В поисках короля

Глава 20. Искупление

Первый раз Герк напился в одиннадцать лет, второй — в шестнадцать, третий — в восемнадцать. Четвертый, пятый и шестой он не помнил, но каждый раз его потом преследовала такое зверское похмелье, что рыцарь клялся перед алтарем Троеликой, что больше никогда… точно никогда… но ухмыляющееся и всепонимающее лицо рыжей ведьмы Творящей прощало его и поощряло к новым возлияниям.

Но так плохо раньше не было никогда, и дело было не столько в дрянном питье, сколько в ударе по животу. Его Герк еще помнил, остальное плавало в тумане винных паров.

Он почувствовал, что к нему кто-то подошел, и с мукой открыл глаза. Склонившееся женское лицо в ореоле белокурых волос показалось до боли знакомым.

— Лависса?

— Очнулся. — Сказала женщина с противным гортанным акцентом. — Ты мне монету проспорил.

— Нечестно! — Возразил обиженный мужской. — Мы договаривались, что он сам проснется, сам!

— А он как проснулся?!

— Ты что-то сделала!

— Я?

— Вообще, зачем ты к нему подошла? Он бы так не поднялся еще полдня!

— А ну давай мне сюда монету, коровья отрыжка, не то я тебя загоню в жгучелист, и будешь там сидеть!

Пользуясь тем, что женщина отвернулась, Герк сгреб ее за длинные волосы и дернул на себя. От последовавшей пощечины голова раскололась надвое. Проваливаясь в забытье, рыцарь успел услышать сочувственный мужской вопль: «по хмельной голове, бесчувственная дикарка!».

Второй раз просыпаться было легче. Деревянный сарай Магритт не изменился с тех пор, как он побывал в нем в прошлый раз, разве что развешанные над потолком травы превратились в сухие веники. В углу, задрав ноги на деревянный чурбак, сидел молодой мужчина и срезал ногти большим ножом с широким обоюдоострым лезвием. Он заметил, что Герк проснулся, но занятия не прекратил. Рыцарь окинул взглядом круглое лицо с хитрыми глазами прощелыги, сильные руки в ниточках шрамов, присмотрелся к знакам на одежде, и презрительно отметил про себя, что имеет неудовольствие лицезреть наемника.

Тот закончил с ногтями, придирчиво осмотрел результат, поднялся и протянул Герку глиняную бутыль в веревочной оплетке. Рыцарь брезгливо скривился.

— Я не возьму угощение из рук поганого наемника!

Парень задумался, поболтал бутылью, сделал глоток, крякнул, потом сощурился.

— А я тебя и не угощаю. Медяшка глоток, благородный сэр.

— Поди прочь, смерд.

— Сам иди отсюда! Если сможешь.

— Корчишь из себя рыцаря, сэр? — Поинтересовалась вошедшая женщина, откидывая со лба светлые волосы. — Рыцарей больше нет.

Хуже наемника мог быть только варвар, а хуже варвара — варварка: бесстыжее, грязное, нечестивое существо, не имеющее понятия о чести и совести.

— Что вам нужно от меня?

— Это мы могли бы спросить. — Наемник ткнул ему в грудь пальцем. — Это ты полез с ножом на Рут.

Герк схватился за голову, мучительно припоминая события вчерашней ночи. Подлые крестьяне праздновали день, в который Тринидад убил его лорда. Он не собирался пить на потеху грязному сброду, просто зашел помянуть хозяина… и уж петь тем более… но проклятый новоявленный бард разбередил всю душу, а слушать, как священные слова вопит нечесаный деревенский люд, было вдвойне невыносимо. И втройне невыносимо — смотреть на ухмыляющуюся девку, нацепившую меч.

— Что? — Резко спросил он. — Извиняться я не буду. Я тебя ни о чем не просил.

— А тебя никто и не заставляет. — Вкрадчиво ответил наемник. — Мы просто посочувствовали.

— Лежи, отдыхай. — Ехидно сказала женщина. — Вон там вода. Блевать вроде больше не будешь, так что мы тебя оставим пока.

Они с наемником переглянулись, как два заговорщика и, похохатывая, вышли. Герк схватился за пояс, в котором были зашиты деньги, но три оставшихся золотых были на месте. Оружие с него сняли и аккуратно разложили на чистом полотенце. Герк проковылял к нему и поднял меч, вытащил из ножен и посмотрел, как лезвие отражает свет, морщась от мысли, что любимый клинок хватали чужие пальцы, которыми эти двое неизвестно еще что делали. Также на полотенце стояла маленькая глиняная кружка, накрытая деревянным кружком, чтобы не остывало питье. Что это такое, Герк уже знал, и выпил все залпом. В голове мгновенно прояснилось, на лбу выступила испарина. Он захватил меч и вышел из сарая, с удовлетворением отметив, что рассохшаяся дверь больше не скрипит.

