Звёздный Человек

День Силы

Это был долгий день, день, когда Аксис пытался убить Азур, а потом женился на ней. Это был день наполненный силой, и эта сила очень просто манипулировала жизнями людей. Сила Чародейки — ещё неиспытанная, и, на данный момент, неуправляемая — преобладала над всем этим утром. Сйчас, когда Чародейка улыбалась и целовала мужа, эта сила лежала спокойно, выжидая.

Но ворота, которые замыкали силу Азур и её личность были захлопнуты в этот день, так и другие ворота были плотно закрыты, так что другая сила передвигалась — и не всё из происходящего приветствовалось Пророчеством.

Когда Чародейка откинулась от мужа, принимая тепло и любовь её друзей и семьи, сила двигалась по Тенсендору. Это будет долгий день.

Аксис вытащил кольцо Чародейки из тайного карманчика его бриджей. Он держал кольцо так, что все в комнате могли видеть, затем надел кольцо на безымянный палец левой руки Азур[2]. Оно подошло точно, сделанное специально для этой женщины и для этого пальца.

"Добро пожаловать в Дом Звёзд и быть мне верной помощницей, Чародейка. Мы будем вместе на этом пути вечно."

"Вечно? — сказала Хранительница Ворот. — Вы и Чародейка? Навсегда? Как Вы пожелаете, Звёздный Человек, как Вы пожелаете."

Она засмеялась, затем вынула два шара из чаши, стоявшей перед ней на столе, и осмотрела их. "Вечно," — пробормотала она, размещая шары внутри группы из семи сверкающих шаров, лежащих на столе перед нею. Величественный. "Девять. Завершено. Круг завершён. Наконец… Наконец!"

Она замолчала, погружённая в мысли. Её пальцы дрожали. У неё уже есть один ребёнок, будут и другие. А затем… другие…

Она подержала руку над одной из чаш снова, резко погрузила её внутрь, и вытащила ещё четыре шара. Она уронила их в кучку мягко светящихся золотистых шаров, которые представляли тех, кто не должен был идти через её ворота. Ничтожный.

"А ну ещё один!" Гримаса боли перекосила её лицо. Её рука поднималась медленно и тряслась, она зарычала и вытащила тусклый чёрный шар из кучки тех, кто отказался идти через её ворота.

Она зашипела на Хранителя Ворот, который отказывался отпускать душу без точной и честной оплаты. "Ну, что соответствует ли это твоему обещанию, Волчья Звезда? Так ли это?"

Она уронила шар вместе с четырьмя другими на кучку Ничтожных.

"Достаточно," сказала она с облегчением. "Дело сделано. Достаточно."

Фарадей подтянула ослу подпругу и проверила боковые мешки и корзины. Она не везла слишком много с ней: чашу из заколдованного дерева с серебряной шкуркой, которую она получила очень давно, серебряную мантию, которую подарила ей Мать, несколько дополнительных одеял, пару крепких башмаков на случай плохой погоды, и немного запасной одежды. "Это не так много для вдовствующей королевы," думала Фарадей, стараясь контролировать свои эмоции. Где челядь? Позолоченная повозка и украшенные сбруей лошади? Два белых осла являлись ничтожной оценкой того, что она сделала для Аксиса и Тенсендора и того, что она ещё сделает.

Повозка и лошади? Зачем они ей? Всё, что ей нужно — это любовь человека, который не любил её.

Она подумала о Азур и Каелум, завидуя женщине, разделяющей её удовольствие от сына. Ну, думала она, это — неважно. Я — мать сорока двух тысяч душ. Конечно же, рождение их даст мне достаточно боли и удовлетворения.

В стойлах, как и во всём остальном дворце Карлон, было тихо и спокойно. Незадолго перед тем как она покинула Сентинелов, Фарадей слышала, что ближайшие к Аксису и Азур принцы и командиры были вызваны в помещения, в которых Фарадей оставила их.

"Обручение, я надеюсь," пробормотала Фарадей, не зная, радоваться ли судьбе Азур или рыдать о своей.

Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить себя. У неё была собственная роль в Пророчестве, и она могла увести её далеко от дворца. Фарадей не могла дождаться момента, когда она сможет покинуть дворец и город. Никакие счастливые воспоминания не связывали её с ними. Даже последние восемь дней и ночей, которые она провела на половине Аксиса, обернулись ничем другим, как ложью и предательством. И от этих воспоминаний Фарадей хотелось убежать более всего.

Почему никто не сказал ей о Азур? Каждый приближённый к Аксису и, даже удалённые от него, знали о его любви к Азур, но никто даже и не подумал сказать Фарадей. Даже Сентиннелы.

"Вы позволили мне думать, что поскольку Борнхелд мертв, Аксис будет мой, — выкрикнула она Сентинелам. — Всё, что подбадривало меня во время этого хрупкого брака, была мысль, что однажды мои усилия по выполнению Пророчества будут вознаграждены любовью Аксиса, и эта идея была ложной."

Огден и Веремунд опустили головы от стыда, а когда Ир шагнула, чтобы успокоить Фарадей, она рванулась прочь.

"Ты знал? — закричала Фарадей на Джека. — Знал ли ты с самого начала, что я потеряю Аксиса?"

"Никто из нас не знал всех тонкостей и хитростей Пророчества, милая"- ответил Джек, его лицо было непроницаемым.

Фарадей уставилась на него, почти ощущая ложь, которую он произнёс.

Она вздохнула. Встреча с Сентинелами пошла неправильно. Сейчас она сожалела о тех неприятных словах, которые она сказала им перед тем как уйти. Огден и Веремунд поспешили догнать её, их щёки пересекали слёзы. Они спросили её, куда она направляется. "За Пророчеством, в котором Вы верили мне", — внутри Фарадей всё сломалось.

"Тогда возьми наших ослов, вместе с мешками и корзинами," — просили они. Фарадей коротко кивнула: "Если Вы так желаете."

И она оставила их, стоящих в коридоре, таких же жертв Пророчества, какой была она сама.

Сейчас всё, что она знала, что должна пойти на восток, и, что рано или поздно, она начнёт передачу рассады из питомника Ура в Заколдованных деревьях Священной рощи в этот мир.

Фарадей собрала поводья спокойных ослов и повернула к выходу из конюшни. Полностью замотанная и скрытая тенью фигура появилась у входа. Фарадей подпрыгнула от неожиданности, её сердце билось в груди.

"Фарадей?" — спросил тихий голос, и она она выдохнула с облегчением. Ей подумалось сначала, что эта тёмная фигура должна оказаться Волчьей Звездой.

"Эмбез! Что ты делаешь здесь? Почему ты так оделась?"

Эмбез накинула капюшон на голову. Её лицо было бледным и усталым, в её глазах отражалось напряжение бессонных ночей.

"Ты уезжаешь, Фарадей?"

Фарадей уставилась на женщину, вспоминая как Эмбез, вместе с Сентинелами, настаивала на её браке с Борнехелдом. Помнила она и то, что Эмбез и Аксис были любовниками много лет. Ну, как ты могла отговаривать меня от Аксиса и толкать в постель к Борнехелду, думала она печально, когда ты наслаждалась Аксисом столько времени. Но Фарадей заставила себя вспомнить, что Эмбез делала то, что считал лучшим для юной девушки, необученой сложностям дворцовых интриг. Эмбез ничего не знала ни о пророчествах, ни о водовороте, даже после того, как тот втянул так много жертв своими вращающимися тёмными краями.

"Да. Тут нет места для меня, Эмбез. Я уезжаю на восток," — ответила она, умышленно неопределённо, давая возможность Эмбез думать, что она возвращается домой к её семье в Скарабост.

Руки Эмбез перекрестились перед нею: "Что тогда будет с тобой и Аксисом?" Фарадей уставилась недоверчиво на неё, пока до неё дошло, что Эмбез, возможно, ничего не знает о событиях дня.

"Я оставляю Аксиса его любовнице, Эмбез. Я оставляю его Азур." — её голос был таким слабым, что Эмбез прилагала усилия расслышать его.

