В поисках короля

Глава 34. Измена

Пол в камере для неверных жен был холодным, каменным, и редкая разбросанная по нему солома не спасала. Для леди Эрминфеи, непочтительной дочери, слуги лорда Дерквиля принесли убогую перину и положили ее на деревянную лежанку, но Эрмина сидела на полу, чтобы цепи не тянули так сильно. Она знала, зачем они. Одна из неверных жен лорда Карреема Дерквиля, ее прапрадедушки, разбила себе голову о стену, не дождавшись мучительной пытки, и не выдала своего любовника. Лорд Рори в детстве любил ставить ее в пример ябедничающим о его проказах сестрам. Портретов строптивой леди не было в общем зале предков, но Алифейна, прячась однажды на чердаке от нянюшки, нашла небольшую эмаль овальной формы. От времени краски не поблекли, и с него улыбалась до того гордая и надменная женщина, что ее свирепые глаза пугали по ночам маленькую Эрмину. Так это было или нет, но сестры решили, что это и есть та самая неверная жена прапрадедушки. И если Эрминфея хорошо знала свою сестру, то скоро род Дерквилей пополнится еще одной мрачной легендой. Или двумя. И навряд ли легенда об уморившей себя голодом сестре невесты будет интереснее. Эрмина покосилась на разбросанные по полу остатки еды. Дотянуться до них было уже нельзя, гордая леди оттолкнула ногой тарелку так далеко, что из-за цепей до нее стало невозможно добраться. Больше еду ей не носили, но поили исправно, чтобы Эрмина не умерла от жажды. Леди очень ослабела сидя без движения, но от смерти была еще далеко. Больше голода ее мучила собственная нечистота. Отхожего места или ночного горшка в камере не было, и справлять нужду приходилось в уголке, куда только дотягивалась цепь. Светлые волосы повисли сосульками, под ногти забилась грязь. Ко всему прочему в камере было холодно, леди постоянно кашляла и уже изорвала всю нижнюю юбку на носовые платки. Лорды из рода Дерквилей этой камерой отнимали у неверных жен последнее, что у них оставалось — гордость. Теперь Эрминфея знала, что остается, когда отнимают красоту — гордость. Великий стержень лордов, и она держала ее, как обломок корабля в море. И Эрмина знала, что умрет, не разжав руки. Она потеряла счет дням, но точно знала, что их не прошло еще и десяти. На десятый день ее заключения приходилась свадьба Али и Свайлса, и шум брачного пира она бы точно услышала. Иногда причудливое эхо доносило до ее слуха странные звуки, и, впадая в забытье, Эрмина грезила о замученных душах, сгинувших в этих коридорах. Весь хор изменниц пел ей в уши свои унылые песни, к которым примешивалось скорбное торжество.

— Цветочек скоро завянет.

Леди открыла воспаленные слезящиеся глаза и посмотрела на присевшего перед ней на корточки Свайлса. За его спиной с факелом стояла Кар Харст, варварка из племени варваров. Мысль о том, что он видит ее такой, заставила Эрмину желать смерти еще больше.

— Что делают у вас с неверными женами? — Спросила она Кар потрескавшимися губами.

— У нас говорят, плох тот мужчина, который не может удержать собственную жену.

Свайлс хмыкнул.

— У вас не женятся на землях и титулах.

— Потому что у нас их нет.

— А если бы и были?

— То мечи наших мужчин все равно решали бы вопрос.

— Харст, ты дикарка. Подожди меня за дверью.

— А что у них делают с неверными мужьями? — Проводив ее взглядом, спросила Эрмина, только чтобы не молчать.

— Обманутые жены вспарывают им брюхо. — Будничным тоном ответил Свайлс. — Варвары.

— Вы на них похожи, лорд.

— Зато ты сейчас похожа на мертвеца, леди цветочек. Не скажу, что мне было охота тебя видеть, но моя будущая жена мечтает иметь тебя рядом с собой на свадьбе.

