Звёздный Человек

Мечтатели в снегу

Магариз стоял, ерзая в предрассветном свете, и наблюдал, как человек Белиала возился с застежками на броне своего хозяина.

"Мир, тебе, Магариз," сказал Белиал, "я почти весь застёгнут."

"Я признаю, что не могу дождаться, когда этот день кончится," ответил Магариз.

"И я, мой друг, и я."

Все люди вокруг них готовились к войне, и когда Белиал взглянул на палатку Азур и Аксиса, он мог видеть тени движения внутри.

Человек Белиала отступил, а Белиал выпрямился и посмотрел на Магариза. "Нервничаешь, мой друг?"

"Скорее, смертельно боюсь."

"В признании страха нет позора," сказал Белиал. "Я сам не мог спать. Но подумай об этом по-другому, Магариз. Или мы будем мертвы к вечеру или мы будем живы. Если мы проиграем поле, если силы Тимозела выиграют день, тогда я просто не хочу быть живым, чтобы видеть как разрушение сотрёт с лица земли Тенсендор."

"Ты погрузился в философию, мой друг," сказал Аксис приветливо, Белиал повернулся к нему и вздрогнул.

Аксис вышел из палатки одетый в свою золотистую тунику с кроваво-красным солнцем, сияющим на груди. Через плечи был перекинут красный плащ, и свет поднимающегося солнца пустил золотые пятна в его бороду, коротко подстриженную близко к щекам, а его волосы зачесаны аккуратно в косу. Его рука покоилась на эфесе меча, и Белиал заметил, что Аксис до сих пор носит меч Жоржа.

"Наверно, я ткну им Тимозела сегодня," сказал Аксис.

"Ты, чего, с ума сошёл," прошипел Белиал, "Где твоя броня? Аксис, тебя убьют в первую минуту, если ты пойдёшь в битву одетый так."

Лёгкость Аксиса убавилась. "Я хочу, чтобы они знали, с кем сражаются, Белиал, и я хочу, чтобы они знали, где я. И," его улыбка вернулась. "Мне не понадобится броня."

Белиал открыл рот, чтобы возразить, но тут Азур вышла из палатки с Каелумом на руках. Она сделала паузу, чтобы сказать что-то тихо тяжеловооруженному всаднику, затем подошла к мужу. "Белиал, Аксис и я провели почти всю ночь в разговорах. Мы решили изменить план битвы."

"О, проклятье," рявкнул Белиал. "Мы провели вчера ночью долгие часы отработав план до мельчайших деталей, а сейчас ты так легко говоришь, что пересмотрели его? Без обдумывания и обсуждения с командирами?"

"Белиал," сказал Аксис, "извини нас, что мы не обсудили с тобой. Да, мы должны были обсудить с тобой, но было уже настолько поздно, когда мы пришли к конечному решению в наших головах, что не было смысла будить тебя."

"Я не спал почти всю ночь," сказал Белиал.

Магариз шагнул вперёд. "Скажи нам, Аксис. Что ты нафантазировал такого, что заставило тебя оставить броню?"

Аксис всегда носил доспехи в боевых действиях, как делали и все его люди, и даже Азур носила кольчугу, когда она вступала в бой; Магариз мог вспомнить, как она носила тяжелые дополнительные плетения, как любой мужчина во время битвы за форт Бедвир.

"Я послала за Торчащими Перьями и Хо'Деми," сказала Азур, "они мне нужны здесь."

"А тогда мы всё объясним," сказал Аксис, забирая Каелума от Азур, и смеясь с ним от какой-то общей мысли.

Белиал уставился на них. Когда они сидели у костра прошлой ночью, разделяя еду и идеи, Каелум был неразделим со своим отцом, сидя у него на коленях, или засыпая на его руках.

Он пошевелился в своей тяжёлой броне. Одеть её занимало не менее часа, а после восьми или девяти часов нахождения в ней, было таким наслаждением от неё избавиться. Но сейчас совсем не вес его брони озадачивал его.

Почему Аксис был таким приветливым? Белиал сражался бок о бок с ним много лет, и они выживали в большем количестве битв, чем Белиал мог припомнить. Всегда, не имеет значения, перед маршем или битвой, Аксис был раздражительным, и это было способом снять напряжение, и Белиал никогда не видел его таким расслабленным раньше. Что эти двое придумали?