"О, Фарадей," сказала она, поколебавшись всего долю секунды, перед тем как подойти и крепко обнять женщину. "Фарадей, прости меня, что я не сказала тебе… о… ну, о Азур и её сыне. Но я не могла найти слов, а через несколько дней я себя убедила, что ты обо всём знаешь. Потому что Аксис должен был тебе сказать. Однако я видела твоё лицо вчера, когда Аксис признал Азур и назвал её сына, как наследника; тогда я поняла, что Аксис ничего не сказал тебе. И никто не сказал. Фарадей, пожалуйста, прости меня."

Фарадей, в конце концов, расплакалась — то, что она не позволяла себе с того ужасного момента на церемонии, когда она осознала глубину предательства Аксиса. Она всхлипнула, и Эмбез обняла её отчаянно. Несколько минут две женщины стояли в полутёмном стойле, затем Фарадей потянулась назад и утёрла глаза, естественная улыбка осветила её лицо. "Спасибо тебе, Эмбез. Мне необходимо было это." "Если ты направляешься на восток, твой путь лежит через Тэйр," сказала Эмбез. "Пожалуйста, Фарадей, позволь мне сопровождать тебя до Тэйр. В Карлоне теперь нет места и для меня. Тимозел ушёл, бог знает куда, два моих ребёнка далеко отсюда, они оба женаты; а я не думаю, что Аксис или Азур будут чувствовать себя уютно в моём присутствии." "Как и в моём, — подумала Фарадей. — Отвергнутые любовники — всегда источник смущения. Юдит дожидается в Тэйр, и нуждается в моей компании. И тут есть ещё… другие… причины для моего возвращения домой." Фарадей заметила колебания старшей женщины: "Звёздный Скиталец?" — спросила она.

"Да, — ответила Эмбез после мгновенной заминки. — Я была дурой, когда поддалась на его отработанные соблазны, но старый и удобный мир, который я знала, раскололся на части, так, что я чувствовала себя потерянной, одинокой, ни в чём не уверенной. Он был изгнанником, и я… я, бывшая любовница его сына, была для него соблазном, которому он не мог сопротивляться. — Кривая усмешка перекосила её лицо. — Я боюсь, что обманываю себя, Фарадей, и эта мысль ранит меня больше, чем любая другая боль, которую я пережила за прошедшие месяцы. Звёздный Скиталец использовал меня, только чтобы удовлетворить своё любопытство, он совершенно не думал обо мне. Мы даже не обсуждали дружбу между мной и Аксисом."

Мы обе были использованы и брошены этими чёртовыми мужчинами из семьи СанСоар, думала Фарадей. "Ну," сказала она, "не дальше Тэйр, ты сказала? Сколько времени потребуется тебе, чтобы собраться?"

К её удивлению Эмбез расхохоталась. "Столько времени сколько потребуется чтобы оседлать коня. У меня нет ни малейшего желания возвращаться во дворец. На мне уже удобная одежда и хорошие башмаки, а, если мне что-нибудь понадобится, — у меня есть золото в кошельке. Нам не придётся голодать в пути." Фарадей улыбнулась. "мы не будем нуждаться в еде в любом случае." Она похлопала по одной из седельных сумок. Эмбез застыла в изумлении, глядя на пустую сумку, но Фарадей коснулась её руки. "Пошли, пошли отсюда от этих мужчин семьи СанСоар. Найдём смысл нашей жизни где-нибудь ещё."

В то время как Фарадей и Эмбез покидали дворец Карлон, далеко на севере Тимозел сидел в раздумье на тоскливом берегу залива Маркл. Справа от него высился неприветливые горный хребет Маркл, длиной почти пятьдесят лиг вдоль западной границы Алдени.

Непрекращающийся холод, сухие ветра, дующие с моря Андейс, делали невозможной любую жизнь в этих горах. Тёмная вода, которую видел Тимозел, соответствовала мрачности его ума. Если далеко на юге Эмбез беспокоилась о потерянном сыне, Тимозел не думал о своей матери. Горграел занимал его мысли во сне и наяву.

Последние девять дней Тимозел продвигался так далеко, как он мог, к северу. С каждой лигой, на которую он удалялся от Карлона и Фарадей, он чувствовал как Горграел сжимает его душу в своей хватке всё сильнее и сильнее. Ужас, который Тимозел испытал, когда Фарадей уронила горшок и разорвала связи, скреплявшие его с ней, ослаб, но не покинул его полностью. В эти странные часы, когда он умудрялся немного поспать, кошмары неизменно снились ему, и он просыпался с криком. Трижды в этот день он засыпал, падая из седла, только для того, чтобы опять увидеть Горграела во сне, его когти впивались в шею Тимозела, его отталкивающее лицо приближалось к лицу Тимозела. "Мой," шипел Горграел во сне. "Мой! Ты теперь мой!"

С каждым шагом к северу кошмары становились всё сильнее. Если бы только он мог отвернуться от Горграела и помчаться в Карлон! Просить прощения у Фарадей, найти какую-то возможность восстановить его обеты Защитника. Но когти Горгаела погрузились слишком глубоко.

Отчаяние охватило Тимозела, и он плакал, скорбя о мальчике, которым он был когда-то, печалясь из-за договора, который он был вынужден заключить с Горграелом, печалясь о потере дружбы с Фарадей. Рядом с ним лежал остывающий труп последней лошади, которую он загнал. Животное, шатаясь, остановилось, замерло на секунду, а затем рухнуло на песчаный пляж. Это была шестая лошадь, которую он погубил за последние дни. Тимозел выдернул ноги из стремян и перемахнул ногой спину падающей лошади; прежде чем лошадь рухнула на землю, он уже стоял, соскочив с неё одним ловким движением. Тимозел сел на песчаный пляж, глядя на серые волны, он стал думать, что делать дальше. Как он будет двигаться на север теперь, когда он загнал эту чёртову лошадь? И что было главным, что гнало его на берега залива Маркл? Если он хотел попасть на плато Джервойс, то оно было расположено на много лиг к западу, затем на север в контролируемый Скраелингами Ичтар через проход Горкен, затем севернее, севернее, севернее в ледяную крепость Горгаела. Это будет тяжёлое путешествие, возможно длиною в месяц, и только настойчивость Тимозела и его связь с Горгаелом позволит ему завершить путь. Когда очередная лошадь падала, Тимозел крал другую, что не было чересчур сложной задачей в густо населённых районах Авонсдейла. Да, вот, только трудно найти лошадь в пустынных районах окружающих залив или в самих горах. Он расправил плечи. Что ж, тогда он пойдёт пешком, и Горграел, если он хочет заполучить Тимозела, без сомнения поможет. Но не сегодня.

Даже боязнь посланных Горгрелом кошмаров не удержит Тимозела от сна сегодня. Он вздрогнул от холода и плотнее замотался в плащ, стараясь устроиться поудобнее на холодном и сыром песке. Как-нибудь он должен умудриться набрать достаточно топлива, чтобы держать себя в тепле эту ночь. Ворчание его желудка напомнило ему, что он не ел уже более двух дней, и он подумал, сможет ли он поймать какую-либо рыбу в глубинах залива.

Его глаза сузились, когда он стал всматриваться. Что это вынесло море? Примерно в сотне шагов от него Тимозел увидел маленький темный бугор качающийся на волнах. Он слышал истории о китах, которые жили в море Андейс и думал, не может ли этот бугор быть спиной одного из этих существ. Тимозел смотрел пристально, мигая на солёном ветру. Когда тёмный силуэт приблизился, Тимозел поднялся на ноги. "Что это?" прошипел он.

Бугор превратился в силуэт закутанного человека, гребущего на крохотной лодочке. Он направлялся прямо к Тимозелу. Тупая головная боль, которая терзала Тимозела, резко превратилась в ослепительный жар, и он скорчился на песке. Но боль исчезла так же быстро, как возникла, и успокоившийся Тимозел медленно распрямился. Когда он опять взглянул вперёд, то увидел что человек и его лодочка уже были почти у берега. Тимозел вздрогнул. Человек был закутан, лицо его было закрыто капюшоном и не было видно, однако, было ясно, что это не простой рыбак.

Но что раздражало Тимозела более всего, это то, что хотя человек создавал иллюзию энергичной гребли, весла погружаясь в воду не создавали всплеска, а лодка двигалась так плавно, как будто была толкаема какой-то могучей рукой из-под воды.

