В поисках короля

Глава 31. Волшебный меч

Солнце еще не вышло из-за края земли, но уже было светло. И тихо, птицы тоже еще не проснулись. Костер горел вовсю, стоящий последним в дозоре Хмель недавно подкинул в него веток, чтобы к тому моменту, как проснется Гаррет, он уже прогорел, и можно было бы готовить пищу. Рут тихо села, откинув плащ, которым ее укрыл Хмель, и потянулась, потом посмотрела на Гаррета. Демон спал, раскинув руки, в отличие от сжавшегося в комок Герка, ночной холод его не донимал. Рут украдкой дотронулась до его руки, она была почти горячей. Варварка завистливо вздохнула и закрутила головой в поисках наемника, его не было видно, и Тринидад одобрительно улыбнулась сама себе. Стоять в дозоре тоже было наукой, и Хмель постигал ее довольно быстро.

Первым делом дикарка уединилась в кустиках, затем взяла котелок и отправилась к ручью. Там она тщательно вымыла ноги и с торжествующим блаженством натянула отнятые у Инры сапоги. Затем набрала в котелок воды и вернулась. Мужчины все еще спали, но по их лицам было видно, что они вот-вот проснутся, поэтому Тринидад села поближе к костру и вытащила меч, подаренный Безликим. Пробежала пальцами вдоль ножен, тщательно рассмотрела зеленый камень, венчающий рукоять. Он не был похож на те камни, которые Тринидад приходилось видеть раньше. Матовый и непрозрачный, но видно, что без изъянов внутри. Дикарка твердо взялась за рукоять и обнажила темное лезвие, краем глаза уловив, что Гаррет уже проснулся и смотрит на нее. Но он не шевелился и молчал, и Рут продолжила свое занятие. Короткий широкий клинок сужался к середине, потом вновь расширялся и снова сужался как демонский листок. Удобно таким колоть противника. Мечи варваров тоже были острыми, лордские же имели закругленные концы.

Из леса вышел Хмель и остановился с другой стороны костра, жадно глядя на клинок.

— Что? — Улыбнувшись, спросила его Рут.

— Рут, это неразлучник! Их же всего несколько десятков! Воистину драгоценный подарок!

— Не такой драгоценный, как твоя жизнь. — Тихо ответила варварка. — Почему ты думаешь, что это неразлучник?

— Я видел такой уже. — Помявшись, ответил Хмель. — У Моррека. Но он был совсем старый, иззубренный и без ножен. А этот… им может владеть только достойный. А значит, Безликий счел, что ты достойна.

— Это сказание о Деве озера! — Радостный возглас Герка нарушил торжественность момента. — Что за странный меч! Зачем он такой изогнутый?

Три кислых взгляда были ему ответом, но привыкший Герк ничуть не смутился.

— Потому что это женщина. — Объяснил Гаррет. — Обычные мечи — мужчины. А этот сужается, как женщина в талии, потом расширяется в бедрах.

— Ерунда! — Герк непримиримо тряхнул головой, протирая глаза. — Где тонко, там и рвется. В этом месте он самый уязвимый, потому что тонко, охма-а-а-а-а!..

— Поэтому не надо подставлять уязвимые места под удар. — Язвительно сказала Рут, убирая лезвие от его промежности.

— Это было нечестно! — Возмутился Герк, украдкой потирая бедро.

Вместо ответа Рут молча показала ему меч, и Герк поспешил убраться. Зато Хмель подсел рядом, считая, что раз он стоял в дозоре, завтраком пусть занимаются другие. Рут подала ему клинок, но Хмель только покачал головой.

— Я не могу до него дотронуться. Это неразлучник. Он может принадлежать только тому, кому его подарили. Я недостоин.

— Брось, Хмель. Я же не дарю тебе его. Ты можешь посмотреть, если хочешь.

— Нет-нет. — Хмель отодвинулся. — Он твой и только твой.

— Я думала, он называется так, потому что неразлучен с ножнами, а не с хозяином.

— И это тоже. — Гаррет подул на ложку, пробуя на вкус похлебку. — Сам по себе неразлучник превосходит все остальные мечи, но с ножнами он гораздо сильнее. Я раньше вообще не видел неразлучников с ножнами.

— Сильнее с ножнами. — Усмехнулась Рут, подумав, что Хольту бы это понравилось.

