В поисках короля

Глава 48. Дева, плачь

В славный замок Дранк, как для краткости называли его теперь (а уж для простоты величали просто Ободранцем), изо всех концов королевства стекались самые разнообразные личности. Здесь не удивлялись ни украшенному перьями горцу, ни забредшей на торг ведьме, а уж тем более каким-то там варварам. Поэтому размалеванная черным девица с мечом вызывала куда меньше интереса, чем скромно идущая рядом Сестра Смерти. Времена нынче были неспокойными, видимо, служительница древнего и страшного культа позаботилась о личной охране. В открытую Сестру никто не цеплял, но зная, что обычно чернухи выползали из нор за ребенком, косились неприязненно и спешили прогнать малышей домой, даже мальчиков.

Следующие в некотором отдалении наемники тем более не представляли никакого интереса.

Лависса дрожала под черным балахоном, больше не чувствуя рядом железной уверенности Герка. Во время похода она, конечно, убедилась, что Рут могла сражаться не хуже, но она была женщиной, и уж защищать леди точно не было первым в списке ее приоритетов. Новая, разукрашенная каким-то дурным зельем Рут была незнакомой и страшной. То, что рисовать пришлось знаки рода Миренткел, а не Моргов, не добавило и без того агрессивной дикарке настроения. Но она хотя бы была рядом, а вот Гаррет с тех пор как пропал, так и не появлялся.

— Как бы демоны его не прибили, дурака. — Беспокоился Хмель, оставляя коней в аренду лавочнику. — А ведь инто нарвется еще сам на дурную бошку, только так. Я еще помню, как он самоубиться хотел…

— Гаррет? — Ахнула Лависса.

— Не так, чтобы очень. — Хмыкнула Рут. — Сам бы он себе в этом ни за что не признался. А потом вкус жизни почуял, привык, с Хмелем подружился…

— Да, у тебя какое-то природное обаяние. — Кивнул Герк. — Такой ты весь… жизнерадостный.

Наемник подозрительно посмотрел на рыцаря, подумав, а не разразиться ли пошлой шуткой с бородищей как у книжника, но передумал и только польщено потупился.

Хмель действительно был весьма позитивным человеком. Нет, Лависсе он не нравился, потому что был не просто наемником, а бывшим крестьянином, ладно бы еще сбежавшим из войска солдатом. Но Гаррет действительно относился к нему иначе, чем к остальным, да и Герк чаще улыбался, когда речь заводил болтливый парень. И все они были вместе, а теперь пришлось разделиться, и леди была в ужасе, который пыталась скрыть. Прежде ей не приходилось посещать подобные места, она понятия не имела, как себя вести, чтобы не попасть впросак. Рут подобные мысли не смущали, варварка спокойно шла сзади и справа, изображая телохранительницу, и изредка подталкивала Лависсу в спину, направляя в нужную сторону. Сбитые ноги уже не болели, полностью заледенев. Свои сапоги Рут ей так и не отдала, несмотря на все уговоры и даже угрозу применения грубой силы.

Леди так отупела от холода и попыток держаться, что Рут пришлось обратиться к ней громко, потому что шепота последняя леди не слышала.

— То место, о котором вы говорили! — Прошипела варварка. — Госпожа!

Леди недоуменно вскинула глаза на трехэтажный каменный домик, над входом которого мозаикой было выложено изображение жениха и невесты, причем невеста была со свиной головой.

— «Ледя Хмель». — Задрав голову, прочитала Рут название. — Нда.

Лависса заметила, что сделала она это легко и быстро, не морща лоб и не шевеля губами. Придорожня, хоть и называлась придорожней, стояла не у дороги, а позади всех домов, и дорога к ней была натоптана уже после постройки. И пусть она была каменной, а мозаика над входом довольно дорогой, все равно это было самое дешевое и злачное место во всем Дранке: вонючее, с клопами, постоянно вспыхивающими драками и до того страшными девками, что даже Гаррет бы содрогнулся. Если бы Лависса могла, она бы осталась стоять на улице, пока не придет пора убираться, а то и вцепилась бы в Рут с воплями, что она слишком молода, чтобы ее убили в подобном месте. Но Сестрам Смерти приличествует ледяное молчание и презрение ко всему, кроме своего культа. Поэтому леди храбро подобрала край грязного обледенелого подола и смело вступила в чертог пьянства и разгула. Кровавая полуразмазавшаяся лужа на полу поколебала ее решительность, поэтому уже успевшая нацелиться на освободившийся столик в углу дикарка ругнулась, и упустила драгоценный момент, столик мигом заняли.