Магия! Тимозел отступил назад, когда лодка плавно скользнула на берег. Человек сложил вёсла и укутался ещё сильнее. Тимозел мог чувствовать, что тот улыбался, хотя и не видел улыбки. "А, Тимозел," сказал человек глубоким музыкальным голосом, плавно сходя с лодки и пересекая полосу песка, разделяющую их. "Как тебе повезло, что ты дождался меня".

Руки Тимозела вспотели, и он с трудом удерживался от того, чтобы не вытереть их о плащ. Впервые за последние девять дней мысли о Горграеле покинули его мозг. Он уставился на тёмного человека, который остановился в четырёх или пяти шагах от него.

"Тимозел, — сказал человек, и, несмотря на все свои страхи, Тимозел слегка расслабился. Не может человек с таким нежным голосом иметь нечестные намерения. — Тимозел, уже поздно, и я буду благодарен за место около твоего костра до утра." Вытаращась, Тимозел смотрел через плечо, куда человек указывал. Яркий огонь разгонял темноту, большой кролик, насаженный на вертел, и нежный пар выходящий из горшка на углях. "Как?" начал Тимозел, сомнения и страх вернулись в его разум. "Тимозел, — сказал человек, его голос соскользнул даже в более глубокий тембр. — Должно быть, ты разжёг костёр раньше и из-за усталости забыл об этом."

"Да, — плечи Тимозела расслабились с облегчением. — Должно быть так. Мой разум запутался совсем".

Улыбка из-под капюшона сделалась шире. Бедный Тимозел, столько неприятностей. Его разум был затемнён так долго, что теперь очень легко манипулировать им.

"Кролик хорошо пахнет," сказал он, беря Тимозела под руку. Удивительно! Все следы головной боли исчезли немедленно после этого прикосновения. "Поедим?"

Через час Тимозел сидел у огня, чувствуя себя более расслабленным, чем за прошедшие месяцы. Он не возражал больше, что его компаньон не хочет раскрыть свою сущность. В эти прошедшие месяцы он повидал немало странных существ, похожих, например, на те мерзости, что ползают сейчас около преступного дворца Карлон.

Его губа изогнулась.

"Тебе не очень понравилось, то что ты видел в Карлоне, Тимозел?"

"Отвратительно," сказал Тимозел.

"Да, абсолютно отвратительно"

Тимозел вздрогнул, его ненависть к Икарии рвалась из его тела. "Борнхелд пытался остановить их, но не сумел."

Тёмный Человек пожал плечами: "К несчастью."

"Предательство уничтожило его."

"Конечно."

"Он должен был победить!" Тимозел сжал кулаки и упёр свой взгляд через огонь в замотанного в плащ человека. "Он должен был. У меня было видение."

Он остановился. Зачем он упомянул видение? Будет этот странный человек смеяться над ним?

"На самом деле?" Голос странного человека не содержал даже намёка на насмешку, напротив, в нём чувствовалось благоговение. "Ты должно быть принадлежишь к бессмертным, Тимозел, если у тебя бывают предвидения."

"Но я боюсь. что видение обмануло меня."

"Ну, — сказал замотанный медленно и как будто с неохотой, — я много путешествовал, Тимозел, и видел много странных знамений, и даже, слышал странные истории. Одна из вещей, которую я понял — это что видения могут быть неправильно истолкованы, неправильно поняты. Не поделился бы ты, — тут его руки скрестились нервно перед ним, — Не поделился бы ты своим видением со мной?"

Тимозел наблюдал незнакомца сквозь полуприкрытые глаза. Он никогда не делился деталями своих видений с кем-нибудь, даже с Борнхелдом, хотя Борнхелд знал, что Арктор дал возможность Тимозелу предвидеть его победу над Аксисом.

Да, только Борнхелд не победил, не так ли? И Артор выглядел бессильным против Запрещённого вторжения, даже с учётом того, что Брат-лидер тараторил бессильно перед Аксисом. Тимозел опустил свой взгляд и потёр глаза. Похоже, что видение было нестоящим. Не более, чем фантазия.

"Расскажи мне своё видение, — прошептал человек. — Расскажи."

Тимозел колебался.

"Я хочу слышать его. Поделись со мной"

"Возможно, я и скажу тебе, — сказал Тимозел. — Оно повторяется снова и снова. Всегда одинаково. Я еду верхом на громадном и благородном чудовище. Оно кричит таким голосом, что всё вокруг содрогается."

Пока Тимозел говорил, он почувствовал видение снова, его голос убыстрился, слова вылетали из его рта. "Я сражался за Великого Лорда, и от его имени я командовал армией, которая распространялась на лиги в каждом направлении."

"Бог мой," сказал Тёмный Человек. "Это действительно великое видение!"

"Сотни тысяч выкрикивали моё имя." Тимозел наклонился вперёд, его голос стал серьёзным. "Они выполняли мой любой приказ. Враг бежал в ужасе, не в силах противостоять. Замечательные победы были одержаны мной… во имя моего Лорда я собирался очистить Ачар от грязи вторгнувшейся в него."

"Если бы ты сделал это, твоё имя стало бы легендой навсегда" сказал Тёмный Человек, и Тимозел мог слышать восхищение в его голосе.

"Да, да, так и будет. Миллионы будут благодарны мне. Но, я вижу больше."

"Скажи мне!"

"Я вижу себя, сидящим у огня с моим Лордом, и Фарадей с нами. Битвы окончены. Всё было хорошо. Я… я нашёл свою судьбу. Я нaшёл свой свет."

Он быстро опустил голову в ладони, а когда он снова поднял голову, темный человек мог видеть, что глаза покраснели и выглядят печально. "Но всё это было ложью."

"Как так?"

"Борнхелд лежит мёртвый. Я видел Аксиса, вырывающего его сердце. Его армии разбиты или предали его имя и перешли на сторону Аксиса. В любом случае Борнхелд никогда не даст мне команду."

"Он не поверил твоему видению. Может быть поэтому он и проиграл," — сказал незнакомец, и Тимозел медленно кивнул.

"Сейчас Фарадей лежит с Аксисом и станет его женой, а мы потеряли всё. Всё. И сейчас… сейчас…"

"Сейчас?" спросил Тёмный Человек. "Бывают с тобой другие предвидения? Может быть, сны?"

Глаза Тимозела блеснули, а его подозрительность вернулась опять. "Откуда ты знаешь?"

"О," сказал Тёмный Человек, успокаиваясь. "Ты на себя посмотри. Ты выглядишь как человек измученный видениями."

"Это не видения занимают мои мысли сейчас, а тёмные кошмары, которые высасывают мою душу!"

"Возможно, ты опять толкуешь их ошибочно!"

"Как я могу ошибаться в трактовании факта, что Горграел сомкнул когти на моей душе!" — всё хватит! Он остановился, ужаснувшись. Никогда, никогда не говорил он никому о Горграеле.

Как Горграел накажет его за то, что он разгласил тайну?

Незнакомец не выглядел взволнованным от упоминания Горграела. "Ну, да, Горгриел — мой лучший и самый дорогой друг".

Тимозел отпрянул в ужасе, почти опрокинувшись назад, чтобы увеличить дистанцию между собой и незнакомцем.

"Твой друг?"

"Ну," сказал тёмный человек. "Я боюсь, что ты попал под влияние злобных слухов о Горграеле, который очищает эту землю"

Тимозел уставился на него.

"Тимозел, мой друг, как может Горграел быть злобным и тёмным, если он борется за те же цели, что и ты?"

"Что ты имеешь в виду? Как может это ужасное существо не быть злобным и тёмным?"

"Поверь в это, Тимозел. Горграел и Борнхелд боролись за одинаковые цели."

"Что?" Похоже, что мне нужно бы отрезать незнакомцу голову и покончить с этим, думал Тимозел.

"Послушай меня," сказал Тёмный Человек спокойным холодным голосом. "Горграел ненавидит Запрещённых, Икарии и Авар как и Борнхелд. Горграел хочет видеть их поражение, как и Борнхелд хотел. Оба разделяют общую цель."

