В поисках короля

Глава 17. Практический подход

Три коня бежали вровень. Всадники сдерживали скакунов, оттягивая неизбежный момент, когда кто-нибудь не выдержит первым и пустится в галоп. Счастливая Тринидад то и дело дотрагивалась до рукоятки меча, висящего у пояса. Меч, как и конь, достался ей от наемников Моррека. Всего коней было семеро, считая крестьянского доходягу Хольта, но троих лишних они продали на торге, сделав огромный крюк назад, а Хольта Рут лично подарила первому попавшемуся крестьянину.

Для полного счастья ей не хватало лишь сапог, как ни привычны варварские ноги топтать пыль дорог, а в сапогах оно как-то надежнее. Гаррет и Хмель беззастенчиво раздели наемников и теперь щеголяли в обновках, ей же ничего не подошло по размеру. Можно было ушить, но Рут ловчее махала мечом, чем сновала иголкой, да и сломанная рука действовала пока не так хорошо, как хотелось бы.

За время вынужденного безделья Гаррет, замученный приставаниями Хмеля, вырезал себе из медодрева знаки отличия и привесил у пояса. Волосы у него были недостаточно длинными, чтобы вплести в них разноцветные кожаные шнурки, и он пришил их к одежде, но они все равно ничего не сказали ни Хмелю, ни более привыкшей к знакам отличия Рут. Однако что означает маленькая медодревная ложечка, они оба прекрасно знали.

— Поварешка! — Радостно выкрикнул Хмель, впервые ее увидев. — Ты поварешка!

— Я рос в замке. — Пожал плечами Гаррет.

— Поварешкой!

— Прислужником на кухне.

— Рут! — Хмель заговорщицки толкнул варварку локтем, прямо по еще нывшим ребрам. — Так давай заставим его готовить нам, раз он поварешка! Чего таланту пропадать?

— Он и так готовит. — Огрызнулась варварка, потирая ноющие ребра. — Не тебе же мясо доверять.

Хмель озадаченно замолчал, припоминая, что, и вправду, последнее время еду готовил только Гаррет.

— А ты умеешь делать печево? — Спросила Рут.

— Что?

Рут повторила на своей тарабарщине, потом нахмурилась и попыталась объяснить.

— Печево. Из муки, воды, яиц… оно сладкое… твердое…

— Печенье! — Догадался Гаррет. — Да, могу и его.

— И долго ты работал на кухне?

Хмель, увидевший, что совершенно немужественное уменье Гаррета не вызывает у варварки ни капли презрения, очень обиделся тогда.

Сейчас он держался в седле неподвижно, по-наемничьи, но то и дело в его посадке проскальзывал крестьянский мешковатый манер. А такой посадки, как у Гаррета, Рут никогда раньше не видела. Казалось, что он привстает в седле, готовый слететь с него в любой момент. Она сама попробовала так, но у нее быстро устали ноги, и Рут уселась привычно по-варварски.

— Кто так болтается в седле? — Не выдержал Хмель, глядя на нее. — Что ты ходишь вся вместе с конем?

— Что тебе не так? — Беззлобно огрызнулась Тринидад.

Хмель переглянулся с демоном.

— На неприличные мысли наводишь. Была у меня одна баба, дак она любила сверху, вот так же, как и ты, качалась.

Рут вздохнула, шуточки у давно не видевшего женщин Хмеля в последнее время сводились только к одному.

— Не могу же я сидеть, как ты. Ты у куля с земляными яблоками учился?

— Ты тоже не по-человечески сидишь. — Накинулся Хмель на Гаррета. — Что у тебя там, шило в седле, что ты на него зад не можешь положить ровно?

— А у тебя рыбьего клея на нем налито? — Огрызнулся Гаррет. — Прилип так, что слезать станешь — штаны на седле останутся.

— Пару раз я видел лордов. — Не слушая его, сказал Хмель. — Охотились они. Леди вообще чудно сидят, ноги на одну сторону.

— Это как? — Не поняла Рут. — И головой в сторону? А как конем править?

— Головой вперед. — Терпеливо объяснил Хмель. — А ногу вторую на луку седла загибают.

Он отпустил поводья и перекинул ногу через голову коня, показывая, как сидят леди. Конь сердито заржал, и Хмель поспешил убрать ногу обратно.

— А если на дыбы? — Присвистнула Рут. — Так и слететь можно.

— С лордского коня? Они у них смирные, у ледей, а если брыкаются, их режут.

