За Гранью. Книга вторая

Глава 11

Элвир был охвачен предвкушением долгожданной встречи с другом. Неудивительно, если учитывать что они расстались с Валтором почти месяц назад. Из-за карантина, Элвир не имел возможности даже письмом известить короля о своей судьбе. Валтор, должно быть, уже извелся ожидая вестей. К счастью, сегодня его ожиданию и тревогам можно положить конец.

К искренней радости примешивалось немного корысти. Элвир надеялся, что на радостях король даст окончательное и официальное согласие на его брак с Альвой. Кроме того, Торну просто не терпелось познакомить лучшего друга со своей любимой. Он был уверен, что узнав Альву, Валтор непременно полюбит ее. Да и сама Альва наверняка изменит мнение о дайрийском короле, к которому до сих пор, несмотря на все усилия Элвира, питает холодное недоверие.

Торн слегка повернув голову, бросил нежный взгляд на невесту. В сосредоточенном взгляде читалась решительность. Альве совсем не хотелось знакомиться с королем, но она была полна решимости сделать это ради Элвира. Девушка, казавшаяся ему прекрасной в любом одеянии, сегодня выглядела особенно обворожительно в простом, но изысканном белом платье с зеленой отделкой. Платье подчеркивало нежность ее образа и удачно сочеталось с цветом глаз. По правде сказать, других нарядов у Альвы пока не было. Да и это платье пожертвовала будущей жене Торна старинная подруга его матери — графиня Эртер, в замке которой они останавливались по дороге к Тиарису.

— Любовь моя, — нежно обратился Элвир к девушке, — тебе не нужно встречаться с его величеством, если ты этого не желаешь. Я могу представить вас друг другу позже, когда ты будешь готова.

— Нет, сейчас, — в голосе была та же решительность, что и во взгляде. — Вы правы, я не горю желанием видеть короля-захватчика, но если уж это нужно сделать, то лучше сразу, чем тянуть. Не смогу же я вечно откладывать эту встречу, раз уж мне придется жить во дворце.

— Упрямая моя, храбрая девочка, — Торн не удержался и обнял ее, воспользовавшись тем, что коридор пуст.

— Эн Элвир, пустите, — она вывернулась из объятий, но с явной неохотой.

— Не отпущу, пока не назовешь меня по имени.

— Элвир, — улыбаясь, проговорила Альва.

— Так-то лучше, — он не без сожалений разомкнул руки.

Церемонность нареченной в обращении к нему вызывала в Торне одновременно умиление и досаду. Он почти отчаялся отучить ее обращаться на “вы”, прибавляя почтительное “эн”. Оставалось надеяться, что хоть после свадьбы Альва оставит лишние формальности, неприятно подчеркивающие разницу между ними.

Альва неожиданно заинтересовалась королевскими портретами в Галерее Малтэйров. Сам Элвир не очень любил это место за излишнюю помпезность, предпочитая другой путь до покоев Валтора. Но для прогулки по открытой галерее сейчас было слишком холодно. Да и парк, на который она выходила, в зимнем убранстве выглядел несколько печально. Однако, выбрав дорогу через Галерею Малтэйров, Элвир не планировал здесь задерживаться.

— Альва, дались тебе покойные короли, — шутливо проворчал он.

— Ну вас-то интересует один, ныне здравствующий, — в тон ему отозвалась девушка. — Кстати, где он?

— Он в своих покоях, дожидается нас, — Элвир взял девушку за руку, пытаясь оттащить от портрета Рэйлена Малтэйра — деда нынешнего короля.

Торну почему-то не хотелось, чтобы Альва впервые увидела Валтора на парадном портрете. Пусть его лучший друг предстанет перед ней живым человеком, а не олицетворением монаршего величия, взирающего с картины.

— Ну, пойдемте, — притворно вздохнула девушка. — Раз уж вам не угодно приобщить меня к истории королевской династии Дайрии.

— Успеешь еще приобщиться, — рассмеялся он. — Вам по этой галерее еще тысячи раз ходить, эна Торн.

Альва смущенно улыбнулась. Она всегда так реагировала на его слова, касавшиеся будущей свадьбы.

