Двенадцать шагов. Книга 2

Глава 39

(Шаг 8. Империя)

Каарэй помчался к холму, на который — Сэл увидел это, как только повернул следом — тоже накатывала волна Горных. Ещё через миг он рассмотрел, что тех на холме встречали люди. Горные пёрли вверх широким потоком, там, где, вероятно, была дорога, а ближе к вершине — поток врезался в горстку людей, которые каким-то чудом сдерживали их напор.

Естественно, Каарэю срочно понадобилось туда, потому что там интереснее. У столицы Горных удерживала стена, на холме — только люди.

И самое страшное — Каарэй, выпустив одну за другой с десяток стрел и заставив Горных отступить от людей, пошёл на снижение.

Те как раз вновь ринулись вперёд, но его чёрная виверна, метнувшись наперерез, рухнула, преградив им путь к людям. Каарэй спрыгнул, взмахнул мечом, ударил, ушёл в сторону, ударил снова, на миг исчез в чёрном потоке, но появился вновь, расшвыривая противников в то время, как виверна взмыла в воздух.

Но высоко не поднялась: смела нескольких врагов тяжёлым ударом хвоста, зубами схватила ещё одного и швырнула в сторону — тот с хрустом врезался в дерево.

Виверна вновь взмыла, а продолжал Каарэй расшвыривать окруживших его врагов не хуже своей летающей твари.

Люди на вершине холма, застывшие на миг в растерянности, повинуясь отрывистому выкрику их командира, ринулись вперёд, на помощь.

"Только бы под руку Каарэю не попали", — подумал Сэл.

Теперь даарский король не просто перестал выглядеть грузным и тяжёлым — теперь он стал ветром, ураганом, который сметёт всё на своём пути.

— Атэй! — прокричал Сэл и попытался развернуть виверну. У вершины холма стрелять в толпу Горных было опасно: там, в толпе, орудовали и люди. Со второй попытки виверна послушалась — и Сэл повёл её к подножью. Выпустил стрелу в тех, кто только начал взбираться. Атэй последовал за ним. Крикнул, когда рядом свистнула, устремляясь вниз, и его стрела:

— Нехорошо получится, если Каарэй погибнет!

— Не мы его туда запустили! — фыркнул Сэл. Удержал виверну, рвавшуюся к вершине — видимо, тоже решившую, что надо бы спасать короля. Выпустил ещё стрелу. — К тому же... — ещё одна стрела полоснула по воздуху, врезаясь в поток Горных. — Это им сейчас нехорошо! А он будто только этого и ждал!

— Чего? — спросил Атэй, набрасывая ещё одну стрелу на тетиву.

— Драки! — ответил Сэл.

Они выстрелили разом. А вновь потянувшись к колчану, Сэлгек вдруг понял: стрелы снова закончились.

— Много стрел? — прокричал он Атэю.

— Мало! — тот ощупал свой колчан. — Раз! — выхватил одну стрелу, выстрелил, один из напирающих снизу рухнул. — Два! — рухнул второй. — Три!

Третья стрела, запущенная в толпу, скорее всего, тоже нашла свою цель, но этого не было видно: Горных было всё ещё слишком много.

— Всё! — сообщил Атэй. — Что дальше?

Вариантов было немного. Можно было вернуться к стене, чтобы там вновь поделились стрелами, но ведь могут и не поделиться. Стрелы и у них, может, тоже уже закончились. Или они только с королями делятся. А можно было лететь к вершине холма и следовать примеру Каарэя: тот ведь позвал их за собой, значит, за ним и нужно идти.

Конечно, он — не их король. И никто не назначал его главным в этом походе, он сам решил, что главный. И Сэлгеку очень не хотелось за ним.

Кажется, во второй раз в жизни Сэлгек испугался.

Это был совсем другой страх, не тот, что внушало когда-то существо, засевшее в лесу. Это был даже не страх — предчувствие. Тяжёлого и непоправимого.

Их ведь никто не держит сейчас. И никому они ничего не должны. Они привели Алексу помощь, помощь прекрасно справляется сама и, кажется, даже весьма довольна происходящим. На этом можно поставить точку и отправиться восвояси.

Ясно же, видно же: креурцы будут только под ногами у Каарэя путаться...

Но дело было уже не в Алексе. И не в даарском короле, который что-то там им сказал. На вершине холма был не только король. Там были люди. А Сэлгек — всё ещё был Хранитель.

— Туда! — крикнул он Атэю и прекратил удерживать виверну.