"Разгром," сказал Аксис, "А, Торчащие Перья и Хо'Деми уже здесь. Друзья, сегодня Азур сражается вместе с нами, и какую победу мы одержим, зависит от неё. Азур, будешь говорить? "

Азур улыбнулась ему, затем повернулась к командирам. "Джентльмены, есть только две задачи, которые нужно завершить сегодня, очистить небо от грифонов, и очистить землю от ледяных созданий Горграела, в большинстве своём Скраелингов. Просто."

"Просто, Чародейка?" Торчащие Перья поднял вопросительно брови. Он выглядел внушительно в свете раннего утра, его крылья окрашены в черный цвет, его темно-рыжие волосы и перья зачесаны назад вниз по шее, его черные глаза смотрят с непониманием. "Просто? Там сотни тысяч Скраелингов, которые ждут нас. А грифоны? Мы даже не знаем, где эти проклятые грифоны."

"Торчащие Перья." голос Азур был полон печали, она шагнула вперёд и положила руку на его предплечье. "Сейчас грифоны сидят всей массой на скалах прохода Горкен. Они прилетели ночью… с пика Когтя."

Торчащие Перья издал низкий вопль и отвернулся. Когда он собрался, он взглянул в лицо Азур снова. "Чародейка, я клянусь сейчас, что каждый из Ударных сил убьёт двух грифонов, прежде, чем погибнет. За Вороного Гребня, за Яркие Перья, за всех их последователей, и всех погибших из Ударных сил, я обещаю тебе, что Ударными силами ты будешь гордиться сегодня!"

"О," сказала Азур, Я знаю, что буду вами гордиться. Смотри."

Она вытянула колчан со спины и всунула его в руки Торчащих Перьев. "Торчащие Перья, ты помнишь эти стрелы?"

Озадаченный, Торчащие Перья, несмотря ни на что, улыбнулся воспоминаниям. "Да, Чародейка, я помню. Я не верил, что ты сможешь использовать Волвен, которым я щеголял перед тобой, и я поспорил на собственный лук и полный колчан стрел, сделанных моими руками из моих собственных перьев, если ты сможешь использовать его."

"А я потребовала, чтобы ты обесцветил перья до голубого цвета моих глаз." засмеялась Азур. "Ну, все знают, чем кончился этот спор, и сейчас у тебя в руках колчан со стрелами, которые ты сделал так давно. Торчащие Перья, скажи бойцам Ударных сил, что им сегодня не понадобится их оружие. А вместо него распредели между ними стрелы из этого колчана."

"Но тут их не хватит на три Крыла."

Азур положила руку на его руку. "Торчащие Перья, я думаю, что ты найдёшь здесь достаточно стрел для всех бойцов Ударных сил, и одна останется для меня."

Связанный выражением её глаз и теплотой её рук, Торчащие Перья кивнул. "Как прикажешь, Чародейка."

"А когда мы вступим на поле битвы, Торчащие Перья," сказала она. "Икарии получат возможность реванша за тот вред, который грифоны нанесли твоим людям."

Торчащие Перья глубоко вздохнул, "Хорошо."

Аксис пересадил Каелума себе на бедро и двинулся к костру. "Сможет кто-нибудь поддерживать огонь для меня? Я ещё не завтракал, и не хочу есть у остывшего пепла."

"Но, Аксис," начал Магариз, как вдруг обнаружил себя держащим Каелума.

"Вот тебе задача на сегодня, Магариз, будешь нянькой, Азур и я желаем, чтобы наш сын ехал в авангарде войск. Кроме того, Магариз, скоро у тебя будет свой собственный сын, так что тебе не помешает попрактиковаться."

"Аксис," сказал Белиал. "Может скажешь нам, что вы с Азур затеваете?"

Улыбка Аксиса угасла. "Мы дразним тебя, мой друг, и я прошу прощения за это. Пойдём, садись со мной, и избавься от части своей брони. Передай всем. Я хочу, чтобы мои люди насладились хорошим завтраком, так как мы не будем спешить на поле до середины утра, я думаю, и хочу, чтобы они несли только такое количество брони, чтобы блестела на солнце."

Затем, когда его спутники расселись вокруг огня, Аксис заговорил.