— Потому что настоящей силе не требуется даже обнажать меч. — Согласился с ее мыслями Гаррет.

— Потому что сила не в ярости, а в покое. — Вспомнила Рут уроки старого Хольта.

— А если это женщина, — вдруг спросил Хмель, тыкая в сторону клинка, — то ножны его, выходит, мужчина?

— Не будь таким буквальным. — Рус со стуком заправила меч в ножны. — Пойдем, погоняю тебя им, пока готовится похлебка.

— Неразлучник обнажают только для настоящего боя. — Наставительно заметил Хмель. — Так сказала Дева озера.

Рут досадливо цыкнула, но не стала спорить с наемником и не хуже отделала его простой палкой. Для этого пришлось приложить больше усилий, чем обычно, парень успел кое-чему научиться. К ним также присоединился Герк, и Рут смогла воочию убедиться в его мастерстве. Хмель, еле терпевший унижение от побоев женщины, Герку его спустить не мог, и поэтому едва ли не впервые включил в драке голову. Выявить победителя помешал Гаррет, объявивший, что похлебка готова.

— Рут! — Позвал Хмель, глядя в спину варварке, с упоением топающей по мерзлой земле подошвами новообретенных сапог.

— Чего? — Не оборачиваясь, спросила она.

— А кто сильнее, я или Герк?

— Ты.

— А кто искуснее, я или Хмель? — Парировал Герк.

— Ты.

— А если бы мы всерьез дрались, — не сдался наемник, — то кто бы победил?

— Трудно сказать. У каждого свои слабости.

— Сила ничто по сравнению с мастерством. — Высокомерно бросил Герк. — А я учился с самого детства. Я бы победил.

— Это если бы я был таким дураком, что дрался бы с тобой честно! — Не менее высокомерно ответил Хмель. — Но для победы мне не понадобилось бы даже доставать оружие! Я бы отравил тебя, и мастерство бы тебе не помогло.

— Даже умирая от яда, я бы добрался до тебя, и пронзил бы мечом твое подлое сердце!

— А давайте прямо сейчас! — Не выдержала Рут.

— А мы потом сожрем ваши трупы! — Радостно заметил успевший проголодаться демон.

— Я же отравлен! — Возмутился Герк. — И вы тоже отравитесь мной.

— Тогда тебя съем только я. — Гаррет покровительственно похлопал его по плечу. — Человеческий яд мне нипочем. А Хмелем мы поделимся, Рут все равно одна с тобой не справится.

— Не сравнивай Рут с собой, богомерзкое существо! — Возмутился Герк, скидывая его руку.

— Рут не стала бы меня есть! — Поддержал его Хмель. — Правда, Рут?

— Тебя — нет. — Усмехнулась варварка.

— Вот видишь… что значит «тебя — нет»?! А кого бы стала?

— Не бери в голову. — Посоветовала дикарка. — Никто не будет тебя есть. Гаррет шутит.

— Ну, «никто» это сильно сказано, но мы точно не будем. — Степенно кивнул демон.

— Нет, подожди! Рут, ты что, не отказалась бы от человечины, как какое-то отродье Сатаны? А может, ты уже даже пробовала?

— Отстань. — Рут досадливо мотнула плечом. — Что ты заладил?

— Скажи, что не ела живых людей! — Потребовал Хмель, хватаясь за сердце.

— Я не ела живых людей. — Послушно повторила Рут, но Хмеля это не успокоило.

— А мертвых?!

— Нет.

— Я тебе не верю!

— Как хочешь.

— Рут, побойся Троеликой, так ела или нет?! Гаррет, хватит ржать, богомерзкое ты отродье! Наверное, она была очень голодна…

— Хмель! Еще немного, и я передумаю! — Вспылила Рут. — Что тебе за дело, что я ела? Вон, Хольт мне рассказывал, иные лорды вообще жрут одну траву, даже не варят и не жарят.

— Старый Хольт, твой учитель? — Поинтересовался Гаррет.

— Нет, молодой, его сын.

— Хольт-душегуб? — Не поверил Герк. — Ты была у него в плену?

— Что? — Не поняла Рут. — Нет, конечно, он мой… друг.

— И что означает эта заминка? — С сарказмом спросил Гаррет. — Не просто друг?

