Русский реванш. Ледокол Сталина

Глава 77

Из Гаваны Руса я отправился в Швейцарию. Цюрих — Женева — Лозанна — Берн — Санкт-Галлен.

Все самые секретные производства (полупроводников, реактивных, турбинных и ракетных двигателей и ядерного синтеза) мы вывезли из Швейцарии в Треугольник, но и не слишком сильно секретного нам хватает, чтобы обеспечивать в этой стране десятки тысяч рабочих мест. Очень хорошо оплачиваемых рабочих мест, что на фоне Великой депрессии выглядит настоящим чудом.

В Швейцарии мы сейчас производим всю рыночную бытовую номенклатуру высшей ценовой категории: оборудование для бизнеса теле и радиокомпаний и товары для потребителей этих сигналов: телевизоры и радиоприёмники. Все производства в этой отрасли сборочные, из деталей поставляемых «Triangulo Electronic Systems», но девяносто процентов этой продукции идёт на экспорт, поэтому импортные пошлины за поставки комплектующих из Треугольника мы не платим. Не только за электронику, а вообще. Между Республикой Триангуло и Швейцарской Конфедерацией заключен договор о беспошлинной торговле и избежание двойного налогообложения. Теперь это тоже общий рынок. В смысле, общий для двух стран. Пользоваться им, по понятным причинам, никто кроме нас не может. Никому это не запрещается, но… и на Луну сейчас тоже никому не запрещается летать.

Швейцария производит больше половины всего европейского пластика: от очень востребованных лёгкой промышленностью материалов — нейлона и капрона, до комплектующих к высокотехнологичным производствам: автомобилей, самолётов и морских судов.

В швейцарской Лозанне разместилось основное производство «Triangulo Sports Equipment», в Берне фабрика детских игрушек «Lego» (не только конструкторов, но и самых разнообразных кукол, игрушечных танков, автомобилей и так далее). В Цюрихе у нас самая современная в мире аэродинамическая труба, с возможностью исследовать обтекание моделей разреженным газом, то есть имитировать полёты на большой высоте и быстрее скорости звука, поэтому к этой трубе очередь испытателей расписана на пару лет вперёд. В Цюрихе же, кроме аэродинамической трубы и теле-радио, наш завод бытовой техники — уже электронно-программируемых стиральных и посудомоечных машин. В Санкт-Галлене точное машиностроение и производство спорткаров «Роллс-Ройс» и «БМВ». Всё вышеперечисленное — товары и услуги общего потребления, а ведь каждое предприятие занимается ещё и разработками всякого военного. Например, «St. Gallen Mechanics» различных боевых машин на едином шасси среднего танка, а «Zurich Technologies» средств связи и управления огнём с наведением на цель по радару.

Всё это общедоступное товарное великолепие уже обеспечивает Швейцарии положительное сальдо внешнеторгового баланса в двести пятьдесят-триста тонн золота в год, но и это ещё не всё — мы вошли в попечительские советы пяти университетов и оплачиваем образование почти двух тысяч студентов; мы платим налоги частной военной компании «Save Service» с штатом в сотню тысяч сотрудников-душегубов, но главное — мы не лезем в швейцарский банкинг. Даже государственные дисконтные облигации Швейцарии размещает не «J. P. Morgan Co.», а «SBC», поэтому швейцарские банкиры — главные лоббисты интересов Организации в своей стране. Этого вполне достаточно, чтобы демократически избранные власти относились к нам с исключительным дружелюбием.

Курируем наши швейцарские активы мы с Джеком Морганом, а администрирует их юридическая фирма мсье Анри Контесона. Уже целое министерство управления имуществом, со штатом в три сотни только дипломированных нотариусов, адвокатов и бухгалтеров-аудиторов.

Естественно, мсье Контесон очень уважаемый в Швейцарии человек. Достаточно отметить, что почётным гражданином его признали в Лозанне, Женеве, Берне, Цюрихе и Санкт-Галлене. В Швейцарии нет государственных наград, а звание почётного гражданина — высшие награды кантонов. Анри Контесон первым в истории собрал пять таких званий.