Эрмина покачала головой, движение далось ей с трудом.

— Я не хочу быть на этой свадьбе, лорд. Не женитесь на Али. Она вам не пара.

— Ей будет лестно, что ты так ее любишь. — Свайлс поднялся с колен. — Мои варварки уже шутят, что даже больше, чем полагается любить сестре. А уж что плетут демоны…

Он хмыкнул. Эрмина мрачно улыбнулась, если бы она могла, то тоже бы засмеялась.

— Когда исчезает красота, остается гордость. — Сказала она. — Спасительная. Или погибельная.

— В твоем случае это второй вариант, глупый цветочек. Что же, сиди тут. Это и к лучшему, а то еще объешься на свадебном пиру и умрешь.

Он вышел, и Кар Харст заглянула в камеру.

— В горах есть ядовитые цветы, которые не справляются с собственным ядом и поэтому быстро гибнут. — Сказала дикарка. — Тебя надо было назвать им. Но я буду рассказывать внукам про тебя. Не все я понимаю в лордах.

Свадьба шла уже несколько часов. Леди Алифейна была прекрасной невестой, сияющей, словно подсвеченное солнцем розовое облачко. И пир удался на славу. Стражи одинокой узницы тоскливо вздыхали, улавливая носом ароматные запахи, доносящиеся даже через каменные стены. Леди Эрминфея вела себя тихо и в страже не нуждалась, но порядок есть порядок. Стражники отчаянно сплетничали о том, что толкнуло леди на такое поведение. Аккурат до того самого момента, когда из камеры тихой и молчаливой узницы не раздался звериный вой и звон кандалов. Бравые парни побледнели и побросали копья, творя на себе охраняющие знаки Всеблагого, и не решались подойти и посмотреть в зарешеченное окошко, наполовину уверенные, что нечистый дух развратницы явился по душу девицы Эрминфеи. Но нет, это кричала и билась в кандалах, срывая кожу с запястий и шеи, сама нежная леди. В ней было столько ярости, что она почти выдернула одну руку из кандалов, чуть не оторвав себе большой палец. Подбежавшая на крик варварка Норта без затей стукнула мечущуюся девушку по голове рукояткой большого ножа, и леди упала навзничь.

— Говорят, ее мать из Илкисов? — Весело спросила она стражей. — Это не из той ли семьи, где леди переоделась мужчиной, чтобы следовать за своим братом в бой, и ее убили в первой же потасовке? Ступайте на пир, лорд Скала отправился с невестой на брачное ложе, и она велела мне забрать грязный цветочек из этого унылого места.

Выздоравливала Эрмина быстро, молодость лучшее лекарство от всех болезней. Она не отказывалась от еды, как это было раньше, покорно выполняла требования лекаря, но упорно молчала, будто свадебной ночью леди Алифейны злые духи камеры неверных жен вытащили из нее самую душу. Али заходила ее проведать, но на сестру Эрмина смотрела до того безучастно, что иногда Али не смогла сдержать слез.

— Эрми, дорогая, неужели ты не узнаешь меня? — В отчаянии однажды спросила она.

— Нет. — Вдруг сказала Эрминфея, откидывая одеяло и спуская ноги с кровати. — У тебя все губы искусаны. Это он сделал? Моя Али не позволила бы такого.

— Ты не понимаешь…

— Я все понимаю. Сколько у тебя еще синяков?

— Эрмина. — Леди Алифейна покраснела. — Он… он не бьет меня. Просто он очень силен. Я стараюсь…

— Ты как шлюха из придорожни! — Засмеялась Эрмина. — Я стараюсь, господин! Уходи, я не знаю тебя!

Она подошла к зеркалу и оттянула ворот длинной рубашки. На нежной шее красовался шрам от железного ошейника. Эрми задрала рукава и внимательно изучила запястья, потом беспечно хмыкнула.