— Значит, туда, госпожа. — Рут аккуратно взяла леди под руку, как самый галантный кавалер, и повела ее к длинному столу с лавками, за которым сидели и горланили варвары.

Они даже не обратили внимания на них, только подвинулись, освобождая место. В дверь вошли Хмель и Герк и присоединились к наемникам, орущим похабные песни на разные голоса. Песни были тоже совершенно разные, но наемникам это не мешало.

Услужливая девка подскочила и собралась сесть Рут на колени, но варварка только досадливо отмахнулась и велела принести пива и жареного мяса. Пиво она взяла себе, а мясо, понюхав, отдала Лависсе.

— Тухлое? — Шепотом уточнила леди, опасливо тыкая в мясо пальцем, вилок здесь не предусматривалось.

— Сблюю. — Коротко ответила Рут, делая гигантский глоток из кружки. — Мясо свежее.

Лависса еще раз опасливо принюхалась. Мясо было сверху пережаренным, а внутри сырым, сразу видно, что не Гаррет готовил. Ну хоть не переперченным и не пересоленным. Варвары клали его на хлеб и ели, придерживая пальцами. Несмотря на то, что у них у всех были ножи, мясо рвали руками или зубами. Лависса потянулась к ножу Рут и тут же была поймана за запястье.

— Ыыыы! — Простонала последняя леди, хватка у дикарки была похуже кандальной. — Я просто хотела мяса отрезать.

— Так жуй. — Огрызнулась Рут. — И сиди тихо, во имя Троеликой!

Леди была уверена, что за скрывающим лицо одеянием никто не увидит, как она разговаривает, а услышать ее сквозь общий ор и гомон было почти невозможно, но Рут-то слышала, и даже шепот…

К женщине обратился один из варварских мужчин, кивнув на Лависсу, варварка скупо ответила на своей тарабарщине. Вопрос поддержала юная девушка, такая же косматая и вся в косичках. Ей Рут ответила уже мягче, потом разговорилась, оживилась и разговор пошел. На Лависсу по-прежнему никто не обращал внимания, и леди расслабилась, вглядываясь в варваров. Если раньше Рут казалась ей до ужаса грубой и резкой, то теперь девушка переменила мнение. По сравнению с этими варварами она была чуть ли ни изящной и даже чересчур манерной. Уж ела она точно красивее и аккуратнее. И говорила тоже. До этого варварская речь казалась леди грубой и резкой, похожей на лай собаки, но это потому, что на ней Рут исключительно ругалась. Теперь же Лависса слышала в интонациях незнакомых слов мерный ритм, похожий на глубокий стук разгоряченного сердца или бой барабанов. А еще у Рут оказались очень певучие руки. Она и раньше чересчур эмоционально жестикулировала, что леди относила к черте характера, но остальные варвары делали так же, видимо, иллюстрируя слова жестами. Все это было очень интересно, и Лависса дала себе зарок поподробнее расспросить варварку.

Вдруг по соседнему столу гулко застучали деревянными кружками и забили об пол ногами, требуя тишины. Видно так делали часто, потому что придорожня медленно, но затихла. На стол взобралась пьяная растрепанная женщина в съехавшем платке. Судя по некогда цветущему внешнему виду, она была не из местных, а судя по дорогой ткани грязного рваного платья — знавала лучшие времена. Женщина села прямо на стол, по-варварски скрестив ноги, и взяла протянутую гитару. Лависса разглядела у нее на запястье тонкий браслет с тянущейся к локтю цепочкой, наверняка соединенной там с еще одним браслетом. Выкупная. Сама себя продала в долг, а теперь отрабатывает.

Почтительно молчание действовало заразительно, все ждали, что будет, даже варвары. Женщина взяла пару довольно чистых аккордов и запела негромким приятным надтреснутым голосом.

Разом растерявшая интерес Рут отвернулась от певицы и тихо заговорила со склонившимися к ней варварами. Судя по интонации, объясняла смысл песни тем, кто не знал языка. Варварки презрительно зафыркали и вернулись к еде, но тихо, чтя законы чужого места.