— Не просто. — Со вздохом согласилась Рут. — Но я не хочу о нем говорить.

— Он тебя обесчестил? — Допытывался Герк.

Рут остановилась, подняла глаза к небу и взмолилась Утешающей дать ей терпения.

— Расскажи лучше про Деву озера. — Обратилась она к Хмелю. — Которая дарит неразлучники достойным.

— Да собственно это все, что я знаю. — Хмель немного покраснел. — И еще то, что их обнажают только ради боя.

— Я расскажу. — Перебил его Герк. — Это древнее сказание, насчитывающее несколько вариантов. Самая первая запись о Деве появилась еще до изгнания Сатаны из Рая…

— Ближе к делу. — Нетерпеливо перебил его Гаррет. — Что за Дева?

— Однажды раненый в бою рыцарь забрел в неведомый лес. — Послушно начал Герк. — Он не помнил, как там очутился, потому что потерял сознание, и конь его шел без направления, туда, куда тянула его жажда. Рыцарь очнулся только тогда, когда упал в воду. Тогда он, шатаясь, поднялся, все вокруг виделось ему словно в тумане, и он понял, что это место заколдовано.

— А может, потому что он ранен был, и у него в голове мутилось? — Хмыкнула Рут.

— Он понял, что это место заколдовано. — С напором повторил Герк. — Из тумана появилась обнаженная дева, прекрасная, как первый поцелуй…

— Вообще, первый поцелуй больше бывает взаимно неловким и вообще не очень удачным… — вставил Гаррет.

— Хорошо, прекрасная, как первая брачная ночь…

— Это только если для невесты она не первая. — Не сдалась Рут. — Слыхал, как женятся варвары в роду Хольтов?

— Замолчите, вы! — Сердито потребовал покрасневший Хмель. — Дайте ему сказать!

Рут и Гаррет переглянулись и пожали плечами, Герк взглядом поблагодарил Хмеля и продолжил.

— Она наклонилась над рыцарем, и спросила, не хочет ли он лишить ее невинности. И несмотря на то, что дева была прекраснейшей из всех, кого он видел, он отказался, потому что не мог обесчестить девушку, не бывшую ему женой, ладно, говорите, а то вас сейчас разорвет.

— Можно подумать, твой рыцарь крестьянок не валял!

— У меня варварки были, им вообще все равно, кто ты и как тебя зовут, если нравишься…

— А то, что он был ранен, ты уже забыл? В такие моменты не до лишения невинности прекрасных дев!

— А может, он ее побоялся просто? Ходит в лесу голая в заколдованном месте, я бы тоже не стал…

— В общем, он отказался. — Подытожил Герк, сам начавший невольно улыбаться. — Тогда дева улыбнулась и сказала, что он истинный рыцарь, раз не захотел ее позорить, и значит, он достойнее достойных. Она коснулась его ран, и они зажили. И протянула ему волшебный меч, и сказала, что он будет служить ему, но он не должен разлучать его с ножнами, иначе меч потеряет половину своей волшебной силы или хуже, будет постоянно требовать крови.

— Да, все верно. — Не удержался Хмель. — Я знаю иных, у кого мечи, если давно в ножны не входили, изрядно портят им характер…

— Я тебе сейчас нос разобью. — Пригрозил Гаррет.

— Вот, что я говорил! — Хмель торжествующе показал ему язык, Гаррет досадливо дернул плечом. — А дальше что было?

— Дальше рыцарь, вооруженный волшебным мечом, сел на коня, разыскал свое войско и помог им одолеть врага. Он был так храбр и доблестен, что дочь побежденного лорда не устояла перед ним и отдала ему свое сердце…

— Конечно не устояла, у него же был волшебный ме-е-еч!

— Заткнись, Рут! Вам вообще ничего нельзя рассказывать! Вы все опошлите! — Вскипел Герк под заливистый хохот спутников. — Это древняя легенда!

— Лордские россказни всегда до ужаса скучные.

— Потому что это метафоры! Они не обязаны соответствовать жизни! В них важен стиль, язык…

— И смысла нету! История должна быть интересной…

— Чтобы кишки высыпались, мозги брызгали и кровища ручьями лилась, слыхал я ваши басни!

— И скабрезностей побольше. — Добавил Гаррет. — Люблю их истории, особенно если рассказчик хороший попадется.