Варварка и наемник переругивались у колодца, он прошел мимо них к скале, где из расщелины бил золотой луч света, вытащил меч и погрузил его острием в мягкую почву. Длинная крестообразная тень вытянулась вперед и заколебалась, дрожа. Герк опустился на колени, сложил руки на груди и закрыл глаза.

— Чего это он? — Громко и недоуменно спросила варварка.

— Молится чай. — Так же громко ответил наемник.

Рыцарь сжал зубы и велел себе не обращать на них внимания.

— Как-то странно он молится! Кому так молятся?

— Троеликой, кому теперь еще молиться?

— Железному богу, может?

— Троеликой!

— Эй, Герк, это ты кому сейчас молишься?

— Не мешай ему, женщина! У тебя есть совесть?

— А я говорю — железному богу. Вон, как мечу кланяется.

— Ему только ваши Хольты молятся!

— Знаешь наших Хольтов?

— Дак кто их не знает?

— Дак никто не знает. — Передразнила варварка. — Железному богу молится только один Хольт. Молодой.

— Да нет такого бога, я бы знал!

— Точно. Это значит, что тот, кто ему молится, признает только власть стали, денег, цепей и крови.

— Очень удобно.

— Может быть. Но еще это значит, что надеяться поклонщик железного бога может только на себя.

— Можно подумать, Троеликая хоть кому-то помогла.

— Помогла. — Герк услышал звук подзатыльника. — И если ты еще слово скажешь в таком духе, я тебе кишки выпущу.

Нет, молитва определенно не удалась. Герк вытащил меч, обтер его пучком травы и со стуком вдвинул в ножны. Наемник схватился за нож, когда он подошел ближе, варварка спокойно скрестила руки на груди.

— Я тебя знаю. — Без обиняков заявил Герк. — Ты Рут, шлюха Тринидада.

Он ожидал всего, но только не последовавшего за этим безудержного хохота. Наемник растерянно поглядел на сползшую по стенке колодца дикарку и пару раз бестолково хлопнул глазами.

— Это не так. — Ухмыляясь заявила Рут, отдышавшись.

— Я видел тебя с ним. — Упорствовал Герк. — Он бросил тебя, когда ты ему надоела?

Еще один взрыв хохота здорово действовал на нервы.

— Рут? — Громко спросил наемник. — Это чтой это он несет, а?

— Бредит. — Рут фыркнула.

— А поклянешься?

— Своей душой!

— Эге, так не пойдет!

— Ну, чем хочешь поклянусь.

— Вот видишь! — Наемник ткнул мозолистым пальцем Герку в грудь. — И вообще она… как там у вас говорят? Девица!

Теперь пришло время смеяться Герку.

— Это она тебе сказала? Эта варварка? Да ведь их в тринадцать лет отцы подкладывают под волков, чтобы становились злей и ничего не боялись!

— Это предрассудки. — Щегольнул Хмель новым словом, услышанным от Гаррета. — Ведь предрассудки?

— Ага. — Подтвердила Рут. — Точно. Ничего такого.

— Ты врешь! — Вспыхнул Герк.

— Полегче, сэр рыцарь. — Лениво сказала варварка со своим ненавистным говорком. — Ты в лицо назвал меня шлюхой, мне это не нравится. А еще ты хотел меня убить. Это мне тоже не понравилось.

— Если бы не такие, как ты… если бы…

— Остался бы с Лависсой? — Невинно поинтересовался наемник. — Мы тут про тебя кое-что разузнали.

— Не остался бы. — Варварка сплюнула на траву. — Лордские дочки не для таких как ты… а для таких, как мы!

— Ах ты!… - Герк все-таки вытащил меч и бросился на нее.

Варварка плавно шагнула в сторону и рыцарь полетел в колодец. Падать пришлось долго. Герк выплюнул воду и услышал сверху обидный смех.

— Давай доставай его быстрее! — Прошипел наемник. — Пока Магритт не узнала!

Перспектива встретиться с разъяренной ведьмой Герка тоже не обрадовала, так что он быстро ухватился за сброшенную вниз веревку. Варварка и наемник налегли на ворот, Герк шаркал ногами по стенкам колодца, срывая вниз куски грязи.

