За Гранью. Книга вторая

Глава 31

Эдан Линсар стоял наверху лестницы и смотрел на нежданных гостей ошалевшими глазами. Лотэсса сорвалась с места и бросилась к брату, а он, словно опомнившись, поспешил навстречу, прыгая через ступеньки. Спустя несколько мгновений Линсар сжимал в объятиях сестру, повисшую у него на шее.

Валтор смотрел на жену с улыбкой и нежностью в глазах. Как все-таки хорошо, что эти двое оказались выше разделявших их обстоятельств и тайн, не дав разрушить свою любовь. Элвир тоже искренне радовался, созерцая встречу брата с сестрой, но мысли его были заняты другой встречей.

Не увидев Альвы, Торн встревожился вопреки здравому смыслу. Конечно же, глупо ждать, что она будет бодрствовать глубоко за полночь. Ясное дело, что хозяина разбудили, сообщив о внезапном визите, но вряд ли кому-то пришло бы на ум будить его гостью.

Однако эне Торн все-таки придется проснуться. Он сам ее разбудит. Ждать до утра — непомерно тяжкое испытание после всего, что они вынесли, чтобы оказаться здесь.

Из странного места, где решилась судьба Анборейи, Изгой перенес их в Вельтану. Не успев обрадоваться тому, что в городе относительно спокойно, Элвир впал в отчаяние, узнав, что Альва находится в Норте, куда молодой Линсар отвез ее и родителей, когда столицу охватили волнения. Впрочем, герцог с женой вернулись, как только узнали, что в Вельтане восстановлена безопасность. Но Эдан с Альвой остались в родовом замке Линсаров. Эна Мирталь долго распиналась о том, что они не решились вновь подвергнуть беременную женщину трудностям дороги, ей, бедняжке и так пришлось вынести путь из Тиариса в Вельтану, а после — из Вельтаны в Норту.

Элвир был совершенно согласен с разумностью решения, принятого Линсарами, и все же безумно досадовал на очередное препятствие, вставшее между ним и Альвой. На следующий же день он собрался в путь. Лотэсса, конечно, выразила горячее желание присоединиться. Она искренне радовалась друзьям и близким, которых встретила в Вельтане после долгой разлуки, но желание увидеть брата оказалось сильнее. Ну а Валтор просто не захотел вновь отпустить от себя жену, пусть даже в обществе лучшего друга.

Путешествие до Норты несмотря на спешку заняло около двух недель. Хотя уже начался месяц Астели, не все дороги окончательно просохли, а кое-где им преграждали путь реки, не до конца вернувшиеся в русло после весеннего разлива.

Валтор предлагал последнюю ночь провести в гостинице, но Торн с Лотэссой решительно воспротивились, и ему пришлось уступить. Так и вышло, что они явились в замок Линсаров посреди ночи.

— А где моя жена?

Торн решил послать деликатность к Изгою. Линсары еще успеют наобниматься и наговориться. Пусть оставят его наедине с Альвой и делают, что хотят.

Эдан отпустил Лотэссу и посмотрел на Элвира так странно, что тому стало не по себе.

— С ней все хорошо? — дыхание против воли сбилось, а сердце пропустило пару ударов.

— Д-да, — поспешный кивок Линсара совсем не подходил его растерянному тону.

— Что-то случилось?! — Элвиру захотелось схватить брата Лотэссы за грудки и хорошенько потрясти.

— Нет. То есть, да, — Линсар определенно напрашивался на встряску. — Лучше вам самому все увидеть. Пойдемте, я вас провожу.

— Она, должно быть, спит? — горячее желание увидеть жену сменилось робостью.

— Нет, — Эдан улыбнулся, вроде бы доброжелательно, но была в его улыбке какая-то затаенная горечь.

Элвир переглянулся с Валтором и тот ободряюще сжал его руку.

Лотэсса шла чуть впереди, рядом с братом, а потому первой вбежала в комнату, к порогу которой подвел их Эдан. Шагнув следом за ней и бесцеремонно оттеснив хозяев замка, Торн наконец-то увидел жену. Альва лежала на широкой кровати, до ужаса бледная, но с болезненным румянцем на скулах. С двух сторон от нее сидели служанки и расчесывали волосы. Странное занятие посреди ночи!

— Элвир! — она подалась вперед и тут же ойкнула, больно дернув волосы, запутавшиеся в гребнях.

— Родная моя! — он схватил жену в объятия, сжимая ее с безумной силой.

Догадливые служанки быстренько ретировались, прихватив с собой злополучные гребни.

— Ты ее задушишь, — раздался за спиной голос Валтора, смутно о чем-то напомнив.

— Эн Элвир, вы можете повредить Альве, — Эдан возник перед ними, поражая бесцеремонностью.

Что он вообще делает в спальне чужой жены?! Но гнев тут же схлынул, уступив место новому приступу страха. Увиденное в совокупности со странным смущением Линсара наводило лишь на одну мысль. Торн похолодел.

