магию деревьев, и Аксис не знал, будет ли он переживать потерю сына Фарадей, как он переживал потерю самой Фарадей.

Аксис взглянул на Исфраела. Он был волшебный мальчик, и когда становился старше, Аксис мог видеть всё больше сходства с Фарадей. Особенно после их двухразового похода в Рощу.

Они были близко уже, и оба были молчаливы. Заглохли даже звуки леса, и птицы молча сидели и смотрели на них, вместо того, чтобы весело носиться в листве.

Здесь. Впереди. И она всегда ждала их.

Шра.

Ей должно быть пятнадцать или шестнадцать уже, подумал Аксис, когда они приблизились. Её глаза были тёмными, а волосы, как у всех Авар, тонкокостная и хрупкая как все Авар женщины, но она была необычно высокая и светлокожая для её расы. Она вызывала особое уважение среди Авар, где держала верховную ласть, как Старшая Запрещённая, а также у Аксиса и Исфраела. От неё исходила сила, но не угрожающая, которую Аксис и Азур чувствовали от прежней Запрещённой. Эта сила была ненормально мирной; Шра была всегда окружена таким глубоким спокойствием, что Аксис иногда чувствовал себя угловатым конюшенным мальчиком перед ней.

"Добро пожаловать, Аксис," сказала она, и коротко взялась за его руки, поцеловав его в щёку.

"Исфраел," она улыбнулась и взяла в ладони лицо мальчика. "ты вырастаешь ещё на ладонь каждый раз, когда я вижу тебя." Она наклонилась и провела губами по его щекам.

Мальчик покраснел от удовольствия. Он ожидал встречи со Шра почти также сильно, как со своей матерью. Он знал о своём наследии, знал, что однажды он начнёт жить среди Авар, и знал, что это беспокоит его отца. Однако, если все Авар были такие же хорошенькие как Шра, тогда Исфраел знал, что ему понравится жить с ними.

Шра опустила руки и взглянула на Аксиса. "Ты должен ждать на опушке рощи."

"Я знаю это," Аксис ответил грубовато. Всегда ему приходилось ждать нежеланному, нежданному на опушке. Почему Шра должна напоминать об этом снова и снова?

Она кивнула, затем взяла руку Исфраела и повела его вперед.

Они всегда ходили в Рощу Ниа. Аксис не был полностью уверен почему… почему то, что было Фарадей тянуло к месту, где Ния была похоронена. Роща не изменилась со времени, когда Фарадей посадила её, девять деревьев окружали её, их ветки переплетались, но яркие лучики солнца по-прежнему покрывали пятнами рощу.

Лунные Дикие цветы, отметка Азур, росли широким кругом в центре рощи, и разбежались кое-где по большей части поляны.

Шра отвела Исфраела в круг фиолетовых цветов, и посадила его среди них. Она нагнулась и говорила с ним мягко несколько минут, затем поднялась и отошла на дальний край рощи. На опушке она приостановилась и оглянулась, сначала на Исфраела, сидящего терпеливо среди цветов, затем на Аксиса.

Затем повернулась и исчезла в тени.

Они ждали, Аксис в кольце окружающих деревьев, Исфраел в центральном круге цветов. Иногда они дали несколько минут, иногда несколько часов. Но независимо от времени, Исфраел всегда терпеливо ждал, никогда не суетился, не разговаривал. Даже будучи ребёнком, не умеющим ползать, когда Аксис впервые принёс его сюда, Исфраел был терпелив.

Сегодня она появилась почти немедленно.

Как всегда, её появление было объявлено Белым Оленем.

Аксис был поражён, услышав хруст ветки позади него. Белый Олень шёл в шаге от него, его тело было напряжено, его тёмные глаза тревожны.

Он дрожал, но позволил Аксису легонько коснуться своего плеча.

Привет тебе, Раум.

Привет, Аксис, Звёздный Человек. Ты в порядке?

Совершенно. А ты?

Олень не ответил, да и Аксис не был настроен продолжать беседу. Оба повернулись к роще.

Исфраел сидел напряжённо теперь, зная, что его мать неподалёку. Его глаза метнулись к деревьям, стараясь понять, откуда она появится.

В конце концов она появилась из тени Белого Оленя.

Аксис подпрыгнул, его сердце забилось. Никогда раньше она не проходила так близко к нему. Звёзды, но если бы он шагнул вперёд и протянул руку, он бы мог коснуться её!

Но он не шевелился, хотя усилие и стоило ему дорого. Он просто боялся, что если коснётся её, то она исчезнет.

Она коротко взглянула на него, её тёмные глаза испуганы, голова и шея напряжены, мускулы спины подрагивают, затем одним движением скакнула в рощу, и зашагала легко и грациозно к сыну.

Исфраел издал вопль радости и притянул к ней руки, но не поднимался.

Олениха подошла к нему и опустила голову, уткнувшись носом в лицо и шею мальчика.

Исфраел обнял её шею и плечи, погрузил пальцы в её красную шёрстку, слёзы текли по его лицу. Он молчал как и всегда, но Аксис знал, что где-то на более глубоком уровне он общается с матерью.

После нескольких минут олениха сложила ноги и опустилась на траву рядом с мальчиком, и они сидели вместе более часа, Исфраел с руками вокруг её шеи, она прижала щёку к его щеке.

Они были окружены танцующими солнечными лучами, и многоцветные бабочки порхали вокруг них, но лесные птицы были почтительно тихи, и обычно звучащий постоянный тон Песни Дерева полностью исчез. Лес окружал их собой, тихий и спокойный.

Глаза Аксиса наполнились слезами. Зрение никогда не позволяло ему проникнуть глубже, и он жаждал, как и всегда, присоединиться к сыну и той, что была Фарадей в центре рощи.

Но она не хотела его там. Она только хотела сына. Какую бы любовь порождённую им ни имела она однажды, она уже ушла или была погребена так глубоко, что как будто её и не было никогда.

Она бегала освобождённая теперь, освобождённая от боли предательства… или от её любви к Аксису.

Когда она поднялась, Аксис ожидал, что она углубится в лес, как она всегда и делала.

Но сегодня она не поступила так.

Дрожащими ногами, такими, что Аксис думал, что они сейчас могут подогнуться, олениха отступила назад, где она стояла с Белым Оленем.

Позади Аксиса напрягся Олень… Аксис мог чувствовать напряжение всего леса.

Она остановилась в шаге от него, и Аксис понял, что дрожит сам. Медленно, болезненно медленно, Аксис поднял руку.

Её голова качнулась, её тёмные глаза расширились в тревоге.

Он застыл, его рука наполовину распрямлена, его пальцы протянуты с мольбой. Он думал, что его сердце бьётся так громко, что этого было бы достаточно, чтобы отпугнуть её.

Её голова дёрнулась, глаза наполнились тревогой. Хотя её нос продолжал, почти против воли… движение вперёд, так близко, что волоски на тыльной стороне его ладони шевельнулись.

О, звёзды, думал Аксис, неспособный дышать, она так близко! Ещё удар сердца и я смогу дотронуться до неё.

Но за мгновение до того, как она дотронулась носом до его пальцев, Белый Олень позади него немного сдвинулся, и это движение сломало очарование.

С испуганным вздохом олениха сделала один огромный прыжок в сторону, а Белый Олень сдвинулся так, чтобы стоять между ней и Аксисом.

"Фарадей!" вскрикнул Аксис.

Она приостановилась, её глаза блеснули непонятным чувством, затем она повернулась и побежала прочь, чувствуя себя свободной в лесу, Белый Олень у её плеча.

Освобождённая.