Они миновали развалины Горкенфорта и города за час до полудня, сохраняя плотное построение, Специальные силы крутились колесом в воздухе над ними и слегка позади. Аксис поёжился, вспоминая всех людей, которых он потерял здесь, но подмигнул Каелуму, сидевшему в седле впереди Магариза. Как и требовалось от него, Магариз избавился от большей части своей брони, оставив только нагрудник, сверкавший в лучах, стоявшего над головой солнца, и теперь в седле было достаточно места для обоих, мужчины и мальчика. Каелум был восхищен разрешением скакать на битву. Его щёки были красны, а глаза сверкали, и он был упакован в белый мех с голубыми остевыми стрелками, который предохранял его кожу от холодного ветра.

Аксис повернулся в другую сторону. Там скакала Азур, псы бежали рядом с нею, впереди неё Белиал. Белиал вернул себе ровное расположение духа, и провёл почти всё время поездки в болтовне с Азур о том, какое масло лучше использовать для закалки металл наконечников стрел.

От Горкенфорта Аксис повернул свою колонну на север, радуясь звону подков, джунглям копий и оружия, и мелодичному звону колокольцев Равенсбундов позади него. Его армия была хорошо видна, как он думал, и надеялся, что Тимозел усомнится на секунду, когда они проскачут по проходу.

"Проход Горкен," сказал он выдыхая, и пустил Белагуэза галопом с длинным шагом.

Тимозел сидел в своей пещере и наблюдал их приближение… и смеялся.

"Дурной гордец," фыркнул он, разделяя это мнение со своим Хозяином. "Посмотри как он скачет, подвергая себя опасности во главе своих жалких сил. Они едут прямо на нас, и прямо к своей смерти. Посмотри, они оставили дома поножи и не застегнули шлемы!"

Тогда позаботься, чтобы никто из них не избежал смерти, Тимозел. Я устал от трюков, которые он и она выкидывают.

Она? Но Тимозел откинул эту мысль. Горграел выглядел озабоченным черноволосой женщиной, и, да, Тимозел видел её, скачущую рядом с Аксисом, но Тимозел не беспокоился о том, решила ли проститутка Аксиса скакать в бой с ним вместе. Она может умереть также легко, как все остальные.

Затем он подвинулся вперёд, сбитый с толку.

Любой хороший командир организует свои силы по подразделениям, чтобы атаковать силы противника, которые Тимозел уже расположил перед собой (и в лиге от начала прохода), злорадствовал Тимозел. Но Аксис… Аксис разделил свои силы напополам, и, что даже более странно, направил их так, что каждая половина вытянулась вдоль стен прохода, оставляя центр пустым. Маневрировал он для битвы… или для парада? Ударные силы — злобные существа в перьях, приземлились на снег позади передовой группы командиров, а Тимозел не мог поверить в то, что видел.

Каждый нёс только одну стрелу без лука!

Тимозел стиснул руку на шее грифона, лежавшего около него. Грифоны прибыли в течение ночи, и сейчас лежали, скрываясь между скал, готовые атаковать армию Аксиса.

Тимозел ахнул от удивления… неужели один из командиров везёт с собой ребёнка? Он ухмыльнулся. Аксис сошёл с ума после встречи со смертью. Сейчас он привёл младенца сражаться за него. Или это значило, что он привёл сюда свою семью, чтобы она разделила его участь? Тимозел рассмеялся снова.

Аксис помахал командирам, уйти с дороги, так что теперь только он, женщина и ударные силы остались посередине прохода. Они обменялись короткими словами, затем Аксис направил своих всадников к линии солдат у реки. Женщина спешилась, жестом приказала стае псов, которые её окружали, сесть позади Аксиса, и зашагала вперёд, пока не оказалась в двухстах шагах от первых Скраелингов.

Тимозел должен был признать, что она — красива. Грифон около него крякнула, и Тимозел взглянул на неё. Что происходит в её мозгу?

Медленно женщина с волосами цвета воронова крыла повернула голову в направлении скал.

Она могла чувствовать, если и не видела грифонов. Они были там, они ждали, и Азур могла поспорить, что они все до одной сейчас смотрят на неё. Она улыбнулась, потянулась к обеими руками к силе, и позвала нежно. "Любимая?"

Мгновенно каждая из грифонов впала в сон.

Азур только хотела, чтобы грифоны уснули, и она направляла силу тщательно. Но, при этом она почувствовала эффект практически немедленно; в воздухе прозвучал вздох всех грифонов вместе, они закрыли глаза и погрузились в сон.