Певица сухими блестящими глазами взглянула на варваров и ударила по струнам громче, одна струна вырвалась из-под нетвердых пальцев, задребезжала.

Голос певицы все-таки сорвался и зазвучал пронзительно и фальшиво, но утирающие слезы девки и грустные, обуреваемые героическими чувствами мужчины, хулить певицу не стали. Легко ли голос удержать, когда так надрывается сердце.

Лависа почувствовала, что по лицу течет. Она хлюпнула носом и посмотрела на Рут. Варварка испытующе присматривалась к оставшемуся мясу. Черноволосая девушка что-то сочувственно спросила, погладив себя по животу. Рут отрицательно покачала головой, щелкнула по горлу и ткнула двумя пальцами в открытый рот. Мужчины засмеялись, вызвав неодобрительные взгляды всей придорожни — певица подходила к самому драматичному моменту.

Певица закончила на высокой заунывной ноте, напоминающей вой, и резко бросила гитару. Знакомый с этой ее привычкой мальчишка-побиральщик ловко подхватил хозяйский инструмент, не дав ему разбиться.

— Проклятая война унесла моего Ирни! — Женщина размазала слезы, черные от краски, которой она подводила глаза. — Проклятые варвары убили моего жениха!

— А другого с такой рожей она себе не нашла. — Сказал вдруг один из варваров, подмигивая соседке.

Та хихикнула и скинула его руку со своего колена.

— Конечно, разве может проклятущее племя убийц понять такую песню? — Надрывалась женщина. — Разве может дикарская шлюха знать скорбь подобной любви?

Вся придорожня обернулась к варварам, предвкушая развлечение. Хмель и Герк уже пробирались вдоль рядов, чтобы увести Лависсу.

— Конечно нет. — Тихо согласилась Рут, пристыженно опуская глаза. — Нам не понять таких песен.

Не успела певица возликовать, как варварка подняла глаза и добавила:

— Ведь мы, дикарские шлюхи, не сидим дома, когда наши мужчины отправляются на войну. Мы идем вместе с ними, и с ними умираем.

Певица подавилась словами, вытаращившись на наглую морду размалеванной девки. Один из мужчин, ухмыляясь, переводил своим сказанное.

— Ну так и умри! — Взвизгнула певица, но не успел никто ничего сделать, как щелкнул кнут и жесткий удар скинул ее со стола.

— Ты у меня дождешься, крысья мать!

Второй удар обрушился на женщину, с виду страшный, но не особенно больной, потому что визжала она явно больше для виду, никого не обманув. Почти все посетители придорожни в своей жизни хоть раз, да отведали кнута.

— Хозяин. — Мотнула Рут головой вскочившей Лависсе. — Да сядь ты уже!

Пристыженная леди села, содрогаясь от каждого щелчка кнута и напоминая себе, что все — тлен, и негоже Сестре Смерти глазеть, открыв рот, как уличной оборванке на свадебный кортеж. Хозяин придорожни, отведя душу, подошел к варварам и потребовал убираться, но в самых вежливых выражениях, так что дети дикого вспыльчивого племени посмеялись, но не обиделись. Тем более убираться надо было не далее второго этажа, где дикари оплатили ночлег.

— А вот не только варварки-то на войну ходили. — Вдруг сказал уже очутившийся в другом конце зала Хмель. — Гитару давайте. Сейчас вы, сопливцы, узнаете об истинном мужестве храброй девы Эовин…

Его с энтузиазмом поддержали.

— Солнце восходит в тумане кровавом, — с не меньшим энтузиазмом начал Хмель, — меч по руке. Как тростинка копье. Ищущий славы вернется со славой, ищущий смерти добудет ее. Нынче не трудно — война у порога, стяги на башнях и конный в седле…

— Пойдем. — Рут потянула Лависсу за руку.

— Я хочу послушать. — Заупрямилась девушка, пел наемник на удивление хорошо, излишне не страдая и успевая перемигиваться со слушателями, мол, знаем мы, зачем это девки на войну за мужиками ходят.

— Он тебе потом персонально споет. — Рут с силой сжала плечо Лависсы.

Леди мученически вздохнула, потом посмотрела в бледное лицо Рут с капельками пота и передумала.