— Вот запретит ваш король вам жениться на мне, — она, вроде, шутила, но в голосе слышался оттенок тревоги. — И не гулять мне тогда по Ортейну, не любоваться на старых королей.

— Пустое, — он беззаботно махнул рукой. — Не запретит. А запретит, так все равно женюсь.

Она ничего не ответила, лишь покачала головой. Торн сам мечтал поскорее уладить формальности, не желая тянуть со свадьбой. Он понимал, сколь сомнительно положение Альвы, которую он привез во дворец и сколько людей проявят нездоровый интерес к простой эларской дворянке, удостоенной высокого покровительства. Он не тешил себя надеждами, что после свадьбы девушку ждет всеобщая любовь и почтение, но хотя бы репутации ее ничто не будет угрожать.

Миновав еще несколько коридоров, лестниц и галерей, которые наверняка представлялись Альве запутанным лабиринтом, они наконец дошли до королевских покоев.

Гвардейцы у дверей не задержали первого маршала. Во-первых, они находились в его подчинении, во-вторых, имели непреложный приказ короля — пропускать Торна в любое время без доклада. Оказавшись в просторной приемной, Элвир усадил невесту в кресло.

— Дождешься нас?

— Нет, уйду и отправлюсь бродить по дворцу, — тихонько рассмеялась та. — Куда же я денусь, Элвир? — добавила она серьезней. — Ступайте уже к своему королю и не думайте обо мне.

— Я не могу не думать о тебе, — ответил Торн, вызвав очередную улыбку на ее нежном личике.

Затем наконец оставив Альву, прошел дальше. Он рассчитывал по обыкновению застать короля в кабинете, однако, кабинет был пуст. Не оказалось Валтора также в гостинной, в столовой и в других комнатах. Элвир даже в спальню заглянул, но и та пустовала. Если бы короля не было в его покоях, гвардейцы доложили бы. Куда же его величество соизволил запропаститься?

Торн отыскал Валтора в библиотеке. Однако, увидев, застыл у порога в немом удивлении. Король сидел в кресле, задумчиво вертя в руках кубок. Рядом на маленьком столике стоял хрустальный графин, наполовину пустой. Элвир знал, что как большинство мужчин, его друг не чурается крепких напитков, и даже умеет пить, сохраняя ясную голову. Но с чего бы правителю Дайрии напиваться в библиотеке посреди дня?

Поначалу Торн решил, что король не услышал звука открываемой двери, поскольку не повернул головы и не отреагировал каким-нибудь иным способом. Элвир собрался было окликнуть его, когда раздался резкий окрик Валтора:

— Убирайтесь!

Король даже не соизволил повернуть голову, чтоб посмотреть, к кому обращается. Вместо этого он внезапно с силой зашвырнул кубок в противоположную стену. Кубок угодил в картину, изображавшую какого-то валэйнского поэта прошлых веков, имени которого Элвир не мог припомнить. По величаво-вдохновенному лицу и камзолу сочинителя лениво поползли бордовые потеки, а кубок успел окропить еще и стену, пока, жалобно звякнув, не покатился наконец по полу.

— Ну, если ваше величество действительно этого хочет…

Король резко обернулся.

— Элвир!

— Он самый, — хмыкнул Торн. — Но, кажется, ты не слишком рад моему возвращению.

— Я рад, — он поднялся. — Ты даже не представляешь, насколько. Если чему-то в этом мире еще можно радоваться, так это тому, что ты снова здесь. Живой и здоровый.

— Чего не скажешь о вашем величестве. Нет, ты без сомнения жив, возможно, даже здоров, но сдается мне, Валтор, ты сильно не в себе. Что случилось? Не меня же ты тут оплакиваешь, заливая горе вином?

— Не тебя, — кивнул король. — Лотэссу.

— Что?! — Элвир мгновенно похолодел. — Что с ней? Неужели она…

— Мертва, ты хочешь сказать? — голос Валтора звучал так, будто это он был мертв. — Я не знаю точно, но подозреваю, что так и есть. Лотэсса исчезла на следующий день после твоего отъезда.