Тимозел посмотрел на грифона рядом с ним. Она повалилась на бок, её глаза закрыты, и она изгибалась и стонала, как в лихорадке. Он был настолько поражён, что не поделился увиденным с Горграелом, и его хозяин носился по комнате подавленный, не зная, что случилось.

Азур улыбнулась и раскинула руки, сила стекала сейчас из её глаз и манящих пальцев. "Возлюбленная? Здесь ли ты?"

Взбудораженное движение началось в скалах. Грифоны болезненно двигались, захваченные своими желаниями и сном.

"Возлюбленная? Иди ко мне. иди."

Мягкий голос звучал в их мозге, и будоражил их всё сильнее.

"Я жду тебя здесь в снегу." сказала она, "Иди соединись со мной."

Внезапно грифон сорвалась с своего места среди скал и рухнула вниз.

В своей Ледяной Крепости Горграел был смущен стонами и причитаниями, доносившимися из коридоров. Он распахнул дверь своей комнаты и высунулся наружу. Наполовину созревшие грифоны, с вздутыми животами молодняком, который они вынашивали, извивались и крутились на полах коридоров, и их стоны разносились по всей крепости. Среди строений и пустых мест лежали шестьдесят пять тысяч грифонов, и все они были охвачены сновидением.

"Возлюбленная? Возлюбленная?"

Горграел смотрел на них, исключённый на этот раз из сладкого сна, и думал, что это было такое. Что у них у всех колики?

"Хорошенькие, хорошенькие," бормотала Азур, и грифоны ползли по снегу к ней. "Ко мне, любимая. Я тебе дам то, что ты жаждешь."

Ещё один грифон упал со скалы в снег, потом ещё один, ещё, и скоро вся поверхность скал была покрыта падающими грифонами, и волна грифонов перемещалась по снегу к ней.

"Возлюбленная? Возлюбленная? Иди ко мне…иди."

"Что?" пробормотал Тимозел, поражённый и сконфуженный тем, что он видел, а затем грифон рядом с ним рванулась в воздух и упала в снег, чтобы ползти, вопя и хрюкая, вместе со своими сёстрами к женщине.

"Волшебница!" рявкнул Тимозел и вскочил на ноги.

Скоро весь снег был покрыт грифонами. Они сгрудились перед Азур, семь тысяч, прилив перьев, рыжевато-коричневого меха, хохлатых хвостов и орлиных голов колыхался взад-вперёд. Она успокаивающе потрепала по голове первого грифона, и сильное бормотание сделалось слышным из рядов грифонов, позади первого из них. Когда Азур погладила первого, все грифоны впали в экстаз, и все как один наклонили головы, как будто она касалась их.

И все как один закрыли свой разум от всего.

Своей рукой за спиной Азур сделала знак Ударным силам двигаться к ней.

Тимозел собрался с духом достаточным, чтобы передать информацию Горграелу.

Сука! Горграел закричал в его мозгу. Сука обманет их, как обманула меня! Мои любимцы, осторожно!

Но грифоны не были осторожны. Для них был только один возлюбленный, и она стояла перед каждой из них, и каждая из них чувствовала её пальцы, гладящие голову и тело, и каждая из них вздыхала и стонала и перекатывалась, чтобы возлюбленная могла положить руку на её живот…. О! Да, А-а! Здесь! и здесь!

Слушайте меня! Горграел скакал по своей комнате со сжатыми кулаками и расправленными крыльями. Слушайте меня!

Улыбка Азур стала шире, когда она почувствовала Торчащие Перья за спиной. Он смотрел перед собой и думал, что тот, кто не видел этого сам, никогда бы не поверил.

Азур касалась только переднего грифона, но когда она стонала, все грифоны стонали, и она каталась и дёргалась, и все грифоны катались и дёргались. Сейчас их бледные животы были на солнце, тела изгибались, глаза крутились в голове.

Азур смотрела на него, и Торчащие перья прыгнул, помня, что Азур просила его сделать. Он держал её колчан с последней стрелой, которая, как Азур и сказала ему осталась лишней. Она взяла её в руку, продолжая другой гладить живот грифона, а затем кивнула головой.

Торчащие перья кивнул в ответ, и взмахом руки дал сигнал Ударным силам на выдвижение. Каждый уже стоял наготове со стрелой сжатой в его или её руке.