Они поднялись на второй этаж, где располагались общие комнаты. Придорожня была невысокой, но широкой, и в одной комнате вповалку могло разместиться до тридцати человек. И пахли эти комнаты соответственно. Поднявшаяся по лестнице варварка тронула Рут за руку и что-то сказала. Рут смущенно ответила, варварка улыбнулась и кивнула в сторону комнаты. Там приподнялся на локтях огромный варвар. Дикарка без разговоров сунула что-то в руку Рут и прошагала к нему, переступая через лежащие тела. Варвар раскинул руки и со смехом поймал упавшую на него женщину, тут же подмяв ее под себя. Варварка взвизгнула и принялась шутливо отбиваться.

— Пойдем или хочешь поглядеть? — Участливо спросила Рут.

— Туда? — Сглотнула леди.

— Да нет. — Вздохнула Рут. — В отдельную комнату.

Она показала Лависсе зажатый в руке ключ.

— Это она тебе отдала? — Не поняла леди. — Почему?

— Пожалела. — Буркнула варварка. — Пошли и заткнись.

Комнатка на третьем этаже была ужасно маленькой, но чистой и тихой. Рут даже разделась перед тем как лечь в постель, а не плюхнулась в одежде и сапогах, как ей хотелось. Лависса тоже поспешила нырнуть под не очень чистое, но все-таки одеяло. И, о Троеликая, на кровати были даже простыня и подушка с наволочкой! Леди повозилась некоторое время, наслаждаясь блаженством, потом обняла подушку и заснула с беспечальным вздохом.

Рут же, наоборот, не спалось. В покое, когда ни о чем не надо было больше думать, варварку не просто затошнило, а залихорадило. Выпитое на голодный желудок пиво тоже сказывалось. После долгих мучений Рут села на постели, обхватила колени руками и ткнулась в них лицом, завидуя Лависсе.

Неизвестно, сколько прошло времени, когда в комнату вошли Герк с Хмелем. Наемник тут же подсел к варварке, участливо обняв ее за плечи.

— Что, совсем плохо?

Дикарка даже не ответила.

— Попить хочешь? Может, поешь чего? Сколько ты уже голодная?

Рут все-таки мотнула головой.

— Спать будешь? — Спросила она. — Я подвинусь.

И подвинулась, так что Хмелю ничего не оставалось, как улечься рядом, прижавшись к женщине довольно тесно, кровать была узкой.

— Может, Рут, ты с леди ляжешь на одной… — Нерешительно начал Герк, созерцая напрягшееся плечо Лависсы, как ни тихо они вошли, а девушка все равно проснулась.

— Нет! — В один голос отказались дикарка и наемник.

— Не будь задницей, дай нам побыть вместе. — Рут, ухмыляясь, ткнула пальцем в Лависсу и подняла большой палец вверх.

— Я с тобой на одной кровати не лягу, я же не демон какой-нибудь! — Фыркнул Хмель, заговорщицки подмигивая.

— Это, правда, лишнее… — Еще раз попытался отказаться Герк, которого порядком раздражала такая забота, но Рут просто отвернулась к стене, а Хмель обхватил ее рукой.

Тишина длилась недолго.

— Давай местами поменяемся. — Предложил Хмель. — Ты меня спихиваешь. Я падаю.

Рут сдавленно зарычала и перекатилась через него. Довольный мужчина прижался спиной к стене и обхватил Рут поперек талии. Теперь упираться ей было некуда, и рука варварки удобно свешивалась с кровати. Герк же так и остался сидеть возле постели досадующей на него леди.

— Исса! — Заорала Рут так, что и леди, и рыцарь подскочили. — Подвинь свою жирную задницу и дай человеку отдохнуть! Он побольше тебя впахивал!

Смущенная леди живо отодвинулась и приросла к стене. После такого Герк не мог оставаться на полу и пристроился на краешке кровати, там было гораздо неудобнее.

— Ну и толку? — Едва слышно недовольно сказал Хмель Рут. — Видишь их?

— Вижу. — Так же тихо ответила коварная дикарка. — Погоди, щас заснут и улягутся, как надо… а потом, с утра, начнутся извинения.

— Угум. — Сонно хихикнул засыпающий наемник, его тоже разморило в тепле.

Рут снова вздохнула. Теперь она завидовала уже троим.