— Что ты сделала с собой? — Укоризненно сказала леди Алифейна, беря ее за руку. — Ты похожа на рабыню.

Эрмина вырвала руку.

— Нет, это что ты сделала с собой! Парочка шрамов не сделали меня другой, а на тебе и того нет! Пошла вон, я сказала, ты, позор моего рода, не хочу тебя видеть!

Алифейна отшатнулась, словно ее ударили. Эрмина пробежала мимо нее из комнаты по лестнице, звонко шлепая босыми ногами по каменным ступеням, и выбежала во внутренний двор. Свет ослепил ее, а ногам стало холодно. Эрмина потерла глаза и поняла, что наступила зима. Пушистый снег приминался под босыми ступнями, леди засмеялась и закружилась, раскинув руки, ловя ртом снежинки.

— Ты что делаешь! — Сердито крикнул кто-то.

Эрминфея прищурилась и увидела подбегающего конюха.

— Ты что, открыл тайну эликсира неуязвимости? — Холодно спросила она. — Как ты смеешь так со мной говорить?

— Леди Эрминфея! — Парень покраснел. — Простите, я вас не узнал. Но вам все равно не нужно здесь быть… в таком виде.

— А в каком виде ты бы предпочел меня видеть? — Язвительно спросила девушка, подходя к близстоящему коню. — Иди на место и занимайся своим делом.

Пока конюх мешкал, не зная, что предпринять, Эрмина взлетела на спину коня и толкнула его пятками, разворачивая в галоп. Жизнь на границе предполагает трудности, и все леди Дерквиль умели ездить без седел и даже без поводьев. Лес встретил ее тишиной и потрескиванием спящих деревьев. Пещера ведьмы еле виднелась, полузасыпанная снегом. Старуха отшатнулась при виде возникшей на пороге леди и уронила ступку, которая звонко раскололась.

— Что со мной происходит? — Крикнула Эрмина, наступая на старую ведьму. — Что это?

— Все идет как должно. — Забубнила она. — Все случилось быстро.

— Что именно случилось?

— Демоны! Проклятое племя. Проклятая земля. Проклятое все, что соприкасалось с ней.

— Да говори ты яснее! — Эрмина схватила старуху за плечи и затрясла. — Это о Свайлсе? Он проклят? И Али теперь тоже, да?

— Вряд ли. С землей Ада я не соприкасался. — Лорд оторвал Эрмину от старухи и отбросил в угол. — Только с огнем.

— Очень вовремя, юный лорд! — Прошипела ведьма, потирая плечо. — Ты привез, что обещал?

— А зачем, ты думаешь, я приехал? — Зло спросил он и бросил в ведьму сверток, который старуха скогтила с неожиданным проворством.

— Прекрасно! Забери отсюда безумную леди, юный лорд, или мне не в чем будет готовить снадобья. Она просит меня рассказать то, чего не желает знать.

— Ясно. Пошли отсюда, злой цветочек, пока ведьма не превратила тебя в жабу.

— Вот еще! — Взвизгнула Алифейна. — Скажи мне!

Но лорд уже сдернул с себя плащ, легко завернул в него упирающуюся девушку и вынес вон из пещеры.

— Выбирай. — Он поставил ее на ноги и развернул лицом к своему коню. — Ты ведешь себя хорошо, не брыкаешься и едешь впереди меня в седле. Или ты ведешь себя плохо, и я перекидываю тебя поперек седла, как схваченную в набеге рабыню.

Эрмина переступила с ноги на ногу, снег впился в ступни ледяными иголками, но не ответила. Свайлс довольно кивнул и подсадил ее в седло, затем легко вспрыгнул сам и одной рукой прижал Эрмину к себе, чтобы она не свалилась. Девушка возмущенно пискнула.

— Так все-таки поперек седла? — Насмешливо поинтересовался лорд и свистнул коню Эрмины, чтобы шел следом.

Послушное животное покорно затрусило позади.