— Исчезла? — Торн испытал облегчение. — Ну и что с того? Какой смысл ее хоронить? Ты же знаешь, как нравится этой девушке убегать и водить нас за нос. Хотя в свете того, что ты собирался сделать ей предложение…

— Я сделал, — Валтор говорил все тем же тусклым голосом, словно пряча за равнодушием боль. — И даже получил согласие. Я был счастлив, как мальчишка. Следующим утром моя невеста исчезла, а ее комната выглядела как после землетрясения. Ее похитили, Элвир! Я ждал требований выкупа, выставления условий, но их не последовало. Кто бы ни украл мою Лотэссу, он не собирается ее возвращать. Минул почти месяц, и с каждым новым днем остается все меньше надежды, что она жива.

Торн похолодел. Известие ужаснуло его. И не только потому, что речь шла о юной девушке. Сердце разрывалось при мысли, что должен испытывать Валтор. Достаточно представить, что чувствовал бы он сам, случись подобное с Альвой. Кроме того, Лотэсса Линсар больше не была для него чужим человеком, в котором он видел лишь источник проблем и беспокойства. С того памятного разговора перед отъездом Элвир изменил свое отношение к ней. Это была еще не дружба, но обещание дружбы в будущем. Неужели теперь эта девушка, которая столько пережила, которая убедила его ехать во Фьерру и тем самым практически спасла жизнь Альве, сама мертва?

— И все равно рано ее хоронить! — Элвир возражал, скорее, из упрямства, сам до конца не веря тому, что говорит.

— Думаешь, мне нравится думать о ней так? — горечь все-таки прорвалась сквозь тусклые безжизненные интонации. — Я ничего на свете не хотел бы так сильно, как знать, что она жива и в безопасности. Но целый месяц никаких вестей. А ведь ее ищет Риз Нолан, уж он-то разбирается в таких делах. Но если даже глава тайной службы оказался бессилен, то на что надеяться?

— На меня. Я еще не искал ее. При всем уважении к Нолану, себе я доверяю не меньше, чем ему.

— И я тебе доверяю больше, — теперь в словах короля слышалась надежда, которой он боялся дать волю. — Если бы ты смог разобраться, что за безумие тут произошло, пока ты был во Фьерре… Ох, прости! Я даже не спросил, как твоя поездка. Ты привез девушку?

— Привез, — против воли Торн улыбнулся. — И она ждет в твоей приемной. Прости, я понятия не имел, что тут творилось без меня и в каком ты состоянии. Если бы знал, то, конечно, не потащил бы ее к тебе. Понимаю, сейчас не лучшее время, чтоб представлять вас друг другу. Думаю, с этим стоит повременить.

— Нет. Я с радостью познакомлюсь с твоей невестой.

Само собой, никакой радости в его голосе не слышалось, зато король назвал Альву “невестой” Торна, а это дорогого стоило.

При виде его величества Альва присела в реверансе, но не опустила глаза, как положено придворной даме, а прямо смотрела на короля. Взгляд был не слишком дружелюбный, скорее оценивающий. Валтор тоже смотрел на девушку изучающе, но приветливо. Впрочем, тепло в его взгляде быстро сменилось прежним холодом.

— Дэнья Альва, я был бы счастлив познакомиться с вами поближе, и надеюсь, мне еще представится такая возможность, но сейчас неотложные дела требуют моего внимания. Боюсь, мне придется также похитить у вас эна Элвира на какое-то время. Вы можете располагаться здесь, а нам нужно уйти.

— Я предпочла бы пойти к себе, то есть, к эну Элвиру, — она смутилась, стремительно заливаясь румянцем.

— Пока Альве с братом не приготовят покои, они будут моими гостями, — поспешил объяснить Торн.

Ему самому не очень нравилась мысль поселить невесту у себя, пусть даже временно. Он, конечно, получал возможность наслаждаться ее обществом, но взамен рисковал добрым именем девушки. Присутствие Олана немного сглаживало положение, и все же Торн рассчитывал поскорее отселить Свеллов в их собственные покои.

