За Гранью. Книга вторая

Глава 25

Валтор следил глазами за Лотэссой, катавшей яйцо от одного края тарелки к другому.

— Ты почему не ешь? — спросил он с раздражением, скрывающим беспокойство.

— Не хочется, — тоскливо отозвалась она.

— Почему? — в разговор вмешался Элвир, как-то чересчур пристально вглядываясь в королеву.

Они завтракали втроем. За последние пару недель численность придворных и сановников, заполнявших королевский дворец уменьшилась по меньшей мере вполовину. Аристократы под разными предлогами стремились убраться из столицы, где творилось Изгой знает что. Валтор был далек от того, чтобы винить их в этом. Напротив, испытывал явное облегчение, когда глава очередной знатной фамилии являлся перед ним, прося дозволения удалиться в родовое имение. Правда, разрешения просили далеко не все. Кто-то просто уезжал.

В целом, чем меньше народу в столице, тем лучше. Как было бы хорошо, если бы город совсем опустел. Только вот знать, которой было куда убегать от творившихся кошмаров, составляла совсем небольшую часть от населения Тиариса. Те же, кого не ждали родовые замки или хотя бы родня за пределами столицы, оставались в городе, где и без того ужасное положение день ото дня становилось все хуже.

— Лотэсса, вы больны? — Элвир с присущей ему порой бесцеремонностью решил продолжить расспросы. — Или беременны?

— Что?! — Тэсса с силой ударила по столешнице приборами, задев край многострадальной тарелки. — Что вы себе позволяете!

— Прошу прощения, — спокойно ответил Торн. — Просто хотел понять причину, по которой вы отказываетесь от еды.

— Что вам за дело? — она отвернулась.

— Элвир, она не беременна, — устало вздохнул король.

— Хвала богиням, — Элвир сохранял прежнюю бесстрастность. — Однако мне, а главное — тебе, было бы спокойнее знать, что ее величество здорова. Кроме всех прочих забот не хватало еще, чтобы ты ежечасно тревожился о благополучии жены.

— Я здорова! — выкрикнула Тэсса, вскакивая со стула. — Я просто не хочу есть. Не хочу! Мне кусок в горло не лезет, когда я думаю о людях, которые убивают друг друга на улицах Тиариса за краюху хлеба.

— Считаете, что отдав голодающим ваши утренние оладьи, масло и вареные яйца, усмирите волнения?

— Он прав, Тэсс, — Валтор поднялся и встал за стулом жены, положив руки ей на плечи. — Не сходи с ума, пожалуйста. Мы и без того раздали горожанам большую часть припасов из королевских кладовых. Ты сама могла бы заметить, насколько скромнее стали наши трапезы. От того, что мы начнем голодать никому легче не станет.

— Я понимаю, прости, — и она неожиданно разрыдалась, уронив голову на руки.

— Ничего, маленькая, — король обнял жену. — Мы все тут сходим с ума.

В который раз он мучительно пожалел о том, что не отправил Тэссу с в Элар с братом и Альвой. Мысль о разлуке по-прежнему вызывала ужас, но и держать жену в охваченном безумием городе ненамного лучше. Какие бы тяготы ни испытала Лотэсса в прошлом, какие бы кошмары ни довелось ей созерцать, она все равно осталась впечатлительной юной девушкой, которой не место среди разгула людского отчаяния и злобы.

Если бы можно было хотя бы отчасти скрыть от нее происходящее, но среди творящегося хаоса Валтор боялся отпустить от себя жену даже ненадолго. В любой момент можно ожидать чего угодно: от какой-нибудь очередной пакости Изгоя до взбесившихся дворцовых слуг. А находясь все время подле них с Элвиром, Тэсса слышала обо всем, что творится в городе: о погибших, число которых множилось с каждым днем; о свирепствующем голоде; о новых пожарах, вспыхивающих почти ежедневно, теперь уже по воле людей, а не Изгоя; об осенних холодах, накрывших столицу, где треть жителей осталась без крыши над головой. Хорошо еще, что Лотэсса не покидала пределов Ортейна. Король не отпускал ее даже в парк. Да и сам почти не выезжал из дворца. По улицам Тиариса разъезжал Элвир, докладывая потом о том, что творится в городе.

Король и сам, слушая доклады, с трудом удерживался от того, чтобы впасть в отчаяние. Он проклинал собственное бессилие, вновь и вновь убеждаясь, что все принимаемые ими меры почти не улучшают положение в Тиарисе. Извлеченная из королевских кладовых и изъятая у покинувших столицу аристократов провизия казалась жалкими крохами на фоне страшного голода. Позволение для оставшихся без крова занимать опустевшие особняки знати принесло больше бед, чем пользы. За жилье, да еще столь роскошное, обездоленные устроили жестокие бои, которые пришлось усмирять гвардейцам.

Почему жители его собственной столицы ведут себя как злобные безумцы? Для них открыли дворцы, в каждом из которых могло бы поселиться множество семей. Вместо того, чтобы делить предоставленный кров, они сражались за него, предпочитая умирать и убивать собратьев по несчастью.