Тимозел всеми силами старался понять слова незнакомца. Да, это — правда, что Борнхелд ненавидел Запрещённых и стремился к их поражению. Неужели Горграел хочет того же?

"Будь уверен, он — хочет, — прошептал Тёмный Человек. — Будь уверен, он — хочет."

"Но Пророчество говорит…" Тимозел старался припомнить точно, что говорит об этом Пророчество.

"Э-э-э! — Тёмный Человек ухмыльнулся сам себе под своим капюшоном. — Пророчество — это ничто иное, как инструмент Запрещённых для затуманивания людских мозгов и развития недоверия у них к их спасителю Горграелу."

"Да…да…" Тимозел обдумывал происходящее. "Это имеет смысл."

"И Горграел хотел бы убить Аксиса так же сильно, как Борнхелд хотел."

"Аксис," теперь голос Тимозела наполнилась беспричинной ненавистью.

"Кто привёл Запрещённых назад ползать по землям Ачара, Тимозел?"

"Аксис!" прошипел Тимозел.

Тёмный Человек заговорил очень медленно, подчёркивая каждое слово.

"Горграел собирается убить Аксиса и освободить эти честные земли от Запрещённых. То ли это, чего хочешь ты?"

"Да. Да, я хочу этого!"

"Горграел поможет спасти Фарадей от подлых ловушек Аксиса и Запрещённых."

"Фарадей! Поможет он спасти Фарадей? Есть ли ещё надежда сделать это?"

"С твоей помощью, Тимозел. С твоей помощью."

"С моей помощью? Сможет он хотя бы оправдать себя перед Фарадей?"

"Ах, Тимозел," сказал Тёмный Человек уныло. "Горграела неправильно воспринимают, и, хотя он борется за справедливую цель, он не может руководить войсками." Он вздохнул. Тимозел, слушая, невольно приблизился ещё ближе. "Тимозел, нам нужен командующий. Он нужен тебе, а ты нужен ему. Вместе вы сможете очистить Ачар от этой скверны."

Слабый голос внутри Тимозела говорил ему не слушать этого человека и не верить его приглаженным словам. Разве Борнхелд не боролся с Горграелом? Разве Скраелинги не такое же зло как Запрещённые? Однако, под тяжестью колдовства, сплетённого против него и черноты, разъедающей его душу, Тимозел откинул эти сомнения, как несуществующие. Горграел — вот кто восстановит чистоту и здоровье Ачара!

"Позволит ли он мне командовать армией?"

"Да, несомненно! Он знает, что ты великий воин."

Тимозел откинулся назад, восторгаясь. Командовать войсками, наконец! Даже Борнхелд никогда не давал ему такой власти!

"Разве ты не видишь, Тимозел?" спросил Тёмный Человек, заканчивая плести свои лживые сети. "Разве ты не понимаешь? Горграел и есть Великий Лорд твоих видений. Предназначение привело меня на юг встретить тебя, чтобы помочь тебе добраться до севера, где твой Лорд передаст тебе управление своими армиями."

"Всё это — правда?" Тогда, возможно, его видение исполнится. Что ж, у него есть ещё шанс сделать что-нибудь хорошее. Да, судьба свела их вместе.

"Чистейшая правда, Тимозел."

Тимозел ещё раз подумал обо всём этом. Одна только мысль грызла его. "Но почему тогда Гаргриел тревожил мой сон такими ужасными снами?"

Незнакомец вытянул руку и положил её на плечо Тимозела. "Запрещённые отчаянно стараются настроить тебя против Горграела. Они инициировали эти сны, а не Горграел. У тебя больше не будет таких снов."

Я не раз говорил Горгриелу, думал Тёмный Человек. Никогда не было такой необходимости смущать разум этого мальчика такими снами, однако, Горграел всегда был склонен к мелодрамам.

Все сомнения покинули разум Тимозела. В конце концов он нашёл верный путь. Его видения были правдивы.

"Освободит Горграел Фарадей из подлых когтей Аксиса?" спросил он.

"О, можешь быть уверен," сказал тёмный человек. "Можешь быть уверен. Он будет хозяином, которому ты будешь горд служить. Ты будешь сидеть у огня со своим Великим Лордом, Тимозел, вместе с Фарадей; сидеть и потягивать вино."

"О," восторженно вздохнул Тимозел, позволяя видению охватить его.

"Сейчас," Тёмный Человек поднялся с грацией Икарии, которую он не смог полностью подавить. "Почему бы нам не отправиться к Великому Лорду? У меня есть лодка, и через несколько часов мы будем в его крепости. Крепости твоего спасителя. Ты идёшь?"

"Друг," Тимозел стоял около тёмного человека, отряхивая песок с плаща. "Ты не назвал мне своего имени."

Тёмный Человек глубже спрятался в капюшон. "У меня много имён," тихо сказал он, "Но ты можешь звать меня — Друг."

Пока Тимозел влезал в лодку, он понял, что голос Друга звучал очень знакомо. Почему? Кто это такой? Где он слышал этот голос раньше?

"Тимозел, что-нибудь не так?"

Тимозел уставился на человека, затем тряхнул головой и влез в лодку.

"Нет, Друг," сказал он. "Всё в порядке."

Джейм стоял на коленях перед иконой своего обожаемого Артора Пахаря, истинного бога всех жителей Ачара, или, по крайней мере, того кто им был до неудач последних недель.

Ещё недавно Брат-Лидер Сенешаль, самый главный посредник между Артором Пахарем и сердцами и душами жителей Ачара, теперь Джейм был посредником только между его разбитой душой и призраками его мечты и амбиций. Когда-то он манипулировал всеми — от королей до крестьян, теперь он мог манипулировать только застёжками своих сандалий. Когда-то он сидел в великой башне Сенешаля, теперь Запрещённые забрали башню себе и сожгли накопленные столетиями знания. Раньше он легко общался с властями, имея за спиной мощь военного крыла Сенешалей, Топороносцев и их Боевой Топор. Сейчас остатки Топороносцев отставили свои топоры для службы ужасным Запрещённым, а их Боевой Топор теперь претендовал на звание Принца Запрещённых. Боевой Топор. Он был как сын для Джейм, пока не предал обоих: и любовь Джейм и Сенешалей, чтобы с помощью Запрещённых вернуться в Арчар. Раньше Джейм наслаждался дружбой и поддержкой своего старшего советника Морисона. Но сейчас Морисон покинул его.

Медленно Джейм поднялся с колен и стал рассматривать камеру, в которой он был заключён последние девять дней. Они не оставили ему слишком много. Деревянный стул и простой стол. Постель и одеяло. Больше ничего. Аксис думал, что Джейм может убить себя и приказал охране очистить комнату, оставив только то, что было необходимо.

Дважды в день стражи приходили с едой и другими нуждами, но всё остальное время Джейм был предоставлен самому себе.

Исключая двух посетителей. Глаза Джейм затуманились воспоминаниями..

Через два дня после гибели всех надежд Ачара в Палате Луны, Принцесса Ривка пришла повидать его…

Она молча вошла в комнату, и Джейм не знал, что она здесь, пока не поднялся с колен, закончив молитвы у святой иконы Артора.

В тот момент, когда Джейм повернулся и заметил её, у него во рту пересохло от волнения. Он никогда не мог предположить, что встретится лицом к лицу с женщиной, которую он и Морисон убили много лет назад.

Долгие минуты Ривка стояла и смотрела на него. Джейм не мог смотреть на неё, но ему помогла разница между её гордой позой и его сгорбленной и подчинённой. Как это может быть, думал он, что женщина, которая сделала так много плохого Ачару и Артору, может стоять здесь так, как будто справедливость на её стороне? Как она может стоять здесь прекрасная и царственная, женщина, которая была практически мертва, когда мы оба, Морисон и я, были сброшены к подножью ледяной стены Альп. Артор, почему ты позволил ей выжить? Артор? Артор? Ты слышишь меня?

"За что?" спросила она внезапно.

Удивляя самого себя, Джейм ответил, не повышая голоса. "За всё то что ты сделала плохого твоему мужу, твоей стране, твоему богу, Ривка. Ты не имеешь права жить."

