Русский реванш. Ледокол Сталина

Глава 25

В нашем Южноамериканском треугольнике уже вырос самый настоящий город, причём на обоих берегах реки Уругвай в провинциях Артигас и Корриентес. Город с мостом, поэтому через него теперь проходило международное шоссе (Рута Интернасьональ) до аргентинского городка Пасо де ля Патрия уже на границе с Парагваем.

Город, который мы так и назвали Triangulum (Треугольник), по имени компании «Triangulum SA», с которой всё наше движение здесь и начиналось, уже поглотил аргентинский Монте Касерос и уругвайский Куарейм, и поэтому имел уже два муниципалитета, и продолжал расширяться в сторону Бразилии, так что и бразильский Барра-ду-Куараи скоро в наш «Треугольник» неизбежно вольётся.

С местными властями (провинций Корриентес и Артигас и штата Рио-Гранде-ду-Сул) мы ладим отлично, причём не очень задорого, а все необходимые нам разрешения на строительство пока полномочны выдавать на этом уровне. Даже новый мост через реку Уругвай согласовали власти департаментов как объект местного значения. Не обошлось, конечно, без подношений в Буэнос-Айрес и Монтевидео, но это даже коррупцией назвать нельзя. Это нормальный ход вещей. Проявление уважения — местная традиция и бизнес-культура.

Сергей Юрьевич Лосев хоть и не занимал постов в местной власти, власть эту держал под контролем довольно плотно. Ещё бы, ведь он представлял в Треугольнике компанию, которой принадлежали сто пятьдесят тысяч гектаров окрестных земель и градообразующие предприятия: речной порт, элеватор и фригорифик (забойный цех с морозильником), то есть от него уже зависел весь бизнес в городе и округе, а местные власти в Южной Америке пока для того и избираются, чтобы обслуживать интересы этого самого бизнеса. А кроме того, у капитана Лосева под командой находился целый полк наёмников частной охранной компании «Save Service», благодаря которому некогда самый бандитский регион Южной Америки превратился в оазис спокойствия и благополучия. Уже полтора года в зоне нашей ответственности ни случилось ни одного угона скота и вооружённого ограбления, а местные банды, от греха подальше, отвалили вглубь Аргентины, Бразилии и даже в Парагвай.

Поскольку почти все бандиты называли себя революционерами (мода теперь такая, никуда не денешься), Лосев считался ещё и идейным борцом с «Красной угрозой». Биография у него как раз подходящая. Капитан — герой Великой войны, Георгиевский кавалер и кавалер Ордена Почётного легиона, а с «Красными» начал воевать ещё в России. В России, правда, неудачно, но ведь Сергей Юрьевич там был далеко не главным, а вот в Южной Америке у него пока всё складывалось очень успешно, выше всяких похвал. Об этом говорит факт, что договор об оказании охранных услуг с Лосевым заключили уже три с лишним сотни крупных землевладельцев в трёх странах, и вместо затрат на содержание отряда мы наконец начали получать прибыль. Пока очень скромную, но и это приятно.

«Треугольник» я посетил впервые, всё как-то не до этого было, постоянно находились дела поважнее, ну а теперь предстоящее решение аграрного вопроса в России эти приоритеты изменило. На ближайшие пару лет как минимум. Мало ведь вырастить урожай, его ещё и доставить нужно.

Уругвай — река полноводная и судоходная, по ней сообщение с морем (точнее с самым крупным морским портом региона «Южный конус» — Монтевидео) осуществляют Парагвай и Боливия, которым скоро предстоит война за регион «Гран-Чако», поэтому одной торговлей сельскохозяйственной продукцией мы здесь точно не ограничимся. В этот местный блудняк нас как пить дать втянут. Да мы и не против, откровенно говоря. Какая нам разница кого воевать — китайцев, арабов, или латиноамериканцев, если за это дело хорошо платят. Мы ведь именно для этого и собирали ветеранов в частную охранную (сиречь военную) компанию. Услуги компании довольно востребованы, кроме охраны наших собственных владений, Георгий Семёнович Готуа уже заключил контракты с бельгийцами (для работы в Конго) и французами (на охрану объектов в Кохинхине — Южном Вьетнаме). Русских мы туда направляем только командирами, а в качестве «мяса» набираем хлебнувший военного лиха сброд по всей Европе. Немцев, австрийцев, чехов, мадьяр, сербов, болгар, турок и даже французов. Условия «Save Service» предлагает лучше, чем остальные вербовщики, вроде французского «Иностранного легиона», вот к нам и тянутся. Этих тратить не жалко. Им и самих себя совсем не жалко, поэтому из них и формируем контингенты для самых гиблых мест.

