Русский реванш. Ледокол Сталина

Глава 56

23 мая 1931 года в Чили произошёл государственный переворот. Для вразумления агрессора хватило всего одного налёта эскадрильи СИ-2 на военные объекты в Сантьяго: здания Военного министерства, Генерального штаба, Главного штаба ВМС, казармы столичного гарнизона и топливного склада в порту Вальпараисо, главной базе Чилийского военного флота.

Пять бомбардировщиков, пять управляемых шеститонных бомб по неподвижным целям и война закончилась. Президента-диктатора Карлоса Ибаньеса дель Кампо буквально разорвала на куски ворвавшаяся в президентский дворец разъярённая толпа военных и гражданских активистов. Временным главой государства, Национальный Конгресс назначил председателя Сената Педро Опасо, а тот немедленно запросил перемирия и начала мирных переговоров.

Президент Парагвая Эусебио Айала выдвинул условия: конференция состоится при посредничестве Советского Союза, Соединённых Штатов, Японской империи, Третьего рейха, Аргентины, Бразилии и Уругвая в Монтевидео. На раздумья — неделя, через неделю перемирие закончится, и продолжатся налеты нашей славной и неуязвимой Парагвайской авиации на ваши военные объекты. У вас их ещё много, и мы о них знаем.

Неделю «цивилизованное» сообщество бессильно выло, требуя привлечь в число посредников на мирных переговорах хотя бы Британскую империю, угрожало объявить Айалу военным преступником, но президент Парагвая на это никак не реагировал сам и запретил реагировать министерству Иностранных дел.

Послу Соединённых Штатов довели, что собственности американских граждан и компаний в бывшей Боливии ничего не угрожает, а Британия — главный поджигатель этой войны и спрашивать её мнения по поводу мирного договора, как и мнения всей её клики под названием Лига Наций, никто не собирается. Вся собственность граждан и организаций недружественных стран будет национализирована. Горе побеждённым!

За неделю перемирия из Парагвая выслали шесть послов: Британии, Франции, Бельгии, Нидерландов, Португалии и Дании, чётко обозначив, что сдавать назад Парагвай не собирается. Если Чили не пойдёт на переговоры на выставленных условиях, то война продолжится, если Европа не прекратит бессмысленный вой — дипломатические отношения будут разорваны.

Единственное, чего удалось добиться чилийцам — это исключение из числа посредников-арбитров Аргентины. Это справедливо. Аргентина и Чили де-факто до сих пор находятся в состоянии войны. Войны, как таковой, нет, а состояние есть. Война встала на очередную паузу, но мирный договор между странами так и не заключен. Какой же из Аргентины посредник, если она очевидно заинтересованная сторона? Если по этой причине отстранили Британию, то чем Аргентина лучше? Требование справедливое, и Парагвай с ним согласился.

Аргентина не расстроилась. Продолжение войны с Чили за острова архипелага Огненная земля планировалось в самое ближайшее время, а тут ещё один дополнительный повод появился — прямо в кассу чилийцы это требование занесли.

В общем, договорились. Дату начала мирной конференции назначили на первое августа 1931 года. Как раз парагвайцы успеют провести плебисцит в бывшей Боливии. Чтоб два раза не вставать, ага.

На фоне этих новостей, в Британии случился очередной правительственный кризис. Король Георг Пятый отправил правительство Джеймса Макдональда в отставку и назначил новые выборы в Палату общин.

12 июня 1931 года заявил о своём банкротстве лондонский «Barings Bank», кредитовавший Боливию и Чили, и «цивилизованный» мир накрыло второй волной Великой депрессии.

Исполняющий должность премьер-министра, лейборист Клемент Эттли объявил в Британии «банковские каникулы» до первого июля, чем вызвал цепную реакцию банкротств в Европе и САСШ. Посыпались банки дружно и массово. Они и так на ладан дышали, а тут такое!

22 июня индекс Доу-Джонс опустился ниже сорока пунктов. Уже ниже, чем в той исторической реальности /ссылка 47: в реальной истории Доу-Джонс упал до 41, 81 восьмого июля 1932 года/ и на год раньше.

Наше вмешательство ход Великой депрессии усугубило значительно. Синдикат слишком талантливых потерял большую часть кэша через шорт-контракты на рынке деривативов во время обрушения Уолл-Стрит, а мы эту наличку тратили только на золото. Хотели кое-что выкупить, но войти в капитал «Дюпон», «Дженерал Электрик» и «Ай-Ти-энд-Ти» нам не позволили — эти компании закрыли листинг на бирже, выкупив свои акции, а больше нас на фондовом ранке САСШ ничего не интересовало. Так и получилось пробитие известной мне отметки дна. Самые интересные активы с торгов снялись (в том числе «Граналь Медиа» и «Стандарт Ойл»), и в тридцатку Доу-Джонс вместо них вошли изуродованные кризисом калеки с «мусорными» акциями.