— Почему она назвала меня безумной леди? — Помолчав, спросила Эрмина, но не дождалась ответа.

Тогда она с усилием повернула голову и посмотрела всаднику в лицо.

— А тебя она назвала юным лордом.

Свайлс с досадой встряхнул ее, и Эрминфее пришлось принять прежнее положение.

— А как тебя называть мне? Ты больше не Свайлс. По нашим обычаям более знатный род поглощает менее знатный, так что ты теперь Дерквиль.

— Заткнись. — Велел ей Свайлс и пустил коня более крупной рысью.

— Я могу называть тебя дорогим зятем. — Не унималась Эрмина. — Или просто говорить «муж сестры». Да, муж сестры моей. Нет, муж сестры моей. Очень приятно, муж сестры моей. Скоро ли вы намерены сделать ее вдовой, муж сестры моей?

— Вдовой не знаю, но если ты не замолчишь, траур ей надеть все-таки придется.

— Я просто спрашиваю. На границе неспокойно, всякое может произойти. Варвары, мы воюем с их кланами. А ведь они есть и у вас в войске. И демоны тоже. Что они говорят про ваше лицо?

— Не слышал. Зато слышал, что они говорят про тебя. И не только демоны.

— В самом деле? Приятно быть известной особой.

— Не очень. Если бы ты знала, как они тебя называют.

— Безумной? Или цветочком? Не самое худшее из всего. Но как все-таки мне называть вас? Как вас зовет мой лорд-отец? Паленой рожей? А мои лорды-братья? Копченым мужем? А Али? Как она вас зовет, дорогой зять? Просто чудовищем? Говорят, ночью все мужчины одинаковы, но это только если не знать, каковы они при свете дня!

Свайлс так резко скинул ее с коня, что Эрмина не успела выпутаться из плаща и упала, ударившись головой о ствол дерева. Во рту сразу образовался вкус крови, в ушах зазвенело. Свайлс схватил ее за волосы, и Эрмина поднялась, цепляясь за ствол.

— Какой дерзкий цветочек!

— О что вы, дорогой зять! Я просто набираю кредит!

— У этого ростовщика нет столько денег.

— Задушите меня, дорогой зять? — Хихикнула Эрмина, хватаясь за его руку и облизывая губы. — Ну давайте. Всегда было интересно, каково это умирать.

Свайлс посмотрел на нее так, будто вдруг впервые увидел. И улыбнулся. Потом поднял плащ, отряхнул его от снега и набросил на Эрмину.

— Что ты делаешь?

— А ты как думаешь, леди цветочек? Знала бы ты, до чего знакомые речи ведешь.

Он снова подсадил ее на коня, и они поехали к замку, как ни в чем не бывало, но Эрмина спиной чувствовала, как колотится у него сердце, решение ее не убивать тоже не даром обошлось лорду Скале.

— Ну что же ты? — Прошипела она и резко дернула головой, постаравшись ударить его затылком в подбородок.

Свайлс досадливо вздохнул и перекинул Эрмину поперек седла.

— Что вы делаете, лорд? — Вскрикнула Али, подбегая к ним, когда они въезжали в ворота.

— А ты как думаешь? — Буднично ответил Свайлс, спрыгивая с коня и снимая Эрмину.

Алифейна мигом вытащила у Эрмины кляп изо рта.

— Да не трогай ты меня! — Тут же взвыла злая леди. — Задери тебя демон, Али!

— Уведите ее. — Распорядилась Алифейна подошедшим слугам и накинулась на мужа. — Что вы делаете, лорд? Бедная девочка больна!

— Ты думаешь, моя леди-жена? — С издевкой бросил Свайлс. — Достаточно здорова, чтобы бегать по снегу босой. И я не слышал, чтобы она хоть раз чихнула за всю дорогу.

— Не смейтесь, мой лорд! Вы понимаете, что я говорю о ее рассудке!

— Она безумна, ты думаешь? Ты очень ошибаешься.