— Скоро деревня. — Перебил его Хмель. — Обойдем или заночуем там?

— Обойдем. — Хмуро бросила Рут. — Моррек.

— Заночуем. — Не согласился Гаррет. — Если он нас ищет, то у лорда Преста. Никто не знает, куда мы делись.

— Вы тупые. — Вздохнул Герк. — Ни один крестьянин в здравом уме не пустит на порог варварку и наемника. Про тебя я вообще молчу, чешуйчатая ты харя.

Рут, которой раньше не доводилось спрашивать мнения крестьян о том, хотят ли они видеть ее в своих домах, озадаченно замолчала. Гаррет тоже приуныл.

— Вот вы дурачье! — Фыркнул Хмель. — Надо уметь оценивать свои сильные и слабые стороны. Варварку и наемников они, может, и не захотят видеть, а вот дешевую рабочую силу… понимаете, о чем я? Гаррет, тебе придется перекинуться. Эх, а я только рубашку нагрел…

Как ни настороженно смотрели на них крестьяне, оборотистый Хмель все же сумел договориться с одной вдовой на постой. Молодая еще, но согнутая горем женщина, поседевшая от забот прежде срока, сурово окинула взглядом не менее суровую компанию и отвела их в пустой дом.

— Большой. — Оценила Рут.

— Для большой семьи. — Эхом откликнулась женщина, с ненавистью сминая в руках грязное полотенце. — Всех убили варвары.

Если она думала, что Рут смутится, она ошиблась.

— Не всех, судя по тем, которые во дворе бегают. — Цинично парировала варварка.

— Мы приступим к работе завтра. — Хмель поспешно затолкал Тринидад в дом. — А сейчас нам бы поесть и это… помыться.

Женщина окинула взглядом троих мужчин, ни один из которых варваром не был, и это слегка примирило ее с присутствием наглой явно шалавистой девки, наверняка кувыркавшейся со всеми троими, так ей, бесстыднице, и надо.

— Парильня топится. Еды мало, но что есть. Завтра, если хорошо покажете себя, дам больше. Пока не заслужили.

Несмотря на угрозы, женщина принесла довольно еды, хоть и простой. Также она дала путникам хлеба, на который они накинулись, будто стая голодных волков. И еще она принесла мужские вещи, новые, добротно сшитые.

— Моих сыновей и мужа. — Тускло сказала она. — Им больше не нужно. Давайте свои, я постираю.

— Эх, вот это жизнь! — Чистый распаренный Хмель раскинулся на кровати, явно предназначавшейся для молодых супругов.

Растерявшей щепетильность Герк лежал с другого края.

— Какое счастье, когда тепло! — Поддержал он. — О Троеликая, и чисто!

— Счастье! — Огрызнулась по-прежнему злая и грязная Рут, чья очередь идти в парильню была последней. — Что он там делает так долго?!

— Я бы оттуда сутки не вылезал. — Мечтательно протянул Хмель, пьяным от счастья взглядом уставившись в потолок. — В каждой косточке теперь тепло!

— Заткнись. — Сердито бросила Тринидад. — Эта поганая крестьянка даже не дала мне одежды! Вам-то есть, что напялить на себя!

— Я бы поглядел на тебя в платье. — Теперь мечтательный взгляд Хмеля устремился на Тринидад. — А то у варварок принято только штаны носить. Захочешь, по привычке, руку под юбку запустить, а там облом…

— Неправда, мы носим платья. В праздники, на свадьбу… дочери вождей тоже ходят в платьях. Они, конечно, не такие, что ты привык видеть, но на штаны точно не походят.

— Возьми мою рубашку.

Хмель потянулся и стащил через голову ту, что дала ему крестьянка.

— Спать будешь в ней, а наутро твоя одежда высохнет.

Тринидад поймала брошенную вещь и встала.

— Все. Сил моих больше нет. Пойду прогоню его, а то он весь жар изведет.

— Давай-давай! — Озорно крикнул Хмель. — Только если он через пять минут не придет, мы поспешим тебя спасать! Или его.