"Не одна я делала плохое, Джейм," сказала она. "А ты хотел мне ужасной смерти. У тебя не хватило отваги, как я помню, перерезать мне горло."

"Это была идея Морисона, — сказал Джейм. — Он решил, что самое лучшее, если ты умрёшь в месте, достаточно удалённом от цивилизации, так что твои кости не будут разъедать почву Артора."

"И ты оставил моего сына живым".

"Он не был замешан в твоем злодеянии, как минимум, как я думал тогда.

Я не знал тогда, кто поместил ребёнка в твою утробу. Знай я это тогда, я бы не колебался и перерезал тебе горло, Ривка. Задолго до того, как ты получила шанс на это мерзостное рождение."

Руки Ривки слегка шевельнулись — это было единственным знаком того, как её задели слова Джейм. В этот момент она почти убежала, настолько была сильна её ненависть к нему, но нужно было спросить ещё одну вещь.

"Почему ты назвал моего сына Аксисом?"

Джейм моргнул, удивлённый вопросом, и постарался вспомнить. Он слегка пожал плечами: "Морисон назвал его."

"Но почему Аксис?"

"Я не знаю, Ривка. Может имя просто подвернулось в тот момент. Я не мог знать тогда, что он попытается стать осью[3], вокруг которой крутится наш мир, умирая."

Ривка глубоко вздохнула. "Вы отняли у меня сына и извращали его душу почти 30 лет, Джейм, оставили меня умирать медленной, затяжной смертью." Она шагнула вперёд и плюнула в лицо Джейм. "Они говорят, что прощение — это часть исцеления, Джейм, но я нашла невозможным простить то зло, которое вы сделали мне, моему сыну и его отцу."

Она повернулась и шагнула к двери.

Не успела она уйти, как Джейм заговорил. Откуда взялись эти слова, он не знал из-за знаний, скрывавшихся за ними, и их неожиданной свирепости, которая исходила не от него.

"Насколько я понимаю, что ты предала орнитолога Сеарлас, который теперь предал и отверг тебя, Ривка. Тебя отвергли, отбросили в сторону из-за того, что ты постарела. Предательство всегда возвращается к тем, кто предал."

Ривка повернулась и уставилась на него в ужасе. Хоть это и не было точным попаданием, но всё-таки было достаточно близко к правде, чтобы сделать ей больно. Была ли возмездием потеря любви Звёздного Скитальца к ней за предательство ею Сеарлас? Какую цену придётся заплатить за урон, который она принесла Магариз много лет назад? Она облизала губы и про себя прокляла голос, который предательски дрогнул.

"Я уверена, Джейм, что ты умрёшь ужасной смертью", сказала она.

Несмотря на бравые слова, тело Ривки дрогнуло, она бросилась к открытой двери, пробежала мимо поражённого стража вниз по коридору.

Джейм улыбнулся, вспоминая волнение Ривки. Но улыбка погасла, когда он обнаружил ещё одного посетителя.

Джейм услышал Аксиса ещё до того, как тот вошёл в комнату.

Тот постоял у закрытой двери немного, поговорил со стражем. Джейм знал, что Аксис играет с ним, позволяя звукам случайного разговора достичь места заточения Джейм.

И его тактика сработала. В животе у Джейм потяжелело, когда он услышал поворот ключа в замке.

"Джейм," входя в комнату, сказал Аксис спокойно.

Аксис всегда был окружен аурой власти как Боевой Топор, сейчас это ощущение усилилось десятикратно и несло неопределённую угрозу. Джейм открыл свой рот, чтобы начать говорить, но сказать было нечего.

"Я решил судить тебя, Джейм. Ривка сообщила мне о вашей беседе," сказал Аксис. "и о твоей хитрой попытке переложить ответственность за попытку её убийства на плечи Морисона. Но, не только то неправильно, что ты сделал мне и моей матери, и за что ты должен ответить, но и за то зло, которое ты принёс народу Тенсендора."

Голос и смелость вернулись к Джейм. "Сколько невиновных людей ты убил для своих порочных целей, Аксис? Право всегда на стороне победителя, не так ли?"

Аксис ткнул пальцем в бывшего Брата-Лидера. "А сколько невиновных людей убил я во имя Сенешала, Джейм? А за сколькими людьми виновными ни в чём, кроме неудобных вопросов, посылал ты своего Боевого Топора, чтобы вогнать их в землю? Сколько невиновных людей убил я? Ты мне это скажешь, потому что это ты посылал меня убивать их во имя Артора!"

"Я делал только то, что Артор говорил мне, Аксис. Я только делал то, что было правильным для Пути Пахаря."

Злость угасла на лице Аксиса и он недоверчиво уставился на Джейм. "Ты когда-нибудь спрашивал мир о себе? Ты когда-нибудь задумывался о узком и жестоком Пути Пахаря? Ты никогда не прекращал думать, что очарование Сенешала было разрушено, когда Икарии и Авар были допущены за пределы крепости тысячу лет назад? Ты никогда не прекращал спрашивать Артора?"

"Аксис, — сказал Джейм, шагнув вперёд. — Что с тобой случилось? Я думал я знаю тебя, И думал я могу верить тебе."

"Ты думал, что можешь меня использовать."

Аксис смотрел на Джейм ещё немного времени, потом повернулся к двери.

"Я использовал тебя только для благоденствия Артора," Джейм сказал так тихо, что Аксис почти не слышал его.

Аксис оглянулся на его прежде обожаемого Брата-Лидера. "Я не пожалею усилий, чтобы уничтожить Сенешал, Джейм. Я сотру его в порошок и проклятый Путь Пахаря в прах, как оно и должно быть. Я погребу вашу ненависть и фанатизм, и ваши беспричинные страхи, и я никогда не допущу такого или подобного такому поднять голову в Тенсендоре снова. Поздравляю, Джейм. Ты будешь свидетелем ещё при жизни полного разрушения Сенешала."

Лицо Джейм было совершенно белым и его рот дрожал. Он поднял руку. "Аксис!", но Аксис уже ушёл.

Память об этом посещении так взволновала Джейм, что он ещё раз начал коленопреклонённо молиться на икону Артора в поисках успокоения, которого он ожидал.

Стража отобрала у него прекрасную золотую и эмалевую икону Артора, которая занимала почётное место в центре наибольшей стены. В течение первых двух дней заключения Джейм трудолюбиво вырезал очертания великого бога на мягкой штукатурке стены. Даже принимая во внимание то, что он стёр ногти до основания, эти усилия были оправданы — у него была икона, на которую он мог молиться.

Он прижал лоб к полу.

Звуки шумного веселья на улицах в конце концов достигли его ушей ранним вечером. Любопытный, несмотря на его уныние, Джейм подошёл к окну.

Радостные толпы заполнили улицы, и Джейм вслушивался, стараясь понять, что там кричат.

Большинство из них шли с кружками пива, некоторые несли кубки вина. Все улыбались.

"Пьём за нашего правителя и его подругу!" Джейм слышал как один толстяк закричал, а толпа поддержала.

"Браки совершаются на небесах!" кричал другой, и Джейм с ужасом заметил, что этот клич исходил от одного из нескольких крылатых созданий в толпе.

Он нахмурился. Что, Аксис уже женился на Фарадей?

Маленький кусок штукатурки отвалился от стены и упал на пол позади него. Затем ещё один. Глубоко поглощённый созерцанием сцены на улице, Джейм не слышал этого.

"За здоровье Аксиса!"

"За Азур!"

Большая трещина рассекла стену, и кусок штукатурки размером с кулак упал на пол.

"Азур?" Джейм проговорил. "Азур?"

Всё больше обломков штукатурки падало на пол по мере того, как новые трещины разбегались по стене, но Джейм был настолько поглощён созерцанием ликующей толпы, что не слышал этого.

"Кто такая Азур?" Теперь Джейм прижался обеими руками и лицом к окну в усилиях разобрать крики толпы.

"Она — это одна из многих причин для твоей смерти, придурок."

Джейм вскрикнул от ужаса, и его взгляд переключился с происходящего на улице на отражение в стекле.

Штукатурка осыпалась на пол потоком, потому что стена позади него ожила.

