Русский реванш. Ледокол Сталина

Глава 85

Хирохито и без меня это отлично понимал, но принимал всё с полнейшим фатализмом — на всё воля Богов. Моряки угрозу своему курсу видят и реагируют вполне адекватно, уже формируется второй корпус морской пехоты. Правительство настроено на продолжение сотрудничества в «Оси», и не планирует закрытие рынка Южного Китая для России и Германии. Насчёт Соединённых Штатов вопрос обсуждаемый, а вот всех остальных, которые лезут в Китай через португальский Макао, пора гнать. Они снова везут опиум и мешают наводить порядок.

Порядок в Южном Китае нужен всем, кроме уже обозначившихся противников во Второй Великой войне. Японская армия займётся наведением порядка, заслуживанием чинов, орденов и прочих почестей, и отвлечётся от внутриполитической борьбы с флотом. К тому-же, армия — это не сплочённая политическая сила, а несколько групп с различными интересами у их дзайбацу, а с ними работают.

Понятно, что работают, но моя чуйка всё равно вопиет об опасности. Несмотря на Реставрацию Мейдзи с индустриализацией и выходом Империи Ямато в первый ряд промышленно развитых стран, Япония так и осталась феодальной, причём в эпохе ранней феодальной раздробленности. Божественный Тенно — не абсолютный монарх, хоть и почитается Божественным. Задача императора — рамсить с Богами, призывая на Ямато благодать их покровительства, а ничтожными людишками и их ничтожными делами есть кому заниматься, хватает в Японской империи честолюбивых дайме, и верных самураев у них хватает. В общем — так. Надеяться будем на лучшее, но рассчитывать сразу на худшее. Сценарий развития событий в отношении Империи Японии-Ямато предугадать невозможно.

Ладно, чему быть — того не миновать. Определённую пользу от сотрудничества с Японией мы уже получили. Без неё и наше выступление в Боливии получилось бы не столь триумфальным, и последующая поддержка признания Треугольника и Русской Аравии и прочих наших инициатив дорогого стоят. Да и информация о том, что я «Странник» из императорского дворца не вышла. Определённо, другу Хирохито я уже задолжал. Не Японской империи, а лично ему.

В агитбригаду на выборах 1936 года Жюль Граналь меня не привлёк. На праймериз я поддерживал кандидатуру Эрла Уорнера, а он удовольствовался должностью вице-президента. Да и не нужен я уже был, не такая уж я теперь звезда, спорт и шоу-бизнес литературу в Америке уже затмили. Блистали певички и актрисульки, боксёры и автогонщики — они сейчас мегазвёзды. Сверхновые, живущие недолго, но очень ярко и насыщенно, рекламные лица «Граналь Медиа», ими теперь восхищалась Америка, а я хоть и не вышел совсем в тираж, но на их фоне изрядно поблёк.

Выиграла Justice Party сокрушительно и без моей помощи. Маргарет Митчелл набрала шестьдесят девять процентов голосов выборщиков, ещё девятнадцать наших кандидатов прошли в Сенат и девять стали губернаторами.

Марго шла на выборы с программой снижения роли государства в экономике, снижения налогов и усиления борьбы с организованной преступностью и коррупцией, и все эти три предвыборные обещания она выполнит обязательно. К возрождению экономической мощи Америки мы начали готовиться загодя, а бюджет на 1937 год (последний рузвельтовский бюджет) в Конгрессе приняли очень экономный, так что начнёт наша «королева» своё «царствование» как раз со снижения налогов — благой вести для всех американцев. Хорошее получится начало, а хорошо начать — это уже половина дела.

«Королеве Марго» сейчас тридцать шесть лет (только что исполнилось восьмого ноября) и рейтинг доверия у неё даже выше, чем электоральный, ей в целом доверяют и те, кто голосовал против, и все эти люди не будут разочарованы. В наступающем четырёхлетии, первом сроке Маргарет Митчелл на посту президента, мы планируем устроить удвоение экономики.

Это вполне реально, учитывая тот факт, что стартовать нам повезёт с самого дна Великой депрессии. И снижение налогов нам в этом в помощь — начнёт расти спрос на товары промышленного производства, начнут расти цены на недвижимость, задышат полной грудью пережившие Депрессию корпорации, концерны и мелкие предприниматели.

Локомотив экономики мы построили, и он потихоньку разгоняется, на ходу прицепляя к себе всё больше вагонов. За четыре года как раз вдвое разгонимся.

Наш глобальный золотовалютный бизнес в Триангуло, Сталинграде и Риме донельзя упростил процедуру инвестиций в иностранные экономики. Теперь это не прерогатива банков, а всем доступный сервис. Всякие фунты, марки и лиры очень просто конвертировались в доллары и швейцарские франки, спасаясь от инфляции. Переход в доллар мы сделали самым интересным, предлагая всякие инвестиционные инструменты через «Морган Рокфеллер Инвест»: от номинированных в долларах государственных дисконтных облигаций на вторичном рынке, до облигаций ипотечных фондов и промышленных корпораций. Весь спектр финансовых инструментов в одном банке — от сверхнадёжных и малодоходных (сберегательных), до малонадёжных, но сверхдоходных (спекулятивных).