Первого июля 1931 года «Bewertung Consulting» понизил кредитные рейтинги Британии, Франции, Бельгии и Нидерландов сразу на три позиции, оценив их «ВВ минус» (крайне рискованные вложения), и их облигации на вторичном рынке моментально рухнули до восемнадцати-двадцати процентов годовых. Про новые займы можно было забыть надолго.

Расчётный дефицит бюджета Британской империи составил сто пятьдесят миллионов фунтов стерлингов, и девятого июля исполняющий должность премьер-министра Клемент Эттли объявил об отказе от золотого обеспечения фунта. /ссылка 48: в реальной истории дефицит составил 120 миллионов, а отказ от золотого стандарта случился 20 сентября/

16 июля от золотого обеспечения отказалась Франция, а до первого августа вся «цивилизованная» Европа, она же Лига Наций, теперь Лига Банкротов.

Европейские банкроты включили печатные станки, чтобы покрывать бюджетные дефициты за счёт эмиссии и запустили процесс обесценивания накоплений граждан/подданных и юридических лиц. Этот процесс называется шоковая терапия экономики, и обычным людям он, естественно, очень не нравится. Люди вышли на улицы с протестами.

На этом фоне, новости про плебисцит в Боливии, учреждение Республики Триангуло и мирную конференцию в Монтевидео, в Европе уже никого не интересовали. То есть, никого из простых людей, политики то негодовали, но уже без ультиматумов. Из пяти стадий принятия неизбежного: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие; две стадии Европа уже прошла и как раз дозрела до смены гнева на торг.

Мирный договор заключили быстро, подписание состоялось 22 августа 1931 года. Чили согласилась выплатить контрибуцией тридцать тонн золота (пятнадцатую часть своего золотого запаса), а кроме того, признала бывшую Боливию частью Парагвая и государственность Республики Триангуло.

Чилийцы ожидали худших условий, поэтому итогами остались довольны. Неприятно, конечно, выступать проигравшей стороной, но проиграли в итоге не так много, с этим вполне можно смириться. Тем более, что курс чилийского песо, несмотря на поражение в войне, быстро рос по отношению к британскому фунту стерлингов, а у Чили половина государственного долга приходилась именно на эти самые фунты. Ещё немного, ещё чуть-чуть, и тридцать тонн золота контрибуции Парагваю скомпенсируются за счёт Британии. В общем, жить можно.

Из корпуса генерал-лейтенанта Кутепова мы уволили семь тысяч человек. Всех тех, кто начинал службу ещё во время Первой Русско-Японской — старшие возраста «сорок пять плюс». Две тысячи из них вернулись в Аравию, пять сотен решили поселиться в «Серро Портеньо», русском районе Монтевидео, полторы тысячи мы привлекли в Триангуло (государству ведь нужны чиновники, а набирать нам их больше негде), а ещё три тысячи решили осесть в Парагвае. Александр Павлович Кутепов занял пост губернатора провинции Западный Парагвай (бывшая Боливия), генерал-майор Иван Тимофеевич Беляев занялся созданием Национальной гвардии, в остальные наши «пенсионеры», желающие послужить ещё, получили должности под их началом. Все они теперь люди небедные, в жаловании не нуждаются, просто многие не мыслят себе жизни вне службы, вне общества сослуживцев. Псы войны, им с обычными людьми и поговорить то не о чем, нет общих интересов.

Корпус пополнился горячими финскими парнями и сохранил структуру из трёх дивизий. Возглавил его ротмистр Дмитрий Степанович Кулагин, до этого командовавший первой дивизией. Кулагин ротмистр ещё императорского производства, кавалер «Георгия» четвёртой степени и золотого георгиевского оружия, из оставшихся в строю, офицер самый опытный, заслуженный и уважаемый, к тому-же он один из тридцати двух адептов нашей секты — хребта всего движения.

Корпус Кулагина мы планируем задействовать в окончательном решении вопроса деколонизации Южной Америки — разделе Гайаны, Суринама и Французской Гвианы между Венесуэлой и Бразилией, а дальше видно будет. Если из-за этого не начнётся Вторая Великая, найдётся другая работа. Аргентина, Колумбия и Перу вполне платёжеспособны и наверняка будут не прочь оплатить очень качественные услуги компании «Save Service». Сами то они вояки те ещё, ничем не лучше парагвайцев.