— Она сказала, что не хочет меня видеть перед тем, как убежала. Она говорила… ужасные вещи…

— Всего-то? Это еще не делает ее сумасшедшей. Говорю тебе, она совершенно нормальна. А тебе следовало бы обидеться на нее.

— Разве я могу? Моя бедная сестренка… ох, а вы, мой лорд? Удачно ли прошла ваша поездка?

Свайлс взял ее за подбородок и приподнял, так что Алифейне пришлось встать на цыпочки.

— Перестаньте, лорд! — Шепнула она. — Слуги смотрят. Это неприлично.

— Ясно. — Сухо сказал Свайлс. — Скажи-ка мне, жена моя, если бы твоя красота вдруг исчезла, то что бы осталось?

— Эрмина уже спрашивала меня однажды об этом. Но я не понимаю. Это загадка?

— Нет. В твоем случае это приличия и долг. Но этого мало, моя жена, очень мало. Иди в спальню, я скоро приду.

— Да, мой лорд. — Покорно поклонилась Алифейна и поспешила в дом.

— Приличия и долг. — С отвращением произнес Свайлс, глядя ей вслед.

Потом хлопнул по крупу жеребца и повел его в конюшню.

Быть безумной Эрмине понравилось. Можно было говорить, что хочешь, и кому вздумается. Определенную границу леди старалась не переходить, особенно в разговорах с мужчинами, иначе можно было оказаться запертой на неделю, но риск был невелик: почти все мужчины пропадали в разъездах по границе. Леди никто ничего не рассказывал, и девушки томились беспокойством, все, кроме Сорн, которая недавно разродилась и ворковала над малышом.

— И оно того стоило, Сорн? — Спросила Эрмина, протыкая иглой плотную ткань вышиваемого гобелена. — Весь замок слышал, как ты орала. Всеблагой, шесть часов криков!

— Если сравнить это с часами счастливых криков на той же постели, то цифра шесть потеряется в них. — Засмеялась Сорн. — Это такое чудо, Эрми, оно стоило любой боли. Престор будет счастлив, когда вернется.

«Если вернется» — подумала про себя Эрминфея, в последнее время лордские отряды то и дело теряли в стычках людей.

— Конечно, счастлив. — Вслух сказала она. — Он же ничего не слышал. Будь я любящим тебя мужчиной, после такого у меня рука бы не поднялась к тебе вообще прикоснуться.

— В этом деле не рука нужна. — Хихикнула мать леди Сурифеи. — Погоди, выйдешь замуж, Эрмина, сама поймешь.

— Если кто-нибудь согласится взять тебя замуж. — Не смогла удержаться от колкости мать маленькой леди Тристифеи. — Ты бы могла вести себя получше. Твою мамашу из Илкисов строптивый нрав свел в могилу.

— Я не выйду замуж. — Спокойно ответила Эрмина. — Никогда и ни за кого.

— Это ты сейчас так говоришь. — Отмахнулась Сурифея. — Подожди, найдется тот, кто разбудит и твое сердце.

— Или не сердце, а кое-что другое. — Коварно засмеялась Сорн.

— Кар Харст сказала мне, что у варваров никого не выдают замуж насильно. Женщина сама выбирает, с кем ей быть. Или не выбирает вообще.

— Нашла, кого привести в пример! Варварки ложатся со всеми подряд! Это племя мерзких бастардов! О Всеблагой, да они даже не всегда знают отца своих детей!

— Если бы ты высунула свой нос дальше замковых ворот, Ормилфея, — парировала Эрмина, — и посмотрела бы на Кар Харст или Норту, или любую из них, ты бы уже не могла сказать, что эти женщины позволят себе ложиться со всеми подряд. И они любят своих детей независимо от того, кто был их отцом, пусть даже это мерзкий насильник.

— Вместо того, чтобы наложить на себя руки после пережитого позора, эти мерзкие дикарки даже не стыдятся насилия!

