Звёздный Человек

Пик Когтя

Вороной Гребень повернулся от вершин гор внизу в розовом свете восхода и улыбнулся жене. Они никогда не были в страстном браке, Яркие Перья не имела крови СанСоаров, но они пришли к уважению и честности по отношению друг к другу.

"Сожалеешь ли ты сейчас о принятом решении?" спросил он.

Яркие Перья улыбнулась и соединила свои руки с его руками. Ветерок взъерошивал их волосы и поднимал перья. "Ни я, ни ты не можем покинуть пик Когтя. Ты был прав, Вороной Гребень, когда говорил, что новый мир не несёт ничего для нас. Но… Но…"

"Ты сожалеешь, что не увидишь Свободное Падение снова?"

Она кивнула, её глаза были очень яркими. "Да, именно так. И не могу поверить, когда я слышу… когда я слышу, что Аксис повёл его назад от реки Смерти. Два года он жил в этом мире, мой муж, и за это время он не проведал нас ни разу."

"Он принадлежит новому миру, любимая," сказал Вороной Гребень мягко, и Яркие Перья повернула лицо к нему, обожая его редкие нежности.

"И Ровная Песня," добавила она.

Они стояли молча."Думаешь они придут?" спросила Яркие Перья, глядя на горизонт.

Вороной Гребень размышлял. "Азур думала, что они должны, но она, возможно, ошибается."

Яркие Перья поёжилась, и Вороной Гребень обернул её своим крылом. "Пик Когтя выглядит пустым сейчас, мой муж." Пустое, без радости, без оживления, без нации Икарии. Я скучаю по этому."

"Наша братия, без сомнения, веселится среди Ачаритов. Пойдём. Что мы делаем здесь на полётном балконе, где холодный ветер хлещет нас?"

"Наслаждайся видом Альп, Вороной Гребень," ответила она. "Как мы делали последние двести пятьдесят лет."

Он коротко обнял её, и они повернулись и ушли вовнутрь, и оба упустили по крайней мере минуту, когда чёрная линия появилась на горизонте.

Они были доведены до бешенства болью и гневом Горграела. Это не имело значения, но своими действиями они должны были облегчить его гнев и разочарование. Его голос грохотал в их ушах, и они знали только одну цель — уничтожение.

Облако состояло из семи тысяч двухсот девяноста грифонов. Они дали потомство месяц назад, и сейчас молодняк уже мог обходиться без них. Они были готовы и они были голодны.

Пик Когтя имел много входов, но все они были относительно узкими, так, что вершина горы была покрыта кипящей чёрной массой почти час, пока грифоны медленно проникали в древний дом Икарии.

Попав вовнутрь, они устроили резню.

Многие Икарии погибли в зале Ассамблеи, куда они собрались поностальгировать о прежних временах до Времени Пророчества.

Остальные погибли в шахтах и коридорах комплекса. Большинство погибло в Палате Парующей Воды. Многие из тех кто попал в ловушку в этом зале подверглись более медленной и ужасной смерти, чем их сотоварищи, потому что они старались продлить свою жизнь на минуты нырянием под воду. Но они должны были выныривать, чтобы набрать воздуха, а когда они выныривали, то были немедленно ухвачены когтями, вытащены из воды и брошены на гранит к пущему удовольствию хищников.

Они все умерли со странным для обстоятельств умиротворением в сердцах.

Вороний Гребень СанСоар, Коготь всех Икарии, и его жена Яркие Перья погибли в собственных апартаментах. Они были среди последних погибших, потому что грифонам понадобилось время, чтобы добраться до них, и их смерть поэтому была самой ужасной. Почти час они слышали как умирали их друзья, слышали как кричали грифоны внутри комплекса, перед тем как первая из крылатых бестий ворвалась к ним через дверь.

Она остановилась как только увидела их, её красные глаза лихорадочно горели, её дыхание пахло тем, кого она уже успела растерзать. Она вцепилась в притолоку, размахивая головой взад вперёд, выбирая на кого наброситься первым.

Затем она закричала, завизжала голосом отчаяния, и её драконьи когти заскребли по мозаичному полу, когда она кинулась вперёд.

Яркие Перья закричала и упала на пол, Вороний Гребень бесполезно пытался защитить её своим телом.

Яркие Перья чувствовала вес его тела лишь на секунду, затем она открыла рот, чтобы закричать снова, но остановилась в ужасе, увидев, как грифон подняла её мужа к потолку и разорвала его на части.

В её рот всё ещё открытый попадала кровь, которая падала ярким дождём сверху, и она повернулась на бок и замолчала, онемев от ужаса.

Поэтому она не почувствовала боли и даже не была удивлена, когда второй грифон, который поспешил через дверь, привлечённый запахом крови, схватил её и оторвал ей голову одним злобным движением своего клюва.

Горграел ожидал, что его грифоны насладятся массовым убийством на пике Когтя, не зная, что большинство уже эвакуировалось. Когда грифоны уцепились за верхушку горы, крича от невозможности быстро проникнуть внутрь, Горграел говорил в их головах, шептал о десятках тысяч Икарии, которых они найдут в коридорах и скрытых местах пика Когтя.

И это количество грифоны ождали найти.

В течение часа со времени входа первого грифона в комплекс все Икарии были уничтожены, но грифоны не понимали этого. Они сновали по шахтам и коридорам, завывали от голода и тяге к крови, и неутолённой злобы Горграла.

Перед ними метались тени и фантазии, созданные поколения назад Чародеями, чтобы напугать любого вторгнувшегося, и не дать им возможности проникнуть в камеры внутри горы, где могли спрятаться тысячи Икарии.