— А мокрый ты не такой грозный. — Ухмыляясь, сказала Рут. — Послушай, сэр рыцарь, у меня к тебе предложение. Я иду в Кастервиль и приглашаю тебя с собой. Там ты встретишь Тринидада, и он расскажет тебе, куда делась твоя Лависса.

Предложение было настолько ошеломительным, что Герк даже не сразу нашелся, что сказать.

— Он не станет меня слушать.

— Станет. С тобой ведь я буду.

— Так ты все-таки его… женщина.

— Я ничья женщина. Но Тринидад тебя выслушает, клянусь именем Троеликой.

— Он велит своим варварам убить меня и тебя заодно.

— Нет, клянусь Троеликой. Ты сможешь попросить у него поединка, если тебя не устроит ответ.

— Если он дерется как ты, — сказал наемник, — то я бы лучше не рисковал.

— Наемники всегда трясутся за свою шкуру. — Презрительно бросил Герк, не сводя глаз со странно улыбающейся Рут. — Есть вещи поважнее.

— Кто так говорит, тот живет недолго. — Не обиделся наемник.

— Я не просто так говорю. — Настаивала варварка. — Я обещаю тебе, что если ты поможешь мне добраться до Кастервиля, то Тринидад тебя внимательно выслушает и сделает все возможное, чтобы тебе помочь.

— Откуда ты это можешь обещать? — Заинтересовался наемник. — Я чего-то про тебя не знаю?

— Ты знаешь то, что тебе положено знать. — Огрызнулась Рут. — Лордов больше нет, так что если твоя леди жива, никто не помешает тебе взять ее. Есть только одно… меня преследует колдун.

— Моррек. — Зловеще добавил наемник.

— Я согласен. — Быстро сказала Герк.

Моррек? Плевать, главное спасти леди Лависсу, а там будь что будет.

— Я почему-то так и думала. — Ухмыльнулась варварка.

— Только я не буду с тобой любезничать, ты, отродье Сатаны. — Предупредил ее Герк. — Это просто сделка.

— Тебя просто наняли, как презренного наемника. — Ввернул Хмель. — Скатился, благородный сэр. Нужда такая сука…

— А на отродье Сатаны ты еще успеешь насмотреться. — Ехидно ввернула Рут. — Кстати, где он? Пора уже вылезти из пещеры.

— Пойдем, поглядим? — Предложил наемник. — Пошли, Герк, мы тебе кое-что покажем.

В пещере было жарко, факелы отбрасывали больше теней, чем света. Самая большая тень была крылатой, но это была лишь тень. Гаррет уже не помнил, когда у него в последний раз была женщина. Женщин, которые хотели быть сверху, было еще меньше. А уж таких, которые хотели его в облике демона, насчитывались единицы.

Тень колдуньи отливала красным, зеленые глаза светились в темноте, выпивая энергию. Плата за лечение, за удовольствие, за какого-то третьего для Рут… платы за молчание Магритт не взяла, она расскажет Морреку все, когда он спросит. Кожа у нее была белой, как камень, и такой же прохладной. Она медленно двигалась на нем, длинные пальцы с острыми ногтями скользили по груди, касались лица, волос.

— Ты будешь сильнее. — Говорила ведьма между вздохами. — Скоро. Совсем скоро. Ты… ах…

Гаррет почти ее не слушал. Кто слушает женщин в такие моменты? Он схватил ее за локти и грубо перевернул, укусил в шею, так, что выступила кровь и наполнила ямку между ключиц. Он слизнул ее, полную зеленых искр. Ведьма засмеялась, укус быстро заживал на ней.

— Ах ты негодяй-единоличник! — Возмутился голос Хмеля.

Рут длинно и протяжно присвистнула, незнакомый мужчина ошарашенно отшатнулся, побледнев.

— Защити меня, Троеликая, мерзкий демон!

— Ты должен был сказать: «я спасу тебя, прекраснейшая Магритт!». — Наставительно заметила Рут.

— Перевелись настоящие рыцари. — Поддакнул Хмель и подтолкнул незнакомца к выходу. — Пошли, нечего завидовать.

— Мерзавцы. — Беззлобно выругался Гаррет. — Кто этот третий?

— Ты не знаешь. — Ведьма провела ему острым ногтем по щеке. — Ты ничего не знаешь. Ты даже не представляешь, кто они. И они даже не представляют, кто ты. Вы совсем-совсем ничего друг о друге не знаете.

— Скажи мне. — Потребовал Гаррет. — Скажи сейчас.

Ведьма покачала головой и только крепче сжала ногами его бедра.

— Знание всего — проклятие избранных.