— Я бы посмотрела, как ты сказала бы это в лицо самой слабой из них. Хотя, подозреваю, она бы просто расхохоталась в ответ.

— Ты слишком много общаешься с неподходящими тебе людьми, Эрмина. — С жалостью сказала молчащая до этого Алифейна. — Будь осторожна.

— Ты была довольно осторожна в своей жизни, и что? — Огрызнулась та. — Теперь ты делишь с постель с худшим порождением жестокостей Ада. Тебе бы больше повезло, если бы твой муж был мерзким стариком! А теперь у тебя даже нет надежды, что он однажды умрет на тебе, пуская слюни, и сделает тебя счастливой вдовой!

— Всеблагой, прости ее за эти неразумные слова. — Вздохнула Алифейна. — Она сама не ведает, что говорит.

— Все я прекрасно ведаю. — Огрызнулась раздосадованная Эрмина. — А ты…

— Мужчины вернулись! — Вбежала в женскую служанка. — Много раненых!

— Престор! — Леди Сорнберфея побледнела, как смерть.

— С лордом Престорфайндом все в порядке! — Поспешно заверила служанка. — Но вот лорд Скала…

— Что? — Крикнула Эрмина. — Его убили?

— Нет-нет, моя леди! Не его! Его лучшего генерала. Варвары напали внезапно, их отрезали от основного войска. Лорд Скала держал оборону с отрядом, но пока удалось прорваться вашему отцу, многих убили. Лорд Скала очень… расстроился…

Эрмина не выдержала и рассмеялась.

— Расстроился? Эрги Свайлс? Зол, как демон, хочешь сказать ты?

— Он велел казнить дозорных, которые просмотрели засаду. — Служанка задрожала от страха. — Их было шестеро…

Все взгляды с ужасом обратились на Алифейну. Не оставалось сомнений, на ком лорд Скала будет срывать свою злость. Али воткнула иглу в вышивание и встала, внешне спокойная, но руки у нее дрожали.

— Мне надо подготовиться к его приходу. — Сказала она.

Дальше леди вышивали в молчании, потом Сорн, посчитав, что выдержала должную паузу, со счастливой улыбкой выбежала встречать мужа. Эрминфея решила, что с нее хватит на сегодня исколотых пальцев, и тоже поднялась, смотав вышивание. Чтобы не попасться никому на глаза девушка пробиралась закоулками замка, по которым обычно мало кто ходил, и поэтому в них гуляли сквозняки и всюду висела пыльная паутина. Зато витражи на окнах были замечательные, только зарешеченные ажурными решетками. За одним из поворотов в проеме окна в одиночестве сидел лорд Скала с оплетенной глиняной бутылью, от него крепко пахло дорогим вином. Вся одежда и руки лорда были испачканы засохшей кровью. Он поднял на Эрмину страдающие глаза, потом отхлебнул из бутыли и отвернулся к окну, так что она видела только уродливую половину его лица.

— Что вы здесь делаете, дорогой зять? Ваша жена уже ждет, когда вы придете отыгрываться на ней за свое поражение.

Он не ответил, только сжал зубы.

— А мы только что обсуждали ваши преимущества перед старым слюнявым стариком. Угадайте, кто выиграл? Старик, потому что он умер прямо на Али и избавил наш род от своего назойливого присутствия. Почему вы так не сделали? Такой удобный был случай…

— Тебе лучше сейчас уйти. — Тяжело проговорил Свайлс, покачивая бутылью, там плескалось уже на дне.

— И не успеть сказать, что вместо этого вы предпочли подставить своего генерала?

Бутыль грохнула о стену, разбрызгивая красное вино, Эрмина вздрогнула и уронила вышивание. Жестокий удар отбросил ее к стене, леди согнулась, хватая ртом воздух.

— Ты ищешь смерти, цветочек? — Свайлс больно дернул ее за волосы, открывая горло.

Эрмина схватила его за руку, но он был куда сильнее.