— Чудесно, — оценил я, ознакомившись с отчётом, — а скажите, мсье Контесон, — способна ли Швейцарская Конфедерация отразить военную агрессию Третьего рейха, или, скажем, союза государств «Южной Оси», да ещё и при поддержке Британской империи?

— Нет, конечно, мсье Малетин. Силы сторон несопоставимы.

— Вот и я так думаю. А ведь угроза вполне реальная.

— Но ведь нейтралитет Швейцарии признали все. Подписаны и двухсторонние договоры и декларация «Евразийской Лиги»…

— Это я помню. А кроме того знаю, что любые договоры когда-то нарушаются. Ту же Британию никакие договоры никогда не останавливали. Швейцария сейчас слишком богата, чтобы позволить себе надеяться только на какие-то там договоры. Мы очень заинтересованы в мощной и боеспособной Швейцарской армии. Слишком много мы уже в эту страну вложили, жалко будет всё потерять. Если Швейцарская Конфедерация продолжит экономить на вооружённых силах — мы вынуждены будем переносить свои производства в более спокойные и лучше защищённые страны. Прошу вас донести это до всех заинтересованных лиц. Швейцарская экономическая сказка может закончиться уже скоро.

— Обязательно донесу в самое ближайшее время. Но ведь кроме опасений у вас и предложение наверняка есть?

— Есть и предложение. Одними деньгами боеспособную армию не создашь, хорошей армии нужен командный состав с боевым опытом. «Save Service» может заключить контракт с правительством Конфедерации. Это не будет противоречить никаким международным договорам. Расценки наши они знают, а потребные для надёжной обороны силы им посчитает мсье Свиридов. Армия всё равно понадобится, но становой хребет мы ей обеспечить готовы.

— Такое предложение от швейцарской же компании правительство должно заинтересовать.

— Я тоже так думаю. А в комплексе с угрозой переноса из страны производств — заинтересует обязательно. Нам понадобятся полигоны. У армии они есть, но никаких учений там не проводится, насколько мне известно.

— Вы претендуете на командование всеми вооружёнными силами?

— Мы претендуем, мсье Контесон, вы ведь тоже в нашем числе. Командующего, опытнее, чем подполковник Свиридов, в Швейцарии нет. Руководство министерством Обороны нас не интересует, только оперативное командование.

— Свиридов гражданин Франции?

— Франции, Русской Аравии и Триангуло. От французского гражданства он откажется без проблем, если оно кого-то будет смущать.

— Наверняка будет, раз Франция рассматривается в числе вероятных потенциальных противников.

— Вопрос решаемый. Откажется от французского, в обмен на швейцарское.

В той исторической реальности Швейцарию никто не тронул, но наши реальности уже слишком разные, чтобы просто надеяться, ничего не предпринимая. Слишком лакомая сейчас добыча — Швейцария. Уже слишком лакомая, с самыми современными производствами и огромным золотым запасом, а то ли ещё будет. До войны ещё лет пять, и с такими темпами роста сальдо внешнеторгового баланса, Швейцария успеет вычерпать из Западной Европы всё золото до донышка.

Точнее сказать — мы успеем вычерпать. В принципе, можем успеть и вывезти, если не будем скирдовать «презренный металл» в самой Швейцарии, а сразу еженедельно грузить в самолёты и отправлять в хранилища Треугольника. Так и придётся делать, если предложение Анри Контесона не примут, но хотелось бы сохранить не только золото, так что будем этот план продавливать. Лобби у нас серьёзное, у швейцарских банкиров своего Треугольника нет, бежать им некуда, вот и пусть стараются. Им это нужно даже больше, чем нам. Для них это вопрос даже не состоятельности и сбережения нажитого непосильным трудом, а реально — жизни и смерти.

