Русский реванш. Ледокол Сталина

Глава 19

Триумвират Морган-Рокфеллер-Форд, помимо совместных проектов в Аравии и СССР, начал проводить консолидацию своих активов на Западе, в том числе и банковских. Западные активы планировалось объединить уже не оптом по формуле 50/25/25, а банковским домам Моргана и Рокфеллера и вовсе перед объединением предстояло разделиться на кредитные и инвестиционные, но этот очень сложный процесс Джеку запустить удалось, и с его началом перепало немало инвестиций Гаване Руса.

В нашей столице сейчас планируется строительство небоскрёба под размещение офисов множества управляющих совместным бизнесом компаний, а нашу небольшую бухту уже изучают инженеры, которым поставлена задача построить здесь столько дамб и волноломов, сколько необходимо для размещения торгового порта с месячным оборотом грузов в полтора миллиона метрических тонн.

Это много, очень много, такой оборот я не планировал, но Джон Дэвисон Рокфеллер человек очень амбициозный. Если уж он входит в бизнес, то входит очень помпезно, со всем сопутствующим шиком. У меня в этой жизни есть цель, поэтому я и с Фордом очень старался установить положительную биохимию взаимоотношений, но Джон Рокфеллер меня реально очаровал. Его интервью для «Тайм» у нас растянулось в трёхдневную дискуссию, и по его итогам у меня сложилось впечатление, что этот могучий старик выпотрошил меня гораздо тщательнее и глубже, чем я его. Естественно, в номер ушла самая малая, протокольная часть этого общения, но и эта «верхушечка айсберга» изрядно потрясла мир суждениями самого богатого человека планеты.

Кстати, самого богатого за всю известную мне историю, если привести баксы к общему знаменателю. Сейчас «Стандарт-Ойл» практически мировой монополист на рынке нефти и нефтепродуктов, пусть этот рынок и временно переживает очередное дно спроса, даже такие цены поколебать позиции Джона Дэвисона Рокфеллера не смогли. А уж что будет с нефтью дальше, только мне одному здесь известно. Её потребление увеличится на три порядка и это я Рокфеллеру уверенно спрогнозировал. Не вскрываясь, нет, только на анализе здешней статистики прироста населения и прогнозируемым мной увеличением их покупательной способности. Прогнозируемой отнюдь не с потолка, и Рокфеллер это каким-то образом почувствовал.

Нет, Генри Форд тоже классный парень, с ним у меня тоже установилась положительная биохимия, но по сравнению с Рокфеллером, прямо скажем — Форд тот ещё колхозник. Джон Дэвисон Рокфеллер — «это голова, которой палец в рот не клади». К тому-же, ему уже восемьдесят три, и он дописывает последние странички истории своего жизненного пути, а мне удалось вкинуть старику мысль, что историю пишут только победители. И вообще — скромность ведёт к забвению. Гулять, так гулять. С жидами нам полюбовно договориться точно не удастся, так что — авось, небось и похуй, извините мой французский. Рокфеллер тогда улыбнулся мне как расшалившемуся ребёнку, но дело пошло.

Как говорил Владимир Семёнович Высоцкий: «Нам вождя не доставало». Теперь такой буйный вождь у нас есть. Теперь этот мир точно очень скоро ждёт нефтяной кризис со взлётом цен в стратосферу, и это только для начала. «Скромность ведёт к забвению» и «Лишь бы запомнили». Эту программу я Рокфеллеру вложить умудрился, хотя препарировал скорее он меня. Да будет так!

Сидим с Зиновьевым в шезлонгах на пляже, перед казино «Космос». Это сейчас единственный в Гаване Руса завершённый ансамбль. Территория, где не копошатся германские пролетарии различной степени квалификации. Германию мы грабим беззастенчиво. Процесс этот запустил я, ещё с «Цюрих Технолоджис», Морган добавил немного оборотов, ну а Рокфеллер запустил уже натурально турбину высокого давления для этого бизнеса.

Гавана Руса у нас теперь отдельный муниципалитет с избранным мэром города — Игнатьевым-вторым, а Игорь Андреевич, кроме профессионально прописанного в его матрице душегубства, имеет ещё и неодолимую тягу к прекрасному. Выполнить заказ Сталина-Зиновьева для него теперь как два пальца… ну вы поняли. Игорь теперь живёт другим, он строит аэродром (первый в этом мире международный аэропорт) и проектирует линию метро — от нас до центра Большой Гаваны. Коминтерновских хомячков он сожрёт походя, проглотит, как невкусные пилюли, лишь бы не отвлекали его от любимого дела. Я даже вникать в этот замес не собираюсь, только список ему передам и вуаля.