Та тут же развернулась, помчалась к вершине. Впрочем, уже не к самой вершине: люди вместе с королевской виверной потеснили Горных, и теперь чёрный вихрь кружил где-то на полпути.

— Вниз, — процедил Сэлгек сквозь зубы, старательно направляя виверну к поверхности.

Конечно, виверна его не услышала и прежде, чем опуститься достаточно низко, несколько раз пролетела над схваткой. Сэлгек успел рассмотреть нескольких людей, рубящих Горных направо и налево, Каарэя — не рассмотрел, но по рёву и визгу дикарей, догадался, в какой тот стороне.

Как только виверну всё же удалось увести вверх по холму от схватки и снизиться, Сэл спрыгнул. Чуть не упал, когда нога, коснувшись земли и поехала на пологом склоне.

Развернулся, пытаясь восстановить равновесие, и увидел: несколько Горных мчались прямо на него со стороны узкой тропы, которую свысока было не разглядеть сквозь пышные кроны деревьев. Там, на тропе, тоже, оказывается, кипела схватка. А эти несколько, видать, прорвались.

"Ну и отлично, — подумал Сэл и выхватил меч. — Потренируюсь на малом количестве".

Горные напали одновременно, словно со всех стороны: пришлось парировать сразу два удара костяными клинками, отбить с разворотом ещё один, прикреплённый к длинной палке. Ударить не глядя за спину, потому что почувствовал там движение.

Развернуться. Парировать. Ударить. Схватить за шею ближайшего противника, оружие которого чудом зацепило лишь куртку да прорвало мантию — и бросить его на набегающих.

Бросить оказалось легко.

Горные вообще оказались мельче, чем он думал: как обычные люди. Северяне, конечно, а не мелкие южане, но всё же. Может чуть-чуть повыше. И точно — слабее. Движения их были бесцельными, дёрганными, хаотичными. Будто сами не понимали, чего хотели. Добраться до него — да. Но как это сделать, они явно сами не понимали.

И страх прошёл.

И Хранитель вновь стал собой. Поймал ритм, дыхание. Просто делать шаги пошире, удары помощнее, развороты чаще — чтоб не успевали добраться и подойти со спины. В конце концов, ему же не зря сказали беречь спину...

Потом рядом появился Атэй.

Выкрикнул издали:

— Я здесь! — чтобы Сэлгек точно знал, куда двигаться.

Хранитель, конечно, обычно хранит один. Но куда удобнее, если с другом спина к спине. Опять же — спины нужно...

Сэлгек вовремя обернулся, ища глазами Атэя, успел увидеть: один из Горных заносит клинок за его спиной. Швырнул кинжал, и когда тот, раненый в руку, выронил оружие и взвыл — Атэй круто развернулся к нему. Добил.

— Забыл про спины? — весело крикнул Сэл, парируя ещё удар и делая очередной шаг к другу.

— Я думал, мы твою бережём! — фыркнул тот в ответ.

С разворотом выбросил сразу две руки в стороны: кого из окруживших достал мечом, кого — кинжалом.

Горные совершенно не умели держать дистанцию.

"Мой кинжал нужно будет поднять, — подумал Сэл. — Пригодится".

Сделал ещё шаг к Атэю, встал наконец с ним спина к спине. Но ненадолго: два коротких удара. Бросок кинжалом — теперь Атэя. И ещё один короткий колющий от Сэлгека в грудь противнику.

Всё.

Набежавшая кучка Горных была повержена.

"Потренировались — теперь воевать", — подумал Сэлгек и двинулся к месту основного боя.

Сначала он увидел, что все сдвинулись ещё ниже по склону.

Потом увидел, почему: две виверны, его и Атэя, присоединились к чёрной королевской — теперь они втроём расшвыривали Горных, а те уже не бежали вверх: кто замер на месте, кто бросился врассыпную, и там, с разных сторон, их останавливали люди, распределившись не полосой напротив потока: вдоль дороги, с которой поток теперь тонкими струями катился в разные стороны. Основная же его часть — попросту повернула назад и мчалась теперь к подножию холма так, как совсем недавно пыталась взбежать на его вершину.

— Мы победили? — удивился Атэй.

— Кажется, Горные испугались виверн, — презрительно хмыкнул Сэлгек, но тут же вспомнил, как он сам недавно испугался, и даже не понял, чего именно.

— Или Каарэя, — пожал плечами Атэй.

Сэлгек нашёл того глазами.