— Альва, тебе лучше дождаться нас здесь. Ты не настолько хорошо изучила дворец, чтоб найти обратную дорогу без моей помощи.

Он не стал добавлять, что не хочет отправлять в качестве сопровождающего кого-то из гвардейцев или тем более пажа. И без того, скорее всего, по дворцу поползут слухи, что первый маршал поселил у себя очаровательную девицу.

Альва не стала возражать, лишь молча кивнула. По лицу ее было видно, что сидеть в одиночестве в королевских покоях — совсем не то, чего бы ей хотелось. Но его любимая была из тех, кто умеет жертвовать своими интересами ради блага других.

Валтор же, казалось, позабыв об Альве, потащил Торна, чтоб показать ему комнату Лотэссы.

Элвира задел и расстроил холодный прием, оказанный королем Альве. Он так мечтал о том, как познакомит их, как два самых дорогих ему человека неизбежно понравятся друг другу, что просто не смог сдержать разочарования, когда этого не случилось. И хотя переживать стоило совсем о других вещах, он не удержался от вопроса:

— Тебе не понравилась Альва?

— Не говори ерунды, — почти зло отозвался Валтор. — Твоя нареченная — чудная девушка. Очень красивая и, похоже, одаренная редкими душевными качествами. И пусть я совсем не знаю ее, но, думаю, именно такая женщина сможет сделать тебя счастливым.

— Тогда отчего же мне кажется, что тебе неприятно ее общество?

— Неужели ты не понимаешь, что дело не в твоей Альве, а во мне? Глядя на эту девушку, я вспоминаю о другой. Видя, как ты счастлив с ней, не могу не думать о собственном несложившемся счастье, — с каждым словом выплескивалась невыразимая боль. — Ты нашел свою любимую, Элвир, и вырвал из лап смерти, а я не сумел сделать того же для той, которую люблю. Мне просто слишком больно. Прости! Со временем это пройдет.

— Это ты меня прости. Мне следовало самому понять.

Элвир ощутил вину. Его счастье показалось непозволительной роскошью на фоне открытой душевной раны друга.

Какое-то время они молча шли, думая каждый о своем. Но молчание казалось еще более тягостным, чем самые мрачные разговоры.

— Ты упомянул брата Альвы. Выходит, ты привез из Элара не только жену, но и шурина?

— Я был бы рад вместо одного привезти четырех, — вздохнул Торн, — но, увы, выжил только Олан. И то чудом. Парнишка был ранен при осаде замка. Толковых лекарей в нашем распоряжении, сам понимаешь, не было. Так что исцеление моего шурина можно списать лишь на природное здоровье, жажду жизни и заботы сестры.

Элвир не мог нарадоваться на то, что братишка Альвы передумал отправляться за Грань. Его смерть совсем подкосила бы девушку. Да и сам по себе парень нравился Торну все больше с каждым днем. Несмотря на то, что ему едва минуло восемнадцать, Олан вел себя как мужчина. Стоически переносил тяготы своего положения, изо всех сил старался не быть никому в тягость. Правда, ему не очень-то понравилось, что спасением он обязан дайрийцам. Но присутствие Элвира, которого он знал, немного примирило юношу с осознанием не слишком приятного долга. Олан категорически отказывался отправляться в Тиарис, чтобы “сидеть на шее у Дайрийца”. Но уговоры сестры и частично беспомощное положение заставили его временно смириться.

— Ранен при осаде замка? — вопрос короля отвлек Элвира. — Значит, это правда? Один из шпионов Нолана — не из Фьерры, конечно, а из Вельтаны — писал, что Ильд велел солдатам убивать зараженных. Даже эн Риз не был уверен в том, что донесению можно верить. До чего же все-таки гнусной тварью был мой венценосный дальний родственник!

— Был? — теперь настала очередь Торна удивляться.

— Похоже, грандиозные новости пока не достигли приграничных замков. Хотя учитывая близость к обезлюдевшей Фьерре неудивительно. Значит, ты еще не знаешь, что в Эларе теперь правит Нейри Ильд?

Известие было слишком ошеломительным, чтоб обсуждать его на ходу. Элвир резко остановился.