Копию нашего сервиса попытались создать французы с британцами, но франк и фунт привлекательными не выглядели, несмотря на более высокие ставки, бабло потекло в Америку. В золоте, конечно. К нашему с Ватиканом и швейцарскими гномами пулу вынуждены были подключиться все. Для стабилизации курсов своих валют, золото в Риме продавали все западные европейцы, и даже балканские голодранцы свои нищебродские запасы презренного металла переместили в Рим. На приманку быстрорастущей американской экономики (новое Поле Чудес), да ещё и вдали от всяких войн, да ещё и с зафиксированным в золоте долларом, массово ломанулись Буратины со всей Европы. И массово скандировали: «Крекс, пекс, фекс!»

Рейтинговое агентство «Bewertung Consulting» уверенно прогнозировало Америке новый золотой век, а рейтинг «ААА» открывал возможности для привлечения очень дешёвых денег. Ровно те же полтора процента годовых, что предлагают СССР и Швейцарская конфедерация, но ни русские, ни швейцарцы «Поле Чудес» у себя не организовали, у них в этом плане всё очень уныло и нет кайфа от азарта игры. «Морган Рокфеллер Инвест» организовал уже десяток интересных игровых финансовых площадок, где основные инвестиции можно страховать опционами, а при этом ещё поигрывая с фьючерсами и опционами на фьючерсы, в общем — бездонная финансовая бочка для долларов.

Долларов для экономического чуда требовалось намного больше, чем могло выпустить в оборот Казначейство при фиксированном курсе шестьдесят два доллара за унцию, но этот курс сейчас вытягивал в САСШ золотые запасы европейцев, а этот процесс очень важен.

Для преодоления кризиса ликвидности мы выпустили в оборот долговые обязательства Домов Моргана, Рокфеллера и Форда. Те же облигации со вторичным рынком, но исполненные в виде банкнот, очень быстро начали дублировать доллар во внутреннем контуре, что естественно — налички при таком бурном росте экономики не хватало всем без исключения.

Правительство Рузвельта пыталось всё это дело запретить, но под это дело пришлось бы запрещать весь чёртов капитализм. То, что наши облигации в обороте наравне с деньгами — нашей то вины нет. Ну, сделали их похожими на банкноты, так это ведь никому не запрещается, никто не патентовал дизайн банкнот, и не обязывал делать облигации отличными от них. Никто никого в заблуждение не вводит, форма одинаковая, но цвет то другой. А версия про Конфедератские доллары — полная чушь. Где мы, и где Конфедерация? На начальном этапе, при становлении Justice Party, лёгкий уклон в Южную сторону мы демонстрировали, но это был финт Граналя.

Жюль Граналь, личный друг, а скорее всего и «соавтор» Ленина, уже превзошёл своего друга в умении брать власть. Именно маневры Граналя предотвратили новую Гражданскую войну с САСШ. Все ведь помнят три этапа «Ограбления века», когда американский народ уже готов был «резать комиссаров», Граналь конкретно топил за национальное примирение. Граналь был способен организовать импичмент Рузвельту, но Справедливость встала на позицию, что злого умысла в действиях президента не усматривается. Граналь первым поднял тотемный столб перемирия и диалога, хотя наехать мог уже тогда, большинства в Конгрессе хватало для организации всяких пакостей, но Граналь до этого не снизошёл. Он призывал Америку объединяться.

Он декларировал, что нам не подходят ни «Майн Кампф», ни «После Капитала», что нужно создавать собственную философию-идеологию в рамках имеющихся у нации ресурсов.

Граналь декларировал, что без теории — «нам смерть, смерть, смерть». Нации в Европе состоялись, теперь у всякой Бельгии-Португалии имеются национальные интересы в глобальном (колониальном) масштабе и игнорировать это просто невозможно, Америке нужна своя политическая философия, которая задаст направление всему развитию. С этого нужно начинать — с определения цели и методов её достижения. Больше свободы и меньше государства? Меньше налогов и больше зрелищ? Мы с вами, граждане Америки! «Мейк Америка Грейт Эгейн!».

Предвыборный штаб партии Справедливость размещался в особняке Жюля Граналя на Пятой авеню, там мы и устроили вечеринку, после оглашения результатов.

— Поздравляю, миссис президент, — протягиваю Марго бокал шампанского. Во время соавторской работы над «Унесёнными ветром» мы были довольно близки, а близкие интимные отношения дают последствия на всю оставшуюся жизнь. Нет, мы друзья, но… с бывшими всегда сложно.

— Спасибо, мистер Малетин, — Марго принимает бокал и ставит на стойку. Маргарет Митчелл теперь знает, что именно я полномочно представляю интересы Организации и старший партнёр в «Граналь Медиа» тоже я. Всё это Жюль рассказал ей ещё в ходе праймериз, когда с дистанции сошёл Эрл Уорнер. Тогда Жюль поставил вопрос ребром — вот тебе все расклады и принимай решение — в этой командной игре у тебя будет очень важная и значимая роль, но всё равно — это роль. Впрочем, об этом никто не узнает, если ты сама не проболтаешься. Если не согласна, мы поддержим Джейн Морган. Марго согласилась.