Сейчас эти камеры были пусты (а то, что они скрывали было либо без перьев, либо неживое), но магия до сих пор работала. Грифоны сталкивались, а временами даже разрывали друг друга гоняясь за тенями по шахтам и коридорам.

Всё глубже и глубже двигались они, ведомые злостью, разочарованием и голодом.

Они не обнаружили колодец в Нижний Мир, так как Перевозчик, услышав ужасные звуки над собой, спрятал вход мощной магией. Затем он вернулся со слезами на глазах и потихоньку уплыл.

Горграел, как и его грифоны, не знал о магии пика Когтя. Она не знал, что чем глубже погружались грифоны в гору, а каждый из них старался сделать это, тем сильнее они были экранированы от него скалой и магией.

Отрезанные от мыслей своего хозяина, грифоны не получали новых приказов. А они все твёрдо знали, что должны охотиться за десятками тысяч Икарии, которые должны прятаться где-то здесь!

Они знали, что должны отомстить за гнев и разочарование их хозяина убийством, убийством и ещё немного больше убийством.

Гнев и разочарование, которыми Горграел наполнил грифонов гнали их всё глубже и глубже в гору, но они не находили Икарии, и кричали, и визжали, и искали, искали, искали…

… и так продолжалось долго, и, когда Горграел расстроенный потерей контакта с его любимцами, пытался послать им новые идеи, новые приказы, всё, что он получал в ответ были тени и фантомы, которые отражали его мысли и заставляли его кричать, визжать и носиться по коридорам его Ледяной Крепости.

Грифоны продолжали охотиться за тенями, которые производила гора на пути, хватать их и уничтожать их, и пройдёт много дней пока некоторые из них, полностью обессиленные найдут дорогу на поверхность.

Отбытие.

Азур отправилась после полудня, зная, что она понадобится Аксису, и что ей придётся скакать на крыльях силы, чтобы поспеть туда вовремя. Она взяла Каелума с собой. Не было никакой возможности оставить мальчика, и, сказать по правде, сама Азур не горела желанием оставить его.

"Азур!" сказала Ривка, стоя рядом с Венатором во дворе, "ты не можешь взять мальчика! Ты едешь на войну, о чём ты думаешь?"

"Я думаю," ответила Азур, "что, когда я оставила Каелума здесь в безопасном месте Сигхолта, он был похищен Горграелом. Где безопасно? Со мной и Аксисом. Ривка," сказала она, не желая оставить Ривку с гневом в глазах, "Я не ринусь в битву, взяв его с собой. Я найду безопасное место, чтобы его оставить."

"Безопасное? В северном Ичтаре?" пробормотала Ривка,"Очень хорошо. Азур?" Ривкино поведение изменилось. "Куда ты отправишься когда битва закончится? Куда?"

"Я не знаю. Равенсбунд, я полагаю."

"Азур? ты вернёшься к рождению моего сына?"

"Ривка," промямлила Азур "Я не знаю… это зависит от многих причин."

Лицо Ривки замкнулось, Азур быстро наклонилась в седле, взяв её за руку. "Ривка," она сказала мягко. "Я сделаю всё, что смогу. Тебе осталось как минимум шесть недель."

"Пожалуйста, Азур," Ривка почти плакала. "Я хочу, чтобы ты была здесь к родам."

"А ты веришь мне, что зовёшь быть здесь?"

Ривка глубоко вздохнула. "Да, Да. Я верю тебе, Азур. И я хочу, чтобы ты была здесь. Я… Я боюсь. "

"Я постараюсь, Ривка," сказала Азур. "Это — всё, что я могу обещать."

Ривка кивнула снова, дернулась, затем выпрямилась. "Я желаю моему сыну, моему мужу, и всем вам, Азур удачи и силы богов в сражении."

Она улыбалась, глаза блестели слезами. "И хочу быть уверена, что ты вернёшь моего внука снова."

Азур улыбнулась и села удобнее в седле. Каелум был надёжно привязан к её спине, колчан со стрелами теперь висел на поясе, и тянул её бок вниз. Волвен висел через плечо, а Алаунты крутились возле ног коня.

"Поехали," сказала она.

Минуту назад она была здесь, а сейчас её уже не было видно. Ривка получила смазанное впечатление от лошади, которая поскакала прочь, летящих волос Азур, которые скрыли Каелума из видимости. Она слышал топот копыт, крик моста, короткое рычание собак, затем двор был пуст и тих для неё и тех, кто оставил свои обязанности, чтобы попрощаться с Азур.

Опять Азур скакала так, как будто её конь имел крылья на ногах над копытами. Яркий лунный свет заливал её путь сквозь ночь, и собаки летели впереди неё, и даже в светлое время дня казалось, что она залита лунным светом.

Когда она останавливалась, костёр был всегда уже разожжён и Адамон, а иногда Порс или Силтон, уже ждали её, чтобы поприветствовать и протянуть ей жаренную куропатку.

Конь и собаки грудились за её спиной и отдыхали. Даже когда она будила их так скоро, как заканчивала есть и дремала несколько минут сама, они постоянно выглядели свежими, как будто спали много часов, и пара горстей еды, которые она бросала им, поддержали их до Горкенфорта.

Каелум, сладкий ребёнок, проспал практически всю дорогу, убаюканный лунным светом и движением тела Азур, когда она изгибалась в такт бегу Венатора. Ом просыпался только улыбнуться тому богу, который сидел у огня, и принять немного еды, затем погружался в сон, который лечил умственные и эмоциональные раны. В тоже самое время его физические повреждения угасали так, что ко времени, когда Венатор рысил на запад вдоль южной линии Ледяных Альп, Каелум смеялся с удовольствием, когда просыпалась. И Азур смеялась с ним, благодаря Луну, за то, что когда Аксис увидит сына, он никогда не узнает глубины боли и повреждений, от которых Каелум страдал.