Джейм тихонько вскрикнул снова, настолько поражённый ужасом, что не мог шевельнуться. Его взгляд оставался прикован к отражению.

Ничего из того, что случалось с ним в жизни не могло подготовить его к происходящему, хотя он точно знал что это такое.

Артор пришёл, чтобы взять реванш за падение Брата-Лидера его Сенешальства.

"Возлюбленный бог!", выдохнул Джейм.

В отражении Джейм видел как стена вспухла, покрылась буграми, занимая очертания иконы Джейм выцарапал на стене. Это было слишком поразительное зрелище для него, и Джейм, подавленный происшедшим, в ужасе закрыл глаза.

"У тебя не хватает сил посмотреть мне в лицо, Брат-Лидер? У тебя не хватает смелости посмотреть в лицо своего бога?" Джейм почувствовал, что неодолимая сила захватывает контроль за его телом. Внезапно он был повёрнут кругом, он ударился спиной об окно; всей силы, которая у него оставалась, хватало лишь на то, чтобы держать глаза закрытыми; часть его разума ещё не совсем онемела, с ужасом надеясь, что Артор использует слишком много силы, стекло за его спиной треснет, что позволит ему умереть хорошей смертью на булыжниках внизу.

Однако Артор соразмерял свои усилия, и Джейм ударился о стекло с силой недостаточной чтобы пробить его. Сила удерживала его в этом положении, его ноги свисали не доставая до пола, и никто из толпы, отмечавших свадьбу Аксиса и Азур не удосужился поднять взгляд наверх, чтобы увидеть Джейм висящего на стекле так прочно, как жестокий мальчик прикалывает муравья к листу бумаги.

Великий бог Артор Пахарь закончил свои превращения и шагнул в комнату. Он был потрясающе бешено сердит, и его ярость невозможно было терпеть, Джейм потерпел неудачу. Сенешал рушился, и скоро, даже оставшиеся его части будут унесены прочь злым ветром, который дул сейчас над землёй Ачара, День за днём Артор чувствовал потери душ, которые отвернулись от служения Артору и Пути Пахаря и стали поклоняться другим богам. Он был единственным правильным богом, требовал от всех признавать это, и любил это признание больше, чем другие боги. Он был изгнан много лет назад, но сейчас был готов придти на эту землю снова.

Джейм потерпел такую неудачу и настолько окончательно, что сам бог был вынужден покинуть его райское королевство чтобы покарать Брата-Лидера за его позорные неудачи по противостоянию Сенешала Звёздному Человеку.

"Что ты натворил, Джейм?"

Джейм вздрогнул и почувствовал, что Артор освободил те мышцы, которые нужны чтобы говорить. "Я сделал всё, что от меня зависело, Лорд," прошептал он.

"Посмотри мне в глаза, в глаза богу, которому ты поклялся служить."

Джейм пытался держать свои глаза зажмуренными, но воля бога открыла их, и Джейм вскрикнул.

Перед ним стояла похожая на человеческую фигура, но очень высокая и гораздо более мускулистая, чем любой человек, которого встречал Джейм в своей жизни. Артор выбрал для своего появления символическое обличье пахаря, грубая льняная набедренная повязка, короткая кожаная накидка, наброшенная небрежно на плечи, с капюшоном, прикрывающим лицо, сандалии из толстой верёвки. В одной руке Артор держал традиционную палку погонщика, другая рука была сжата в кулак праведной ярости.

Под кожаным капюшоном его накидки Артора плотное костистое лицо человека, огрубевшего за годы обработки земли, в то время как его тело было покрыто могучими мышцами, необходимыми чтобы управлять тягловыми животными и громоздким колёсным плугом. И подчеркивала эту шероховатую, мощную и сердитую внешность та ярость бога, презираемого и отвергнутого многими из тех, кто когда-то служил ему. Глаза Артора блестели злостью. "С каждым днём моя мощь уменьшается так как Сенешел крошится в пыль. С каждым днём души жителей Арчара обращаются к другим менее достойным богам. И за это ты должен ответить"

"Я не обладаю предвидением," начал Джейм, но Артор угрожающе поднял свою палку над головой и сделал большой шаг вперёд, так что Джейм замолчал.

"Мощь Матери угрожает разлиться по этой земле, а сука, которую ты не смог остановить, готовится сеять семена зла по всему Ачару. Звёздные боги угрожают залить своим холодным светом эту землю снова."

"У меня не было ни знаний, ни силы остановить богов, о которых ты говоришь."

"Но ты видел яйца из которых мог вылупиться предательский змей. Ты вынянчил и пригрел змея на моей груди! Ты вырастил его, ты учил его, ты дал ему силу и понятия, и, затем ты потерял его, дав ему возможность разрушить всё, что я создавал!"

"Аксис! Я и подозревать не мог, что он…"

"Когда Братство Синешаля пало к его ногам, Поклонение Пахарю угасло, и я ослабел. Давно забытые боги стараются занять моё место и изгнать меня с этой земли."

"Дай мне ещё один шанс и я постараюсь…"

Но Артор не хотел слушать пустые извинения и бесполезные обещания. Его решение было окончательным.

"Я должен искать среди оставшихся кого-то кто будет исполнять мою волю. Одного из верных мне. Того, кто сможет вести Плуг, который ты бросил бесконтрольно. Умри, Джейм, и приготовься жить вечность с моим вечным возмездием. Почувствуй, моё правосудие, Джейм! Почувствуй его!"

Как только Артор двинулся вперёд, Джейм набрал побольше воздуха для последнего жалкого крика.

Стражу у дверей показалось, что он услышал крик, и он вскочил на ноги. Но в следующий миг вспышка фейерверка осветила ночное небо, и он расслабился, улыбаясь. Без сомнения звук, который он слышал, был эхом уличного празднества внизу.

Следующая вспышка фейерверка заглушила крики из камеры, в которой Артор осуществлял требумoe божественноe возмездие.

Фарадей и Эмбез углубились почти на лигу в Равнины Тэйр, остановились и оглянулись назад, когда вспышки фейерверка достигли их.

"Он на ней женился," сказала Фарадей без выражения. "И теперь народ празднует."

Она повернула голову осла, чтобы направить его на восток.

Позже, этой же ночью, когда стражник проверял своего заключённого, всё, что он обнаружил — это горка штукатурки у дальней стены и окровавленное тело скорчившееся под запертым окном.

Тело выглядело подозрительно, как-будто… ну, как-будто по нему проехались плугом.

Песня высыхающих одежд.

Реставрация королевских апартаментов в древнем дворце Карлон шла с того времени как Аксис победил Борнхелда, но рабочие удвоили свои усилия после того как Аксис женился на Азур. Помогали им (а иначе как такое количество работы могло быть выполнено в такие короткие сроки) двенадцать магов Икарии, которые выявили древние линии и цвета, скрытые под тысячелетними наслоениями, и которые управляли рабочими и швеями лучшим и простейшим образом, чтобы украсить нужным образом покои Аксиса и Чародейки.

Икарии были поражены новостью, что кольцо Чародейки было переделано чтобы подходить пальцу Азур, и даже говорили между собой, что трудно найти кого-либо чтобы носить оба кольца и титул, чем женщине, которая уже командовала Волвеном и Алаунтами, а так же сердцем Звёздного Человека. Те, кто видел её последние пару дней заметили какое обещание странной силы лежит в тенях её глаз, и удивлялись не кольцо ли поместило её туда, или сила выявилась во время испытаний её свадебных дней.

Никто, ни Икарии, ни люди не сомневались в том, что Азур, была фигурой, способной быть такой же могущественной как Звёздный Человек. Сейчас Аксис, Азур и Звёздный Скиталец сидели в своих жилых покоях, Каелум тихо играл в углу.