Варварка презрительно сплюнула сквозь зубы.

— Портят породу.

— Почему? Разве хорошо, когда конь брыкливый?

— Для крестьян плохо. — Объяснил Гаррет. — Крестьянский конь должен смирно идти за плугом и возить поклажу. А варварский конь должен быть брыкливым, чтобы в бою помогать всаднику.

— Да. — Подтвердила Рут. — И кусачим. И знать только одного хозяина. Это понятно. А зачем леди так сидят? Чтобы легче было падать?

— Ледская служанка мне сказала, — подвигал бровями Хмель, — чтобы хозяйка к коню не привыкала. Лорды женятся рано, может в пять лет, может в шесть. Земли объединяют, союзы они заключают так.

Рут снова презрительно сплюнула. Хольт рассказывал ей об этом, но так и не смог объяснить, чем же это хорошо.

— В пять лет! Так же и убить можно жену брачной ночью!

— Лорд ждет, когда его леди подрастет.

— А если он не понравится ей?

— Да кто их спрашивает? Брак — дело священное. А у вас не так?

— У нас женятся, когда оба этого хотят.

— Я не об этом говорю. — Хмель раздраженно махнул рукой. — Лордов рано приучают к седлу, и леди тоже. И когда приходит время им ложиться вместе и жить, то оказывается, что леди больше любит своего коня, чем мужа.

Он довольно захохотал, хлопая себя по бедру.

— Крестьянское вранье! — Заявила Рут, перекрикивая его смех. — Под коней ложатся только нечестивые демоны, это все знают.

— Что за глупости! — Возмутился Гаррет.

— Точно. — Подтвердил Хмель. — Не демоны, а демонки. А демоны покрывают кобыл. От этого рождаются уродливые кони, на которых потом ездят их вожаки.

— Где ты этого всего нахватался? — Поинтересовался Гаррет, резко натягивая поводья.

— Это все знают.

— Это все знают. — Лукаво подтвердила Рут.

— Все знают, что варварки ложатся с волками!

— Скажи, а как оно? — Жадно спросил Хмель.

— Хорошо. — Неожиданно сказала Рут.

— Так это правда?! — Хмель чуть не свалился с коня.

— Правда. — Серьезно ответила дикарка. — Волками лорды прозвали варваров в самом начале войны. А себя они звали псами, защищающими свои дома от тех, от кого отреклись. Ведь псы когда-то тоже были волками, а потом променяли свободу и волю на… не знаю, на что. А потом волками стали называть всех тех, кто не привязан к земле: наемников крестьяне тоже иногда зовут волками.

Хмель озадаченно переглянулся с Гарретом.

— А конями у демонов кто называется?

— Никто. — Огрызнулся гворт. — Ты хоть одного демона живьем видел?

— Упаси Троеликая. — Хмель сотворил на себе оберегающий знак Творящей. — Защити меня своею силою от нечистого племени… хотя когда я был несмышленым ребенком, я мечтал иметь сына от демонки. Он бы был сильным, я бы гордился им…

— А от Троеликой не мечтал? — Засмеялась Рут. — Это невозможно.

— Ну конечно! Полукровок-то я видел!

— Полукровок рожают человеческие женщины. — Объяснила Рут. — Из демонского племени у них отцы. Демонки не рожают от человеческих мужчин.

— Почему?

— Потому, — ответил потерявший терпение Гаррет, — что никто добровольно не ляжет с демоном, кроме придорожной шлюхи. Полукровки — дети насилия. А человек не может изнасиловать демонку. Никогда.

— Очень страшная? — Спросил жутко разочарованный Хмель.

— Очень сильная. — Объяснила Рут. — Демонка может человека пополам порвать, вот так. Ни одна женщина не ляжет с тем, кто ее слабей.

— Хоть что-то ты знаешь. — Презрительно бросил гворт и ударил коня пятками, сорвавшись с места в галоп.

Рут и Хмель, азартно улюлюкая, бросились следом.

— Рут. Рут! — Хмель потряс дикарку за плечо, нагло игнорируя правило ночных привалов.

— Что случилось? — Сердито спросила она, натягивая на плечо шерстяное одеяло. — Я уже стояла на страже!

— Да я знаю! Проснись! Тут такое… Гаррет… — Наемник перешел на шепот, хотя слышать его, кроме Рут, было некому.

— Что? — Рут резко села, разом стряхнув сон.