До сего момента наш «Треугольник» кормил только нашу же Аравию, но заказ от СССР — это уже совсем другой масштаб.

— Вырастить-то вырастим, в этом ничего хитрого. Если предложить небольшой аванс, то возьмутся за это многие, только на чём мы будем всё это вывозить, Андрей Николаевич? Не знаю, как вы там с фрахтом в Монтевидео решите, но здесь свободных посудин нет, все при деле. С такими объёмами, цены на перевозку взлетят раза в три, как минимум. Это ведь и нас не устроит, да и остальные вряд ли будут сильно рады. Влиятельные люди пострадают, и это многое для нас осложнит.

Проблема. Существенные экспортные объёмы этот регион до сих пор не производил. В основном народ занимался выпасом скота, а скотину по реке не возят, её своим ходом гонят.

— У нас есть год, Сергей Юрьевич. Самоходная баржа строится три месяца, с каждой стапели можно успеть получить по четыре. Всё вполне реально.

— Это же сумасшедшие деньги…

— Не обязательно ведь в это вкладываться самим. Должна сработать та же схема, что и с аграриями — небольшой аванс и двухлетний контракт на фрахт.

— Нет, так не получится, это другое. Десяти процентов авансом будет мало. Это ведь не урожай одного года, которым можно рискнуть при небольшом авансе. Речные суда — это инвестиции серьёзные, лет на двадцать, а контракт у нас всего на два.

— Контракт у нас на два, но работа то ведь у судовладельцев останется. В тот же Асунсьон грузы возить.

— И сколько им будут платить за такие перевозки, если из-за нас возникнет избыток предложения? Нет, такое я организовать точно не смогу. Аграрии то от нас в какой-то мере зависимы, да и не чужие они нам уже, доверяют, а вот на судостроителей и судовладельцев мы никакого влияния не имеем. Дефицит фрахтового тоннажа им выгоден, они же не идиоты, считать умеют отлично, на такую авантюру себе в убыток не подпишутся точно. Если от нас требуется обеспечить отгрузку по графику, то нужен собственный флот, которым мы сами будем командовать, а тут у нас возникают сразу две проблемы: первая — специалистов у нас нет, а где их взять я не знаю, и вторая — куда этот чёртов флот девать через два года?

Тоже хороший вопрос. Это морское судно можно продать в любом порту, а самоходные речные баржи с реки никуда не денутся, на Рейн, Дунай, или Дон их не перегонишь, утонут по дороге. Но и сдавать назад теперь нельзя. Аграрная реформа в СССР затеяна с моей подачи. Если её провалить, то доверия ко мне у Сталина больше не будет. Но реформа в России пройдёт за два года и наше зерно перестанет быть нужным. Устроят большевики плановое производство и отлично сами себя обеспечат, ещё и излишки у них образуются. На свободный мировой рынок нас с таким объёмом добром не пустят. Всем плевать, что Африка голодает, за обвал цен нам просто головы поотрывают.

Ладно, хрен с ним, ведь не ради денег ведь всё это затевалось, в конце то концов.

— Самые серьёзные и состоятельные игроки на этом рынке вам известны, Сергей Юрьевич?

— «Большая тройка». Конечно.

— Выберете из них самого вменяемого и амбициозного для организации совместной судоходной компании. Будем кредитовать организацию монополии, с попутным разорением конкурентов. Другого выхода я не вижу.

— Лимит бюджета?

— Не ограничиваю. Монополия себя обязательно окупит, когда уже мы сами начнём диктовать цены фрахта на этом рынке. Поставим часть судов в консервацию и будем отбивать вложения. Привлекайте в совет директоров представителей влиятельных политиков, в том числе и из Парагвая. Даже особенно из Парагвая, пусть у нас будет задел на будущее. Пусть у нас появится собственные портовые мощности в Асунсьоне, с пирсами, крановым хозяйством, складами и так далее. Про необходимость по возможности экономить не напоминаю, но тут уж как получится. Линия Монтевидео — Асунсьон должна стать нашей.