— Думаешь, я позволю тебе умереть? Думаешь, это самое плохое, что может случиться?

Лорд ударил ногой ближайшую дверь и толкнул Эрмину на ворох старых платьев, принадлежавших десяти поколениям леди Дерквиль. Их была целая гора, поэтому она не ударилась больно. Свайлс закрыл дверь, подпер ее сломанным стулом, и пошел на Эрмину, нехорошо улыбаясь. Она попыталась отползти, разом потеряв все слова, которые могла сказать, но Свайлс грубо схватил ее за пояс и поднял. Затем достал нож и с треском разрезал на Эрмине платье, поцарапав кожу, расстегнул пояс, грубо раздвинул ей ноги коленом.

— У тебя шрамы, как у рабыни. — Сказал он ей, усмехаясь.

Рассвет занимался на востоке, бросая солнечные лучи сквозь витражи, и окрашивая ворох старых платьев и пол в зеленые, желтые, красные и синие цвета. Волосы Эрмины засветились золотом, разметанные в беспорядке. Дыхание лорда Свайлса шевелило эти волосы, а рука ласкала округлое жемчужно-светящееся плечо. Леди недовольно дернула им во сне, и лорд улыбнулся. И подумал, когда все успело так измениться. В тот ли момент, когда ему хватило сил одуматься и отпустить измученную ненавистью девушку? Или в тот, когда она посмотрела на него скорбными глазами женщины, которую отвергают? Они ничего не сказали друг другу. И она все же оставила ему пару царапин, пока вырывалась, но они ничего не стоили по сравнению с тем, чем она расплатилась. Как и все его женщины, леди Эрмина боялась и закрывалась руками, но это был страх невесты перед неизведанным, а не отвращение красивой женщины перед чудовищем. У нее и сейчас были сжаты кулаки, словно она боялась, что наутро он засмеет ее и прогонит. Право, такое придти в голову могло только леди Эрминфее.

Хмель замолчал и вздохнул. Потом положил голову на подушку, знаменуя этим, что история закончилась.

— Хмель. — Недовольно позвал Гаррет после продолжительного молчания. — Это все?

— Все. На этом история заканчивается.

— Так вообще нечестно! Хотя бы про эту ночь расскажи поподробнее! А то как лист из книги выдран! Он разорвал ей платье, а наутро они проснулись!

— Нет уж, а то ты и так на людей бросаешься!

— Ладно, хоть намекни, как у них там все было.

— Слушай, откуда я знаю? Меня там не было.

— Затопчи тебя бешеная корова, а Инра тут при чем?

— Она их дочь. — Подала голос Рут. — Разве непонятно? Дочь лорда и леди одной фамилии, но с перечеркнутым кругом бастарда. Это была просто отличная история Инры, в которой про Инру не было ни слова.

— А что, кто-то жалуется? — Рассердился Хмель. — Хоть бы спасибо сказали, хамы неблагодарные, я ажно охрип слова подбирать…

— Это было великолепно. — Поспешил вставить Герк. — Ты прекрасный рассказчик. Я и не подумал, что безумное поведение леди Эрминфеи объясняется ее любовью к Свайлсу, а не к сестре. Но ведь это не конец. Что с ней сталось, когда родные узнали, что она беременна и от кого? Ужасный позор для рода. Зря она о этом не подумала.

— А кто сказал, что они узнали, от кого?

— Ее знаки на одежде! — Фыркнула Рут. — И не Инрой ее верно зовут, а Инорофеей?

— Это что? — Любопытно спросил Хмель. — Тоже какой цветочек?

— Репей. — Кратко бросил Герк. — Так что с ними сталось?

— Это неинтересно. — Горячо заверил их Хмель. — Сама история вот она, и кончается она именно так.

— Ты думаешь о бое среди камней. — Гаррет приподнялся на локте и уставился на Хмеля засветившимися в темноте глазами. — И о кровавом ложе. Я вижу, о чем ты думаешь, когда говоришь слова.