"Возлюбленная," прошептала Азур, "пришёл момент, когда я тебе дам то, что ты жаждешь."

Все как один грифоны закричали и застонали.

Нет! Закричал Горгрел в своей Ледяной Крепости, когда Азур подняла стрелу. Нет!

Азур улыбнулась звуку его голоса, раздающемуся в её голове, и погрузила стрелу в уязвимый живот грифона.

Грифон заверещал, и опять заверещал, прося ещё, ещё, ещё! Так Азур и делала, вырывая стрелу из живота и погружая её обратно снова и снова.

Даже когда грифон распалась она продолжала визжать и завывать, умоляя продолжать.

И в Ледяной Крепости девять щенков грифона завизжали в экстазе… и умерли, их тела растворились в воздухе, не оставив следа. Среди шевелящейся массы грифонов шагали члены Ударных сил, погружая свои стрелы раз за разом, и каждый раз, когда стрела протыкала живот грифона, её щенки, извивавшиеся в коридорах Ледяной Крепости Горграела визжали и умирали, и исчезали вместе с матерью.

Горгрел вопил в голове Тимозела. Положи этому конец немедленно! НЕМЕДЛЕННО! НЕМЕДЛЕННО!

Извиваясь, но не от боли, а от криков Горгрела в его голове, а не от экстаза умирающих грифонов, Тимозел отдал Скраелингам приказ наступать.

Но как только они начали наступать, снег взорвался, и огромные куски льда встали копьями до неба перед ними. Скраелинги закричали и попятились. Вид их товарищей, проваливающихся через лопнувший лёд Эйзл ещё был памятен им, и они не имели намерения пострадать сами таким же путём. Даже Скраеболды, крутившиеся на д головами Скраелингов, не гнали их вперёд, ужаснувшись гибелью грифонов и ледяными копьями до неба.

Аксис сидел на коне в глубоком сосредоточении. Это была только иллюзия, и даже не слишком достоверная. Но этого льда было достаточно, чтобы напугать Скраелингов, а вид грифонов, катающихся на спинах, и желающих быть проколотыми и убитыми, создал у них впечатление, что мощное волшебство за работой.

За спиной Аксиса, его армия наблюдала в удивлении, никогда никто не видел ничего подобного.

Азур стояла со стрелой в опущенной руке. Грифон перед нею был мёртв, её плоть отпадала от неё и исчезала туда, откуда была вызвана. Тёмная Музыка, которая пошла на её изготовление — разрушилась.

За короткое время все следы существования грифонов исчезли.

Азур подняла голову. Ударные силы делали свою работу, проходя через задние ряды грифонов, из которых осталось только несколько, всё ещё крутящиеся в ожидании окончательного решения, которым их товарищи наслаждались, и подставляющие свои животы под мелькающие стрелы.

Горгаел медленно опустился на пол, держась руками за дверную раму.

Перед ним простирался коридор, заполненный застывающей кровью и немного чем-то ещё. Его стая… Его семья… грифонов была уничтожена. Не осталось даже кусочка плоти, по которой он мог бы восстановить стаю. Кровь была тут бесполезной. Ему нужно было серое вещество. Плоть. А её не было. Она ушла в древние могилы грифонов, и Горграел ничего не мог поделать, чтобы вернуть их обратно.

Но в этот момент ему не было дела до этого. Он медленно нагнул лоб к к полу и завыл, держась руками за голову. Он оплакивал потерю своих друзей, они были его детьми и их больше не было.

Поэтому Горграел и оплакивал их. У него не было сил смотреть на уничтожение Скраелингов.

Закончив, Торчащие Перья повернулся назад. Его правая рука была по локоть в крови грифонов, его глаза сверкали удовлетворением и местью. Азур махнула ему, Торчащие Перья позвал Ударные силы, они поднялись в воздух, и через мгновение приземлились позади передового отряда армии Аксиса. Их работа была сделана, и сейчас им только было нужно не мешаться под ногами.

Аксис окинул армию взглядом, все ли были на месте?

Да. Он расслабился, и его глаза обратились на жену.

Азур стояла одна на середине прохода. Единственным знаком существования грифонов была земля, залитая кровью. Она опустилась на одно колено, и спрятала лицо в ладонях.

Перед нею, восстановив свою отвагу, медленно двигались вперёд Скраелинги.

"Мирболт," прошептала Азур.