Вот теперь мы точно влезем в войну за Гран-Чако и не только наёмниками. Такая судоходная компания, монополист на рынке, это уже большая политика. Это уже торговля оружием и боеприпасами с воюющими странами, чем сейчас запрещается заниматься даже государствам. Плевать, всё равно когда-нибудь обязательно вляпаемся. Но подстраховаться стоит.

— Особое внимание прошу уделить подбору совета директоров. В нём нужны представители Аргентины, Бразилии и Парагвая. Представители очень серьёзных фигур местной политики. Самые близкие их родственники — братья, сыновья, племянники, чтобы в глаза бросалось. Список будем согласовывать. На этом тоже экономить не нужно.

Отсюда ещё один интересный вопрос. Раз война между Парагваем и Боливией всё равно неизбежна, то к чему эту неизбежность затягивать? Победителя я знаю заранее, а ведь в Парагвай сейчас никто не верит. Можно на этом сыграть? Думать надо. В любом случае, это уже не Лосева компетенция, а Игнатьева-второго.

В СССР тем временем происходили изменения, эпохальную значимость которых здесь мог оценить только я. В некогда полностью большевистском Моссовете большевиков осталось меньше трети, а в большинстве оказались вообще беспартийные кандидаты, причём не самого правильного социального происхождения. Прямо скажем, совсем неправильного, революционных пролетариев, солдат и матросов в составе Совета остались считанные единицы, всю эту гоп-компанию рассеяли по стране в важными партийными заданиями.

Естественно, «великий князь Московский», Лев Борисович Каменев, в качестве председателя исполкома Моссовета, собрание больше не устраивал и его просто демократически переизбрали. На его место выбрали тоже большевика, но уже толкового — члена Политбюро ЦК ВКП(б), Вячеслава Михайловича Молотова (Скрябина).

В Ленинграде подобное движение тоже прошло, там тоже прошла «чистка» от большевистских отморозков, но Григорий Евсеевич Зиновьев свой пост сохранил, причём подавляющим большинством голосов депутатов Ленсовета нового состава. Зиновьева ценили. Все видели, как развивается под его руководством Ленинград, и большинство понимало, что многое происходит именно благодаря лично ему, его руководству. Сними с должности Зиновьева, и множество очень вкусных плюшек просто пронесут «мимо рота». Ртов то ведь хватает, причём очень жадных ртов. А то, что Зиновьев за своё место не цеплялся, а сам инициировал голосование по своему переизбранию — только добавило ценности его персоне во главе города колыбели Революции.

Ну а Каменев получил назначение народным комиссаром Почт и телеграфа. Назначение наркомов проводил председатель СНК Иосиф Виссарионович Сталин лично, и будущий император дал своему соратнику и товарищу ещё один шанс, назначив на самую ответственную должность из вакантных.

Лев Борисович заботу не оценил, и счёл это назначение понижением и даже унижением. Интриговать и готовить смещение Сталина с поста Генерального секретаря ЦК ВКП(б) принялся сразу, даже на сближение с Троцким пошёл. Вроде и не глупый человек, как минимум не глупый, а в ситуации не сориентировался. Так и не понял, что ВКП(б) в этой стране больше не власть, а свои должности большевики до сих пор получают только из-за совмещения Сталиным постов главы партии, председателя Президиума Верховного Совета и Совета Народных Комиссаров. Мания величия ему помешала всё это правильно оценить, или высшие силы в этот процесс умопомрачения вмешались, но Каменев затупил реально не по-детски. Он начал сколачивать оппозиционную Сталину партийную фракцию «Общество старых большевиков» /ссылка 25: В нашей истории такое общество тоже создавалось/, в которую вовлёк и Троцкого, и Рыкова, и Бухарина, и даже Крупскую. Это при том, что всякая фракционность в ВКП(б) была категорически запрещена самим Лениным, и Крупская здесь ничем помочь не могла.