— И зачем ей непременно рубаха? — Недоуменно спросил Герк, когда Рут вышла. — Я часто видел, варварки бесстыжие существа, они могут купаться в одной реке голыми вместе с их мужчинами, а уж спят и подавно…

— Так-то оно так. — Вздохнул Хмель. — Только она не у себя в клане, и она это смекает. Не хотелось бы мне, чтобы она спала здесь голой. С одной стороны, волнующе, конечно, с другой, ты еще от нее не огребал. Эх, вот научусь я получше драться…

Гаррет напустил столько пара, будто хотел устроить из парильни маленький суверенный Ад. Рут постояла на пороге, боясь вдохнуть полной грудью и обжечь легкие. Демон в человеческом обличье блаженно развалился на лавке, закинув руки за голову, пользуясь возможностью полежать на спине, пока не мешают обломки крыльев.

— Ты долго еще? — Возмущенно спросила его варварка, чувствуя, как блаженное тепло проникает в тело.

— А что? — Медленно и лениво протянул демон.

— Гаррет! У меня все чешется уже! Сгинь отсюда, дай мне помыться!

— Иди, я тебя почешу, где скажешь.

— Я тебя мечом почешу, если ты не освободишь парильню. — Пригрозила Тринидад, понимая, что демон просто разленился и не хочет вставать и куда-то идти, но ничуть не сочувствуя.

— Ты мне угрожаешь? — Оживился гворт, поднимаясь с лавки и подходя к Рут так близко, что она смогла увидеть черные прожилки у него в зеленых глазах. — Я трепещу. Что ты со мной сделаешь? Неужели ты хочешь лишить меня невинности, достойная из достойных? А я подарю тебе за это волшебный меч.

— Боюсь, твоя невинность уже досталась портовой шлюхе. А волшебный меч у меня уже есть.

Рука Гаррета тут же скользнула у нее между ног и осталась там.

— Я бы так не сказал.

Рут прижалась спиной к стене, порадовавшись, что на ней штаны, а не юбка, и медленно сдержанно выдохнула. Гаррет, ожидавший отпора, помедлил, потом подошел ближе и прижался бедрами к ее бедрам, больно сгреб волосы на затылке, грубовато поцеловал в висок, в скулу, в угол рта…

— Ты всегда ходишь с ножом?

— Ты бы удивился, если бы узнал, как он иногда может пригодиться.

— Ты же меня не убьешь.

— Конечно нет. Так, порежу, а сдохнешь сам.

— Брось. Ты не такая уж красавица, чтобы отказываться. Ты ждешь прекрасного лорда на белом коне?

Рут невольно хмыкнула, вспомнив, что Хольт любил лошадей как раз белой масти.

— Я не худший из мужчин. — Настаивал Гаррет. — А ты не пугливая крестьянка, и знаешь, чего хочешь, не говори, что не знаешь…

— Хочу, чтобы ты освободил мне парильню и не заставлял выпускать тебе кишки.

Тринидад нажала сильнее, и по животу Гаррета потекла кровь, капая на пол. Хольту было бы достаточно, но выражение лица демона не изменилось, и он продолжал смотреть на нее слегка безумно, как голодный на кусок хлеба.

— Гаррет. — Рут вздохнула. — Во имя Троеликой, я целый день шла. Я замерзла и устала, у меня болит все тело. Я просто хочу спать. Я тебя не хочу.

— Ну, мнение женщины может и не учитываться. — Хмыкнул задетый демон. — В конце концов, я сильнее тебя, и нож тебе не поможет.

— Конечно, ты сильнее.

Тринидад убрала нож и закрыла глаза. Гворт прижал ее к стене еще сильнее и принялся стягивать с нее рубашку, у него плохо получалось, потому что он целовал Рут в плотно сжатые губы.

— Открой рот. — Потребовал демон. — Открой же ты рот, чертова дрянь!

Рут вяло подчинилась, не сопротивляясь. Гаррет с проклятием стукнул кулаком в стену, отпустил ее и вышел, громко хлопнув дверью.

Тринидад прерывисто вздохнула и сползла по стене, позволив себе наконец-то испугаться. Но пар уходил, вода остывала и надо было мыться быстрее, поэтому Рут сняла грязную одежду, положив нож так, чтобы быстро можно было дотянуться, и посмотрела на свое отражение в тазу с водой.

— Вот поэтому, — сказала она ему, — я и не могу сидеть на троне. Вот поэтому я и отправилась за королем.

Отражение криво улыбнулось в ответ, и Рут бросила в него куском мыла.