В феврале 1935 года обрушились цены на нефть. Они и так из-за Великой депрессии были не особо высокими, а в феврале упали «ниже плинтуса», то есть рентабельности добычи большинства разрабатываемых месторождений. Процесс обрушения рынка нефти мы провели управляемо. Здесь мы — это мы вместе с Советским Союзом, наш нефтяной картель, существующий только в устной договорённости, но при этом вполне себе дееспособный.

Начало разработки крупного месторождения в Гран-Чако на рынок почти не повлияло. Слишком далеко оно от мирового рынка, в глубине континента, с одним единственным транспортным маршрутом по реке Уругвай, так что закрыло только потребности сельскохозяйственного региона, который потреблял совсем немного и одного города — Буэнос-Айреса. Даже в Монтевидео нефть из Русской Аравии получалась дешевле. Буэнос-Айрес — город крупный, но в общем объёме он потреблял каплю. Первая капля капнула.

Второй каплей стало начало разработки Дацинского месторождения в Сталинградской области (бывшей Маньчжурии). Вроде ерунда на общем фоне нефтяного изобилия Советского Союза, но очень уж удачно оно оказалось расположено — совсем рядом со Сталинградом (бывшим Харбином) и полностью закрыло потребности русского Дальнего Востока, куда раньше было выгоднее закупать нефть в Аравии, чем везти свою по железной дороге. Империя Япония-Ямато от закупок отказалась ещё раньше, японцам хватало своей, с месторождений на Калимантане.

Решающей третьей каплей, приведшей к обрушению мирового рынка, стало обнародование результатов геологоразведочных работ в Русской Аравии. Нефти там оказалось столько, что при нынешнем уровне потребления человечеству хватит на несколько веков. Причём нефть эта неглубокого залегания, легко и дёшево извлекаемая, к тому-же прямо на берегу Персидского залива — можно прямо из скважин в танкеры заливать.

А куда её теперь девать, если Дальний Восток от закупок отказался? Кроме Европы больше некуда, в САСШ и остальной Америке и своей хватает с избытком — в Техасе, Мексике, Венесуэле и Канаде. При такой низкой цене их доходность упадёт до уровня рентабельности, но за счёт короткого плеча доставки свой рынок они удержат, а вот «Роял Датч Шелл» со своими активами в Исламской Республике Ирак и Южном Иране попал в очень неприятную ситуацию. С Русской Аравией за рынок Европы они конкурировать были не способны.

У «Шелл» ведь концессия. Заключенная на льготных условиях по праву сильного, но что-то за неё платить всё равно нужно. Причём фиксированную сумму, не зависящую от рыночных цен, а цены упали уже ниже уровня их рентабельности. И Суэцкий канал для «Standard Oil Shipping» теперь не перекроешь. Дело не в подписанных международных договорах, на которые британцы бы по своему обыкновению наплевали, раз уж они перестали быть выгодными. Дело теперь в Европе, которая слишком сильно заинтересована в поставках дешёвой нефти.

«Шелл», конечно, очень важный актив, но создавать из-за него «Казус Белли» британцы не будут. Да и важность этого актива подлежит переоценке, по вновь открывшимся обстоятельствам. Раз уж нефти везде-кругом навалом, то не такой уж и интересный получается этот бизнес.

И уж точно он не стоит того, чтобы портить отношения (и так не самые тёплые) с «Южной Осью», а через неё с «Балканской Антантой». К тому-же, в преддверии грядущей Великой войны можно будет сэкономить приличные деньги. Запасти ведь предстоит очень много. Запланированный флот «Двухдержавного стандарта» эту самую нефть будет потреблять как не в себя, поэтому даже снижение цены на пенс с барреля даст ощутимую экономию, а тут не один сэкономленный пенс отсвечивает, а почти фунт. А потом война всё спишет. Победители разделят всё заново. Победителей не судят и горе побеждённым.