Мирболт.

Мирболт качнулась, её корни утонули глубоко в трещинах земли, так что она могла понимать тайны скрытые там, её ветки раскинулись по небу так, что Звёздный Танец мог шептать над и между её листьями.

Нордра вспенилась и заревела, её музыка была слегка полутоном ниже, того, что пела Мирболт с сёстрами и сама Мать, и Земное Дерево сильное и пышное в северных рощах.

Мирболт была содержанием.

Мирболт?

Она шевельнулась, вспоминая голос.

Мирболт, мне нужна твоя помощь.

Да, Мирболт помнила, что Азур попросит деревья о помощи.

Какая помощь, Азур? пропела она.

Азур вздохнула с облегчением. Мирболт, посмотри моими глазами.

Скраелинги надвигались, их страх исчез. Всё, что они видели, это женщину на коленях в снегу перед ними. Её сила ушла, и стрела лежал бесполезно позади неё. Она сидела здесь, терпеливо ожидая смерти.

Они шептались, смеялись и не спешили.

Они надвигались на неё.

В стороне Аксис напрягся в тревоге. Скраелинги уже покрыли четверть пути между ними и Азур…. и Азур просто сидела, ужасно уязвимая.

Азур! Скажи только слово, и я прикажу атаковать.

Нет, любимый. Мирболт слышит меня и видит всё. Потерпи.

И на самом деле Мирболт видела всё. То, что Земное Дерево видело два с половиной года назад, то сейчас видела и Мирболт. Мирболт взволновалась и закричала в небо.

Мирболт! Останови свой гнев! Не дай ему истечь неиспользованным! Шепчи своим сёстрам. Шепчи, Мирболт, и покажи им то, что ты видишь. Шепчи Земному Дереву! Проси его о помощи. Сделай это для меня, Мирболт, и для нашей общей любви к Фарадей, и для волшебной земли, которую мы населяем.

Скраелинги шли размашистым шагом вперёд, выставив когти, их зубы сверкали и блестели, их челюсти были распахнуты и неприятно слюнявы.

Видишь Мирболт? Смотри на них!

Мирболт видела, и показывала другим. Гнев поднимался в лесах западного Тенсендора от Земного Дерева на дальнем севере до Рощи Молчаливой Женщины на юге.

Земное Дерево видело угрозу, и понимало, что это последний шанс очистить землю от этой гадости. Не должны её дочери или люди Авар попасть под резню опять.

Азур, прошептало Земное Дерево, и Азур закрыла глаза перед лицом такой силы. Азур, ты убила Пахаря для меня и моих детей. За это моя благодарность тебе. За это я спою для тебя.

Земное Дерево изменило мотив и темп Песни. Это не была больше песня Созидания, а… что-то другое.

Мгновение каждое дерево в лесу стояло в молчании, слушая и обучаясь. Затем каждое из них глубоко вздохнуло, задержало дыхание и вплело свой голос в Песню.

Азур открыла глаза и с облегчением улыбнулась. Она могла слышать тяжёлое дыхание Скраелингов, чувствовать жар, исходящий от них, и она чувствовала тревогу Аксиса, которая достигла критического уровня. Аксис! Удержи свои руки! они идут на помощь!

Аксис повернулся в противоположную от Азур сторону на юг, вдоль прохода. Все его люди оглянулись тоже, когда почувствовали это. Лошади занервничали, Собаки завыли и припустили в сторону, прижав хвосты к лапам.

Гнев. Он шёл по стране обжигающим валом переполненный желанием мести. Песня. Песня Леса, но изменённая и и сотканная из такой древней ярости, что она вскипела волной смерти.

Скраелинги остановились в пятнадцати шагах от Азур, их смех и подпрыгивания, обратились в повизгивание.

Азур, чувствуя в спине приближение, упала лицом вниз на снег, стараясь быть как возможно более плоской, руки раскинуты в стороны, пальцы сжимают древко стрелы, голова направлена в направлении Скраелингов в проходе.

Песня загремела по земле. Она летела над головами людей и других существ, заставляя посевы волноваться, а крыши трястись. Люди падали на землю в ужасе, но Песня не обращала внимания на них. Она имела только одну цель и только одно предназначение.

Женщина лежала на снегу со стрелой в руке, и её тело, и руки, и стрела, всё указывало на единственную цель — серую массу нечисти.