Весь в крови — но, очевидно, не в своей — с всклокоченными чёрными волосами, не глядя ступая на тела врагов, он медленно поднимался по склону спиной вверх, то и дело осматривался по сторонам, при необходимости разворачиваясь, короткими рубящими движениями снося бегущих противников.

Сейчас он был похож на грязного, лохматого и смертельно опасного зверя, который ни капли не устал, который не был ранен, несмотря на то, что был в самом центре схватки. Сэлгек, к настоящей схватке толком и не успевший, уже слегка пошатывался от усталости. Возможно, пока не слишком заметно, но ноги у него были словно тряпичными — вот-вот подогнутся, и он уснёт прямо здесь, на усыпанной трупами врагов, пропитанной кровью земле.

"Что придаёт ему сил? — подумал он. — Может, есть какие-то специальные даарские травы? Надо будет спросить..."

Со стороны дороги, вытирая окровавленный меч невесть откуда взявшимся и уже тоже пропитанным кровью платком, к ним медленно шагал ещё один человек.

— Рамор, — представился он, останавливаясь напротив Сэла и глядя снизу вверх.

Он был невысоким, немолодым, очень уставшим, но держался на ногах твёрдо, а тёмные глаза сверкали едва ли не весело.

"А этому что придаёт сил? — подумал Сэл. — И вообще, чего они здесь все такие сильные?"

И снова закралась предательская мысль: "А я что здесь делаю?"

Раньше-то он мнил себя настоящим героем, Хранителем! Его веру в себя даже шаман из лесу не смог толком пошатнуть, хоть и попытался. А на деле — Сэлгек ни на виверне усидеть не может, ни потом, после виверны, на ногах устоять.

— Спасибо! — сказал тем временем человек со сверкающими глазами. — Если бы не вы...

— Его благодари, — Сэлгек кивнул на Каарэя.

Тот как раз подошёл, и Рамор, с готовностью протянул ему руку, представился теперь ему:

— Рамор.

— К... — начал тот, но прокашлялся вместо того, чтобы договорить и представился заново. — Рэй.

Сэл в очередной раз подумал, что быть Рэем даарскому королю нравится куда больше, чем, собственно, королём.

Тот тем временем кивнул в сторону Сэла:

— Это Сэлгек. Это Атэй.

— Ух ты! — удивился Атэй. — Оказывается, ты помнишь, как меня зовут.

— Атэй писарь, — тут же доверительно сообщил Рамору Каарэй.

— Ничего себе у вас писари... — пробормотал тот.

— Рамор! — прокричали вдруг издали. — Не поможешь?

И Сэлгек только сейчас вспомнил: на узкой тропе неподалёку всё ещё кипел бой.

— Пошли, — кивнул им Рамор и быстро зашагал вперёд. — Писаря не забудьте!

Каарэй, двинувшийся следом, на миг обернулся к Атэю, и глаза его насмешливо сверкнули. Что выглядело странно — совершенно человеческие глаза на звериной, перемазанной кровью и грязью, роже.

"На себя посмотришь, когда так же биться придётся", — тут же подумал Сэл.

И услышал, как Рэй спрашивает Рамора, легко извлекая из ножен окровавленный меч:

— Ты знаешь, что у тебя там человек на дереве сидит?

— Пусть сидит, — отрезал Рамор. — Он ищет, где у Горных главный.

— Главный? — полувопросительно хмыкнул Рэй, и Сэл не увидел, но очень явно представил, как вспыхнули в предвкушении тёмные глаза даарского короля.

***

— Эй, внизу! — крикнул Алекс, делая шаг назад, к самому краю стены, где толпились ряды Императорской армии, которые ждали так долго, что уже забыли быть стройными. — Готовьтесь! Постройтесь, или что вы там должны сделать... И отойдите назад!

Воины переглянулись, кто-то что-то выкрикнул, кто-то подхватил. Люди, повинуясь отрывистым командам, сделали несколько шагов назад, сомкнули ряды, подняли щиты. Всё, как положено: пешие войны впереди, конница за ними.

Алекс нашёл взглядом Рока.

Тот, вероятно, считал себя пешим воином, потому что так и стоял у лестницы, выжидательно таращась вверх. Алекс махнул рукой, жестом приказывая отойти. Стена будет падать, и упадёт на тех, кто слишком близко стоит.

Рок нехотя попятился, но продолжал пристально таращиться на Алекса.