Лотэсса рассказала, что в том прошлом, отмененным Маритэ, так уже было. Только огнем безумия был охвачен не Тиарис, а Вельтана. Впрочем, сама она была тогда далеко и событиях в столице Элара знала со слов своего хранителя, который наверняка замалчивал большую часть происходящего. По крайней мере, он сам на месте своего двойника поступил бы именно так. Жаль, что на этот раз не очень получается оградить жену от страшной правды.

По рассказам Тэссы выходило, что людскую злобу, отчаяние и ненависть подогревало колдовство Изгоя. Сколь бы ужасной ни была мысль об этом, но лучше считать озверевших людей жертвами темных чар, чем думать, что мирные степенные горожане Тиариса способны на подобные, по большей части бессмысленные, зверства.

Неудивительно, что от всего творившегося Лотэсса пришла в такое состояние. Даже странно, что она так долго продержалась. Большинство женщин на месте королевы давно бились бы в истериках и требовали немедленно покинуть обреченный город. Тэсса же вела себя на удивление мужественно и даже старалась помочь там, где это было возможно. Да и сегодня она вряд ли разрыдалась бы у них на глазах, не начни Элвир донимать ее с этой злосчастной едой.

— Успокойся, хорошая моя, — Валтор провел ладонью по волосам жены, заплетенным в две простые косы, кое-как скрепленные и уложенные на затылке. — И, пожалуйста, все-таки поешь. Нам всем нужны силы. И никто не знает, в какой момент они понадобятся.

— Возможно, прямо сейчас, — подал голос Элвир.

Валтор с Тэссой подняли на него глаза.

— О чем ты? — насторожился король.

— О том, что вашим величествам стоит покинуть столицу.

— Что ты еще выдумал? Предлагаешь мне трусливо сбежать, бросив подданных на произвол судьбы?

— Не трусливо, а дальновидно. Всем известно, что военачальники не кидаются в гущу сражений, ибо погибшего полководца не заменишь и тысячей солдат. Что уж говорить о королях. Валтор, скажи честно, ты готов умереть во имя безнадежной по сути борьбы? Мы все понимаем, что Тиарис обречен. Понимаем, хоть и не говорим об этом вслух.

— И дальше не станем говорить, — король жестко оборвал друга. — Пока остается хоть что-то, что в наших силах…

— Что в наших силах, Валтор? — простонал Торн. — Посмотри уже правде в глаза. Что бы мы ни делали, с каждым днем становится только хуже. Пожары, зажженные изгоевыми молниями давно прогорели, но каждый день вспыхивают новые. Ты отдаешь приказы о том, чтобы людей обеспечили кровом и пищей, а они убивают друг друга за то и другое. Ты же знаешь, сколько гвардейцев уже погибло при раздачах еды обездоленным. Хочешь себе такую же бессмысленную смерть? А Лотэссе?

— Прекрати! — Валтор прижал ладони к вискам, не в силах слушать дальше.

Зачем Элвир упомянул Лотэссу? Зачем осознанно давит на самое уязвимое место? Стыдно признаваться даже самому себе, но на миг при предложении Торна его охватило малодушное облегчение. Разумеется, не ради себя он мог бы покинуть охваченную безумием столицу, но ради Тэсс. Не в силах отпустить жену от себя, он также не мог подвергать ее постоянной опасности. Но он уже однажды презрел королевский долг ради нее, больше этого не повторится. Остается тешить себя идиотской надеждой, что Изгой, которому вздумалось отчего-то покровительствовать Лотэссе, не позволит ей пострадать.

— Никуда мы не поедем, Элвир, — устало проговорил он. — И оставим этот разговор.

— Нет, не оставим, — упорствовал Торн. — Нет никакого геройства в том, чтобы бессмысленно сгореть в здании, охваченном огнем. А ты, как король, просто не имеешь на это права.

— А ты, как первый маршал имеешь? Если ты планируешь покинуть столицу с нами, то я обещаю подумать о твоих словах.

— Я — другое дело, — Элвир отвернулся. — Кто-то должен остаться здесь… до самого конца.

— До какого конца? Города или, что более вероятно, своего собственного?

— До конца, — повторил Элвир, не уточняя.

— Значит собственную героическую смерть ты не считаешь бессмысленной? Подумай о жене и о ребенке, — Валтор решил отплатить другу той же монетой.

— Да я без конца о них думаю! — бесстрастное спокойствие мигом слетело с Торна, стоило упомянуть Альву. — Но уж если я решился отпустить ее одну, то не для того, чтобы спустя пару недель бежать, позабыв о долге.

— Но ведь ты только что предлагал мне тоже самое!

— Не то же! Ты — король. И долг у нас с тобой разный. Даже если от Тиариса не останется камня на камне, на тебе лежит ответственность за всю Дайрию. А теперь и за Элар. Ты не имеешь права погибнуть. У тебя даже наследника нет.