— Альва, ты больна? И… что с ребенком?

Где-то сзади сдавленно пискнула Лотэсса, а время застыло, растягивая на вечность каждый миг.

— Все хорошо, любимый, — Альва коснулась рукой его щеки. Элвир накрыл ее ладонь своей, чтобы удержать, с болью замечая, как холодны и слабы эти нежные пальцы. — И со мной, и с малышкой.

— Что? — он непонимающе уставился на жену. — Откуда ты знаешь…

— Элвир, обернись, — велела она, улыбнувшись. — Да не туда, к окну.

Он послушно повернул голову и едва удержался от того, чтобы вскрикнуть, точь-в-точь как Лотэсса. Около окна стояла колыбель. Пышный кружевной балдахин сливался с оконными шторами, немудрено, что он сразу не заметил. Впрочем, он смотрел только на жену, а не оглядывал комнату.

— Так значит… — он задохнулся, не в силах закончить фразу.

— Она родилась сегодня, — в голосе Альвы звучали счастье и гордость. — И ты все-таки пришел, как обещал.

Элвир стоял на коленях возле кровати жены, покрывая поцелуями ее ладони. Он больше не решался сжимать ее в объятиях, хотя безумно хотелось.

Лотэсса на цыпочках подошла к колыбельке и осторожно откинула полог.

— Какая крошечная! — она протянула было руку, но тут же убрала ее. — Даже прикоснуться страшно.

Торн наконец оторвался от Альвы и заглянул в колыбель. Малышку едва было видно среди вороха шелков и кружев. Она спала. Однако, словно почувствовав пристальное внимание, распахнула глазки. Лотэсса отступила назад, оставив их с дочерью наедине.

— Я могу ее взять? — спросил он и, не дожидаясь ответа, потянулся к колыбели.

Неужели это крошечное, беззащитное, прекрасное создание — его дочь? Та, в ком слились воедино частицы его и Альвы, живое воплощение их любви и неразрывной связи. Торн считал, что не в силах любить кого-то сильнее, чем Альву, но эта малышка легко доказала обратное, за считанные мгновения став для него такой же важной, как и жена. Его безграничная любовь доставалась не только и не столько прелестному младенцу в кружевном одеяльце, она простиралась дальше, на годы, на десятилетия. Он уже сейчас любил смешную малышку, которая учится ходить, шаловливую девчонку, красивую и умную девушку, удивительную женщину…

— Ты рад? — голос Альвы вырвал его из грез, вернув в реальность, не менее прекрасную.

— Я счастлив! — он аккуратно присел на край постели, продолжая сжимать в руках сверток с малюткой. — Ради этого я бы шагнул за Грань и вернулся.

— И ты не скажешь, что хотел сына?

— Не скажу, любимая, — он с нежностью провел рукой по ее лицу. — У нас еще будут сыновья, но вряд ли кого-то из них я смогу любить сильнее, чем эту девочку.

— Так нечестно! — Альва рассмеялась, но тут же закашлялась бессильно рухнув в подушки. — Все хорошо, не переживай! — очевидно, жена разглядела смятение на его лице. — Просто слабость. Мне нужно время, чтобы восстановить силы.

Заслышав шаги, Элвир оглянулся и увидел, как Лотэсса, обняв мужа и брата за плечи, выводит их из комнаты. Он послал ей в спину благодарный взгляд, радуясь возможности наконец-то остаться наедине с женой и дочкой.

— Ты все-таки пришел, — повторила Альва, глядя на него с нежностью, от которой перехватывало дыхание.

— Хотел бы я сказать, что это моя заслуга, но это будет ложью. От меня вообще ничего не зависело. В этой битве мне отвели роль даже не мелкой разменной фигуры, а просто наблюдателя, случайно оказавшегося на месте событий.

— О какой битве ты говоришь? Ты о том, что творилось в Тиарисе?

— Нет. Судьба Анборейи вершилась за ее пределами. Но это не была битва в прямом смысле. Скорее уж признание поражения, обернувшегося победой. Я бы рассказал тебе все подробно, но ты слишком устала для таких историй.

— Вот еще! — возмутилась Альва. — Думаешь, я отпущу тебя и улягусь спать. Как бы не так. Давай рассказывай все! — потребовала она.

И Торн рассказал, начав с того момента, как они с Валтором и Лотэссой угодили в ловушку, пытаясь бежать из захваченного дворца. Рассказал об Изгое и великой жертве Маритэ. О судьбе Хранителей, отныне уготованной Валтору и Лотэссе.

— Значит, они будут жить вечно? — в словах Альвы был скорее испуг, чем радость или, тем паче, зависть.

— Да, — кивнул он. — Но это решение Дэймора изменило не только их судьбу, но и мою. И твою тоже, поскольку наши жизни неразрывно связаны.