— Йеланд мертв?! Но как?

— Ты не поверишь, — на лице Валтора мелькнула тень прежней насмешливой улыбки. — Йеланд Эларский убит заговорщиками.

— Не так уж я и удивлен, — пробормотал Торн, правда, тон его противоречил словам. — Удивительно скорее то, что заговор не созрел раньше при столь бездарном правлении. Однако в последнее время трон под Йеландом качался куда меньше, чем раньше. Победоносная освободительная война и все такое.

— В последнее время кроме победоносной войны Ильд отметился и другими деяния, — возразил Валтор. — Теперь, когда ты вернулся из Фьерры и подтвердил правдивость небывалого королевского приказа об истреблении собственного народа, и впрямь не приходится удивляться, что нашлись люди, решившие, что их король не имеет права царствовать, а заодно и жить. Но неужели тебе не интересно, чья именно рука положила конец правлению Йеланда?

— Мне ужасно интересно, но ваше величество, похоже, решили томить меня неведением.

— Алдора Таскилл всадила кинжал в плотное брюшко венценосца.

— Алдора Таскилл?! Жена бывшего герцога и мать нынешнего? Ты уверен в правдивости донесений?

— Абсолютно. Риз Нолан уже успел не только получить сведения, но и перепроверить их. Да что там, — Валтор махнул рукой, — надо полагать уже вся Доэйя в курсе.

— Кроме пограничных замков, расположенных вблизи от вымершей Фьерры, — мрачно проговорил Торн. — Вряд ли у меня найдется хоть одно доброе слово о покойном. И я лишь порадуюсь, если его путь за Грань был не легким. Йеланд Ильд оказался не только бездарным и недалеким правителем, но и изрядным мерзавцем. А уж если верить словам твоей Лотэссы…

— Лотэссы, — король нахмурился. — Она что-то рассказывала тебе о Йеланде, чего не знаю я? Надо же, мне она так и не раскрыла своих тайн и, должно быть, не раскроет уже никогда, — с горечью добавил он. — Расскажи хоть ты, раз тебя она удостоила доверием.

— Я все расскажу, Валтор, — пообещал Торн. — В конце концов, я просто не в силах нести в одиночку бремя этой странной истории, в которой не могу ни усомниться, ни поверить. Однако откровения Лотэссы Линсар не передать в двух словах, а потому сначала все-таки покажи мне ее комнаты, а потом поговорим.

— Ты прав, — король двинулся с места решительным шагом, а Элвир поспешил за ним.

В покоях Лотэссы все было именно так, как рассказал Валтор, хотя Торн надеялся, что друг все-таки преувеличивает. Разнесенная чуть ли не в щепки мебель, проломы в стенах, пол, усеянный осколками. Среди прозрачных кусочков стекла внимание Элвира привлек осколок, сверкнувший насыщенным синим цветом. Торн нагнулся и поднял его. При близком рассмотрении предмет оказался правильной почти круглой формы. Это не было стекло, ближе уж к идеально отполированной пластинке сапфира размером с детскую ладошку.

— Посмотри, что это? — Торн протянул находку королю.

— Да, я уже видел такие. Нолан заметил парочку, а присмотревшись, нашел еще несколько. Он даже отнес их на экспертизу ювелиру. Тот сказал, что материалом послужил драгоценный камень, название и происхождение которого ему не известно. Вещицы, действительно, чрезвычайно странные, но сколько мы с Ноланом ни бились над этим, так и не поняли, чем они могут нам помочь.

— Я слышал, на Шургате в ходу деньги из драгоценных камней, — задумчиво проговорил Элвир. — Но не такого же размера.

— Вот именно, — вздохнул Валтор. — На всякий случай эту версию мы тоже проверили. Шургатские монеты зовутся инари, и это не они. Не могу представить, зачем похитителям разбрасываться такими странными уликами. Этим кружочкам нет никакого разумного объяснения.

— Тогда придется искать неразумное. И, кстати, о странном и выходящем за границы разума. Не пора ли тебе услышать историю Лотэссы? Думаю, куда как уместно поведать ее именно здесь.