— Ты — мой наследник.

— Учитывая обстоятельства, звучит не то, чтобы обнадеживающе, — мрачно усмехнулся Торн.

— Значит так, — Валтор подхватил под руку притихшую на время их спора Лотэссу, — или мы уезжаем все втроем, или все остаемся. Решение за тобой.

— Ты не можешь переложить это на меня!

— Могу. Как ты только что заметил, я — король. Пошли, Тэсс.

В приемной привычно толпилось множество народу: гвардейцы, стражники, гонцы — и все с докладами, не терпящими отлагательства. Надо же было заставлять этих занятых по горло, измученных людей ждать, тратя время на глупые перепалки. Они с Элвиром для того и остаются здесь, чтобы ежечасно принимать решения, пытаясь исправить, что еще можно. Если уж рисковать собой, то хотя бы с пользой для дела.

Валтор выслушивал вести, одна паршивее другой, отдавал распоряжения, по большей части осознавая их бесполезность, выписывал какие-то бумаги. Краем глаза он видел, как Элвир встал и быстро вышел вслед за одним из гвардейцев, бросив на ходу пару фраз, которые король не расслышал.

Потом исчезла Тэсса, но через какое-то время явилась в сопровождении пары слуг, несущих подносы с едой. Они привыкли обедать, а чаще всего и ужинать в приемной, не отрываясь от дел. И лишь завтраки пока оставались единственным временем, когда можно было обсудить что-то без посторонних глаз и ушей.

На этот раз Лотэсса ела, очевидно, пытаясь оправдаться за утреннюю вспышку. Валтор молча поцеловал жену в висок, выражая благодарность за заботу. На слова у него просто не оставалось сил. Обычно к концу дня голос становился хриплым, а в горле селилась сухая, скребущая боль. Тэсс заботилась, чтобы королю и маршалу постоянно подавали отвар ромашки с медом. Если бы не это, они оба давно бы охрипли.

Лотэсса вообще пыталась быть полезной, при этом стараясь оставаться незаметной. Кроме заботы о простых человеческих потребностях мужчин она взяла на себя составление части бумаг, на которых позже Валтор ставил свою подпись и прикладывал королевскую печать. Иногда услуги такого рода оказывал Риз Нолан, но по большей части глава тайной службы был загружен своими делами и куда чаще являлся к королю в качестве докладчика, а не помощника. Так что маленькие ненавязчивые услуги Тэссы оказывались очень нужными, не говоря уже о том, что само ее трогательное желание помочь грело Валтору сердце.

Снаружи, постепенно нарастая, доносился какой-то шум. Должно быть, народ опять собрался на дворцовой площади. В который раз за последние дни. Опять будут выкрикивать свои требования к королю, пока гвардейцы не вынудят их разойтись. Несчастным, озлобленным людям невдомек, что король и без лишних напоминаний днями и ночами пытается хоть как-то облегчить их судьбу. Но даже если бы знали, то вряд ли перестали бы кричать под стенами Ортейна. Что им за дело до его лихорадочных решений и распоряжений, если им от этого не становится легче?

Дверь резко хлопнула, пропуская двух гвардейцев. Судя по выражениям их лиц на этот раз дела обстояли хуже, чем обычно. И почти сразу следом за ними ворвался Элвир.

— Эти твари пытаются штурмовать дворец! — крикнул он с порога.

— Но зачем? — пролепетала Лотэсса, бледнея.

— Должно быть, подобно вам, считают, что королю стоит поделиться с ними запасами еды из дворцовых кладовых, а кроме того, уступить им Ортейн в качестве крыши над головой. И что-то мне подсказывает, что такие гости не станут церемониться с хозяевами.

— Но ведь они не прорвутся? — Тэсс смотрела на Торна с отчаянной надеждой.

Тот покачал головой.

— Мы не можем быть в этом уверены. Пока гвардейцы и стражники сдерживают натиск, но я бы советовал вам обоим покинуть дворец немедленно.

— Это мы уже обсуждали сегодня утром, — отрезал Валтор.

— Но утром озверевшие горожане не таранили ворота Ортейна!

— Он прав, — Лотэсса коснулась руки мужа, умоляюще глядя в глаза. — Пожалуйста, Валтор!

Это было невыносимо. Можно сколько угодно рисковать собой, но не ею. Тэсса же, наверняка, боялась не за себя, а за него. Хотя какая разница? Он не сможет заставить жену покинуть Ортейн, если сам останется во дворце.

— Валтор, решай! — поторопил Торн.

— Прах и пепел! Я не могу спорить с вами обоими. Будь по-вашему. Мы уйдем, но при одном условии.

— Элвир пойдет с нами, — Лотэсса высказала его мысль.

— Да, маленькая, — кивнул король, притягивая жену к себе в попытке оградить от невидимой пока опасности, и повернулся к другу. — Имей в виду, это приказ.

— Изгой с тобой, — Элвир махнул рукой.

— Он со всеми нами.