Алексу же было не до гляделок: за спиной в очередной раз заскрежетали по стене новые крючья. Один он успел сбросить, но не успел ко второму, который, вероятно, забросили раньше, и Алекс его попросту не услышал вовремя, не заметил.

Трудно заметить что-то такое, когда стену уже в нескольких местах явно таранят — у ворот и у башен — и стена скрежещет изнутри громче, чем снаружи.

Горный, взобравшийся по верёвке, выпрыгнул на стену. Высокий и широкоплечий, в потрёпанной кожаной одежде, которая заменяла им — как и Алексу — доспехи, в странной костяной короне с торчащими вверх небольшими, но острыми рогами, о которых Алекс тут же задумался, пытаясь понять, чья это кость, и как её обработали.

Но толком подумать не успел: Горный шагнул к нему, взмахнул костяным мечом.

Замах был слишком широким — Алекс успел шагнуть под удар, перехватить запястье, выкрутить, оттолкнуть. Ударом ноги отбросил от себя, вторым — сбросил со стены.

И замер, глядя вниз. Как-то слишком легко у него вышло. Страшные Горные, кошмар всей Империи — всего лишь такие же люди, только рожи немного орочьи, но вон у того же Дэна почти такая же, и что? Его же никто со стен за это не бросает... С другой стороны, Дэн и на стену не лезет.

С третьей стороны, не о Дэне речь. Речь о том, что Алекс влез в ту самую дрянь, куда влезать никогда не хотел: в войну, где одни люди убивают других, просто потому что решили, что они враги. А ведь это было одним из его принципов: Алекс убивает только монстров. Впрочем, с этим принципом уже тоже давно не всё гладко. Кого считать монстром — тоже определяет Алекс.

И если кого посчитал — всё, пиши пропало.

А теперь уже точно пропало: рухнула последняя стена, и монстрами считать больше никого не обязательно, просто бери да со стены швыряй.

Кстати, насчёт рухнувших стен...

Мимо ноги Алекса со скрежетом проехался следующий крюк, сорвался, ни за что не зацепившись, но скрежет не смолк: заскрежетала сама стена, изнутри.

— Всем вниз! — рявкнул Алекс, разворачиваясь.

Ворота, треснув, подались под тяжёлыми ударами. Часть стены рухнула рядом с башней.

— Вниз! — проорал он снова, хотя повторять было не нужно: люди услышали с первого раза. Получилось так громко, что даже не передавали команду по цепочке. А может, стена уже достаточно громко трещала — так, что даже глухой дуб Император сейчас расслышал бы.

Алекс подхватил последний камень у катапульты, подтащил его к краю и отпустил точно на голову ближайшему Горному, уже взбиравшемуся к нему. Костяной шлем не помог.

Ещё несколько выскочили на стену с одной и другой стороны от Алекса.

Кто-то из тех, кто не успел спуститься, принял бой.

Те, кого никто не встретил, ринулись к лестнице.

— Эй! — крикнул Алекс, прыгнув им наперерез, когда они были уже у самых ступеней. — Как вам наше шаткое положение?

Горные растерянно уставились на него.

Стена пошла трещинами. Одна, самая длинная, располосовала её прямо под ногами.

— Это всё Император, — доверительно сообщил Алекс Горным, пока те отскакивали назад. — Вечно что-то как построит, чтобы поскорее да повыше, оно потом, естественно, ломается, а я потом опять виноват. Типа: "Снова Алекс, ты пришёл со своими монстрами и всё сломал"! А что монстры у него первые завелись, так это не...

Стена рухнула.

Алекс толкнул ногами ту часть камня, что осталась под ним, стараясь выровнять её, чтобы падать вместе, а не соскользнуть и не попасть под камни. На долю секунды ему и правда удалось устоять, а потом глыба, падая, накренилась — и он, оттолкнувшись, спрыгнул.

В голове ещё мелькнула быстрая, смутная мысль о том, что рогатые шлемы — это как раз против таких вот прыгунов, как он. Но ему повезло упасть удачно: нога ткнула в голову одного из противников, как раз между рогами. Вторая, кажется, скользнула по его плечу. Алекс особо не разбирал: оттолкнулся от падающего тела, прыгнул, сваливая вместе с собой ещё одно. Вскочил, ударил локтем ближайшего противника, освобождая себе место. Рванул из ножен меч.

Проткнул ещё одного, отмахнулся от третьего.