— А причем тут мы?

Альва, казалось, испугалась еще больше. Неудивительно. Чего хорошего можно ждать от Изгоя?

— Не бойся, родная. Это не плохо. Наверное.

— Не томи уже. Говори!

— В общем, — он замялся, не зная как лучше преподнести новость, которая в любом случае огорошит жену, — ты теперь королева, жизнь моя.

— Что? О чем ты? — Альва приподнялась на подушках, непонимающе уставившись на него.

— Дело в том, что Валтору пришла в голову идея сделать меня королем. В чем-то он прав. Во-первых бессмертный монарх, который не стареет, будет вызывать у подданных недоверие и страх. Кроме того, у Валтора с Лотэссой не будет детей.

— Но почему?! — в голосе Альвы чувствовалась острая жалость женщины, познавшей счастье материнства.

— А ты хотела бы пережить своих детей и внуков? — с горечью спросил он.

— Богини, конечно, нет!

— Вот и они решили, что это будет слишком тяжелым испытанием. Конечно, когда монархи вечны, наследники, вроде как, не так уж необходимы, но…

— Бедная Лотэсса! — Альва, похоже, не слушала. — Как она будет жить? Целую вечность и без детей! Это невыносимо! Слишком жестоко!

— Не суди по себе, любимая, — он поднес руку жены к губам. — К счастью для Лотэссы, она еще не созрела для материнства. И для нее будет лучше, если так и останется. Можно лишь пожелать, чтобы они с Валтором не ощущали так остро потребность в том, чего лишены.

— Да, — Альва кивнула, смахивая слезинку, наверняка, не последнюю из тех, что она прольет о судьбе подруги. — Но почему все-таки ты? Эдан говорил, что по указу Малт… короля Валтора в число наследников включаются и эларские знатные фамилии — Таскиллы и Линсары. Не говоря уже о Нейри Ильде, по сути управлявшим обоими государствами все время вашего отсутствия. Да, в прошлом он отрекся, но теперь-то он полностью здоров. Я сама видела. Он уже ходит по дворцу и даже совершает небольшие прогулки по парку.

— Я знаю, родная. Мы тоже с ним виделись, хоть и недолго. И, поверь, первое, что сделал Валтор — предложил Нейри отменить отречение и занять престол объединенного королевства.

— И что? Неужели наш король отказался? — разочарование остро сквозило в каждом слове.

— Я был бы рад сказать, что это не так, но увы. Нейри Ильд показал себя очень достойным королем, но сам он считает, что бремя власти слишком тяжело для него. Он по-прежнему готов выполнять часть обязанностей правителя, но категорически не хочет править единолично, считая, что у него недостаточно знаний и опыта. Одним словом, нам так и не удалось его переубедить. Тем более, что Шафира полностью на его стороне. Она уверена, что тяготы правления подорвут и без того еще не окрепшее здоровье мужа. Видеть его здоровым и счастливым ей куда важнее, чем носить корону на голове. Тем более, что королевой она уже успела побывать.

— А я — еще нет, — вздохнула Альва. — И вовсе не уверена, что мне понравится.

— Я знаю, любимая. Я и сам не горю желанием воссесть на престоле государства, увеличившегося втрое. Но в отличие от Нейри меня с юности учили и готовили к правлению вместе с Валтором. Такова была воля его величества Аритера. Нас, мальчишек, это полностью устраивало, но кто бы знал, насколько это пригодится в будущем. Правда, покойный король готовил меня в помощники сыну, а не в монархи, но вышло как вышло.

— И все-таки почему ты? — упрямо повторила Альва. — Только потому что из всех претендентов ты лучше всего знаком с наукой правления?

— Не только, — он вздохнул. — Дело в том, что я оказался Ильдом чуть ли не в большей степени, чем сам Валтор. Какая-то темная история из прошлого, связанная с Дайром и королевой Теорой. Лотэсса выудила из дворцовой библиотеки старинную книгу, где повествуется, что Торны ведут свой род от сына короля Дайра, которого тот предпочел лишить власти, опасаясь родового проклятия. На мой взгляд книжица не заслуживает ни малейшего доверия, но Валтор намертво в нее вцепился, обосновывая свое решение. Хотя, уверен, и без этого ветхого манускрипта он был настоял на своем и усадил меня на трон.

— Наверное, он прав, — Альва задумчиво посмотрела на Торна, словно оценивая мужа в новом качестве. — Он и впрямь не мог бы найти никого лучше на роль правителя нового Элара. Но как же мне не хочется делить тебя со всей страной!

— Тебе и не придется, — Элвир склонился к ней и обнял, трепетно и осторожно, с бесконечной нежностью. — Даю слово, любимая, тебе не придется жалеть о том, что стала королевой.

— Я верю! — Альва улыбнулась и, едва касаясь, провела ладонью по его волосам. — Ты умеешь держать обещания.