— Не хочешь со мной выпить?

— Не хочу. Ты мне всю жизнь врал, Малетин, даже… И теперь я должна с тобой работать…

— Не ври, ничего я тебе не врал. Скрывал часть информации, это так, но это ведь разумно. Каждый человек в идеале должен знать ровно столько, сколько необходимо для достижения цели. Одной цели ты уже достигла, а значит я всё спланировал правильно. Теперь у тебя новая цель: «Мейк Америка Грейт Эгейн!», и в ходе её достижения ты узнаешь намного больше.

— А какие лично у тебя цели, Малетин?

— Мечтаю увидеть цветущие яблони на Марсе. Я тебе не враг, Марго, я твой самый лучший друг.

— Ну, да. Как Мефистофель у Фауста.

— Да хоть бы и так. Я помогу тебе войти в историю Величайшей. Ты затмишь и королеву Викторию, и Екатерину Великую, и всех американских президентов за все времена, даже отцов-основателей.

— Болтать ты умеешь, Бес. Ладно, давай выпьем, принеси мне скотч с содовой.

Бес, так Бес. С бабами спорить — себя не уважать. Для таких споров у нас имеется очень перспективный вице-президент, умница Эрл Уорнер. Уорнеру сейчас сорок пять лет, и он ориентирован на президентство после «Королевы Марго». В сорок четвёртом, или сорок восьмом, это уж как пойдёт, но и он свой приз получит.

Семья Эра Уорнера уже солидно заработала на инсайде, а то ли ещё будет. Эрл Уорнер юрист очень высокой квалификации, и этот юрист не прочь сопровождать интересы Организации на всех постах. Стоимость его услуг будет расти вместе с повышением статуса, но ведь и отдача пойдёт больше.

Эрл Уорнер согласен с этой ролью и пока ведёт себя очень вменяемо. Переговоры с американскими военными он начал проводить ещё до инаугурации Марго, в рамках частных консультаций. Вояки (и морские и сухопутные) получили заверения, что правительство Справедливости отлично сознаёт неизбежное приближение Второй Великой войны. Осознаёт и то, что в стороне отсидеться неудастся, глобальная Сверхдержава обречена принять участие в общем замесе, поэтому уже в бюджете будущего года запланировано серьёзное повышение трат на повышение боеспособности. Действительно серьёзное увеличение военного бюджета и пусть вас не пугает снижение налогов — деньги будут. У вас год на то, чтобы договориться между собой — как эти деньги разумнее потратить. Рассчитывайте на худшее, что воевать за свободу и величие Америки вам придётся со всем миром, но ищите варианты вступить в войну как можно позже и на стороне победителей.

Так уж сложилась к концу тридцать шестого года политическая конфигурация, что Соединённым Штатам непосредственно не угрожал только Советский Союз. Непосредственно — в смысле всякими военными действиями. У СССР кораблестроительная программа по тоннажу как у Италии, а единственная точка, где они реально могут совершить агрессию — это порт Вэйхайвэй в Китайской империи Цин. Не рассматривать же всерьёз сухопутное наступление через Чукотку и Аляску, с переправой через Берингов пролив. Для чего русским занюханный Вэйхайвэй, если у них своих портов навалом? Через Вэйхайвэй идёт всего полтора процента контейнеров «Global Trans». Русские на такое точно не позарятся, как и на германский Циндао.

У русских на повестке не расширение императивных владений, а как раз наоборот. Русские сами сдерживают процессы присоединения Финляндии, Прибалтики, Внутренней и Внешней Монголий и Синьцзян-Уйгурской провинции старой Маньчжурской империи. У русских научное планирование экономического развития, и раз уж мирное присоединение Финляндии в эти планы пока не вписывается, то войну за Вэйхайвэй можно отнести в разряд немыслимых. Советский Союз призывал Соединённые Штаты войти в рынок «Оси»

А вот с остальными геополитическими конкурентами разногласий хватало, что грозило возникновением разнообразных очагов конфликта — начиная от далёких Филиппин и Гавайев до Панамского канала, от Атлантического побережья до Тихоокеанского, от Канадской до Мексиканской границы. Этот «лебенсраум» требовалось отстоять и приумножить, а иначе для чего вообще вступать в войну? «Мейк Америка Грейт Эгейн» — это и про политическую географию в том числе. Предлагайте свои сценарии покорения мира — все ваши мнения будут тщательно изучаться и примутся во внимание.

А пока, господа генералы и адмиралы, военный бюджет у нас принят ещё при Ротшильдах, то есть Рузвельте, и выполнить его наша партия обязалась несмотря на снижение налогов. Мы всё это выполним, а при принятии бюджета 1938 года учтём голоса в первую очередь тех, кто наш курс на возвращение величия Америки поддерживал.