Первая дивизия Ваффен-СС возвращалась в Рейх, где в скором времени намечались интересные события, возвращался домой и экипаж, переданного аргентинцам, линейного крейсера «Хиэй», теперь наша брандвахта в Монтевидео называется «Бельграно» и готовится к продолжению столетней войны с Чили за архипелаг Огненная земля.

Я отправил в «Тайм» заключительный репортаж о мирной конференции в Монтевидео, где все договорились быстро и ко всеобщему удовольствию (потому что англичанка не гадила, ага) и отправился навестить союзников. Пора нам синхронизировать дальнейшие планы. Всё ведь только начинается.

Своего самолёта у меня нет, как и охраны, я ведь журналист-публицист-писатель, хоть и очень известный, и точно не бедный, но парень простой, летаю рейсовыми первым классом. Наверняка Игнатьев-второй меня страхует, но я этого не замечаю, а значит не заметят и другие.

Монтевидео — Гавана — Дублин — Берлин. Пока на этой линии всё ещё работают СИ-2, для СИ-3 не хватает пассажиропотока. СИ-3 использует только «Аэрофлот» на рейсах Москва — Берлин и Москва — Харбин. Остальные самолёты, похоже, раскупили, чтобы разобрать на винтики-заклёпки. Пусть ковыряются. Сейчас, после бомбардировки Сантьяго-де-Чили и Вальпараисо, они готовы пустить по миру своё население, лишь бы такую вундервафлю себе на вооружение получить. Бунты в Европе уже разгоняют с привлечением армии, пока справляются, но ведь армия — это часть народа.

А у народа перед глазами успехи всяких национальных социализмов. Они довольно разные, в силу национальной специфики, но все успешные экономически. Безработицы нет ни в Советском Союзе, ни в Третьем рейхе, ни в Маньчжурии, ни в Финляндии. Впрочем, две последние страны строят социализм Ленина, с опорой на «После Капитала», своих учений у них нет. У них рублёвая зона и волшебный Советский Госплан, которому почему-то постоянно не хватает рабочей силы. Налоги там зверские, за автомобили в год — треть цены, зато у них общественный транспорт почти бесплатный. Больше половины прибыли предприниматели отдают государству, зато имеют гарантированный сбыт и гарантированные поставки сырья и комплектующих по фиксированным ценам.

В Третьем рейхе-Германии больший упор на частную инициативу, Госплана нет, имеется фондовый рынок и честные банки, однако у государства куча всяких монополий, оно доминирующий бизнесмен, с которым невозможно не считаться. Рынок в Германии регулируется мягче и другим способом, но он всё равно регулируется.

А на свободном рынке Великая депрессия, миллионы безработных, и инфляция под тридцать процентов в год. Пока под тридцать, а в Европе уже стреляют.

В САСШ тоже стреляют, только там не армия, а расплодившиеся мафиози, вассалы Игнатьева-второго делят мафиозные феоды в честной борьбе. Я бы даже сказал — в благородной рыцарской борьбе, Игорь за подлые приёмчики карает сразу. Очень интересная история мафии у нас здесь получается, обязательно о ней напишу

Не пишу я уже давно. Пробивало на писанину меня от безделия — в госпитальной палате и каютах пароходов на трансокеанских рейсах, в самолётах я сплю, а остальное время жаль на это тратить. Делать историю гораздо интереснее, чем писать.

Пишу только репортажи для «Тайм» и заметки для других наших изданий — не без успеха, стоит отметить. Пишу обо всём: о боксе, футболе, экономике, политике, морали, бабах и так далее. Пишу в режиме лёгкого ироничного троллинга и людям это отлично заходит. Я ни в чём не эксперт, но во всём интересный автор. Плейбой, разгильдяй и баловень Судьбы. Про баловня я вполне серьёзно. Например, Игорь Сикорский не страдает аэрофобией в моей компании. Говорит — как рукой снимает.

Андрей Малетин — очень обсуждаемая персона, меня с удовольствием выслеживают папарацци, чтобы подловить с очередной шлюхой, но именно они и создают нужную мне темноту, в которой я скрываюсь от хозяев «Старых денег». Все уже вынуждены обзавестись охраной, поссать с телохранителями выходят, а я всё ещё живу по-человечески. Аморально, но ничего выдающегося. Мне тридцать три, я богат и знаменит, поклонниц навалом. Близостью я их одариваю, делаю счастливыми. Только таких подружек я и выбираю — на одну ночь без каких-либо обязательств. Это всем известно и широко обсуждается в узких кругах моралистов-задротов.