Подумал: хорошо, что они не нападают все вместе. На него на самом деле вообще мало обращали внимания. Не атаковали целенаправленно, скорее, могли случайно затоптать, прорываясь сквозь прореху в стене, где их встречали воины Императора.

Алекс же просто стоял на дороге и мешал.

Ну и старался мешать как можно активнее: чем больше он остановит, тем меньше прорвётся ко дворцу. Там подсечка, тут подножка. Ударить локтем с разворота, а следующего — рукоятью меча. А следующего, вдруг заметившего Алекса и рванувшего к нему — проткнуть лезвием, увернувшись от его удара. И ещё одного — который чуть не снёс его, набежав со спины — опять с разворота.

Две мысли сейчас навязчиво крутились в голове: что он, оказывается, неплохо умеет постоять за себя, когда его пытаются затоптать, и что слишком легко у него получилось нарушать свой принцип ненападения на себе подобных. Впрочем, он нарушил его уже давно.

Вспомнить, к примеру, Сэма...

— Не о том думаешь, — вновь прозвучал голос в голове.

"Не надоело?" — возмутился Алекс, круто разворачиваясь вокруг себя со взмахом мечом — освободить немного пространства.

— Как ты упал? — спросил тем временем Кияр голосом синей девчонки, вплетённым в порыв ветра. — Те двое, что были с тобой на стене, наверняка погибли под обломками. А ты?

"Выключи радио! — мысленно отмахнулся от него Алекс и ткнул мечом в сторону, заметив движение слишком близко, и тут же рукоятью — в другую, там так же двигались к нему. — Не лучшая идея отвлекать, когда меня пытаются затоптать..."

Удивительно, но Кияр и правда выключился.

Алекс остался один среди бегущей и ревущей толпы. Один и с единственной целью: драться, чтоб тебя не затоптали.

"Вот и посмотрим, что я на самом деле могу", — подумал он.

Показалось, что Кияр сейчас начнёт рассказывать, что может он куда больше, чем думает.

Но Кияр молчал. А ветер, бушевавший вокруг, был просто ветром: то ли принесённым Горными с собой с Севера, то ли свистевший лишь у него в ушах, потому что двигаться приходилось всё быстрее. Смешавшиеся, растерявшиеся было после падения стены противники вновь собрались и сомкнули ряды.

***

Рад не стал ждать остальных. Они были слишком медленными: и братья-волки, и братья по крови, и люди. Рад был быстрее и сильнее каждого из них. Рад был злее — той холодной собранной злостью, что помогала ему побеждать всегда и всех.

И здесь, сейчас он тоже побеждал: метался между ногами, рвал зубами сухожилия, добивал упавших — то лапой, вгрызаясь в глотку. А как освобождалось пространство для прыжка — прыгал, целясь в горло. Ронял на спину, рвал, прыгал вперёд, к следующей жертве.

Он не уставал. Он ни разу не пропустил ни одного удара — его попросту не успевали ударить. Он был слишком быстр и силён, а они — слабы. Он двигался быстрее, был уже где-то так глубоко в толпе, что подумал: будь все такими, как он, волки уже победили бы. Смяли бы противника, обратили бы в бегство.

Иногда у него даже появлялся миг, чтобы бросить взгляд назад. Зара всё ещё возвышалась над толпой: верхом на коне, со сверкающим в редких лучах Ирхана мечом, рубила налево и направо, несколько раз поднимала коня на дыбы, и каждый раз Рад боялся, что вот сейчас она упадёт, но Зара удерживалась, а конь, снося подвернувшихся под удар врагов, вновь опускался на все четыре копыта, позволяя бить на этот раз ей.

Мерв носился рядом. Двигался быстро, чётко, и Раду казалось, не столько пытается побить побольше противников, сколько — защитить, прикрыть сестру. Может, зря Рад так на него злился: не настолько он и неуклюж, как казалось. Хотя, скорее, это Рад начинает добреть, утолив жажду крови.

А добреть сейчас нельзя.

И снова он разворачивался, и снова бросался на врага.

А потом услышал знакомый уже женский шёпот в голове:

— Алексу нужна помощь.

"А я что делаю?!" — возмутился Рад.

— Ты ближе всех, — проговорил голос, не обратив внимания. — Давай, сейчас! К обломкам стены!

Рад стиснул зубы и помчался туда, расшвыривая всех, кто попадётся по пути. Это снова было легко. Он снова разозлился, потому что подумал: "Ему нужна помощь! А когда кто-нибудь спросит, что нужно мне?!"