Организацию производства всяких фигнюшек на Кубе, в том числе и полимерных Триумвират отдал Форду. Здесь он будет владеть старшей долей, и именно он прославится организацией производства этих новых материалов. С Генри Фордом у нас уже тоже есть план. Генри уже покрутил прототип кубика-рубика и поиграл прототипом «Лего». Это помимо того, что полимеры расширят горизонты профильного ему автопрома. Настолько расширят, что сам Генри пока этих горизонтов даже обозреть не может. Но парень он хваткий и отлично понимает, что лучшая защита авторских прав — это массовое производство. Производство всего нами запатентованного. А ведь кроме автомобилей, пакет патентов которых мы назначили к производству в СССР, у нас и других «вкусняшек» хватает.

Дорого нам с Джеком обошёлся «Zurich Technologies AG», около двух миллионов долларов САСШ за период в три с половиной года финансирования моих идей, но наконец пришло и наше время «собирать камни» с этого «Поля чудес». Всё честно. Партнёрам мы долю отстёгиваем. честно В этом не сомневайтесь, но и за свои старания получаем теперь сполна. Так — правильно.

Естественно, в этом процессе слияний активов и объединения усилий растут и мои возможности, в том числе инвестиционные. Инвестирую я в очень странные проекты, в которых даже Джек с Жюлем отказались участвовать, но я ведь точно знаю, что спорт, а особенно футбол — это самое настоящее Эльдорадо. В этом бизнесе, Зиновьев мой основной партнёр. Нет, долей он не владеет, моральный кодекс коммуниста такого не допускает, но долю ведь можно не только деньгами выделять. Ленин уже получил статус божества-покровителя кинематографа, а Григорий Евсеевич имеет шанс стать богом-покровителем футбола.

В историю мы входим теми, кем нас помнят. Зиновьева здесь точно запомнят, как первого президента Федерации футбола СССР и Олимпийского комитета. Советский Союз обязательно примет участие в первом Мундиале по футболу, и за право проведения второго мы точно поборемся не без шансов на успех. Как и за Олимпийские игры, конечно. Проведение таких мероприятий — это статус. Лучшая страна в мире должна за этот статус бороться. Сталина мне вряд ли удастся в этом убедить, но здесь мы и без поддержки крупным калибром справимся. Сейчас эту линию фронта никто всерьёз не воспринимает. Кроме меня, конечно.

— Как там у нас футбол поживает?

— Играем. Финнов давим. С двузначным счётом

Да, Финляндия здесь очень дружественная России страна. «Англичанка», конечно, гадит, не без этого, но барона Маннергейма мы на свою сторону перетянули надёжно. Русского генерала Маннергейма, финского барона шведской национальности. Здесь он уже президент страны, и занял эту должность не без нашей помощи. Граница СССР и Финляндии сейчас условная, чекисты ловят на ней контрабанду слишком предприимчивых частных предпринимателей, а перемещения граждан только регистрируют. Свобода перемещений здесь у нас — Ленинский завет.

Не хочешь жить в СССР — сдавай паспорт и вали на все четыре стороны. Валят, конечно, некоторые обыватели, но обратный поток уже больше. Финляндия для СССР сейчас вроде клапана регулировки давления. Очень важная деталь большого и сложного механизма Советского Социалистического государства.

Другой здесь СССР. Здесь и аграрную реформу мы будем решать по-другому. Задавим офигевших хлеборобов-землепашцев вполне себе рыночными методами. Завезём столько зерна из Южной Америки, что они на коленях будут умолять Большевиков скупить их жалкий урожай, хотя бы в части налоговой нагрузки.

Насчёт аграриев мы со Сталиным тогда спорили целый день. Сложно было довести до будущего Императора мысль, что сельское хозяйство — это самый поганый бизнес из существующих в природе и всучить его кому-то — благо любого государства. Никуда эти сохатые твари не денутся, раз внешняя торговля — государственная монополия. Почему сохатые? Так ведь от сохи поднялись. «Кулачества» бояться не нужно, «кулачество» обеспечит нам приток рабочих в города. Государство — это сила. Это финансовая политика с законодательными правами, в том числе и на установление налогов. Это монопольное право на насилие, наконец. С такими-то инструментами, да не загнать эту сохатню в стойло? Сами забегут, наперегонки.

Товарища Сталина моральные установки предлагаемого мной хода изрядно травмировали, но рациональность самой идеи он оценил. Дуализм озвучил ещё Ленин — мы либо победим, либо потерпим поражение, а методы для достижения победы нам допустимы любые. В этом плане я верный Ленинец.

— По финнам равняться не нужно, Григорий Евсеевич. Лидеры сейчас — Аргентина, Бразилия и Уругвай. Там нужно выставочные матчи организовать. Возьмёшься? Прессу я обеспечу.

— Дорого это, Андрей. Очень дорого. Меня за такое предложение товарищи вместе с говном сожруг и не подавятся.

Дорого, конечно. Рассказываю Зиновьеву про рекламные спонсорские контракты. Сейчас ещё не запрещено национальным сборным размещать рекламу на футболках.

— А ведь ты этим «горишь», Андрей. Подумать только…Коминтерн согласился проредить без эмоций, а дурацкий футбол…

— Это Коминтерн у вас дурацкий, а футбол классный. Спонсора с финансами я тебе найду, только обязательно согласуй это со Сталиным.