Окна на двух стенах простирались от пола до основания огромного нефритового купола, легкие занавеси раздувались прохладным бризом позднего полудня. Они уже провели здесь несколько часов, и Азур немного устала. Аксис отвернулся от неё и обратился к отцу. "Эти комнаты выглядят Икарийскими, и Палата Лун явно спроектирована по образцам Звёздных Ворот. Почему бы это? И думал, что Карлон является человеческим творением"

Звёздный Скиталец, распластавшийся на животе поперёк дивана в нескольких шагах от них, его крылья расправлены по полу с обеих сторон, пожал плечами. "Икарии должны же жить где-то, Аксис. Когда Тенсендор закончил своё существование, и люди и Икарии стали жить в Карлоне. Это очень старый город". Он перевернулся на спину и уставился в потолок. Аксис и Азур, оба бескрылые, с интересом наблюдали за тем как Звёздный Скиталец грациозно перевернулся, не запутавшись в крыльях. "Я не сомневаюсь, что Карлон был популярным местом для жизни Икарии, Аксис," продолжал Звёздный Скиталец, "он настолько близко расположен к озеру Святого Грааля и Спейяндору." Он приостановился с мечтательным лицом. "Можно подняться прямо из этих окон с восходящими потоками Великих равнин."

Азур мимолётно улыбнулась Аксису. Звёздный Скиталец выглядел таким ленивым и неспособным делать что-то большее, чем рассуждать об архитектуре. Но её улыбка погасла от неловкого движения, она подпихнула подушку под спину. С каждым днём нерождённые близнецы росли и росли. Аксис взглянул на нею в сомнении. Мы утомили тебя, любимая.

"Нет," сказала она. И Аксис и Звёздный Скиталец могли видеть усталость в её глазах. "Нет, я хочу попробовать ещё раз. Пожалуйста, ещё один раз до того как вы вернётесь к вашей армии."

Аксис с опозданием понял, что упущено уже столько времени с победы над Борнхелдом, и он был в процессе организации и продления на север защиты равнины Джервойс. Каждый час приближал осень, а с нею и неизбежную атаку Горграела.

Звёздный Скиталец сел, озабоченный как и Аксис состоянием Азур. Фарадей обычно лечила её спину (и насколько более желанна женщина с гладкой и чистой спиной, и всеми болями, удалёнными массажем, думал Звёздный Скиталец), но Азур оставалась слаба, после физического и эмоционального избиения, которому она подверглась четыре дня назад. Ни Аксис, ни Звёздный Скиталец не были готовы оспорить предсказание Фарадей о том, что Азур должна быть на сохранении до рождения детей.

И всё же, как отчаянно она мне нужна в борьбе против Гаргриела, думал Аксис. Как отчаянно я нуждаюсь в её навыках стрелять из лука и командовать, её Алаунты, её силу. Я с трудом могу позволить себе её продолжительное восстановление в течение нескольких следующих месяцев. Но насколько меньше я могу позволить её неизбежную смерть, если я нажму на неё слишком сильно?

Аксис в который раз старался оценить свою вину, и не только за события последних дней, но и за то, что без его ведома Азур прошла через ужаснейшую битву за Форт Бедвир, уже будучи глубоко беременной. Его рука сжалась на её руке, когда он осознал, как ему повезло, что Азур выжила после событий последних недель.

"Пожалуйста," повторила Азур. "Ещё один раз." Она подняла свободную руку поправить несколько локонов, упавших ей на лоб, и кольцо Чародейки блеснуло в золотом свете позднего полудня.

Сегодня впервые Аксис и Звёздный Скиталец попробовали научить Азур использовать её силу Икарии, но все в комнате были разочарованы результатами, включая Каелума, который широко раскрыв глаза, наблюдал за происходящим из угла.

Звёздный Скиталец пересел на стул ближе к Азур, помня и сравнивая, как легко он и Утренняя звезда иницировали Аксиса. Отец Азур, Волчья звезда, должно быть не уделял времени или затруднялся тренировать её, как он тренировал молодого Аксиса. Волчья звезда совсем не замечал Азур, и Звёздный Скиталец кипел негодованием, думая как Вочья звезда предоставил Азур её ужасной судьбе в Смиртоне.

Как Звёздный Скиталец и Утренняя Звезда однажды делали ему, так и Аксис сейчас нежно охватил лицо Азур своими ладонями.

"Слушай звёздный танец," — сказал он.

"Да," — еле слышно ответила она.

Хотя бы слушание Звёздного танца было для Азур так же легко, как и для Аксиса, но она слышала танец какое-то время без всякого понимания того, чем это было. Каждый раз, когда они с Аксисом любили друг-друга она слышала это, иногда она слышала, когда кормила Каелума, иногда, когда стояла возле открытого окна и позволяла ветру овевать себя; часто это случалось ночами, когда она мечтала о далёких берегах, накатывающих волнах и приливах на скалы и песок.

Но Азур также слышала Тёмную музыку, танец Смерти, музыку предательских звёзд, которая звучала, когда они покидали свои установленные орбиты. Ни Аксис, ни Звёздный Скиталец, ни любой другой Чародей, не могли обычным путём слышать эту музыку, зато они могли узнавать, когда ё слышал кто-то другой. Звёздный Скиталец слышал её эхо в Палате Лун в ту ночь, когда Ахис бился с Борнхелдом.

Аксис имел свидетельства двух Скраеболдов, использовал его на воротах Горкентауна, и оба, он и Звёздный Скиталец почувствовали их присутствие тем утром, когда Азур использовала Тёмную музыку чтобы разорвать Грифона в Спейяндоре.

Сейчас Азур направила ужасные и нескладные звуки Тёмной музыки на задворки её разума и сконцентрировалась на великолепном Звёздном танце. Все Чародеи — Икариии владели искусством вплетения фрагментов силы Звёздного Танца в более управляемые мелодии или песни, каждая из которых служила их определённым целям.

Аксис и Звёздный Скиталец пытались обучить Азур одной или двум новым простым песням. Песням настолько простым, что все Икариии, готовящиеся стать Чародеем, осваивали их за один или два часа. Однако, они занимались с Азур уже почти пять часов, а она затруднялась понять даже простую фразу.

Азур закрыла глаза и сконцентрировалась на песне, которую Аксис медленно пел для неё. Это была песня для сушки одежды, необычайно лёгкая, требующая только легчайшей манипуляции силой, но до сих пор превышающая её способности.

Аксис закончил, и оба они перевели дыхание.

"Расслабься, любимая! Это простая песня. Спой её для меня."

Азур моргнула и принялась петь. Аксис и Звёздный Скиталец поморщились. Её голос был резким, странного тона и абсолютно лишённый любой музыкальной прелести, которую они имели, по крайней мере до этого момента, и, которая приходила интуитивно к любому Икарии, независимо от того были они Чародеями или нет. Аксис помнил как Азур старалась подпевать песням о костре на их пути вниз через ледяные обрывы Альп, когда они шли праздновать Белтайд. И тогда её голос был не в тон и резок, но Аксис обретал уверенность, что сейчас, когда препятствующие проявлению истинной сути и силы Азур причины были удалены, её музыкальные способности восстановятся естественным путём.

Однако, пока этого не случилось. Если Азур имела вообще какую-то силу, то она не могла использовать канал песни, чтобы управлять ей.

Незамеченный Kаелум приковылял на своих некрепких детских ножках к родительскому дивану.

"Мама," сказал он, оглядев всех трёх, "Это просто. Видишь."

И он напел Песню Сушки Одежды так же прекрасно, как это сделал Аксис.

Азур вытаращила глаза, уставившись на сына, и разразилась слезами.

Аксис молча посмотрел на сына и обнял Азур. "Ш-ш-ш… Перестань плакать, моя возлюбленная. Я уверен, что…"

"Нет! — прервала его Азур. — Это безнадёжно. Я никогда не выучусь."

"Аксис, — сказал Звёздный Скиталец мягко. — Возможно причина неудачи заключается в том, что Азур из рода СанСоар, её кровная связь слишком далека от любого из нас, чтобы быть способным чему-нибудь её научить."

Дар и сила Икарии Чародеев передаётся только с кровью, от родителей к детям, и Чародеи могут быть обучены только кем-то из собственной семьи или Дома, и. обычно, только кем-то близким по крови. В нормальной жизни, это — один из родителей, который и обучает нового Чародея, однако, кто-то другой, близкий по крови к семье может помочь. Так бабушка Аксиса, Утренняя Звезда, оказалась способной помочь сыну, Звёздному Скитальцу учить сына — Аксиса.