***

Зара была прекрасна: Неир видел её пару раз, оборачиваясь, чтобы знать, где она, чтоб оставаться рядом. Глупая мысль мелькнула в голове: она не обернулась волком, чтобы все — и её драгоценный Мерв особенно — успели насмотреться.

Она знала, как она прекрасна. Не могла не знать. Лёгкие волосы вспыхивали золотом в редких лучах Ирхана, прорвавшихся сквозь тяжёлые тучи лишь ради того, чтоб осветить её. Золотом сверкали и пожелтевшие, ставшие волчьими глаза. И даже клыки будто подросли, и улыбка стала оскалом. И теперь не Зарой она была, но и не волчицей: божеством, спустившимся в светлом луче в тёмную толпу с единственной целью: убить всех.

И всё было бы хорошо. Но Неир несколько раз мысленно звал её. И она его не слышала. Словно разучилась читать его мысли, то ли когда предпочла остаться человеком, то ли превратившись в божество.

А без неё, без её мыслей — он слаб в бою, как и она слаба без него. Божества же, как известно, погибают так же легко, как и люди.

Потому Неир держался поближе.

Даже когда заметил, что Рад прорвался совсем далеко, что помчался ещё дальше.

Рада можно было не защищать: это Неир уже понял. К тому же Рад привык действовать в одиночку. В отличие от них с Зарой.

***

Алекс упал, когда в него врезались сразу с двух сторон: одного успел проткнуть мечом, второго — попытался оттолкнуть, но вышло так, что они толкнули друг друга, а потом ещё и третий противник ударил в спину. Наверняка даже не понял, что произошло: просто снёс досадную преграду на пути к цели.

Ещё одного Алекс, уже оказавшись на земле, подсёк под ноги, повалил рядом с собой. Попытался вскочить, уперевшись в него, но пришлось опять бить в ноги, в колени: слишком много бегущих, слишком плотные ряды.

Единственный вариант: повалить достаточно, чтобы построить из них баррикаду на пути бегущих.

"Такой тактики, наверное, ещё ни у кого не было", — с гордостью подумал Алекс.

Но проверить её действенность не успел.

Из-под бегущих ног тенью метнулся чёрный волк, ударом лапы отшвырнул ближайшего к Алексу дикаря, прыжком уложил второго, рванул зубами горло — оттуда брызнул фонтан крови, но волк уже не смотрел, — прыгнул в сторону, снёс ещё одного, потом ещё.

Как только раскидал бегущих настолько, что появился миг выдохнуть, обернулся к Алексу, оскалился, демонстрируя окровавленные клыки, и вопросительно рыкнул.

В рыке Алекс чётко расслышал:

— Застрял, дядь?

Несколько мгновений Алексу нужно было, чтобы понять, кто перед ним. За эти мгновения Рад расшвырял вновь набежавших, повернул к нему окровавленную морду и выжидательно рыкнул. Мол, ну, поднимайся!

Что в происходящем не нравилось Алексу больше всего, он так и не понял. Понял только, что неправильным здесь было всё: от начала и до конца. Сама эта битва, ненормальный бег Горных, ничего не видящих на своём пути и рушащим стены, ребёнок, обратившийся волком с окровавленной мордой, чтоб оказаться в центре этой бессмыслицы. Остальные волчата, которые тоже наверняка здесь...

Было бы неплохо, будь всё это не по-настоящему.

Но Алекс уже давно признал: всё это правда. Не ночной кошмар, не видение в коме — самый настоящий мир. Который сейчас трещит, как только что трещала под ногами стена. И кажется, в этом виноват он.

Алекс поднялся на ноги, перехватил меч, но ударить ближайшего противника не успел. За спину ему метнулся Рад, а впереди показался Рок.

Поднялся на дыбы, снёс ударом копыт двоих Горных, прыжком оказался рядом с Алексом и мотнул головой, предлагая запрыгнуть в седло.

Алекса дважды не нужно было просить: Рок вдруг показался самым настоящим, самым близким и ощутимым существом посреди бушующего вокруг невнятного ночного кошмара.

— Я к Императору! — крикнул Алекс Раду, разворачивая Рока.

Тот что-то рыкнул в ответ — Алекс не разобрал, что — и скрылся в толпе врагов.

— Ну, вперёд, — пробормотал Алекс Року, хотя тот уже и так мчался вперёд, а Алекс, выхватил меч и ткнул бегущего рядом дикаря. — Всё, как я люблю: бить будем со спины.