Демон стоял в дозоре первым, после него она, а последним Хмель. Но одеяло Гаррета было отброшено в сторону, а его самого нигде не было видно.

— Я это…

Рут с удивлением увидела, что у парня трясутся руки.

— Что?!

— Решил я сделать вид, что сплю… — Зачастил он.

— Заснул?!

— Только сделал вид, честно! Чтобы обмануть врага, если он полезет… смотрю, Гаррет не спит, ворочается и ворочается. Потом одеяло скинул, поднялся и в лес пошел. Ну, думаю, надоть ему в кусты. Да только ушел он надолго. Такое тоже бывает, я раз…

— Хмель! — Сердито просипела Тринидад, хватая его за шиворот. — Не отвлекайся!

— Да я и говорю! Пошел я за ним, посмотреть, что случилось. Слышу, стонет кто-то. Подошел, а Гаррет стоит, руки в дерево упер, весь голый. Я сперва подумал, не буду мешать человеку, дело житейское, а до шлюх еще два дня ехать… а он… он…

Устав ждать, когда рассказ подойдет к концу, Тринидад вскочила и потащила Хмеля в темноту.

— Показывай дорогу!

— Я такого в жисть не видал! — Шептал Хмель на бегу. — Страх какой, помилуй Троеликая и сохрани меня от ужасов ночных! И полнолуние сегодня еще как назло!

Полнолуние им пригодилось. Серебряный свет вычертил из темноты стоявшего спиной Гаррета. Он был в демонском обличье и весь покрыт чем-то черным. Хмель истово осенял себя знаками сразу всех ипостасей Троеликой.

— Смилуйся надо мной лекарка! Охрани меня, ведьма! Воительница, отгони от меня эту мерзость!

— Он тебя не трогает! — Возмутилась Тринидад.

Демон громко вскрикнул и глухо застонал, кожа на спине вдоль остро выступающего позвоночника треснула, будто вспоротая изнутри, и начала расходиться в стороны. По ногам у гворта потекла черная жидкость, и Рут поняла, что это кровь. Гаррет еле устоял на ногах, вцепился когтями в дерево, на котором остались глубокие следы.

— Что это за тварюга?! — Прошипел Хмель, вытаскивая меч.

Рут с силой ударила его по руке.

— Надо его убить, пока он не может защититься!

— Еще раз я услышу от тебя такое — вырежу твой мерзкий язык!

— Что он делает?

— Откуда я знаю? Но ему больно!

Гаррет закричал, громко и страшно, кожа сползала с него медленно, причиняя демону страшные муки.

— Он же чешуйчатый! — Сообразила, наконец, Тринидад. — Как змея! Он шкуру сбрасывает!

— Какой он? — Громко переспросил Хмель.

— Потом. — Рут махнула рукой.

— Что значит, потом?! Кто это?!

— Это демон, Хмель. Гаррет — демон. Почти демон.

— Что значит почти?!!

— Надо ему помочь.

— Надо его прибить!

— За что?

— За то, что он демон!

— Ты себя сам слышишь?!

— Мерзкая тварь, выходец из Ада! — Не уступал Хмель.

Тринидад размахнулась и залепила ему пощечину, от которой Хмель чуть не упал. Шкура Гаррета уже почти вся сошла, но гворт терял много крови, и совсем сползти на землю ему мешали только когти, завязнувшие в коре. Рут подбежала к нему, оставив растерянного Хмеля наедине с мечом.

— Гаррет! — Позвала она, осторожно дотрагиваясь до его плеча.

Пальцам стало липко от крови. Варварка знала, каково на ощупь мясо под спущенной кожей, но плечо Гаррета было покрыто обычной его чешуей, однако более мягкой и нежной, чем обычно.

— Гаррет! — Повторила она громко, остро чувствуя свою беспомощность. — Ты меня слышишь? Я могу как-то помочь? Гаррет!

Демон не отвечал, он был без сознания и совсем холодным. Окончательно слезшая с него шкура темной массой валялась у ног. Появившийся из ниоткуда Хмель накрыл демона одеялом, сверху накинул еще одно.

— Смотри, чтоб он насмерть не замерз. Я сейчас коня приведу, надеюсь, он не испужается эдакой образины. Если поскачем быстро, то до заката успеем в деревню, а там ведьма, может, и поможет чем. Слушай, а если эту шкуру взять, как думаешь, сколько за нее можно выручить? Вряд ли она теперь ему нужна.