Советский Союз падение цен на нефть и производное топливо запланировал в Третьей пятилетке в графе «Стратегические резервы», поэтому объём добычи нефти, производства нефтепродуктов и розничные цены на них снижать не придётся. Придётся строить современные хранилища государственного резерва, но это советской экономике только на пользу пойдёт. И в хранилища сейчас зальют за копейки, и строительную отрасль дополнительно подгрузят. В строителях очень много частников-НЭПманов, а они главные покупатели выигрышных облигаций различных займов. Остатки на банковских счетах через год облагаются налогом в полтора процента, а облигации, в зависимости от срока погашения, котировались с дисконтом от одного процента. В период перед погашением/розыгрышем призов (в призовой фонд направлялся один процент) доходность по облигациям уходила даже в небольшой минус.

Всё очень скромно, всего один процент на кону, реально заработать можно всего полпроцента, но заработать, даже мало — это не потерять. Причём, заработать со ста сорока шестипроцентной гарантией.

В облигации государственного займа СССР вкладывались не только НЭПманы, спрос на них и на внешнем рынке имелся. Достаточно отметить, что эти облигации в свой инвестиционный пакет включили «HSBC» и «The Royal Bank of Scotland».

«Старые деньги» ищут новую лошадь, вместо запалённого Дома Ротшильдов, который вот-вот падёт. Заходят они пока небольшими средствами, но это уже не диверсионно-разведовательные капиталы, а скорее капиталы миссионеры, просвещать глупых варваров. Флаг им в руки. Пусть попробуют доказать товарищу Сталину, что пристяжной лошадью быть почётно.

В общем, мы со Сталиным заключили на словах картельный сговор, а Советский Союз наш нефтяной демпинг поддержал на деле, снизив цены до рыночных на Новороссийской раздаче по трубе из Баку. Мог и сократить объём отгрузки, только до части Франко-Бельгийской доли по договору о разделе продукции, но вместо этого объявил премию за закупки в Новороссийске. Типа, даже ниже себестоимости продавать выгодно, чтобы окупить трубу из Баку. Цены низкие, но оплачивается нефть золотом, а золото хранить гораздо легче.

В марте нефтяная труба от Ухтинского месторождения дотянулась до Мурманска. Это труба строилось для снабжения населённых пунктов на Серморпути, но и экспортный объём был запланирован. Немного, всего двадцать процентов, а для мирового рынка это и вовсе один процент. Планов менять не стали. Советская экономика устроена таким образом, что планы им менять дороже, чем продавать пятую часть Ухтинской нефти ниже себестоимости. Рынок просел ещё на десять процентов.

«Шелл» тут же прекратил строительство своих трубопроводов из районов добычи к Басре и Бандер-Аббасу. Остановил стройку, законченную почти на две трети. Всю геологоразведку они свернули раньше.

В марте 1935 года мы с Даниэлем Латорре получили по Нобелевской премии, и вместе из Стокгольма вылетели в Берн. Министр Финансов и председатель Центрального банка Республики Триангуло и я, кем бы меня не считали. Официально я младший партнёр Жюля Граналя и исполнительный директор «Граналь Медиа».

Швейцарские гномы думали недолго. Игорь Сергеевич Свиридов уже неделю как инспектирует состояние Швейцарской армии. В Берне у нас посольства Триангуло и Русской Аравии, поэтому переговоры гномам мы назначили там. Не с демократически выбранными властями, а с фактическими. Нынешними главами древних Кланов, реальными владельцами этой горной Конфедерации.

В Берне, к нам с Даниэлем и подполковником Свиридовым присоединятся Джон Пирпонт Морган и полный генерал Георгий Семёнович Готуа, бывший президент независимой Республики Маньчжурия, а теперь просто председатель Георгиевской Кавалерственной Думы. Наш бывший командир повышение в чинах от Сталина принял. От «Временных» не принимал, от «Белых» не принимал, а от товарища Сталина принял с почтением. Готуа теперь ещё один Сталинский смотрящий при Организации. У Зиновьева других дел хватает, да и обсуждаться будут военные вопросы. Не только со швейцарцами в Берне, но и в узком кругу в Санкт-Галлене. Мне уже есть что показать бывшим командирам.