Вся Ленинская программа чёрным по белому изложена в его программном труде «После Капитала», которую теперь изучает весь мир, и никакой Надежды Константиновны Крупской, с её особым мнением на текущий момент, в этой программе не упомянуто. Баба и баба, одна из Ленинских баб, никакого особенного авторитета, после моего «Пророка» у этой бабы уже не было.

Разумеется, Каменев жестоко просчитался. Он рассчитывал, что создав фракцию станет её руководителем, но на фоне привлечённых к опасному бизнесу товарищей, Лев Борисович был натуральной тряпкой, особенно в сравнении с Троцким. Мягкий он человек, не было у него для такой роли ни достаточной харизмы, ни отмороженной лютости. Этакий просвещённый барин, который перестал пороть холопов на конюшне и заменил барщину лёгким оброком, и ведь всерьёз рассчитывал, что его за это будут любить и слушаться.

Только бывшая его «клиентелла» из Моссовета уже разъехалась по огромной стране и уже заняла ответственные должности председателей исполкомов губернских (областных/краевых) и городских Советов именно при поддержке товарища Сталина. Да и сближение Каменева с Троцким всю эту публику изрядно взбесило.

В общем, Каменев со товарищи занялись подготовкой Пятнадцатого съезда ВКП(б), на котором планировали не только сместить Сталина и его клику (Зиновьева-Дзержинского-Молотова), но и развернуть страну от буржуазного НЭПа к неким революционным коммунистическим идеалам, вроде как по завету Ленина, который Владимир Ильич передал товарищам через Крупскую перед самой смертью.

Сталин же тем временем принялся устранять самую главную угрозу — вполне реальный военный путч. Ближайшие сподвижники и верные сторонники Льва Давидовича Троцкого пускались в распыл. Пока не в ГУЛАГ (так до сих пор и не созданный), а тем более не к расстрельных стенкам — они получали назначения военными атташе в разные страны от САСШ и Британии до Италии и Турции. Гамарник, Уборевич, Якир, Корк, Ефимов, Лапин, Меженинов, Роговский, Фельдман, Халепский, Эйдеман формально получали повышение и солидное денежное содержание. А кроме того, немалые подотчётные фонды. Соблазн в странах загнивающего капитализма прямо скажем воистину непреодолимый, ведь святыми все эти товарищи не были. Они и коммунистами то не были — полевые командиры времён Гражданской, привыкшие к вседозволенности и естественно вся эта братия пустилась во все тяжкие.

«Все тяжкие» тщательно фиксировались агентами ИНО ВЧК и Игнатьева-второго. Товарищ Сталин не планировал устраивать политических процессов растратчикам (ворам) государственных средств. Судить их будут именно за воровство. Ну, может ещё припомнят некоторые эпизоды откровенного садизма, которые даже революционной целесообразностью оправдать нельзя. Есть такие деятели среди бывших «Белых», есть такие и среди «Красных». Чтобы достичь национального примирения, наказать их нужно всех без исключений. Публично осудить. Вот к этому мы все и готовились.

В этой истории Михаила Васильевича Фрунзе не «зарезали» при операции на язве желудка, да и Будённый с Ворошиловым после «Первой Афганской» в армии военачальники очень уважаемые, плюс верные курсу Ленина-Сталина: Егоров, Шапошников, Дыбенко Василевский и так далее. Было на кого опереться Иосифу Виссарионовичу, его кадры быстро приводили армию в чувство. Социалистическая законность устанавливалась и в этой организации, которую Троцкий небезосновательно считал своей вотчиной.

И снова никакой политики. Расследовались случаи превышения полномочий и нецелевое расходование средств (то есть банальное воровство). Никаких заговоров не искали, всё только про деньги и только точечно, по персоналиям, начиная с самых вопиющих случаев, поэтому спохватился «Демон Революции» с большим опозданием. Его ведь увлекла борьба с Каменевым за лидерство во фракции «Общество старых большевиков», новая и очень интересная игра подготовки судьбоносного Пятнадцатого съезда ВКП(б). Лев Давидович готовился сиятельно блистать, что ему копошение «комиссии Фрунзе» вокруг каких-то армейских воров дивизионного, а то и полкового уровня. Совсем обнаглевших воров не жалко, эта чистка и ему самому на пользу пойдёт.