Хмель запустил в него подушкой, которую Гаррет поймал и довольно уложил под голову.

— Спасибо! А то мне низко было.

— Верни подушку ты, порождение желудочного червя и кошачьего дерьма!

— Дорасскажи — отдам.

— Это правда неинтересно!

— Это уж нам решать. Выкладывай. — Поддержала Гаррета Рут.

— Ладно, вы сами напросились! Да и говорить-то особо не о чем. Естественно, долго это все продолжаться не могло. Леди Али была счастлива, что муж и сестра помирились, а ледя Эрмина стала тихой и ласковой. Ровно до тех пор, пока у нее пузо не начало надуваться. Лорд Скала, он в это время был в походе, гонялся за Тринидадом, не то бы так просто не отделался. Он, может, и не знал ничего. Эрмину снова заперли в камеру неверных жен, там она заболела и поэтому не выдержала родов. Ведьма их к тому времени умерла, а все лекари отправились с войском, поэтому помочь ей было некому. Леди до самого конца скрывала имя отца ребенка, но в родильной горячке все кричала «Эрги, Эрги!», и люди рассказывают, что у повитух сердце надрывалось это слушать. Бедняжка, она мучилась два дня и под конец совсем ослабела. Леди Алифейна до конца была с ней и держала ее за руку. Девочка родилась здоровой, демонская кровь в ней почти и не сказалась, да и в самом Свайлсе ее не так и много оставалось. А лорд Скала пропал вместе с войском, и ни у кого не хватило смелости искать его, варвары в то время уже захватили достаточно земель, чтобы с ними считались. Может, из его черепа какой-нибудь дикарь сделал себе чашу, и вряд ли она будет более уродлива, чем демонская харя Гаррета. Инру отдали бы на воспитание слугам, если бы за нее не вступилась леди Алифейна, вот уж благородное сердце, ничего не скажешь. Да только бастард он и есть бастард, вы ее все видели.

— От отца и матери она взяла не самое лучшее. — Задумчиво сказала Рут. — Раненую гордость и жестокость.

— Ну что, довольны? — Рассержено спросил Хмель. — Чем вам не понравилась моя концовка? Когда все было хорошо, и все были счастливы?

— Потому что так не бывает. — Гаррет метко запустил в него подушкой.

— Это у тебя не бывает! — Вспыхнул наемник. — Это у тебя все плохо, потому что ты богопротивное создание, понял?!

Он резко отвернулся к стене и натянул на себя одеяло. Гаррет открыл было рот, но тут же закрыл под укоризненными взглядами Рут и Герка.

— Несчастье леди Эрминфеи в том, что она не соблюдала свой долг. — Наставительно заметил Герк. — Леди не должна так вести себя.

— Зато она знала, что — ее. — Хмыкнула Рут.

— Что это значит? — Полюбопытствовал Гаррет.

— Это значит, что мое — мое. — Рут тоже отвернулась к стене и натянула одеяло до ушей. — Герк, ты дурак. Остальные леди вели себя вполне по-ледски, насколько я понимаю, и ничем не заслужили наказания. Но угадай, чей замок Тринидад взял первым? Верно как раз тот, что стоял у самой границы, как думаешь? Слыхал ли ты после этого о славном роде Дерквилей, начинавшимся от самого изгнания Сатаны из Рая?

— Проклятие леди Эрмины пало на весь ее род! — Не сдался рыцарь.

— А что за проклятие пало на род леди Лависсы? — Язвительно поинтересовался Гаррет. — Ты, что ли? Соглашусь, сущее проклятие.

— Ах ты!.. — Задохнулся от обида рыцарь.

Продолжить вслух ему не позволило воспитание, поэтому он показал на пальцах, на что паскудный и куда более изощренный гворт скрутил фигуру похуже.

Обменявшись выразительными и энергичными жестами, рыцарь и демон тоже улеглись, весьма недовольные друг другом.