Однако Волчья Звезда произошёл от поколения СанСоар тысячелетней давности. Он умер, был погребён, прошёл сквозь Звёздные ворота, а затем вернулся с целями неизвестными ни Аксису, ни Звёздному Скитальцу.

Аксис посмотрел на отца, затем перевёл взгляд на жену. "Азур, наверно он прав."

Азур откинулась на спинку дивана. "Как же Волчья Звезда мог учить тебя и Горграела, Аксис? Вы оба так же далеки от него по крови, как я от вас."

"Никто из нас не знает насколько могуществен Волчья Звезда сейчас, — сказал Звёздный Скиталец. — Он способен использовать любые связи по крови, чего ни Аксис, ни я делать не можем."

"Тогда Каелум может научить меня, — сказала Азур. — Посмотрите, как легко он запомнил песню Сушки Одежды!"

О, как это обидно, когда она не может выучить даже самую простую Песню, когда ребёнок, которому и года не исполнилось, может это сделать!

"И он по крови ещё ближе ко мне, чем Волчья Звезда."

Удивлённая тем, что до этого он не додумался раньше, Аксис поднял свои брови на Звёздного Скитальца немым вопросом. Ребёнок учит родителя? Такого никогда раньше не случалось, но ведь никогда не случалось и того, что Икарии Чудотворец вошёл в силу, уже будучи отцом или матерью. Ни Аксису ни Звёздному Скитальцу не нравилась идея о том, что абсолютно необученное дитя может нанести необратимый урон необученному родителю, но, с другой стороны, какой вред может причинить Песня Сушки Одежды? Максимум, это может послужить причиной для возникновения горячего ветра в комнате. А сможет ли Каелум обучать Азур, неплохо было бы выяснить прямо сейчас.

Звёздный Скиталец понял мысли Аксиса и слегка кивнул.

Аксис обратил свои взор на сына, гордо стоящего наискосок от него и перед матерью. Даже Каелум в своем нежном возрасте мог бы иметь побольше сочувствия. Ну, Каелум, ты попробуешь?

Показалось, что все в комнате поняли его. Способности слушать и, конечно, говорить, передавая мысли, была одной из ранних возможностей, которые Азур проявила, и эти возможности развивались день ото дня. Хотя бы этого у неё было достаточно.

Ребёнок кивнул, полный стыда за то, как он отнёсся к матери.

Аксис подхватил его и усадил на своё колено. Ребёнок вытянул свои пухлые ручки, и Азур, после секундного колебания, взяла их в свои.

Снова они прошли через все приготовления, Каелум использовал свой мысленный голос чтобы говорить с Азур, что было легко даже для него с его несовершенным голосовым аппаратом.

Азур закрыла глаза, сосредоточилась так сильно, как могла, и, несмотря на это, когда он закончил петь, и подошла её очередь, то, что выходило из её рта было настолько не в тон, что лица всех вытянулись.

"Бесполезно," сказала Азур и отвернулась, чтобы никто не видел слёз на её глазах.

"Азур," сказал Звёздный Скиталец. "Никто не знает насколько изменился Волчья Звезда, когда он вернулся через Звёздные Ворота. Как изменилась его сила? Это более, чем простое предположение, что ты получила свою силу от него в наследство, с его кровью, которая отличается от крови любого известного по настоящий день Икарии. Настолько отличается, что ты не можешь быть обучена традиционным методом. Да и силу твою ты не можешь использовать традиционным путём. Аксис!" его голос окреп. "Азур без сомнения имеет Силу, мы оба — свидетели этого, когда она разорвала грифона на части."

Аксис кивнул, и, даже, Азур утёрла глаза и посмотрела на Звёздного Скитальца.

"Да, мы были свидетелями того, что Азур использовала Силу, Тёмную Музыку, чтобы уничтожить грифона, угрожавшего ей и Каелуму, но мы не слышали её песни!"

"Звёзды!" воскликнул Аксис, шокированный тем, что он не вспомнил это сам.

Звёздный Скиталец неожиданно рассмеялся, его лицо наполнилось удовлетворением, он опустил Каелума на пол и взял руки Азур в свои. "Азур! У тебя есть Сила, удивительная Сила, но она настолько отличается от того, с чем мы сталкивались раньше, что мы не знаем как учить тебя. Возможно, что мы совсем не можем учить тебя."

Азур улыбнулась, когда поняла то, что сказал Звёздный Скиталец. "Тогда, какая польза от такой поразительной силы, Звёздный Скиталец, если я могла использовать её только один раз, когда я была атакована грифоном?"

Несмотря на сомнение, звучавшее в её словах, голос Азур не был таким напряжённым, а тон резким.

"Азур, — сказал Аксис, — может быть много причин тому, что ты находишь управление твоей Силой таким сложным. Звёздный Скиталец, возможно обнаружил главную из них. Однако, ты сама также успешно блокировала свою силу много лет, что я не удивлён, если ты не можешь вызвать её теперь простым усилием воли."

От его слов ослепительная улыбка Азур угасла. Несколько последних ночей неясные беспокоящие сны и ещё более беспокоящие голоса расстраивали её сон, но она не могла вспомнить детали, когда просыпалась. Были они проявлениями её нарождающейся Силы? Нужно, наверное обсудить это к Аксисом, но все её мысли о снах вылетели из головы, когда она услышала, что сказал её муж.

"И, — сказал он. — Наши нерождённые дети, тоже могут быть причиной блокирования."

Три дня назад Аксис, согласно праву и обязанности каждого отца Икарии, разбудил близнецов. Когда он делал это для Каелума, вызов ребёнка в утробе матери был удовольствием, но в этот раз всё было совсем по другому. Дети уже присутствовали, когда Аксис заставил Азур вспомнить гибель её матери и последовавшие за этим физические и эмоциональные пытки в руках Хагена. Когда она и Аксис переживали эту боль и ужас, дети чувствовали тоже самое. Фарадей считала, что на детях отразится это переживание, но она не знала как. Сейчас, оба, и Азур, и Аксис — знали.

Пробуждение было успешным; дети теперь были активны и осознавали всё вокруг. Однако, во время пробуждения сознания, и все дни после этого, стало болезненно ясно, что дети не верят отцу, и он им не нравится. Азур и Аксис могли чувствовать это каждый раз, когда он дотрагивался до неё; даже сейчас, когда они касались друг друга, сидя на диване, оба чувствовали растущую враждебность, исходящую от детей. Это делало любую большую интимность невозможной; болезненное состояние Азур и антагонизм близнецов не позволил им даже достойно завершить бракосочетание. Аксис пытался навредить женщине, которая носила их, и, в отличие от Каелума, они не были готовы простить его. Даже сама Азур не пользовалась их любовью, она это чувствовала по проникновению детей в её разум. Близнецы существовали только друг для друга, их родители казались им недостойными доверия и незначительными.

Аксис долго не догадывался, что Азур была беременна, потому что он никогда не чувствовал знака крови растущих близнецов. Даже до травмы, которая произошла четыре дня назад, он размышлял о том, что близнецы были настолько поглощены собой, что их СанСоар кровь не могла быть обнаружена, опережая любую другую.

Это заставляло его задумываться: что за детей он создал.

Близнецы, как все дети зачатые могущественными родителями, станут Чудотворцами по праву, даже сейчас они демонстрировали свою просыпающуюся силу ещё в утробе матери. Азур вздохнула. С того времени как близнецы отказались слушать Аксиса пять раз подряд, когда он пытался обучить их.

Блокировали ли они сейчас Силу Азур?

Аксис и Азур установились друг на друга, затем на Звёздного Скитальца, разделяя с ним мысли, когда он понял их проблему, то имел больший успех, чем Аксис. Азур не позволила Звёздному Скитальцу, касаться её, когда была беременна Каелумом, но она знала без всяких сомнений, что Звёздный Скиталец, был Чародеем, контактировавшим с большинством близнецов в утробе матери.

Сейчас Звёздный Скиталец тряс головой. "Нет, я не думаю, что они это делают. Чтобы делать это они должны обладать Силой, которой ещё не имеют. Да и зачем им блокировать твою Силу? Нет, Азур. Если ты не научишься управлять своей силой сама, единственны, кто может помочь тебе — это Волчья Звезда."