— Да плевать ему на эту забаву., Андрей

— Зато мне на это не плевать. Обязательно согласуй, Григорий Евсеевич. Мы с тобой об этом договаривались. Грузи его нашими предложениями. Так надо.

12 января 1924 года, Нью Йорк.

Подготовка к премьере «Мясорубки» выпила из меня немало крови, но оно того стоило. Сегодня Жюль Граналь вошёл в «Высшую лигу» большого бизнеса. Акции «Граналь Медиа» достигли на Нью-йоркской фондовой бирже отметки в пять долларов семьдесят девять центов, и мы вытеснили из списка Доу-Джонс компанию Юго-восточных железных дорог Вандербильта.

Взлетели мы, для меня вполне ожидаемо, на премьере «Мясорубки» и стартах тиражей «После Капитала» и «Пророка», но даже не это сегодня повод для праздника. Сегодня у нас в Нью-Йоркской студии «Граналь Медиа» очень важный гость.

В этой истории товарищ Сталин не чурается ношения деловых костюмов и даже фраков. Его зарубежный визит в САСШ уже третий, после Финляндии и Германии, и в этом точно есть моё влияние.

Свой визит в Вашингтон товарищ Сталин совершает через Нью-Йорк. Туда и обратно. Туда я его не поймал, а вот обратно зацепил на очень волнующую тему расстрела царской семьи.

— ЦК такой санкции Свердлову не давал. У вас ведь есть об этом эпизод в «Пророке».

— Такой эпизод есть. Мнение Владимира Ильича Ленина я знаю. Он готовил публичный судебный процесс и по поводу этого происшествия сильно злился

— Я отлично помню то совещание Политбюро ЦК ВКП(б).

— Вы тогда не осудили Свердлова.

— Не осудил. Никто его не осудил. Осудить Свердлова нам тогда было просто невозможно. Надо же понимать ситуацию. Ему тогда подчинялось больше людей на местах, чем самому Ленину. Уж вы-то должны это знать, Андрей Николаевич.

— В рамках понимания наследия Ленина, я это знаю, Иосиф Виссарионович, меня интересует ваше личное мнение. Что вы тогда чувствовали?

— Тоже злость. Яков Свердлов — буйный придурок. У царя было много активов в зарубежных банках, которые мы просто потеряли из-за этой его дурацкой выходки. В этом я полностью солидарен с товарищем Лениным. Царя можно было продать.

— Есть версия, что Свердлов исполнил заказ своих зарубежных кураторов. Владимир Ильич её озвучил. Кстати, Свердлова он называл исключительно Яшкой.

— Знаю. Я уже прочитал вашего «Пророка», Андрей Николаевич. Версия такая действительно есть, но доказательств её у нас пока нет. Ищем. Если найдём — обязательно сообщим, а пока обсуждать нечего.

— Иосиф Виссарионович, вы ведь вместе со Свердловым отбывали ссылку в Туруханском крае. Это правда, что вы завели там себе собаку и назвали её Яшкой?

— Неправда. Не Яшкой. Это был кобелёк по кличке Яков. Отличный был пёсик, совпадение имён — случайно.

Общаемся мы в прямом эфире радио «Говорит Нью-Йорк». В этой истории товарищ Сталин уделяет время изучению языков и английский у него уже очень приличный. С акцентом, конечно, но акцент у него и в русском до сих пор присутствует.

— Радио «Говорит Нью-Йорк» получило информацию о подготовке вами всеобщей амнистии, с возвращением гражданства бывшим «Белым». Можете это прокомментировать?

— Прокомментировать могу. Ваше радио получило недостоверную информацию. Амнистию мы действительно обсуждаем, но не всеобщую. Некоторые деяния отдельных личностей простить нельзя. Вы ведь и сами в курсе, какая дикость творилась у нас в Гражданскую приказами отдельных деятелей «Белого» движения. Такое мы никому не простим. Наши потомки такого хода не поймут, а мы ведь живём и строим для них. Амнистию мы действительно готовим, но не всеобщую. Следствие до сих пор ведётся.

— Как вы прокомментируете отказ Лиги Наций рассматривать вопрос о признании СССР?

— Никак. Эту Лигу Наций мы не признаём за уполномоченный институт. Как и Североамериканские Соединённые Штаты, кстати. Конгресс ведь не ратифицировал договор о вступлении, и правильно сделал. Эта Лига Наций — инструмент манипулирования Британии и Франции, пытающихся сохранить текущий колониальный миропорядок. Это попытка узаконить колониальные владения этих двух стран мандатом Лиги Наций. Советский Союз признан всеми нормальными странами, и этого нам хватает. Обойдёмся как-нибудь без Франции и Британии. «Нулевой» договор они рассматривать не захотели, а второй раз мы этого предлагать не будем. Комиссия по оценке взаимных претензий уже работает. Насколько мне известно — сальдо там будет в нашу пользу. Причём это сальдо будет с шестью нулями в американских долларах.