Берлин становится каким-то нелепо-помпезно-монументальным, а чём я не преминул первым делом сообщить другу Кайзеру.

— Хреново у тебя с чувством меры, Ади. Получается так-же уныло, как музыка Рихарда Вагнера.

— Я рад, что получается похоже. У тебя плохой вкус, Эндрю, но хорошая наблюдательность, я ценю твоё мнение по всем вопросам. Спасибо за комплимент.

Адольф Гитлер в этой исторической реальности не пытается выделиться внешним видом. Нормальные усы и короткая стрижка, никаких чёлок. С какой из тюрьмы вышел, с такой и ходит. Военный китель без знаков различия, с единственной наградой — Железным крестом за Великую войну. Сейчас все фронтовики в Германии одеваются как кайзер и стригутся а-ля кайзер. Адольф Гитлер для них оживший Бог. Прежде всего с подачи Хайнца Хофманна, который что-то там «за Кромкой» подхватил, какую-то идею. Идеи из-за «Кромки» называются одержимостью, поэтому счастливым людям, таким, как Джек Морган, ходить туда противопоказано категорически.

— Я рад, что ты рад.

— Я рад, что ты рад, что я рад.

Ритуал исполнен, обнимаемся по-солдатски.

— Где Хофманн?

— В Гамбурге. Мы собираемся заложить линкор, Эндрю. Что не так?

— Всё не так, Ади. Линкоры — это прошлый век, прошлая война. Почему вы не хотите дождаться японских авианосцев и не оценить — что получится?

— Мы хотим и дождёмся, авианосцы начнём строить уже с учётом их опыта. Я тебе про линкор говорю. С шестнадцатидюймовым главным калибром и мощным ПВО. Восемь установок спаренных ахт-ахт, по две на каждую полусферу. Скорострелки, автоматы на три снаряда. Это будет лучший в мире линкор, охотник за целыми эскадрами. Что опять не так?

— Это опять Рихард Вагнер, только в военно-морском исполнении. Я не люблю Вагнера, ты же знаешь. Сколько эта «дура» потянет? Тысяч сто тонн водоизмещением?

— Сто двадцать. Крейсерская скорость двадцать два узла, максимальная тридцать два.

— Ужас то какой. Цена как у пяти ледоколов?

— Как у трёх… с небольшим.

— Наверняка не вложитесь. Впрочем, это ваши деньги и ваш бизнес, не моего ума дело. От моря я далёк, как одна из скал Памира. Я к тебе по другому делу заглянул.

— Конечно по-другому. Ты ведь не знал о наших планах. Опять какой-нибудь футбол?

— Вроде того. Ты про Шестой коммунистический Интернационал в курсе?

— В курсе. Недобитые русские жиды собирают в Мадриде всякое сумасшедшее отребье. Ты перелетел через океан, чтобы поговорить об этих унтерменшах и имбецилах?

— Именно так. Не только для этого, но это главная тема. Нам нужна помощь, чтобы кончать всю эту публику прямо там.

— Это что-то личное, Эндрю? Какое тебе дело до этих убогих?

— Считай, что личное. Ты нашёл парня по имени Отто Скорцени?

— Нашёл.

— И где он сейчас?

— Служит, — усмехнулся Адольф Гитлер, — говори, что нужно, Эндрю.

Деловой разговор, уважаю. Достаю из портфеля альпеншток.

— Вот этой хреновиной он должен убить Троцкого.

— Именно он и именно этой?

— Именно так, Ади.

— А остальных сумасшедших?

— На остальных Всеобщему наплевать, лишь бы сдохли. Найди толкового руководителя для этой операции, пусть навестит Игнатьева на Кубе.

— Найду. Когда вы будете готовы поддержать нас в вопросе объединения?

Кайзер Адольф с самого начала носится с идеей объединения германской нации: Австрии, Силезии, Саара, Рурской области, Эльзаса и Лотарингии, Шлезвиг-Гольштейна и Данцига, вместе с Данцигским коридором.

Европа сейчас в нокдауне, почему нет?

— Я лечу согласовать и этот вопрос, в том числе, детали обсудим на обратном пути. На обратном пути, я рассчитываю прихватить с собой Скорцени и руководителя операции с твоей стороны.

— Прихватишь. По пивку?